РЕЛИГИЯ И МОРАЛЬ. ПОПЫТКИ ВЕРУЮЩИХ МОНОПОЛИЗИРОВАТЬ СВОЕ ПОНИМАНИЕ МОРАЛИ
Верующие всё время пытаются монополизировать свое понимание морали, моральных ценностей, установить жесткую связь между моральным поведением и верой в бога.
В частности, они нередко эксплуатируют такой тезис: “если Бога нет, то всё позволено” (из романа Ф.М. Достоевского “Братья Карамазовы”).
(Патриарх Кирилл РПЦ постоянно в своих проповедях упоминает этот тезис героя романа Ф.М.Достоевского как нечто безусловно истинное. Например, выступая с проповедью в Казахстане, он в очередной раз сослался на него в подтверждение расхожего мнения верующих, что без Бога человек не может быть нравственным. — 23 января 2010 г.)
В этой связи мне вспоминается герой чеховского рассказа унтер Пришибеев, который оправдывал свои ПРИШИБЕЕВСКИЕ действия тем, что нельзя народу дозволять, чтобы он безобразил. Слова “дозволять”, “не дозволять” — из лексикона не в меру ретивых начальников, “законников”, добровольных опекунов и командиров. С их точки зрения всё, что не дозволено, не позволено — запрещено, неприемлемо. С человеком в таком случае обращаются как с ребенком или того хуже, как с рабом.
Денис Абрамов в интернете весьма едко охарактеризовал подобную позицию:
«РЕЛИГИЯ – ТЮРЬМА
Такое редко услышишь из уст самого влиятельного священника в нашей стране. Патриарх Кирилл в минувший четверг на встрече с общественностью в одесском национальном театре оперы и балета решил просветить невежественное общество и напомнить еще раз, что мораль и нравственность это исключительно дар божий, а религия на пару с церковью типа проводники.
Начал Кирилл с угроз Европе, что если они не прекратят бороться с религией под лозунгом светскости, то их ждут печальные последствия.
Одним из таких последствий наш патриарх видит превращение религии лишь во внешнюю часть самоидентификации человека, и в итоге образование «безбожного, атеистического общества».
Ну и решив добить, патриарх выдал следующее:
«Нельзя пытаться сбалансировать межрелигиозные и межкультурные отношения отказом от религиозного наследия. Потому что все мы прекрасно знаем: вместе с исключением религии из жизни общества исключаются и мораль, нравственная составляющая, люди часто теряют человеческий облик»
Этими словами он окончательно убил во мне попытки найти в православии нечто вразумительное…, патриарх сам дал оружие в руки атеистам, сказав, что убери их бога – люди станут зверями – без бога человек пойдет убивать, грабить, насильничать, воровать и т.д.
Т.о., по словам патриарха, верующие люди сами по себе ноль без палочки, обычное послушное стадо безмозглых овец, которые привыкли к кнуту и не хотят от него отвыкать.., убери религию – садисты, убийцы, маньяки и т.д?
Религия — тюрьма. А верующие – преступники, которых лишь бог держит в узде. А атеисты тогда – жители за границами тюрьмы…» (http://www.inyemysli.ru/?p=940)
Иеромонах в телепередаче по 1-му каналу заявляет без тени смущения: “Добро можно творить только с Богом. Без Бога нет добра” (7 января 1996 г.). Вот так, ни больше не меньше. Ты не можешь быть добрым, нравственным, если не веришь в бога (“не с Богом”). Аналогично высказался митрополит Кирилл в телепередаче «Слово пастыря» (телеканал ОРТ, 15.01.2005): «А без Бога наша жизнь становится пустой и часто лишенной смысла».
Известный кинорежиссер Никита Михалков в телевыступлении по поводу своего нового фильма "Сибирский цирюльник" 7 января 1999 г. (по TV-6) сказал буквально следующее: “без Бога в душе ты — животное”. Затем он сделал оговорку: речь идет не только о православном Боге, а и о Боге других религий. — Спасибо ему! Уважил! Значит, все верующие — люди, человеки, потому что они с богом в душе, а все неверующие — животные, потому что не верят в какого-либо бога. Какая глупость! И какое высокомерие!
Кен Хэм, основатель музея креационизма в Цинцинатти (США), задал риторический вопрос: «Ведь если нет Бога, то где добро, а где зло?!» («Сегодня» НТВ, 28.05.07). Тоже высокомерная и наивная позиция. Связывать понятия добра и зла исключительно с понятием Бога — это просто элементарное непонимание жизни.
———————
В недавнем прошлом религиозность людей была почти всеобщей. Поэтому многие философы и писатели путали религию с нравственностью, не видели или не хотели замечать разницу между верой в бога и нравственными представлениями. Достаточно упомянуть три имени: Вольтер, И. Кант, Л.Н. Толстой.
ВОЛЬТЕР был одним из самых ярых критиков религии и церкви. Но его критика носила непоследовательный характер. С одной стороны, он бросил клич "Раздавите гадину!", имея в виду католическую церковь. С другой, утверждал: "если бы Бога не было, то его следовало бы выдумать". Он полагал, что если бы люди перестали верить в Бога, то они передрались бы и поубивали друг друга, нарушили бы все правила жизни и не смогли вместе жить.
Почти то же самое было с И. КАНТОМ. Он отверг все доказательства бытия Бога, но придумал новое — так называемое нравственное, утверждая, что всеобщий нравственный закон как безусловное трансцендентное предписание или "категорический императив" может стать универсальным правилом поведения только тогда, когда будет признано существование бога.
По мнению А. А. Гулыги Кант ниспроверг Бога в сфере природы и логики, но оставил всё же за ним сферу морали. Ему не нужен Бог, чтобы объяснить явления природы, но когда речь заходит о поведении человека, то тут не то, чтобы «без Бога ни до порога», но идея высшего существа может быть весьма и весьма полезной. (См.: А.Гулыга. Кант. М., 1977. С. 128.)
Именно это и вызвало насмешки Гейне: «Вы думаете, все кончено, можно расходиться по домам? Ни в коем случае! Будет представлена еще одна пьеса. За трагедией следует фарс. До сих пор Иммануил Кант изображал неумолимого философа, он штурмовал небо, он перебил весь гарнизон, сам верховный владыка небес, не будучи доказан, плавает в крови; нет больше ни всеобъемлющего милосердия, ни отеческой любви, ни потустороннего воздаяния за посюстороннюю воздержанность, бессмертие души лежит при последнем издыхании — тут стоны, тут хрип — и старый Лампе (слуга Канта — Л. Б.) в качестве удрученного свидетеля, стоит рядом, с зонтиком под мышкой, и пот от ужаса, и слезы льются по его лицу. Тогда разжалобился Иммануил Кант и показывает, что он не только великий философ, но и добрый человек; и он задумывается, и полудобродушно, полуиронически говорит: «Старому Лампе нужен Бог, иначе бедный человек не будет счастлив, — а человек должен быть счастлив на земле — так говорит практический разум — мне-то что — ну, пусть практический разум и даст поруку в бытии Божьем». Под влиянием этого довода Кант различает теоретический разум и разум практический, и посредством последнего, словно волшебной палочкой, он воскресил вновь труп деизма, убитого теоретическим разумом».
Известна позиция Л. Н. ТОЛСТОГО. Он критиковал православную церковь, но признавал нравственное значение христианской религии. Так, в статье "О социализме", отмечая фундаментальное значение для жизни людей знаменитого правила ("всякий человек не должен делать того, чего себе не хочет"), он называет его "религиозно-нравственным законом". Почему, на каком основании? Как показывает письменная история человечества, данное правило формулировалось в самых различных контекстах, порой весьма далеких от каких-либо религий (в древневавилонском Сказании об Акихаре, у Конфуция, Бхишмы, Фалеса, Аристотеля, Сенеки, императора Александра Севера и т. д., и т. п. [См. об этом подробнее: Л.Е.Балашов. Золотое правило поведения. М., 1999]). И дело не только во внерелигиозных контекстах. Само содержание правила нерелигиозно; в нем нет и намека на специфически религиозные слова, понятия, представления, идеи, связанные с верой в бога-богов. (Если, конечно, не понимать религию... внерелигиозно, внетеистично, как связь-единение [исключительно в нравственном смысле]— ведь именно так порой трактуют слово "религия", производя его от латинского слова "religare" — связывать).