Действие второе.
Пролог второго действия.
Авансцена.
Сейвик. По божьему промыслу в чести святой, в молитвах и праведной жизни скончался смиренный король Эдуард, оплакан он нами на тризне. Нельзя ни в каком государстве никак пустым быть монаршему трону, и самый достойный из саксов в те дни английскую принял корону. Но вот из туманов норвежской земли, в Британию войско везут корабли. И с юга, где воды Ла-Манша текут, на Англию рыцари в латах плывут.
(Сейвик уходит)
Картина 8
Занавес открывается
Лондон. Королевские покои в замке.
Гита. Сейвик.
Сейвик. Не стоит волноваться, Ваше Королевское величество, королева Гита! Как мне приятно вас называть королевой!
Гита. Да, на склоне дней, благодарю я Бога, что даровал корону сыну моему!
Сейвик. И сколько было же интриг вокруг короны этой.
Гита. Бояться надо не интриг, а крови. Ведь герцог жив Нормандский. Ты был тогда в Байе, когда поклялся Гарольд…
Сейвик. Тому уж года два минуло. Но, слава Богу, что никакие клятвы не помешали Гарольду занять английский трон, у нашей знати ума хватило, понять, что коль придёт Вильгельм, не усидеть им всем в своих поместьях. К югу от Ла–Манша собралась много всякой швали, что метит в пэры!
Гита. Да ты и сам ведь дворянин теперь.
Сейвик. Да, Гарольд, мой король, мне, как и многим, даровал дворянство в ознаменование вступления на трон. Я слышал, будто древний император, где-то в Риме, знатным сделал своего коня. Так тут такой же случай. Сам не знаю, что мне более к лицу: дурацкий колпак или рыцарские доспехи.
Гита. Тебя никогда не покидает весёлость, Сейвик. А что при герцогском дворе в Байе, не видел ли ты шута ты?
Сейвик. Да там их много, матушка-королева!
Гита. И все же.
Сейвик. Настоящего шута у Вильгельма нет.
Гита. Отчего же?
Сейвик. Быть может герцогу Вильгельму не до шуток, может он сам шутить горазд, а может после того случая.
Гита. Какого случая?
Сейвик. Сейчас расскажу вам, матушка-королева. Объявил, будто бы герцог, что хочет иметь при дворе шута. Ну, приводят, стало быть, к нему молодца. Герцог спрашивает, - что ты братец шут ли? Тот говорит ,- да , Ваша Милость, я шут что ни наесть. Герцог ему - спой что-нибудь, ну тот и пропел. Тогда Вильгельм говорит ,- мой шут должен быть с дурацкой рожей и красивым зычным голосом, а этот молодец внешностью подходит, а голосом не вышел. Ну и прогнали молодца.
Гита. Смешная история. Горазд ты, Сейвик, байки сочинять.
Сейвик. Такой уж у меня нрав, Ваше Величество, я сделался дворянином, но не перестал быть шутом. Однако, кажется , совет военный затянулся. А что же, королева, на совет вы не пошли.
Гита. Стара я , Сейвик, лезть в военные дела. И кто меня старуху станет слушать.
Сейвик. Ну, матушка, да вы не так стары. Боюсь, без вас они не то решат. В таких решениях отвагу мало иметь. Расчет тут нужен, опыт долгих лет.
Пойду ка я послушаю, там кажется какой то шум. Закончился совет, быть может?
Гита. Иди.
(Сейвик уходит).
Гита. Два года прошло, как Гарольд на престол вступил, а сколько же напастей на страну свалилось. Сын мой , Тостинг, предал короля и брата своего, и предал весь наш род – с норвежским королем ведет норвежцев с севера на Англию.
Входит Вулфнот.
Гита.А, сын? Ну что, Вулфнот, закончился совет?
Вулфнот. Закончился.
Гита. И что решили?
Вулфнот. Решенье принято, идём на север к Йорку.
Гита. Дай сил Господь английскому оружью!
Вулфнот. Всегдашние упреки к нам с севера неслись. Изгнали англы Тостинга из Нортумбрии,где он правил, для них он сакс – чужак. Теперь же упрекают, что Тостинг сам с норвежским королём ведет на них войска. О том несчастье упоминали, когда разбил корабль свой Гарольд у нормандских берегов.
Гита. Да время ли сейчас былое вспоминать!?
Вулфнот. Ах, матушка! Я чувствую свою вину, что Гарольд попал тогда к проклятому Вильгельму, и вынужден был клятву дать.
Гита. Твоей вины в том нет, ведь был заложником в Нормандии не по своей ты воле.
Вулфнот. Надеюсь, что Господь поможет нам, и через все преграды, род Годвина здесь воцарится в Англии.
Входят Гарольд и Сейвик.
Гита.(Гарольду) Ну что же сын, на север вы идёте все же?
Гарольд. Да, все готово к походу. Отряды наших эрлов Эдвина и Моркара разбиты у Йорка Харольдом Суровым - норвежским королем. Боюсь, что Йорк не выдержит, падет.
Сейвик. Ну что ж, в поход. (Гите) Вы ,королева , не тревожьтесь. За Гарольдом я присмотрю.
Гита. Какие же напасти на Англию сошли. Все с оружьем лезут к нам на остров!
Гарольд. Ну что, коль враг наш беспощаден, нам остается только бить его.(Гите).Вы ,матушка, о внуках позаботьтесь ,о сыновьях и дочерях
Элдгиты. Наш брак с ней церковью не признан, но в детях кровь моя течет. Пошлите в Гринфилд вы кого-нибудь, хотя б монаха из аббатства. Что до сынов моей жены Алдиты, которая укрылась в Мерсии у своего отца… Надеюсь о них заботу есть проявить кому, но не забудьте и о них.
Гита. Все сделаю, король, как ты сказал! Ступай и не тревожься. Ждем тебя с победой.
(Гарольд,Вулфнот и Сейвик уходят)
Занавес.
Картина 9
Занавес открывается
Лондон. Королевские покои в замке.
Гита.
Входит Элдгита.
Гита.Элдгита, здравствуй! Я ждала тебя.
Элдгита. Приветствую вас , матушка, монах к нам прибыл в Гринфилд, и говорил, что вы волнуетесь за нас! Я решила приехать к вам в замок, проведать вас, да и узнать самой, чего нам ныне ждать.
Гита. Чего нам ждать, то ведает лишь Бог. Из Йорка ждем вестей. Я слугам приказала, коль явиться гонец, сюда ко мне его немедля звать. Давно ли ты из Гринфилда, Элдгита? Как внуки там мои живут, как их здоровье?
Элдгита. Внуки подаркам вашим рады, королева, и только разговоров, что про отца их Гарольда, что он побьет норвежцев и Вильгельма. И бабушке большой привет они прислали, и тоже шлют подарки. Вот этот вот кошель связала Гита младшая для бабушки (Элдгита передает кошель Гите).
Гита. Рада слышать. Благодарю тебя. Хоть так невесткой ты мне и не стала, но знаешь, я тебя люблю и внуков. Хоть брак ваш церковью и не был освящен, но дети королевской крови простолюдинами не будут никогда.
Элдгита. К вам матушка я не надолго прибыла. Немножко погощу у вас я, и поеду. Мне не хотелось б чтоб к Гарольда слухи дошли к Алдите – Гарольда жене законной…
Гита. Алдита в Мерсии. Но ты права. Я дам тебе подарков. И только лишь война уймется, приеду к вам я в Гринфилд. Сам Гарольд меня просил, чтоб проявила я о вас заботу. И вас я не оставлю, чтобы не случилось.
Элдгита. Я дни и ночи молюсь, чтоб Гарольд победил своих врагов!
Гита. Враги сильны, но наше войско…Скажу тебе Элдгита, ночами сплю я плохо, виденья разные как будто наяву я видеть стала. Как будто две вороны сидели на дубу и говорили, что мол летим на юг, под Йорком крови мы уже напились, теперь под Гастингсом нас пища ждет.
Элдгита. Ну что же, то виденье говорит, что Гарольд ,наш король, даст еще сраженье на юге, и воронов нормандской кровью напоит!
(Входит слуга)
Слуга. Там из аббатства прибыл посланник Рима, Ваше Величество.
Гита. Посланник Рима? Его ждала я, пусть войдет.(Слуга выходит) (Элдгите) Элдгита , а ты пройди вот в эту дверь. Я не хочу, чтобы святоша видел тебя здесь в королевском замке. И непременно ждите в Гринфилде меня.
Элдгита. Прощайте ,матушка (выходит) .
Входит Монсеньер Обри.
Обри. Свидетельствую вам мое почтенье, Ваше Величество!
Гита. Приветствую вас, монсеньер Обри!
Обри. Вам лучших пожеланий из Рима шлет Папа.
Гита. Как у Его Святейшества здоровье?
Обри. Давно из Рима отбыл я, был Папа в добром здравии. Сейчас я к вам из Фландрии.
Гита. Давно ли были вы в Нормандии?
Обри. Давно. Уж более двух лет. Тогда, когда приплыл сюда я к Эдуарду, в Лондон.
Гита. Да, я помню ваше посещенье. Ах, наш преславный Эдуард скончался, увы, и вот теперь мой сын престол английский занял. Я пригласила вас сюда сеньор Обри, чтобы узнать, что в Риме думают о той истории в Байе, когда как будто Гарольд клялся, что Вильгельм права имеет на английскую корону?
Обри. Я сам там был, и знают в Риме о той истории, со слов моих.
Гита. История ведь может продолжение иметь. Лорды и народ решили Гарольда поставить королем. Но ходят слухи, что будто бы Нормандский Герцог войско собирает, чтобы завоевать трон Англии, и даже у Святого Престола благословение просил на это дело?
Обри. Святому Престолу не престало разбирать дела мирские, Ваше Величество.
Гита. Но клятвы на Святых Мощах…
Обри. Святой Престол не может клятвы снять такие, когда они даны по доброй воле.
Гита. Вот то-то и оно – по доброй воле. Я слышала еще, как будто по острову монахи ходят бродячие, и речами народ смущают, говоря, что мол коль Гарольд клялся Вильгельму, то дело их двоих - сражаться за клятвы эти.
Обри. Чего в народе не болтают!
Гита. Да, верно. Имею просьбу к вам я , монсеньер Обри.
Обри. Внимаю Вашей просьбе, Ваше Величество.
Гита. Могли бы послужить вы делу мира, и ходатайствовать перед Святым Престолом, чтоб клятвы снял он с Гарольда, и помирил его с Нормандским Герцогом. Тем бы укрепилась вера в англичанах, и доброе влиянье церкви возросло.
Обри. Готов я вашу просьбу Риму передать. Я завтра отправляюсь на Ла-Манш и дале.
Гита. Коль будете в Нормандии, то вы могли и с Герцогом Нормандским говорить о деле этом. Мы в Англии бы рассмотреть могли его условия.
Обри. Какие же условия?
Гита. Ну, на каких условиях готов забыть он клятву Гарольда.
Обри. Боюсь, условия такие будут тяжелы.
Гита. И все же, пусть предъявит их. И вот что, не нужно вам в дорогу провожатых, и нет ли в чем нужды?
Обри. Благодарю вас, Ваше Величество, нужды ни в чем я не имею. Позвольте мне сейчас идти, чтоб сборы закончить и завтра с вашим порученьем отправиться на юг.
Гита. Прощайте ,монсеньер Обри.
Обри. Прощайте, Ваше Королевское Величество.
(Обри уходит)
Гита. Ах, если б церковь разрешила миром этот спор. Сейчас они на стороне норманнов. Клятва на Святых Мощах не шутки Сейвик.
Занавес
Картина 10
Занавес открывается
Лондон. Королевские покои в замке.
Гита,Гарольд,Вулфнот,Сейвик, английские дворяне.
Гарольд. Мы победили, благодарю вас воины мои! И Харольда Сурового сразили на поле брани под Йорком. Тостинг, предавший нас , пал там же. Победа полная. Вы славно потрудились, и королевский пир вас ждет сегодня. Но с берегов Ла-Манша мне весть пришла, что из Нормандии приплыл на нас Вильгельм.
(оживление)
Вулфнот. Но, мой король, ведь ополчение устало. И сколько раненых у нас!
Гита. Да надо собирать всем урожай, сентябрь кончается, и коль зерно осыплется, страну зимой мы не прокормим.
Гарольд. Решенье принял я – я распускаю ополченье до Рождества Христова. А норманны…на них есть у меня хукскарлы - мои войска, где каждый стоит пятерых! Сегодня ж пир для подданных моих! Эй Сейвик, ты кажется там что то сочинил по случаю победы. А ну ка, спой!
Сейвик. По случаю победы Вашего Величества, я как бы оду сочинил на манер латинских
Гарольд. Ого! Я и забыл, что воспитали тебя монахи, и ты учен латыни.
Сейвик. Нет, я не по латыни написал, поэтому и написал скорее сагу, мой король.
Гарольд. Так оду или сагу?
Сейвик. Ну , не важно, скоре и то и другое. Я спою.
(поёт)
Жил в Англии Гарольд, он славный был Лорд
Его любил весь английский народ,
И сам Господь так пёкся о нём,
Что Гарольд Английским стал королём,
Сменив короля Эдуарда,
И Англия этому рада.
Под Йорком разбита норвежская рать
Не будем же мы друзья унывать.
Мы саксы, и поздно иль рано.
Мы разобьём и норманнов.
(Оживление)
Занавес.
Картина 11.
Берег Ла-Манша у Гастингса.
На заднем плане нормандские воины достраивают деревянную крепость.
Обри, Обэн.
Обри. Задумано неплохо. В молодости я был воином, и толк в военном деле знаю. Эта крепость из дерева, которую норманны доставили сюда на кораблях, вполне способна послужить защитою хорошей.
Обэн. Да, монсеньер Обри, Вильгельм не хочет лишней крови, он хочет лишь, чтоб право восторжествовало. Его права на трон английский попраны английской знатью и Гарольдом Уэссексом.
Обри. Мой дорогой Обэн, один Господь лишь знает ,- кто в праве , а кто а не в праве быть монархом, и судьбы все в его руках. Хотел бы попытаться я остановить кровопролитье, но миссия моя, похоже, неудачной будет, коль рыцари в седле, то их остановить мне будет мудрено. А что в том толку , дорогой Обэн , коль знать начнет друг друга колотить на радость простолюдинам?
Обэн. Прошу прощенья, монсеньер, но герцогу упоминание простолюдинов, может показаться двусмысленным.
Обри. Я понимаю… Ведь мать его дочь кожемяки и Фалейса. Я все хотел спросить вас, патер Обэн.А где это – Фалейс?
Обэн. Фалейс то деревушка под Руаном, и герцог наш оттуда родом. И что же? Да в войске герцога довольно молодцов, чья знатность подтверждается лишь их мечем, да и умением в седле держаться. Но наш Вильгельм не хочет лишней крови. Да вот и сам он, кажется, идет.
Входят Вильгельм и де Перве.
Вильгельм. А монсеньер Обри.
Обри. Мое почтение, вам герцог!
Вильгельм. Приветствую вас, монсеньер! Мне патер Обэн сообщил сегодня, что прибыли вы в лагерь наш ,и что хотели говорить со мной.
Обри. Весь Свет дивится смелости нормандских воинов, готовых переплыть Ла-Манш, чтобы за честь и право монарха своего сразиться! Я видел - войско вы переправили большое, и кони там и даже эта крепость из дерева на берегу.
Но прибыл я сюда, чтоб попытаться примирить вас с Годвинсонами.
Вильгельм. Боюсь, что поздно примиряться. Кто порученье дал такое о примирении?
Обри. Из Рима получил я указанье, чтоб, если есть возможность, вас помирить с Уэссексом.
Вильгельм. А сам Уэссекс мира не просил?
Обри. Он не просил. Но Гита - мать его...
Вильгельм. Мать Гарольда? И что ж она сказала?
Обри. Мы говорили с ней о том, что право Ваше есть на трон английский, но если лорды Англии избрали Гарольда на трон, то надо вам, каким-то образом, договориться. Быть может попросить уступок у Гарольда, земель и денег.
Вильгельм. И как же я могу договориться с Гарольдом, когда он трон украл, обещанный мне Эдуардом? Да и к тому, сам Гарольд никаких шагов не сделал к примиренью. А посему не избежать нам битвы, монсеньер. То дело чести. И можете не сомневаться, в том, что саксы, будут биты, коль стали на защиту клятвопреступника. Господь моей рукою их покарает. Бесчестье не искупить частичными уступками. Трон мой и Англия моя, Римом мои права подтверждены уже, и обсуждать тут нечего.
Обри. Да, клятвы на Святых Мощах, которые вам Гарольд дал, Святой Престол не может снять, Гарольд должен был трон вам отдать. Но все же, есть опасность разоренья в пылу войны земель английских , церквей, монастырей.
Вильгельм. О, не тревожьтесь, монсеньер Обри, мне Англия нужна цветущей и богатой. А что касается Английской церкви, то напишите в Рим - Вильгельм, как только станет королем Английским, тот час же церкви новые наделы даст, что ж до английской паствы, то патер Обэн лучший, думаю я, будет пастырь ей.
Обри. Благодарю вас ,герцог, я так и напишу. И все же, коль будет хоть какая - то возможность примиренья... Святой Престол в Рим готов были бы укрыть монарха у себя, коль он низвергнут и покаянья ищет.
Вильгельм. Какие ваши планы , монсеньер? Вы в нашем лагере останетесь.
Обри. Мой путь лежит на юг в Нормандию, и дале.
Вильгельм. Ну что ж ,дадим вам провожатых, и корабль. (Де Перве)Де Перве.
Де Перве. Я слушаю, мой герцог.
Вильгельм. Сопроводите монсеньера, и всех кто с ним вы на корабль, и проследите, нет ли в чем нужды им в путешествии.
Де Перве. Все сделаю, как вы сказали ,герцог. (Обри) Пойдемте ,монсеньер Обри.
Обэн. Я, с позволенья герцога, хотел бы путников в дорогу проводить.
Вильгельм. Конечно , патер Обэн, и вы ступайте. (де Перве) И ,де Перве, поторопите там внизу, пусть корабли быстрее разгружают. Нам крепости закончить сборку надо, а балок не хватает.
Де Перве. Слушаю, мой герцог.
(Де Перве, Обри, Обэн уходят.)
Вильгельм. Ну что же ,Гарольд Годвинсон , увидим мы теперь - чья сила крепче! Пускай мечи решат то, у кого из нас права на трон Английский истинны.
Занавес.
Картина 12.
Занавес открывается
Лондон. Королевские покои в замке.
Гарольд.
Входит Вулфнот.
Вулфнот. Гарольд, там наша мать тебя искала, она немного не в себе , больше нас с тобой волнуется о новой предстоящей битве. И сам в раздумье я,- как перед нормандским войском мы выстоим без ополченцев?
Гарольд. Ты что , Вулфнот , боишься поражения? У герцога в плену не так ли страшно было?
Вулфнот. Я не боялся ни тогда, и ни сейчас. Но знать хочу, каков твой план, на что надеяться нам надо. Так глупо было бы нам проиграть, когда мы только что норвежцев разгромили.
Гарольд. Да, саксонские дворяне и ополчение службу мне сослужили, век не забуду. Такого сильного врага разбили под Йорком. Но расскажу я , что не ведомо тебе.
Вулфнот.Что же?
Гарольд. Ты знаешь, в северных краях английских - особо в Нортумбрии и Мерсии нас - Годвинсонов не очень жаловали.
Вулфнот. Да, это так.
Гарольд. Так вот, оттуда ,думаю я, речи поползли – что мол Гарольд клятву дал Вильгельму, так и дело все его, что грудь мол под нормандские клинки и стрелы нет смысла подставлять, и что Господь не пощадит того , кто помогает клятвопреступленью.
Вулфнот. Вот так речи?! Почем же знаешь, что это с севера идет такая клевета? Быть может, это норманны распускают слухи?
Гарольд. Мне не известно , Вулфнот, откуда эти речи, но точные имею сведения, что их ведут и лорды, и попы.
Вулфнот. Откуда знаешь, брат?
Гарольд. А думаешь, я Сейвика зря при себе держу, ты полагал, он шут и балагур и только?
Вулфнот. Так что же, Гарольд? Быть может, мы сможем с герцогом договориться?
Гарольд. О чем же договариваться нам? Ведь для него, как и для многих я лишь клятвопреступник, и клятвопреступником останусь , сколько б договоров мы не заключили. Пойми, Вулфнот, лишь смерть Вильгельма… или моя, меня от клятв освободит! Проститься надо с матерью, завтра будет недосуг. Быть может, видит она меня в последний раз.
Вулфнот. Всегда тебе был верен я. Ты меня не бросил в Нормандии, и этого вовек я не забуду. И если нам неравное сраженье предстоит, то буду я плечом к плечу с тобой. И если у тебя есть враг - Вильгельм, то враг он Годвинсонов всех, и мой.
(входит Гита).
Гита. Гарольд и Вулфнот, вы здесь. Я вас искала.
Гарольд. Что с вами, матушка, вы будто бы в волнении?
Гита. Как мне не волноваться, когда своих детей на бой я отправляю! Ты думаешь, в военном деле я не смыслю? Я знаю, бой неравный вам предстоит. Под знаменем твоим одни хукскерлы, а у Вильгельма и лучники и рыцари.
Ведь головорезов герцога боится сам король французский - Генрих Первый.
Гарольд. Да, Вильгельм бивал его.
Гита. Я думала, быть может нам мир с Вильгельмом заключить?
Гарольд. Это невозможно!
Гита. Или ,быть может, до зимы не надо вам идти на Гастингс? Что толку для Вильгельма сидеть на берегу Ла-Манша, там он себя не коронует. Припасы кончатся, и корабли его обратно уплывут в Нормандию
Вулфнот. Да, брат, ведь матушка права. Уверенности нет в том ,что норманны пойдут на Лондон. А если и пойдут, то бой мы здесь дадим. К зиме подтянуться к нам графы с ополчением.
Гарольд. А ты уверен , Вулфнот, в том что графы с ополчением подтянуться ко мне, а не к Вильгельму?
Гита. Боже Правый!
Вулфнот. Я не уверен.
Гарольд. У нас другого нет пути сейчас. На Гастингс я веду хукскерлов, бить врага. Пускай Господь решит, действительна ли клятва под угрозой данная. И если ждет меня победа, буду я свободен от всяких клятв, а ели суждено мне умереть, то клятвы все умрут со мною.
Занавес
Картина 13.
Берег Ла-Манша у Гастингса.Стена деревянной крепости.
Вильгельм, за его спиной нормандские воины,
Де Перве и два нормандских воина вводят Сейвика.
Де Перве.Великий Герцог, смотрите, вот ваш знакомец старый, шут - Сейвик.
Вильгельм. Скорее это ваш знакомец, де Перве.
Де Перве.(Сейвику).Ну, шут, хозяин где твой!
Сейвик. Не знаю, Ваша Милость. Когда хукскерлы погнали воинов нормандских с холма, бежали все так быстро, что я отстал от короля и свиты. По вашей милости я быстро бегать не могу, за убегающим мне воином нормандским не угнаться.
Де Перве. Язвишь!? А где твой меч?
Сейвик. Подвёл меня валийский старый меч, сломался. Вот так и вещи предают своих хозяев. Я потому-то к вам попал сюда, что оказался без меча, и взят был в плен.
Вильгельм. Ему бедняге не понять, что отступали мы, чтоб выманить хукскерлов.(Сейвику) И Гарольд твой поддался на наш маневр.
Сейвик. Маневр был знатный. Я думал, вы так Ла-Манш перебежите и добежите до Байе!
Вильгельм. Что сделать с этим злым шутом мне?
Де Перве. Повесить подлеца!
Сейвик. Повесить можно, но тогда со мной повиснет и один вопрос.
Вильгельм. Какой вопрос?
Сейвик. Как Ваша Милость собирается быть королем Англии?
Вильгельм. А что? Не вижу я препятствий, армия Гарольда разбита.
Сейвик. Да, но Ваша Милость совсем не говорит на нашем грубом саксонском языке, а язык норманнов никогда не усвоит наша чернь. Язык ваш, похожий на латынь, так изыскан, и свинья даже у вас не свинья, а pork. Вы к примеру говорите слуге – подай ка pork, а он несет свинью.
Вильгельм. Ответьте, де Перве, ему.
Де Перве. А саксонской черни и не надо знать язык хозяев, скотина ведь не знает человеческого языка, а подчиняется приказам.
Вильгельм. Ха, браво де Перве!(Сейвику), Что скажешь шут?
Сейвик. Скажу, что мессир де Перве прав. Но, хоть мамаше моей и оказывали милость графы, я не хотел бы быть королем. Не стоит становиться королем, чтобы управлять скотиной бессловесной.
Вильгельм. Э, шут, тебя и правду надо вздернуть!
Сейвик. Дворянина нельзя вздернуть за сказанное слово, даже если он и пленник.
Вильгельм. Ты дворянин что ли?
Сейвик. Мой король Гарольд год назад мне даровал дворянство.
Вильгельм. Твой Гарольд самозванец и клятвопреступник. Но учтем твое дворянство.(де Перве.)Что скажете, Жером?
Де Перве. Позвольте, Герцог, я этого зазнайку за речи дерзкие проткну на поединке?
Сейвик. А меч, как без меча я буду драться?
Вильгельм. Эй, дайте меч ему.
(Воин подходит к Сейвику, кладет меч к его ногам и отходит .Сейвик берет меч наизготовку.)
Сейвик. Готов я, Ваша Милость!
Вильгельм. (Сейвику)Ну что же ,шут, коль де Перве тебя проткнет, то можешь быть свободен.
(Все смеются)
Де Перве. (Сейвику)Ну так умри!
(Де Перве бросается на Сейвика и теснит его. Сейвик отступает, потом делает резкий выпад, бьет де Перве по руке, и по ноге ,и отскакивает. Де Прерве падает).
Де Перве.(не может подняться)Он руку ранил мне, и ногу.
Сейвик. Я только то вернул с лихвой, что получил от Вашей Светлости в Байе!
Вильгельм. Довольно!
Сейвик. Я не собираюсь убивать господина де Перве. Пусть живет. Любопытно поглядеть на знатного господина, который будет управлять скотиной безъязыкой, я всегда думал, что это удел свинопасов.
Вильгельм.(Сейвику) Ни слова больше. Меч брось и можешь убираться.
(Сейвик бросает меч)
(Вбегает нормандский воин.)
Нормандский воин. Великий Герцог, мы тело Гарольда нашли средь тел хукскерлов.
Вильгельм. И как узнали вы, что это Гарольд Уэссекс.
Нормандский воин. По одеянью, и по описанью.
Вильгельм. Эй ,Сейвик, службу сослужи последнюю ты Гарольду.(нормандскому воину)Возьмите сакса этого, пусть опознает тело. Да лекаря пришлите к де Перве. (Де Перве) Эх ,Жером, рожденный простолюдином вам кровь пустил! Я полагал, его проткнете как козявку вы.
Сейвик. Не может быть что мой король убит.(нормандскому воину)Пойдем норманн!
(Сейвик и нормандский воин уходят).
Вильгельм. Ну что же, Гарольд Годвинсон убит? Тем лучше! Господь клятвопреступников карает!
Занавес.
Картина 14.
Занавес открывается.
Зал в королевском замке в Лондоне
Гита.Элдгита.
Входит Сейвик.
Гита. Сейвик! Да нас дошли уж злые вести о поражении при Гастингсе. Что с Гарольдом?
Сейвик. Мужайтесь королева! Он убит, я видел сам.
Гита. Мой сын убит! Какой удар , О Боже!
Сейвик. Все поле брани устлано саксонскими телами!
Гита. О Боже, как жестоко ты караешь! За что же сына ты лишаешь мать! Я клятв не нарушала! Мой Гарольд, мой ребенок. Я помню первые шаги его, как будто бы вчера все было. Как нянчила его я , как на руках носил его отец. О,Годвин, как ты счастлив, что не дожил до страшной вести! Наш Гарольд, гордость рода, умер во цвете сил и лет!
Элдгита. А может то ошибка?
Сейвик. Я тело видел сам. Мне не отдали короля, сказал Вильгельм - пусть тело забирает мать или жена.
Гита. Алдита в Мерсии с детьми укрылась, у своего отца. Да, я поеду… Но нет сил! Быть может ты Элдгита, во имя прежних дней любви? Ведь матери его шести детей норманны не откажут.
Элгита. Да матушка, вам надо тут остаться, а я поеду.
Гита. А что с Вулфнотом?
Сейвик. Его не видел. Возможно ранен и в плен попал. Норманны жадны ведь до выкупов.
Гита. Ступайте на Гастингс за Гарольдом, и о Вулфноте разузнайте.
Сейвик (Гите) Прощайте, королева. Пусть вас Господь хранит для нас.
Элдгита. Пойдем в аббатство, Сейвик, попросим мы монахов нам помочь.(Гите) Прощайте, матушка.
Элдгита и Сейвик уходят.
Гита. Мой сын убит. Лишь только он на трон взошел и вот в могильный хлад теперь ему сойти. Что ждет его детей – изгнанье? А Англию что ждет – бесчестье и позор? Тяжелые приходят времена, я вижу впереди и мор, и голод, войну, чуму и всякие напасти на страну. Свет Солнца и Луны затмится, и звезды с неба упадут за то, что трон не уберег народ!
Занавес.
Авансцена.
Эпилог.
Сейвик выходит на авансцену.
Сейвик. (поет)
На поле, среди искалеченных тел,
Гарольд нашел свой последний удел.
Король погиб, все рыдали о нём.
Вильгельм же в Британии стал королём.
В тот год о том, что пришла к нам беда
Сказала упавшая с неба звезда.
После победы в жестокой войне,
Нормандская шваль расползлась по стране,
Надев золоченые платья,
Стала английской стала знатью.
Занавес открывается.
На сцене герои пьесы в застывших позах.
Сейвик. (в зал) Мы все благодарны вам, господа, за то, что вы к нам явились сюда. Надеюсь, что наш печальный рассказ не очень расстроил вас.
Занавес.
Конец.