Я увидел её впервые в 13 лет. Она вошла в комнату, где я играл и земерла на пороге. Бабушка стояла рядом с ней и вытирала слёзы. У неё были синие-синие, глубокие, красивые глаза. На лице было много мелких морщинок. Она стояла, держа в руках небольшого игрушечного медвежёнка и улыбалась.
- Саша, это, - голос у бабушка дрожжал. - Это твоя мама... Вернулась.
Помню, как я онемел от услышенного. Мама? Серьёзно? Её не было даже в моих самых ранних воспоминаниях. Я подбежал к ней. Обнял. И долго-долго не отпускал. Она плакала, а я тогда никак не мог понять, почему она плачет, ведь она же вернулась, и теперь всё хорошо.
Она готовила мне всякие вкусные штуки, которые бабушка готовить не умела. А я постоянно рассказывал ей анекдоты, потому что мне нравился её заливистый смех. Я ходил за ней по пятам. Она смеялась, спрашивала:
- Сашка, ты чего за мной везде носишься?
- Чтобы ты не потерялась больше. Ты одна можешь потеряться, а, когда я с тобой, нет. Я дорогу домой отовсюду хорошо помню.
Она наклонялась ко мне, целовала, её волосы касались моего лица и она шептала мне на ухо:
- Я не потеряюсь. Никогда. Запоминай.
Я верил ей. Каждому слову. Она водила меня в зоопарк, цирк и в кино. Я даже не заметил, как кончились осень и зима. Однажды я пришёл со школы. А её нигде не было.
Я помню, как я почувствовал это сразу, только открыв дверь. Просто почувствовал. Помню, как позвал её, а бабушка плакала на кровати и кричала мне, что "шалава бросила нас снова". А я бегал по комнатам, звал её, потом побежал на улицу. Раза два или три спотнулся и упал в подъезде, разбил бровь. Но я не чувствовал боли. На лице её не было. Она была внутри меня. В самом сердце.
Я помню, как падал лицом в снег. Я помню, как я рыдал, как девчёнка, сидя в сугробе посреди двора, и звал её, звал. Я сидел там около часа, пока бабушка не спустилась и не утащила меня домой.
В тот вечер я разорвал на кусочки того медведя, которого она мне подарила, и сжёг его за гаражами. И мне было уже всё равно придёт она снова или нет. Я просто понял, что всё, что она говорила - ложь. Всё. Меня предал человек, который должен всегда беречь меня и любить. Предал уже второй раз за мою жизнь.
Я помню, как мне хотелось сдохнуть. Прям там за этим гаражом. В обнимку с опалённой медвежьей башкой. Я возненавидел её. В тот самый момент, когда готов был разбить себе голову об этот гараж, чтобы проснуться и понять, что мне это просто снится.
Она уничтожила меня. Своими синими, глубокими глазами. За всю свою жизнь я больше ни у кого потом не видел таких глаз.
Она вернулась снова. Мне было 17, а бабушка уже умерла. Я не пустил её, видимо, сыграла детская обида. Я кричал ей сквозь дверь, что ненавижу её, что больше никогда не пущу её в дом. А потом, когда она побрела куда-то по двору, я кричал ей с балкона о том, что она мразь, и что я с удовольствием убил бы её. Она уходила молча. В грязной одежде. С растрёпанными белыми волосами до плеч. И с теми же синими глазами. Когда она скрылась из виду, я упал на пол и заплакал...
Сейчас мне 74 года. Я больше никогда её не видел. И я прощаю её. И жалею, что не впустил её тогда в дом. Жалею, что не смог простить. Мне не хватало её. Всегда. И чем старше становился, тем сильнее не хватало, как это не парадоксально.
Я люблю тебя, мама. Вопреки всему.
(7 августа, 2012г.)