Солнце медленно скрывалось за лесом, окрашивая небеса в оранжевую краску. Старые, высокие деревья и маленькие саженцы наслаждались уходящими лучами, и всё живое в лесу готовилось к приходу ночи. Птицы активно щебетали, ловя мошек, в зеленой траве пели сверчки, а жабы распевали любовные песни в водоеме. Порой можно было узреть пугливого зайца, бегущего через высохшее, поваленное дерево от рыжей лисы, около мудрого дуба толстый барсук, пыхтя, забирался свою норку, а на толстой ветке томилась красавица рысь.
И среди этого свободного животного мира, между густо растущих деревьев совершенно спокойно бродила молодая, невысокая эльфийка. Копна ее черных волос была неряшливо заплетена в короткую косу, кожа была загорелой, а походка уверенная и легкая. На девушке была белая, местами испачканная рубашка, заправленная в высокие серые штаны, и черные, кожаные, грязные с дороги сапоги. На ремне, через плечо висел деревянный лук, а за спиной колчан со стелами.
Неожиданно эльфийка замерла на месте, приподняв руку. К ней подлетела большая бабочка с блестящими, синими крыльями. Она немного попархала вокруг, а затем села на указательный палец девушки. Миндалевидные зеленные глаза внимательно рассматривали красивые, необычные крылья с зазубринами и вырезами. Девушка старалась не дышать, что бы не вспугнуть это прекрасное создание, но шум и треск раздавшийся из ближайшего малинового кустарника всё испортил – эльфийка от неожиданности подпрыгнула, а бабочка упорхнула прочь, роняя с крыльев светящеюся пыльцу. Вооружившись луком и стрелой, девушка была готова выстрелить, но, услышав знакомое бормотание, успокоилась.
- Мальвик, - сказала она приятным, мягким голосом. – Ну почему ты всегда всё усложняешь? Или использовать тропинки не твой метод?
- Да я просто малинку хотел покушать, - обиженным, детским голосом ответил куст, и снова затрясся.
- Ну, как, накушался? – пробормотала она, пряча лук и стрелу. – Горе мое луковое.
- Эмма…
- Что?
- А я кажется… застрял…
Девушка закатила глаза, и пошла, освобождать своего незадачливого друга. Из колючего кустарника она с большим трудом вытащила сиреневого дракончика. Было в нем всего около восьмидесяти сантиметров роста, на голове росли рожки, большие глаза были голубого цвета, во рту не хватало много зубов. За его спиной было два перепончатых крыла, короткие лапки с четырмя когтистыми пальцами были покрыты царапинами, хвостик заканчивался двумя шипами. Но больше всего в нем выделялся толстенький животик.
В данный момент он и его подруга охая и ахая, вытягивали из себя колючки.
- Ай! Все драконы, как… ай! драконы. А у тебя все тропы пролегают через малиновые кусты и пчелиные улья. Почему у тебя… ой!, всё не как у них?
- Потому, что я… ай! единственный и неповторимый в своем виде! – важно заметил Мальвик, приподняв свою вытянутую мордашку. От увиденного девушка хихикнула.
Когда с колючками было покончено, друзья пошли гулять на пшеничное поле, которое находилось около леса. Они перелезли через маленький, проеденный термитами деревянный забор (у Мальвика получилось только на третей попытке с помощью Эммы – его пухленький животик и сила притяжения были несовместимыми вещами), и медленно побрели среди высокой золотой пшеницы, и старых мельниц.
Неожиданно Мальвик упал на крылатую спину и глубоко вдохнул прохладный воздух.
- Давай отдохнем, а то уже лапки болят.
- Хорошо, - сказала девушка, прищурив глаза, - но хочу предупредить, что если фермеры засекут нас за порчей своего имущества, то нам не здобровать. Так что пускай разъяренные люди с вилами и граблями тебя не пугают!
Заметив, что на ее предупреждение ленивый друг ни как не отреагировал, Эмма сняла лук и стрелы, и прилегла рядышком. Мальвик долго молчал, внимательно рассматривая небо, на котором уже отчетливо были видны звезды. Он словно зачарованный смотрел на их далёкое, холодное сияние, совершенно забыв о подруге, которая порядком задремала и тихо сопела.
- Интересно, а там, на других планетах есть жизнь? Как они тогда выглядят? Наверное, у них по три глаза и четыре крыла.
Мальвик снова замолчал, глядя на небо, но через пару секунд взволновано спохватился.
- Слушай, Эмма, а представь, где-то там может быть мир, где вовсе нет… драконов.
От неожиданности эльфийка вздрогнула, широко открыв глаза. Но через пару секунд она пришла в себя, сладко зевнула и сказала:
- Врядли. На каждой планете есть драконы. Самые древние и еще не вылупившиеся, крылатые и без крыльев, горные и подземные, воинственные и мирные. И особенный вид, - девушку снова начало клонить в сон. – Такие маленькие… вредные… с неумеренным аппетитом… вечно что-то жуют… и падают…
- Да нет, Эмма, я серьезно! – Мальвик потеребил её за плечо. – А что если действительно есть такой мир, где не обитает ни одного дракона. Драконов не было и не будет никогда.
- А тебе то что? – сонно пробормотала девушка, повернувшись к другу спиной.
- А как же они живут без нас?!
- Наверное, счастливо.
- Что?! – дракончик удивленно выпучил глаза. – Без нас – счастливо?! Как такое может быть?
- Не знаю, но я уже хочу в тот мир.
Когда наступило долгое молчание, Эмма даже в полудреме начала понимать, что ее маленький друг обиделся. Девушка, большим усилием воли заставила себя открыть глаза, и повернутся к собеседнику лицом.
То, что она увидела, мигом прогнало остатки сна. Выражение острой морды, а главное взгляд, который ему вовсе не свойственный: серьезный, грустный и встревоженный. Девушка села, обняв колени, и заговорила:
- Мальвик, ну даже если ты прав, и на одной из этих планет есть жизнь без драконов, ну и что? Ты и твой вид находятся тут.
- Да что это за мир такой, без драконов? Кошмар! А ты представь, что там еще и эльфов нет!
- Ну, нет, - она пожала плечами. – Главное, что я и моя семья здесь.
- Значит там и дриады в лесу не живут, и русалки в водах. На холмах не бродят великаны, волшебники не обитают в башнях, леприконы не охраняют свои сокровища, и в небе не парит феникс. А что если там волшебства нет? – Мальвик с напуганными глазами посмотрел на Эмму. – Может там даже добра не существует?
Дракончик снова перевел взгляд на звезды.
- Представь только, как выглядит этот мир. Какой он страшный и безжалостный. Там может быть солнце, но оно никого не греет, там может быть небо, но никто на него не смотрит. В том мире никто никому не нужен, потому что у жителей того мира нет добра, а значит, нет души. Это мёртвый мир.
- Что-то ты совсем загрустил, мой чешуйчатый друг, - сказала Эмма, вставая с земли. – Пошли к моей бабушке – у нее всегда есть добро, горячий чай и варенье. Думаю, найдется и малиновое.
- Давай лучше клубничное, - ответил Мальвик, потирая поцарапанные лапки.
Эмма помогла ему встать, и, взявшись за руки, друзья пошли в сторону леса. Они шли молча, каждый думал о своем, но скоро их внимание привлек странный шум. Двое не сговариваясь, побежали к источнику звука, и увидели на ветках молодого дерева паутину, в которой застряла бабочка, та самая, которую вспугнул Мальвик. К ней уже направлялся большой, гадкий паук, с черно-белыми полосками, но, почувствовав, что его сети рвутся, мигом забрался в свою норку. Дракончик осторожно вытащил бабочку из ловушки, и отпустил. Бабочка пару раз покружилась над своим спасителем и его спутницей, а затем вспыхнула голубым сиянием, рассыпая светящуюся пыльцу, и упорхнула вглубь сумеречного леса. Друзья с восхищением смотрели ей в след.
- Знаешь, - сказала Эмма, - думаю, нет такого мира, где нет добра. Добро есть везде, оно только выглядит по-разному.
Мальвик смотрел на подругу пару секунд, а затем спохватился так, словно что-то забыл и выбежал на поле.
- А давай помахаем звездам? – предложил он эльфийке, когда она к нему подбежала. – Ведь кто знает: может быть кто-то там помахает нам в ответ?