На склоне лет, когда уже прожита жизнь, когда дети давно живут самостоятельно, а внуки родили правнуков, заглядывать вперед, строить какие-то планы на будущее уже не приходится. Все чаще приходит на ум прожитое: перед мысленным взором проходит прожитая жизнь, как-то сами собой наплывают воспоминания, в памяти встают события, разные люди, встречавшиеся на жизненном пути; вспоминается бедная юность, пришедшаяся как раз на годы мировой и Великой Отечественной войны, а также невзгоды и лишения, выпавшие на наше поколение из-за тех войн; вспоминаются умершие родные и близкие: отец, мать, бабушка, сестры. Особенно часто и с любовью вспоминается моя бабушка, моя бабуся.
Это самый родной и близкий человек, с кем я рядом, в тесном общении, в ее заботах обо мне, прожил детство, отрочество и большую часть юности, это моя бабушка, мать моего отца.
В наших краях дети называют своих бабушек бабусями, а не бабушками. Это пришло с Украины. Хотя Воронежская область и не Украина, но в целом ряде ее районов, граничащих с Украиной, в селах жители общаются между собой на украинском языке, несмотря на то, что там на протяжении, может быть, сотен лет нет ни украинских школ, ни украинских газет, ни радио и телевидения на украинском языке. Все только на русском, Тем не менее, украинский язык не исчезает.
Говорят, что в давние времена, еще при царе Алексее Михайловиче, на этих землях разрешено было поселиться переселенцам с Украины, спасавшимся от поляков. Так и существует там два языка: русский государственный и украинский – язык домашнего обихода, как говорится. Русские дети, обращаясь к своей бабушке, говорят бабушка; на Украине же дети говорят бабуся. И если ребенок даже сердит на бабушку, то он все равно говорит – бабуся.
Так вот: была у меня бабуся. Самый близкий, родной человек; она надолго заменила мне, восьмилетнему, мать после ее смерти. Также и для моих сестер: девятилетней Люси и двухлетней Лены. Прочно и надолго вошла она в мою память, и только с любовью я ее вспоминаю. С малых лет запомнились ее добрые, ласковые руки, когда, бывало, жалея меня, гладила по голове и вытирала слезы, и, когда уже в недобрые годы, иногда искала у меня в голове насекомых. Бывало, присядет на стуле и позовет меня: «Иди ко мне, Митя». Я подхожу, сажусь на низенький стульчик возле нее, она пригибает мою голову к себе на колени и начинает пальцами перебирать мои волосы, нащупывая насекомых. Это длится долго, мне приятно прикосновение ее рук, и я начинаю засыпать. Помнятся ее вкусные пирожки и вареники, готовить которые она была великая мастерица.
Перед моим мысленным взором невысокого роста старушка, в меру сухощавая, с остатками на лице былой привлекательности, подвижная, в старенькой кофте с длинными рукавами, в длинной, широкой юбке и с повязанным спереди на поясе большим карманом. Звали ее Марией. От зари и до зари она на ногах, в заботах о нас, детях, и в работе по хозяйству Незавидная доля в жизни досталась ей. Дедушку, ее мужа, не знаю: родился я, когда его уже не было на свете. Кроме моего отца был у нее еще один сын – Антон, моложе моего отца, а также дочь Харитина. Очень смутно их помню; уехали они из Крамаревки насовсем в разные края, когда я был еще маленьким. Всех она растила будучи вдовой.
Ее хата и огород располагались на той же улице, что и школа, напротив через дорогу. Мы же – отец, мать и мы, дети, – жили в служебной квартире при школе; зимой бабушка жила с нами, а на лето перебиралась в свою хату, занималась там огородом. На пришкольном участке был сарай, в котором содержались корова, поросенок и куры. Все это хозяйство лежало на бабушке, а когда я подрос, то и на мне.
Когда умерла мать, на плечи бабушке легла еще и забота о нас, троих детях. Когда же отец снова женился, и на свет появились одна за другой две девочки, то нас, детей, стало пятеро. Самая младшая родилась преждевременно из-за несчастного случая с матерью, стоившего ей жизни. Чудом бабушка выходила маленькую крошку, никогда не знавшую материнской груди, безо всякой медицинской помощи, когда как раз грянула война, и более-менее сносная жизнь осталась только в воспоминаниях. Какая же она стойкая была, наша бабушка, какой подвиг она совершила! И никогда не стонала, не чертыхалась, не сетовала на свою горькую долю. Стойко несла на себе свой крест. Впору было к лику святых ее причислить.
Я, правда, со временем подрос и стал помогать бабушке и в огороде, и по уходу за коровой и поросенком; добывал ежедневно топливо для приготовления пищи и отопления дома. Из-за отсутствия лесов в наших краях, не хватало дров; в топку шла и солома, и кизяк, и мелкий хворост, и сухой бурьян. Все это мне надо было добывать ежедневно.
А война все продолжалась. Подошло время идти на войну и мне, семнадцатилетнему. Бабушка хлопотала, собирая меня в дорогу на призывной пункт. Перед моим уходом из дома она всю ночь не спала, пекла хлеб, готовила еду. Провожая меня, она одна только и плакала. Последний раз я обнял ее, поцеловал и ушел из дома на долгие годы. Увидеться с ней больше не довелось.
Но я помню и никогда не забуду тебя, моя труженица, моя добрая, милая бабуся. Я последний человек на этом свете, который помнит тебя; мои две сестры, которые еще живы, тебя не помнят, потому что были совсем еще маленькими при твоей жизни.
Спасибо тебе за твою любовь и заботу обо мне, за добрую память, что ты о себе оставила и стала самым светлым пятнышком, светящимся из той далекой, смутной дали. Тебя давно нет, но для меня ты жива и будешь жить, пока жив я. Когда же я умру, умрет и моя память, а вместе с ней умрешь и ты. Мы вместе уйдем в небытие.