Давным-давно, когда ещё ярко блестело молодое солнце и на земле можно было встретить настоящих чародеев, жил в глубокой пещере на берегу вечно холодного озера злобный Горный Дух. С молодости была у него мечта превратить весь мир в скалы, высокие и неприступные, но чем старше он становился, тем всё больше замечал, как силы покидают его и юношеский задор, когда-то столь сильно помогавший ему разжигать подземный жар и поднимать высоко над равнинной частью Долины высокие горы, оборачивается жалкими попытками сохранить то, что уже создано. Но вот и это последнее удавалось ему с трудом: на месте некогда неприступных скал, покрытых снегом, осели ближе к Матери-Земле аккуратные округлые сопки, покрытые лесом. Без сил приплёлся Дух к Царице-Времени в её Облачный дворец с просьбой дать ему силу и молодость, но получил отказ со словами: «Всему свой срок! Силы и горячность должны оставаться в юности, а старости к лицу – власть, стремящаяся сохранить порядок, который рано или поздно всё равно нарушится и на его осколках родится новый, такой же необузданный, что и раньше, но уже другой. Не проклинай того, что дало тебе изменчивость мира: каждый возраст несёт свои заботы, но и свои радости, нужно просто вовремя их заметить, чтобы не впасть в бессмысленную зависть».
- Обратись к тёмной Ведьме, - предложила ему как-то Озёрная дева. – Уж она-то точно знает, что здесь можно сделать.
- Да ты никак с ума сошла! Никому, видевшему её, не удалось остаться в живых, будь то смертное или бессмертное существо – никого не щадит старая карга.
- Ну, тогда пусть она вовсе не узнает, что ты навещал её чертоги: просто выкради одно из Зеркал – у ней их тысячи…
- И у каждого есть своё имя, как у лучшего на свете друга, - подражая плещущемуся голосу Озёрной девы, прогромыхал Горный дух. – А друзей своих, сколько ни было бы их на свете, каждый знает наперечёт и уж точно заметит исчезновение даже самого незначительного из них. Да и силы одного-единственного смертного человека, да даже самого маленького бессмертного духа, которых я только и могу схватить, не хватит, чтобы вернуть мне мою мощь.
На этом и закончился разговор, но сама идея украсть одно из смертоносных Зеркал тёмной Ведьмы надолго укоренилась в думах Горного Духа. В долгих и нудных размышлениях над этим, несомненно, ужасно подлым поступком, гуляя по узким тропкам неприступной Мрачной чащи, он внезапно наткнулся на небольшую поляну, которая очень сильно отличалась от окружающего мира: там никогда не дул холодный зимний ветер, никогда не палило яркое солнце, там не было ливней. Но самым удивительным было то, что никогда не встречал зарю и не провожал её ни один, даже самый крохотный «обычный» цветочек, растущий ради того, чтобы радоваться жизни и радовать теплом земной красоты проходящих мимо людей и зверей. Повсюду разливался только аромат душистых трав, обладающих волшебной целительной силой. Но не эта необычайная для леса закрытость поляны поразила Горного Духа, а то, что жила на здесь не усыпанная опавшими листьями Осень – самая могущественная из Аралаков, а всего лишь молодая девушка – нечаянная дочь Царицы-Времени , которая хоть и была не особенно уж хороша, но лицо её напоминало утреннюю лилию, полную бриллиантовых капель росы. Такой свежестью дышала её улыбка, что даже нежный и ласковый Южный ветер просил у неё силы для своего особого дуновения, дарующего любовь всякому, ощутившему его. Каждый цветочек, каждый листочек и каждый зверёк в лесу знал о ней. Точнее знал, что в самой непролазной чаще на небольшой полянке есть старенький домик. Никто не помнил, кто и когда построил его, но все знали, что живёт там Лилия, обладающая дарами четырёх Аралаков: Осень дала ей вечную молодость, Лето - красоту, Весна – дар спасения… А вот Зима проклял девушку, вложив в её грудь сердце, не способное к любви. Услышав о последнем даре, Царица-Время поселила свою дочь далеко-далеко от людей, чтобы особая красота Лилии не могла никому причинить вреда. «Ибо любовь, не способная быть разделённой, может уничтожить искру добра в любом человеке», - сказала она Лесному духу, которому и поручила следить за девушкой, чтобы она никогда не покидала своей чащи. Так и жила Колдунья одна в своём маленьком мирке на опушке Мрачного леса, где правили бал вечное лето и вечная осень. Именно в эти времена года цветут самые полезные лекарственные растения и корни, с помощью которых Лилия должна была лечить по приказу Царицы-Времени изредка обращавшихся к ней лесных зверей.
Когда-то давным-давно Горный Дух слышал эту историю о дарах Аралаков, но никогда не придавал ей никакого значения: мол, врут люди и все тут. Не может быть у Царицы детей от простых смертных людишек. Ан, нет, оказалось, может! «Да ведь у ней же и вечная молодость есть, - подумал про себя хитрый Дух. – Нельзя ли сделать так, чтобы она нечаянно им со мной поделилась…» - и начал внимательно наблюдать за тем, что происходит на необычной поляне.
Медленно, почти незаметно тянулось время на благоухающей посреди мрачной тайги поляне. Единственным другом и собеседником юной Колдуньи был дух леса, обросший мхом и пахнущий свежей смолой. Среди векового безмолвия этого места обучалась девушка древнему колдовству, изучала полезные и ядовитые свойства трав. Но однажды, собирая розовато-белые шляпки тысячелистника, она не заметила, как оказалась в лесу, где сквозь могучие кроны деревьев с трудом пробиваются игривые лучики света. На мгновение девушка растерялась и собралась было уже возвращаться домой, но тут её за руку подхватил бестелесный, незримый Горный дух, оказавшийся по близости и ждавший своего звездного часа, и вывел за пределы поляны, где она уже много лет находилась в плену, сама о том не подозревая.
Оказавшись в этом странном для неё месте, она почувствовала, как лёгкий ветерок, едва лизнув её руку всколыхнул море розовых, белых, местами покрывшихся ржавчиной зонтиков тысячелистника. Затем, словно играя, он сорвал с берёз их чудесные жёлтые, оранжевые, пятнистые листья и закружил их в стремительном невообразимом вальсе. Сквозь этот листопад девушка разглядела прекрасную женщину в одежде из сухих трав и красных гроздьев рябины. Она несла с собой увяданье, и все животные разбегались, едва завидев её вдали, а растения под её ногами моментально засыхали, хотя многие из них и в таком состоянии сохраняли свою красоту. Осень, заметив ещё из дали дочь Царицы-Времени, взяла за руку молодую Лилию и отвела её домой, запретив девушке уходить с заветной поляны, ибо в Книге жизни записано, что нарушение этого запрета угрожает ей смертью. Так и не удалось поговорить Горному духу с обладательницей вечной молодости, уж больно он боялся встречи с любым из Аралаков, давно уже замечавшим, и справедливо, что-то неладное в повелителе ставших сопками Неприступных скал. Однако кое-что удалось ему сделать - показать девушке Смерть в тот самый момент, когда приходит на землю за своими жертвами. Увядание и красота – вот то, что запомнила об осени Лилия навегда.
Всё так же ароматно благоухали травы на заветной полянке, всё так же звонко пел ручей, и каждое утро заходил на чашечку чабреца Лесной Дух… Но в сердце девушки появилась необъяснимая глубокая тоска. Одиночество ледяными нитями опутало её душу, которая рвалась в тот дивный лес, где ярко светит солнце, и властвует незнакомая и непонятная ей Смерть. Не в силах с собой бороться, юная Колдунья решила второй раз покинуть свой замкнутый мир. Оказавшись вновь на лесной лужайке, она увидела, как всё изменилось вокруг: огромные белые хлопья, в кудрявых завихрениях ветра падающие на землю, покрывали мягким тёплым одеялом оказавшиеся без листвы деревья. Только сосны и ели сохранили свои колючие одежды. По лесной тропинке с опаской пробиралась покрытая ледяной коркой Стужа и замораживала всё на своём пути. Она воровато оглянулась на Колдунью и потихоньку проскользнула мимо. Как только она исчезла за поворотом, метель закончилась, и выглянуло холодное зимнее солнце. Снег заискрился миллиардами звездных огоньков. «Смерть не всесильна!» - провозгласил неизвестно откуда появившийся Лесной Дух попрятавшимся по разным углам зверям. И в этот самый миг лес ожил: из своей норы высунула свою хитрую мордочку недоверчивая лисица. Где-то зачирикали птицы, собравшись в свой круг избранных и рассказывая друг другу все лесные сплетни: там медведь проснулся (упаси Вас Царица его в это время года увидеть в лесу), здесь заяц попал в силки, там волк лапу сломал…
Внезапно откуда-то сверху на землю спрыгнул маленький бурый зверёк и, с любопытством посмотрев на девушку, спросил, обращаясь к Лесному Духу:
- Слушай, приятель, ты не знаешь, что это за зверь? Я его никогда в нашем лесу ещё не видела. Что-то он подозрительно смахивает на человека. Уж не собирается ли он разорять бурундуковые запасы?
- Эта девушка – мой старый друг. Она живёт в запретном месте и учится лечить людей и зверей, - сказал только что заметивший присутствие Колдуньи дух и промолвил про себя. – Надо бы её отсюда поскорее увести и сделать так, чтобы больше дочь Царицы-Времени никогда не покидала своего дома!
- Ой, а у нас тут как раз несчастье с волком случилось, - продолжала белка, не дослушав ответ на свой вопрос до конца (если она вообще слышала его). - Он, представляете, вот дурак, отбился от стаи, и нет, чтобы искать своих собратьев, отправился к своему другу, тигру. Недолго думая, решили эти два приятеля пойти на поиски приключений на ферму где кур выращивают. Да вот только жадность их погубила: съев по наседке, захотелось им отведать цветастого петуха, что по утрам всё село будит, а тот оказался хитрым–прехитрым. Только они вошли, он как закричит во всё горло и на улицу. Тут поднялся гам, хлопанье дверей и ружейные выстрелы. Всего не пересказать! И вот тигра увезли в огромной клетке в человеческий муравейник, а волк под кустом рану зализывает.
- Не надо ему помогать, - сказал Лесной Дух, - будет знать, как проказничать. Да и девушке нельзя долго находиться за пределами созданной для неё Травяной поляны.
Сказав так, он отвёл молодую Колдунью домой, однако, чтобы развеять её грусть разрешил ей в определённые часы лечить больных животных и учить их распознавать лекарственные травы, с тем лишь условием, чтобы она никогда впредь не покидала своего дома. Это было счастливые дни для девушки. Время летело незаметно, и тоска исчезла как будто и не было её вовсе. Только Горному Духу это не нравилось, потому что мешало ему снова выманить девушку лес, чтобы заставить её отдать ему свой чудесный дар. Но однажды…
Сидя под раскидистой елью и рассказывая белке чудесные свойства некоторых лесных трав, Колдунья увидела среди огромных стволов деревьев, какие-то странные красные, белые, жёлтые огоньки (уж Горный дух постарался, чтобы даже сквозь невидимую пелену, не пропускающую даже лишний лучик света на поляну, просвечивали прекрасные летние цветы). От них веяло незнакомым сладким ароматом, в котором ощущалась свежесть и обаяние тёплого летнего луга. Лилия спросила у белки, аккуратно записывавшей за ней каждое слово, что это так пахнет.
- Эти слова нужно приговаривать, заваривая чабрец, чтобы он был полезнее? – спросил рыженький зверёк, на мгновение посмотрев на Колдунью.
- Да нет же, я просто хочу узнать, что это там в лесу полыхает разноцветными огнями.
Белка принюхалась, чихнула, ещё раз поводила носом по воздуху, и сказала задумчиво:
- Чувствую запах гари – видно, пожар где-то в отдаленной части леса, но вряд ли это то, что тебя интересует… Впрочем, есть ещё кое-то, на лугу расцвели эти ужасные саранки. Опять эти мерзкие цветы не дают дышать свободно.
- Цветы? Кто это, я никогда не видала таких зверьков.
- Цветы – это такая неприятная пахучая травка, на конце стебле которой обычно бывает разноцветная шерсть, завитая в непонятные узоры. Согласно древнему лесному поверью, они несут в себе силу любви. Но, как и любовь, они быстро вянут. А потом на их месте вырастает какая-нибудь ягода или просто пыльные коробочки с семенами. Я хотела тебе весной их принести, но Дух запретил, сказав, что они не имеют лекарственных свойств. Мне лично непонятно вообще, чего такого страшного они могут сделать, но раз повелитель лесов говорит, что нельзя, значит зачем-то это нужно.
- Пойду, посмотрю на эти странные комочки шерсти, - сказала девушка и направилась в лес. Белка, на миг растерявшись, хотела её остановить, но слишком уж поздно она проснулась от своего удивления. Оказавшись на знакомой лужайке, девушка увидела вокруг себя целое море красных, голубых, жёлтых, сиреневых цветов. Но больше всего поразили Колдунью красные лилии с загнутыми вниз лепестками.
- Как они прекрасны! Но почему я их не видела раньше, зверёк?
- Пойдём, пойдём отсюдова, пока Лесной дух нас не увидел, а то ещё достанется.
- Конечно же мы вернёмся домой, но только ответь на мой вопрос. Они прятались под белыми хлопьями? И куда эти хлопья делись сейчас?
- Чего тут непонятного, мадмуазель?! – проворчала белка, теребя Лилию за полу длинного платья, пытаясь силой увести домой. – Только у тебя на поляне растения цветут круглый год (причём всегда одни и те же), а во всем остальном мире они, к счастью, живут от поздней весны и до ранней осени всегда разные.
- Но почему им дана жизнь лишь на такой короткий срок?
- Я сама толком этого не знаю, но говорят, что хоть и краток их век, но за то и дан им этот во истину волшебный дар. Вечная красота не так сильна, как сильна красота цветов, потому что они – живут и могут эту красоту дарить, «вечность же недоступна, её удел незримо соединять части мира в единое», - процитировала изречение из Книги жизни белка и продолжила. - Вот, например, ты - девушка, конечно, симпатичная, но не хватает жизни какой-то, что ли. Так, что даже обычные деревенские девушки выглядят намного прекраснее. А всё потому, что им дана высшая пора цветения. А она бывает связана с самым кратким событием жизни, с любовью, которую невозможно выразить словами, её можно только пережить! Однажды она подкрадывается к тебе из-за соседнего сучка, и начинает повествовать о том, сколько он орехов собрал на зиму, да какие они все были вкусные. А ты стоишь с невинным видом и делаешь вид, будто всё это так интересно… Впрочем, тебе этого все равно не понять. Любовь – это волшебное чувство, которое делает цветы и девушек такими красивыми. К сожалению, она не может длиться вечно. Однажды она погаснет, но след от неё останется нав-сег-да… - белка о чём-то своём задумалась на секунду, а потом продолжила. – Так, о чём мы с тобой говорили?.. Кажется о лечебных свойствах чабреца. Ты мне рассказывала…
Когда белка обернулась, на поляне никого уже не было.
* * *
Как прекрасен летний день в лесу: болтливые птицы высказывают друг другу обо всём на свете, тихо шелестит лес, опасаясь пожара, по деревьям скачут любопытные белки и разглядывают всё необычное, что встречается им по пути! Но ещё прекраснее летняя ночь: небо, наполненное множеством разноликих звёзд, кажется настолько глубоким, что всякий, глядя на него, невольно боишься утонуть в его синеве. В одну из таких ночей молодая колдунья незаметно для себя оказалась в селе, сюда её привела дорожка из разноцветных цветов, умело созданная Горным духом. Девушку тут же прозвали Лилейкой, потому что в руках у неё был чудесный букет из полевых лилий.
Миловидную дочь Царицы-Времени принял в свой дом один зажиточный человек, которому нужна была новая кружевница. Но сразу же Лилилю невзлюбила его дочь, юная Гордея, за то она была прекрасна как едва начинающий распускаться розовый бутон. Гордая дева настроила против колдуньи всё село, рассказывая всякие небылицы про то, что якобы новенькая служанка – тёмная Ведьма. Что вернулась она для того, чтобы ещё на тысячу лет вперёд выкачать из молодых селянок их красоту и молодость, которая якобы начала у неё иссякать. Всё это наплёл Гордее превратившийся в сверчка Горный дух, поселившийся прямо рядом с её кроватью и напевающий каждую ночь сладкие песни о том, как ей можно стать самой красивой на свете. Девушка сначала не верила гадкому насекомому и сплетничала только чтобы избавиться от соперницы, которую и без того побаивались парни, потому что при первом же своём появлении она неведомой силой исцелила шелудивого пса от бешенства, а это было никак не подходило для приличной девушки.
Так и получилось, что всё село поголовно опасалось робкую Лилию. Единственными её друзьями в этом богом забытом селении были для дети, которые очень любили слушать сказки про лесных зверей, узнавать о чём говорили глупые деревенские птицы, но больше всего они радовались рассказам об Осени и Стуже. Много в этих историях было того, о чём они знали и раньше, например, о том, как охотник однажды, полдня гоняясь за лисом, наткнулся на древний камень, указующий место, где собирались во время великих бедствий жрецы из разных Святилищ и устраивали вече. Под камнем лежали неслыханные богатства, приносившиеся в жертву Лесному духу, чтобы он оберегал тайны священнослужителей. О том, что, не испугавшись всех касавшихся сокровищ пророчеств, он выкопал их из земли и принёс домой, а на следующий день он вместе со всей своей семьей исчез навсегда. Но только от Лилии они впервые услышали о Законе, который существует в природе и до сих пор неизвестный человеку. Он гласит: «Каждый ДОЛЖЕН исполнять НАЗНАЧЕННОЕ, даже если он в него НЕ ВЕРИТ». Вот и человек этот, считая глупыми выдумками древние поверья, нарушил повеления Вечности, которые она оставила, прежде чем отправила её под землю ветреная Время, за это он и был наказан, пусть и не так страшно, как думали селяне, но всё же он стал одним из Прислужников камня Вече, а не вовсе сгинул с лица земли. В общем, много того, о чём не знали даже старейшины, поведала Лилия детям. Вот почему любили они её, а она не могла понять, что происходит вокруг, ибо сердце её наполняла слепая и безрассудная пустота, душу же сковывало давящее одиночество, преследующее колдунью даже там, где вокруг было весело и многолюдно. Но даже это странное чувство чуждости всему окружающему не могло заставить её вернуться домой. Несколько раз приходил в дом к Лилии Лесной Дух с уговорами, но ничего не помогло. Девушка не хотела возвращаться в свой маленький деревянный домик, она хотела узнать, что такое любовь.
- Там нет никого, - говорила она. – Только безмолвные травы и мягкие ветра, которым их полёт заменяет всё: счастье, друзей, любовь. Здесь же живут дети, растут цветы и может быть, в этом селе я найду для себя эти волшебные три вещи.
- Дитя, пойми, - отвечал шелестением листьев старый приятель. – Тебе НАЗНАЧЕНО никогда не знать этого, никогда! Люди с их эгоизмом и презрением к должному тебя погубят, и вместо прекрасной Лилии однажды я здесь увижу жалкую Лилейку с ободранными лепестками. Так нельзя, девочка моя!
- Я ведь бессмертна и обладаю вечной молодостью! Люди не властны над этими дарами Аралаков.
- Но у них есть то, чего нет у тебя!
- И я хочу, чтобы оно у меня было! – сказала девушка и раз и навсегда перестала слышать слова Лесного духа, ибо Дар спасения; в ней имел один недостаток, спасать любыми путями ДОЛЖНА была она не только других, но и себя.
Так осталась она одна без старых друзей в чуждом ей месте, населённом странными существами – людьми, не знающими НАЗНАЧЕНОГО, но чувствующими настоящую жизнь. Медленно тянулось время за всякого рода рукоделием. Сначала Лилии доверили только работу помощницы, главной задачей которой было следить, чтобы неожиданно не кончилась тонкая белая нить, затем её перевели в ученицы. И тут выяснилось, что она научилась всему сама, пока долгими часами наблюдала за своей мастерицей, бывшей до сих пор первой среди кружевниц не только села, но и всего Государства. Только лишь руки колдуньи прикоснулись к инструменту, как из белых ниток начали распускаться сказочной красоты лилии, и ни одно их сочетание не повторялось дважды. Никак не мог надивиться хозяин на работу своей новой кружевницы и всё ждал приезда на очередной ежегодный праздник купцов со всей страны, чтобы продать им подороже искусные узоры. Ждала праздника и Гордея. Она хотела, как всегда блеснуть своей красотой перед иноземными гостями. Уже были сшиты три новых наряда, приуроченных специально к этому дню, когда вдруг Горный дух напел ей совершенно другие заботы, от которых ожидание будущего счастья стало ещё слаще и томительнее.
И вот этот день настал. Однообразную ленту дней прервала своими буйными гуляниями, призывами громогласных торговок, шумной суетой и вознёй купцов ярмарка. В честь такого радостного события отпустили молодую Лилию вместе с остальными кружевницами погулять по ярким праздничным улицам, да посмотреть, что в мире творится. Никогда не видала ещё она столько народу, никогда столько удивительных и жутких историй не слыхивала, никогда не встречала стольких интересных вещей как здесь. Но больше всего её поразили картины в одной из самых богатых купеческих лавок. На них как живые расстилались бескрайние луга, заливались трелями невзрачные серые птички, словно из далёкого далёка смотрели на пришедших давно уже превратившиеся в сопки скалы и всё дышало необыкновенной свежестью. Заглядевшись на это великолепие, она увидела того, кто эти чудеса творил. Им оказался симпатичный молодой человек. Он сидел перед недорисованным холстом, на котором уже проглядывал на до боли знакомой девушке полянке маленький деревянный домик.
- Где ты видел это место? – спросила она у юноши.
- Я его сам выдумал, - гордо сказал юноша.
- Хорошие тебе снятся сны!
- Чего и говорить, просто великолепные. Там ещё девушка была, муза всей моей жизни с коралловыми устами и потрясающими льняными волосами! – мечтательно промурлыкал он. – И теперь я хочу нарисовать её портрет, но что-то не получается.
- Отчего же так?
- Дело в том, что во сне она была блондинкой, как ты, а в жизни она огненно-рыжая, как папаша. Вот я и не знаю, как бы так сделать, чтобы она была как из сна.
- Зачем гнаться за призрачными духами, нарисуй настоящую. Кстати, кто она?
- Ты не знаешь её. Гордея самая замечательная, самая великолепная из всех женщин на свете. Гордея – вот имя самой доброй и самой прекрасной девушки во вселенной.
- Знаю я твою любимую, но боюсь, разочарует она тебя. Я видела, как она шла в сторону Мрачного замка, где с незапамятных времён обитает тёмная Ведьма, - сказала Лилия и бесшумно удалилась, так что молодой человек даже не заметил, как она исчезла. Не обратил он внимания и на последние её слова, рассердившись уже на первые.
- Она любит меня! – крикнул он в пустоту.
Едва окрасило вечернее солнце всё кругом багряным цветом, в доме, где жила Колдунья, раздался радостный стук. Вся девичья сбежалась смотреть на нового жениха молодой дочери хозяина. Он оказался юношей с гордо поднятой головой и светлыми глазами. В руках у него были свежие, ещё пахнущие лесом и травой полевые цветы. Когда в комнату вошла Лилия, в Гордея рассматривала подаренную ей молодым человеком пушистую шаль. По лицу её пробежала волна презрения. Она вызывающе рассмеялась в лицо юноше и сказала:
- Василий, ты так же прост, как твоё имя! Неужели ты всерьёз полагаешь, что я могу выйти за тебя замуж! Ты ведь обыкновенный, ничем не примечательный ка-ка-ритурист (из каких глубинных недр своей памяти она выкопала это никому неизвестное слово, так никто и не узнал), и ничего, кроме малеванья делать не умеешь. А у меня, между тем есть жених и побогаче и покрасивее, - произнеся это, она демонстративно вышла.
- Но что я могу для тебя сделать, чтобы ты полюбила меня? – спросил ей вдогонку мгновенно сменившийся в лице юноша.
- Стань купцом, тогда быть может, я и изменю своё мнение. А пока, прощай! – сказала и исчезла в своей комнате с бирюзовыми портьерами, где в глубокой нише накрытое той же тканью, из которой были сшиты шторы, стояло огромное блестящее Зеркало. «Не смотрись в него никогда, - наставляла Гордею тёмная Ведьма, даря самое драгоценное из своих сокровищ, - иначе ты умрёшь навсегда, вместе с душой сгинешь во мраке Ночи. Но давай изредка другим глядеться в него, и тогда его силы перейдут потихоньку к тебе, даруя вечную молодость и красоту».
- Вот видишь, не так опасна эта Ведьма, как о ней говорят, - выводил свою трель Горный дух. – Теперь мы с тобой станем счастливы, с такой силой мы мигом отыщем тебе богатого жениха. – А сам думал о том, как бы приманить в покои Гордеи Лилию и отобрать у неё дар Осени.
С тех пор начали болеть и внезапно умирать в селе молодые девушки и юноши, казалось бы полные сил и здоровья. Причём местные кумушки – сплетницы из сплетниц – всё чаще и чаще наговаривали на Лилию, будто она опаивает их в доме у своих хозяев гостей дряхленным зельем и тем самым забирает у них здоровье, присваивая его себе. Всё подтверждало их слова: и цветущий вид, и необычайное усердие, и даже странная улыбка, блуждающая на лице девушки. Уже даже хозяин лично начал следить, не ходит ли новая кружевница тайком на кухню, но ничего подобного не заметив, прекратил свои наблюдения, рассудив так: «Мне нет никакого дела до чужих людей, а своих она не тревожит». Но в глубине души он всё же её побаивался и заставлял готовить еду свою собственную жену, не выгоняя работницу только потому, что кружева её были признаны лучшими во всём Мире, а это означало, что скоро можно ждать удачи и больших денег.
При таком положении дел, никто не обратил внимание на исчезновение молодого художника, которого если кто и видел, то принимал за ещё одну жертву безжалостной Лилии: вид у него был такой, словно бы он ни живой и ни мёртвый. Он готов был пойти ради Гордеи на всё, но только не превратиться в жалкого торгаша, такого как его хозяин – сытый и всем довольный господин с огроменным пузиком и лысинкой на голове. При такой жизни не нужна ему будет ни муза, ни жена-обуза. В таких безрадостных мыслях бродил Василий тенью по всему селу, пока однажды он не встретил на окраине ватагу ребят, устроивших на лугу развесёлое игрище. Они то прыгали и скакали по кругу, то прыгали в священносдейственной пляске через небольшой костерок, то, затаив дыхание, слушали песни Лилии, которая сверкала среди них как месяц среди маленьких звёздочек. В эти моменты всё чаще и чаще она стала ощущать, что жизнь начала появляться в ней, уничтожая пустоту и одиночество в душе. И тогда лицо её, а особенно глаза светились таинственным светом надежды и теплоты. Именно этим залюбовался Василий, приближаясь к Лилии.
- Художник идёт! Художник идёт! – закричали ребята и побежали к нему навстречу. Схватили за рукава и поволокли прямо в самую гущу игры.
- Сбылось твоё предсказание, красавица! Гордея глуха к любви, её нужны деньги и власть, а не человек. Всё это я понял, только что теперь делать мне? – сказал он, обращаясь к молодой колдунье.
- Открой глаза и посмотри: на свете много других девушек, не хуже той, что тебя отвергла. Только большинство из них не такие привередливые. А пока, давай играть.
С тех пор каждый день приходил Василий на этот луг поиграть с детьми и послушать волшебных россказней прекрасной Лилии. Картины юного художника наполнились прекрасными цветами и нежданно-негаданно пришёл к нему успех. Один из богатейших купцов-коллекционеров подарил ему дом за три его самые прекрасные картины. Но не это было самым важным для художника, гораздо важнее было то чувство, которое расцветало белыми бутонами в его сердце. На одной-единственной картине, которую он никому не продавал, на поляне рядом с деревянным домиком стояла молодая колдунья с пушистеньким рыжим зверьком на плече. Но Василий отнюдь не был счастлив: злодейка-судьба в очередной раз преподнесла ему неприятный сюрприз. Лилия, ставшая музой художника, вдохновляющей его вот уже несколько месяцев, ДОЛЖНА была и в то же время не могла полюбить его. Два дара не давали ей покоя: спасение требовало сердце трепетать при виде его светлых глаз, но закованное в надёжный лёд сердце не желало и не могло растаять. Именно поэтому, когда по селу пошли слухи о будущей её с Василием свадьбы, она могла лишь тихо вздыхать, желая любить, но не любя.
За всей этой историей внимательно наблюдал Горный дух, ожидая удобного момента. И вот он настал. Гордея, прознав про необыкновенный дар, раскрывшийся в Василии и про его внезапное обогащение, решила во что бы то ни стало его вернуть. И уже воображение рисовало ей картины, как все остальные девушки на селе завидуют ей. Но не тут-то было… Лилия досадной помехой, словно грязь на новеньком оконном стекле, стояла между ней и художником.
- У тебя ведь есть зеркало, красавица ты моя! – пиликал в предчувствии ближайшей победы сверчок. – Забери у этой дурочки её силу, и будет Василий твоим.
И так день за днём. Листопад превратился в стремительную пляску вьюги, стужа сменилась весёлыми напевами ручья. Красота и привлекательность Гордеи стали необыкновенными, тем более, что половина девушек деревни умерли от неизвестной болезни, приводящей к ранней старости и кончине. Но всё она никак не могла решиться на то, чтобы извести Лилию: неведомое предчувствие предостерегало её от этого шага.
- Ну не хочешь присвоить её, так забери тогда душу у Василия, - подсказал Горный дух. – У старых Зеркал, которым является и твоё, есть одно свойство, неизвестное даже самой тёмной Колдунье: если прикоснуться рукой к отражению человека, то его душа заключается в раму, а тело начинает исполнять приказания владельца зеркала. Позови его, дитя мое!
Словно гора спала с плеч Гордеи, заключение в плен души юного художника её уже не пугало, как пугали сначала страдания попавших в её сети молодых мужчин и женщин. Постепенно девушка привыкла к ним, и уже никакие досадные ощущения, вроде совести не беспокоили её. Галопом она влетела в мастерскую Василия и пригласила его к себе домой якобы по просьбе Лилии (вранье также стало её второй натурой). Уже на пороге дома, она завязала ему глаза со словами:
- Ты не должен ничего видеть. Это сюрприз! – и повела вдоль тёмного пустынного коридора прямо в свою комнату, где закрытое бирюзовой шториной стояло коварное Зеркало. Выполнив все положенные магические ритуалы, Гордея открыла Василию глаза и вынула из тела его душу, приказав телу любить себя.
Уже вечером этого же дня весь дом радовался предстоящей свадьбе, ибо все на селе знали: нет богаче и красивее жениха во всём Государстве. Только одного существа во всей округе не радовал предстоящий через день праздник: уже давно рвущееся наружу сердце Лилии раскололось на мелкие кусочки и начало яростно биться в груди. Ревность – единственное противоядие дару Зимы, только она способна заставить холодный кусок льда запылать яростным пламенем любви. Так произошло и сейчас, ибо сила НАЗНАЧЕННОГО действительна для всех. Колдунья влюбилась, испытав невыносимую душевную боль, и только-только расцвеченный чувством полноты мир начал разрушаться страданьем.
Как задумал Горный дух, так и свершилось. Молодой человек, околдованный чарами Зеркала, вернулся к своей прежней возлюбленной. А Лилия тихо плакала, спрятавшись на поляне, где обычно веселились толпы детей, и думала о своём одиночестве. Никак не могла она понять, почему любимый предал её, ведь вот уже полгода они были так счастливы вместе, пусть и не понимала тогда она этого.
«Не надо было мне уходить из дома!» - подумала колдунья и потихоньку побрела в сторону леса: Дар спасения не дал ей возможности вернуться назад. Она ДОЛЖНА была идти в другую сторону для того, чтобы исполнить желание маленького сверчка, загадавшего вчера над её постелью желание, чтобы она оказалась в полночь накануне свадьбы Василия и Гордеи возле Горного озера. И вот повела её заветная тропинка вдоль ручья, что начинался в Берёзовой роще, к заповедному месту в горах, где цветут самые прекрасные цветы в этом краю и волнуется маленькое Озеро. Здесь и поджидал её, превращённый в милую Озёрную деву, коварный Горный дух, а тем временем в селе все готовились к пышнейшей свадьбе, когда-либо устраивавшейся в этих краях.
Уже все сорок четыре стола, размещённые на специальной ритуальной площадке, где жрецы обычно совершали все обряды, были плотно заставлены самыми изысканными яствами, уже половина гостей расселась на специально расставленные стулья, а хлебосольный хозяин – отец невесты – достал из погребов вкуснейшее вино, когда Гордея, пылая любопытством, пожелала взглянуть на себя в подвенечном уборе. Целый час намывали, причёсывали и наряжали её все женщины этого богатого дома, пока жених одиноко сидел в своей мастерской, а его руки выводили на чистом холсте безжизненного соловья, не способного не то чтобы петь, но и даже просто подать голос. А ведь когда-то именно эта маленькая серая птичка первой встретила Лилию, случайно заглянувшую в галерейную лавку! Теперь это была обычная копия, которую во много раз размноженную покупали за баснословные деньги богатые люди всего мира, даже не вникая в то, что же хотел показать сидя в своей заляпанной краской мастерской Василия, чья душа с ужасом наблюдала из Зеркальной рамы за тем, как Гордея любовалась своим отражением в бирюзовом шёлке, не пропускавшем свет в её комнату ни днём, ни ночью.
- Всё бы хорошо, - говорила она сама с собой, явно недовольная увиденным. – Вот только изображение нечеткое, хотелось бы получше разглядеть мою красоту. Как ты думаешь, сверчок, нельзя ли хотя бы одним глазком взглянуть на себя в зеркало, даже самое обычное? Может быть, Ведьма напрасно предупреждала меня?
Ответа не последовало.
- Ну, миленький сверчок, скажи, нельзя ли мне хоть на миг увидеть своё настоящее лицо? Ты ведь обещал, что научишь, как обмануть старую каргу и захватить себе все её силы!
Только карканье вороны было ей ответом.
- Ах, ты мерзкое насекомое! Обещал помочь, а сам смысля куда-то. Небось нет ничего плохого в том, что взгляну на себя в Зеркало, хоть старуха и предупреждала в своей гнусной пещере, что этого делать нельзя!
Сказала так, и вмиг стянула тонкую полупрозрачную ткань, надёжно отгораживающую её от обманчивой хрустальной поверхности, на которой безобразно улыбалась в ответ на растерянность Гордеи сама Ведьма собственной персоной. «Ты хотела, дитятко, получить силу несметную? - шамкало изображение. – Так за это должна мне отдать ты красоту свою ненаглядную! Ведь за каждую мелочь платить надо ценой честной и правильной».
- О, Царица-Время, что это? – воскликнула перепуганная девушка, глядя на то, как мерзко повторяет все её движения старуха в Зеркале, так, словно это действительно и есть её настоящее отражение.
«Не поминай при мне этого имени, дитятко, нето оберну тебя в жабу болотную и будешь сидеть у меня рядом с пещерой, новых кумушек заманивать! Молчи вообще…» Проскрежетало гадко изображение и принялось плясать, да так, что уже Гордее пришлось повторять за ним каждое па, даже то, про которое она до сих пор видом не видывала. «Так значит, это был обман! Всё ложь, и даже я теперь вроде как ненастоящая… О, нет, помогите мне подружки милые», - протягивала она руки девушкам, словно контуром нарисованным на заднем плане Зеркала рядом с юношами. Никто из них не протянул руку помощи, потому что были они глухи и слепы, словно те бессмертные, что служат Вечности.
- Помогите мне, кто-нибудь! – кричала уже вслух девица, но никто её не слышал во всём доме, ибо голос её тонул в складках бирюзовой материи. Тогда она начала стенать и драть себя за волосы, но ничто не могло помочь несчастной. Только душа художника, рвавшаяся наружу из своего плена, понимала, как страшны были страдания Гордеи, похитившей одно из ведьминских Зеркал по наитию Горного духа. Вот уже вместо красавицы посреди комнаты стояла ободранная злая старуха в свадебном уборе раздирающая себе до крови лицо, когда вдруг вошедшая за дочерью хозяина главная кружевница увидела это мерзкое существо и от ужаса резко подскочила к Зеркалу, которое она со всего маху разбила об пол. Осколки проклятого стекла налились кровью жертв и превратили все стены, все окна, все полы в грязное чёрное пятно, а шторы испарились с диким хохотом. Посреди всего этого лежало мёртвое тело хозяйской дочери, изъеденное, словно молью, какой-то неизвестной доселе болезнью, а над ним склонились двое – пожилая женщина, уже почти потерявшая свою работу, ибо не нужны были хозяину дома кружева без единственной дочери, и молодой художник, вновь обретший душу и надеявшийся вернуть любовь всей своей жизни. Участь Гордеи была ему безразлична. Вовсе даже не потому, что был он злым и коварным, просто сидя в раме он узнал очень много занятных вещей, в том числе и о том, что каждый, хоть раз прикоснувшийся рукой к Зеркалу, умирает мгновенно, на земле остаётся только его неприкаянная душа, вселяющаяся в тела похищенных Ведьмой девушек, а похожа она на себя только благодаря магии бирюзовых штор, прикрывающих обманом другой обман.
- Куда делся сверчок, вы не видели? – носился по всему дому, охваченному паникой, Василий, но никто из растерянных и напуганных людей не мог дать на этот вопрос ответа, кроме самого хозяина, который и в ус не дуя, что беда в доме с порога сообщил о том, что видел, как с торжественным стрёкотом указанное насекомое побежало по заветной тропинке к Горному озеру воды испить. Услышав это, молодой художник тут же поспешил в указанном направлении, потому что слышал напевы сверчка, желающего отобрать Дары Аралаков у Лилии. По дороге в нём боролись два чувства: желание спасти любимую любой ценой и страстная жажда остаться с ней, а это было невозможно, пока она оставалась вечно молодой дочерью Царицы-Времени (об этом он тоже узнал из бесконечной колыбельной Горного духа). А в это время Лилия, очарованная красотой зелёных волос Озёрной девы и свежестью весеннего вечера стояла на полянке, усыпанной миллиардами белых цветов, а над головой её расстилался небесный ковёр, на котором матушка её вершила Великий свой суд.
- Здравствуй, красна девица.
- Здравствуй, Озёрница! Я никогда не видала таких дивных длинных волос.
«Ну вот, волосы ей понадобились», - проворчал про себя Горный дух и продолжил вкрадчивым голосом, но уже вслух:
- Не далее как позавчера ночью рассказал мне сверчок твое горе-злосчастие! Мол, хочешь ты быть с простым земным человеком, но ведь ты не человек, а бессмертная Дочь!
- Да, тётушка, такова моя доля несчастная. Другой не дано.
- Ты не права, милочка. Есть у меня одно средство старинное (в дар оно было дано мне матушкой твоей в да-а-авние времена): стоит отпить из этого сосуда глоточек жидкости, как Дары твои, которые и мешают тебе стать простой смертной, превратятся в цветы, которые можно просто выбросить. Я дам тебе немножечко отпить, если ты в ответ отдашь лилии мне, и тогда Василий будет твоим в течение всей земной жизни. Ты согласна?
- Постой! Он ведь женится сегодня на другой.
- Такая щепетильность нынче не в почёте. Разойдутся – дай лишь срок, ведь ты – настоящая владелица его души и сердца! Возьми сосуд… - сказал сладким голосом Озёрной девы Горный дух и вложил в руку Лилии небольшую бутылочку гранёного стекла.
- Но я не хочу, чтобы кто-нибудь из-за меня страдал!
- А ты оглянись-ка, дитя! – сказал выбившийся было уже из терпения старик под молодой личиной. – Там стоит твой возлюбленный, один-одинёшенек. Так пей же скорей, пока твоя матушка чего не заподозрила.
Обернувшись и увидев действительно неподалёку от себя молодого художника Лилия выпила глоток пожирающей все внутренности жидкости и тут же в руках у неё оказались две прекрасные лилии, скрепленные между собой скользкой противной змеей. Она хотела было уже отбросить их от себя, а Горный дух уже собирался их ловить, когда с северной стороны озера раздалось перешёптывание камышей, предупреждающих девушку об обмане.
- Это не наша Госпожа расчёсывает перед тобой зелёные волосы, ибо она не владеет водой осмертвления, из всех духов только лишь Горный может ей обладать, потому что только ему суждено умереть одному в тёмной пещере посреди собственных же скал. Не отдавай ему своих Даров, ибо тогда всё в мире Горный дух превратит в безжизненные скалы! И не станет на свете ни озер, ни рек, ни полей, ни лесов, одни только снежные вершины будут взирать на покинутый животными и растениями мир. Просим тебя, о, прекрасная Дочь Царицы, отпусти свои дары туда, где им и место отведено навсегда – в небеса.
Мольбу камышей услышала не только Лилия, но и её Мать, снявшая мгновенно чары с духа гор и взявшая из рук дочери необычный букет и поместила его на Млечный путь, где отныне начали расти, наливаться и распускаться белые стройные лилии, перевязанные скользкой змеей.
- Пусть каждому, кто увидит эти цветы на небе, будет дарована вечная и чистая любовь, если они пришьют их к свадебному убору невесты. А тот, кто попытается найти себе с их помощью мужа или жену без любви, пусть ожидает вечное одиночество, - произнесла Время и отпустила свою дочь вместе с женихом домой, где они зажили долго и счастливо, может быть, и поныне живут. А злобный дух от досады превратился в соль и растаял в Горном озере.