Угрюмый Сергей сидел за столом напротив стрелка и Яны, подперев щеку кулаком, и пытался понять, каким образом из папиного сынка Дёмина Николая Кирилловича получился снайпер и боец.
Юров побывал в доме Дёминых, в котором проживал Николай, с родителями и двумя старшими братьями. Все семейство не бедно жило за счет дохода с трех ресторанов. В доме находилась только горничная и охрана, остальные как пчелки трудились с рассвета до заката. Со слов горничной Юров выяснил, что Николай был «паршивой овцой». Избалованный и своенравный, транжирил семейные деньги направо и налево, кидаясь от скуки и лени то в одну крайность, то в другую. После очередного скандала с отцом, ушел из дома и уже две недели не появлялся. Подобное происходило не первый раз, поэтому семья сочла, что Николай живет у друзей, а когда закончатся деньги на карточке, обязательно вернется и будет просить прощения у отца. Поклянется, что исправится, будет участвовать в бизнесе, продержится от силы месяц и опять сорвется на гулянки в клубах и новые растраты.
Сергей помешал ложкой остывший кофе, сделал глоток. Было уже за полночь. Он устал, хотел вернуться домой, поесть горячего борщичка, принять душ, смыть с себя весь долгий неприятный день и лечь спать. Можно было бы позвонить Ниночке. Поговорить, спросить, как у нее прошел день, чем занималась, какое новое платье или туфли купила. Хотелось банально услышать ее голос. Ниночка бы рассказывала о житейских мелочах и своих женских заботах, а он бы слушал ее мелодичный голос, как было когда-то в те давние времена, когда они жили вместе. А уж мысли о том, чтобы прикоснуться к ней робко теплились на грани фантастики. Они не разговаривали уже несколько дней. Кажется, Нина предложила помириться и поужинать, а он не смог придти, потому что… хм… почему он не пришел? Забыл! Сначала репортеры и детоубийца за вечер выжали все нервы, потом ночь разыскивал Семенова, пытался договориться с нужными врачами, ездил в ИВС, где покончила с собой Левшакова. Нина звонила ему где-то между всем этим безумием, говорила, что скучает, что готова попробовать вновь совместную жизнь, если Сергей постарается больше уделять времени семье. Она предложила для начала поужинать, он даже успел заказать столик, но потом просто опоздал, а она не стала ждать. В состоянии сближения и отдаления они были последние полтора года.
Мысли о жене стали томительно затягивать и непроизвольно Сергей отстранился от происходящего в допросной.
Отсчитав в обратном порядке, Яна вывела парня из гипноза. Николай очнулся, не понимая, где находится, обвел глазами помещение, потом осмотрел свою порванную запачканную грязью и кровью одежду.
Болело все тело, голова буквально разламывалась на части. Не помнил он, чем так набрался – алкоголь или наркотики, но перебрал основательно.
- Ч… - пересохшее горло царапало словно наждак, - что произошло?
Сергей отвлекся от своих грустных мыслей. Похоже, парень пришел в сознание, это обнадеживало.
- Как тебя зовут герой? – спросил Сергей.
- Николай, - хрипло прошептал он, переводя взгляд с женщины на подполковника.
В ушах стоял гул, тяжелая боль, будто свинец переливалась внутри головы Николая, не давая шанса вспомнить причину его пробуждения в ОВД. Не было сомнений, что в этот раз он загремел по серьезному и не из-за банального касечка или хулиганской потасовки. Настораживало и то, что он совершенно не помнил как попал сюда.
- Замечательно, - вздохнул Мамонтов. – Яночка, он в адеквате?
- Вполне, но стоит проверить более тщательно. Над ним трудились не один день, я всего лишь вернула его в сознание, а вот над памятью надо будет еще долго работать.
Сергей благодарно погладил женщину по плечу и кивнул на дверь, разрешая уйти передохнуть.
Полищук выпустил Орлову и закрыл засов.
- Итак, Николай, расскажи мне о себе, - отхлебнув кофе, начал спокойную беседу Сергей.
- Я не понимаю… я в тюрьме?
- Пока нет. Здесь я и мои сотрудники разговаривают с разными людьми, например, такими как ты.
- А вы кто?
- Я? Начальник службы криминальной милиции подполковник Мамонтов Сергей Михайлович.
Парень перевел взгляд на стоявшего у двери оперативника.
- Он, - Сергей представил коллегу, - оперуполномоченный уголовного розыска криминальной милиции майор Полищук Григорий Леонидович.
- Меня задержали?
- Точно. Знаешь за что?
- Нет.
- Выражаясь доступным языком – за убийство.
Побитый, растрепанный и грязный парень ошалело захлопал глазенками. До него доходило не сразу. По мере того, как Николай старательно углублялся в воспоминания, он понимал, что упустил из виду некоторые очень важные события.
- Где мой отец?
- Кирилл Вячеславович приезжал, я с ним побеседовал и он уехал.
- Уехал… - другого он даже не ожидал услышать.
- Сказал, что ты уже взрослый мужчина и должен сам отвечать за свои поступки, а не бежать к отцу плакаться.
- Он всегда меня ненавидел.
- Думаю, он слишком много вкладывал в тебя, и в итоге ты его разочаровал, не оправдав надежд. Наркотики, алкоголь, пьяные драки, разбитые дорогие машины, девочки, тебя задерживают по два раза в месяц. Отец договаривался так, что тебя всегда отпускали, и не заводили дела, поэтому мы не смогли сразу установить твою личность. Вдобавок, отец оплачивал тебе дорогие клиники по реабилитации и лечению зависимости, отправлял на дорогие курорты, предлагал и договаривался о любой работе для тебя, но в итоге ты все равно скатился именно в то дерьмо, к которому так упорно стремился. Он больше не будет тебе помогать, и адвоката тебе тоже не предоставит. Так что, Николай, придется тебе в этот раз отвечать по всей строгости закона.
- Я никого не убивал.
Сергей не стал ни возражать, ни доказывать. Открыл ноутбук, включил запись с камер, сделанную при задержании снайпера и повернул монитором к парню, чтобы тот лично удостоверился в своих бойцовских навыках.
Наблюдая за своими же действиями, Николай не мог поверить своим глазам. От изумления у него отвисла челюсть, и он нервно стал мотать головой, отрицая у себя саму возможность подобных боевых навыков.
- Это монтаж. Вы сфабриковали улики, - правдоподобнее бы выглядело, если его сняли в наркотическом угаре с тремя голыми красотками или жутком ДТП, но никак не рукопашный бой и убийство.
- Смотри, Гриша, он умные слова вспомнил, соображать начал.
Николай обратил внимание на дату записи.
- Сегодня что двадцать первое ноября?
- Да.
- Я поссорился с отцом четырнадцатого и ушел из дома. Поехал в бар и напился. Снял девчонку, – старательно вспоминал он, - потом… - он озадаченно взглянул на подполковника, - а где я был до двадцать первого?
- Вот это и я очень хочу знать, - признался Сергей, - ну что, начнем вспоминать или будем упираться?
Посидев немного в раздумьях о последних днях жизни, Николай ничего не смог вспомнить. Невозможно же забыть то, как убиваешь людей и оказываешь сопротивление при задержании, умело применяя навыки боевых искусств. Такое ни за что бы ни забылось….
- Это отец все подстроил? – единственным верным казалось самое невероятное. У отца были деньги и связи, чтобы предпринять еще одну попытку повлиять на сынка разгильдяя. - Сколько он вам заплатил за это представление?
Зацепившись за эти мысли, Николая сорвало. Он подскочил к двойному зеркалу и начал в припадке гнева и страха орать, обвиняя отца, словно тот находился по другую сторону и с усмешкой наблюдал за спектаклем.
Полищук переглянулся с Мамонтовым, тот кивнул, давая добро утихомирить припадок парня. Гриша подошел к орущему Николаю и тронул за плечо, он обернулся и тут же напоролся животом на железный кулак опера. Парень охнул и замолчал. Гриша обставил все так, что на камерах было видно, как парню вдруг стало не хорошо, скрутило живот на нервной почве, и добрый Полищук помог ему вернуться на прежнее место.
Николай завалился на стол, согнулся, пытаясь совладать с новой болью.
- Есть два варианта, - продолжил Сергей, потирая бровь, - один «по-хорошему» другой «по-нашему». По-хорошему, ты рассказываешь нам все до мельчайших подробностей обо всем что помнишь, и помогаешь следствию. По-нашему, мы узнаем все, что с тобой случилось, но тебе будет очень неприятно.
- Бить будете? – не требовалось особого ума, чтобы сообразить, отчего все тело болело, словно переломана каждая косточка. – За это отец тоже заплатил вам?
- Ну, зачем же, ты психованный торчок, такие обычно могут и головой об стену биться в припадках. К тому же твоему отцу даже в страшных извращенных фантазиях не придет в голову подставлять родного сына так, словно он снайпер, заказанный сектой, убить свидетеля кровавых жертвоприношений.
- Скажите тоже, - пробубнил Николай, не отрывая лица от стола. Его холодная поверхность немного облегчало боль в голове, - снайпер… я из оружия стрелял только в компьютерных играх и драться я никогда не умел. Меня в школе постоянно лупили, даже девчонки.
- В таком случае, в твоих интересах рассказать последнее, что ты помнишь.
Парень помолчал, соображая, как теперь выкручиваться. Менты настроены решительно, у них есть все улики и доказать его причастность к убийству будет проще простого. Ни один адвокат тут не поможет.
- Кого я убил?
- Своего коллегу киллера. Оперативник, которого ты ранил, выжил.
- Вот дерьмо…
***
Терпеливо и молча, выслушав от Марины обобщенный пересказ последних событий, случившихся с коллегами, Семенову вроде все было понятно кроме одного момента.
- Почему я в морге? – возмущенно высказал Антон. – Неужели не хватило ума спрятать меня в другом месте? Я ненавижу морги. Это что Котову в голову пришло?
Измерив давление, Марина сняла манжет с руки Семенова. Самые худшие опасения не подтвердились. Антон пришел в сознание, не смотря на частичную амнезию, и черепно-мозговую травму он был в порядке. Конечно, следует сделать дополнительное обследование, проколоть уколы, дождаться пока полностью восстановится двигательные функции конечностей, и вернется полная чувствительность обмороженных тканей, но это уже мелочи.
Марина развела руками, словно демонстрируя очевидные преимущества этого помещения.
- Здесь самое безопасное место.
- В морге?! – с расстановкой переспросил он, надеясь, до нее дойдет тот факт, что не все в отличие от Меньшовой обожают подобное тихое «безопасное место». – Я пристегну наручниками Котова к этому железному столу, раздену, накрою простыней и заставлю лежать с мертвяками в одном ряду.
- Сначала разденешь или пристегнешь? – шутя, переспросила она. – Если пристегнешь, раздевать будет неудобно.
Сёма стиснул зубы от раздражения, но временно придется смириться. Меньшову в ее царстве мертвых не перебрехать. А Котов за все ответит!
Приподнял край простыни, заглядывая на свое тело. Антона заверили, что после травмы черепа и комы мышцы некоторое время плохо подчиняются и то, что он плохо ощущает собственное тело вполне нормальное состояние.
- Я голый, твою мать… я еще и голый… в морге…
- Тут все голые… трупы же…
- Марина, я могу и ударить за такое.
- Не ударишь.
- Совсем страх потеряла?…
- Не достанешь, - скалилась она.
- Вы хоть простынь дали мне чистую?
- С трупа сняла.
- Нравится издеваться, да? Где моя жена?
- Сейчас час ночи, Света дома, спит. Ты пока полежи здесь, а мне надо закончить разборку твоего киллера.
- Не оставляй меня в морге.
- Хочешь со мной в разделочную?
Антон вспомнил одно из самых жутких мест, которых ему доводилось видеть. Если бы оно находилось вне стен здания судебно-медицинской экспертизы, то принадлежало бы маньяку извращенцу, проводившему досуг, разделывая людей, словно свиные туши.
- Хорошо, я полежу тут, - согласился Антон.
***
К сожалению, Семенов не смог сказать, кто ударил его, и какие причины привели его в церковь «Воскрешение». Частичная амнезия должна пройти спустя какое-то время, но времени как раз не было.
Картина, в общем, складывалась непонятной. Подтвердились самые бредовые предположения. После ссоры с отцом Николай действительно был в баре, выпивал, напрашивался на очередную драку, приставая к чужим девчонкам. Потом к нему подошла девушка, по описанию рыжеволосая красотка среднего роста в блестящем серебряном платье, едва прикрывавшем ее прелести. Они немного выпили, разговорились и Николай уехал вместе с ней часа в два ночи. После ни его, ни девушки в баре никто не видел.
Установили личность второго киллера. Доргун Руслан. Двадцать девять лет. Тот вообще оказался вполне обычным. Работал разнорабочим в продуктовом магазине, вечерами подрабатывал таксистом, был женат, двое детей. Примерный семьянин, ни пил, ни курил, не имел приводов. В армии не служил.
Довгун и Дёмин пропали на следующие сутки, после того как был обнаружен на свалке живой Семенов. Значит, их намеренно похитили для подготовки из безобидных ребят первоклассных киллеров.
Как такое возможно, не смогла внятно объяснить даже Яна Орлова. Память Дёмина за последнюю неделю словно была стерта, а он заново перепрограммирован на убийство.
- Киллеров ничто не связывает с сектой, - устало потерев лоб, подытожил Мамонтов. Из-за последних дней голова просто кругом шла.
Сидевшие в кабинете сотрудники молчали. Множество отработанных версий и предположений в итоге никуда не привели.
- Их связывает девушка-вербовщица, - решил озвучить свою версию Фомичев. – Во всех случаях она присутствует, только в разных образах. Можно попробовать поработать художнику с портретами и нарисовать из них один. Разослать ориентировку. Рисунок будет более похожим, чем фоторобот.
- Установили, где куплена винтовка, - сообщил Полищук. – Покупал мужик за тридцать. Фоторобот составлен, ориентировка разослана.
- Надо их спровоцировать, - подал голос Котов. За те несколько часов, которые ему удалось поспать, отдохнуть все равно не получилось. Ноющая тупая боль в голове, постепенно набирала обороты, обещая стать к вечеру очередным приступом, который беспокоил Пашу в данный момент сильнее всего прочего.
Все уставились на него как на врага народа или полного идиота. В прошлый раз, когда спровоцировали убийц информацией о Семенове, они чуть не потеряли Лысенского Рому и загубили жизнь двоим парням ставшим киллерами.
- Хочешь, чтобы они еще наловили на улице людей и приказали им перестрелять нас? При таком раскладе новым киллером может оказаться даже ребенок, - у Мамонтова уже не было эмоций. Ни злости, ни раздражения. Он понимал, что и ребята начинали уставать и выдыхались.
- Можно по телевидению в новостях показать их лица и сообщить, что разыскиваются опасные убийцы. Наверняка, найдется бдительная бабушка, которая видела их.
- Котов, нас задушат звонками. В отделе не хватит сотрудников, чтобы проверить все звонки.
- Они готовят новое убийство, если люди будут знать убийц в лицо, возможно, кто-то избежит ритуала. – Поддержал идею Фомичев.
- Яна, - обратился Сергей к Орловой. Обычно она не присутствовала на совещаниях, но раз уж дело приняло характер по большей части касающийся гипноза и психики, то лучшего эксперта в данной области в отделе не было. – Чем надо обладать, какими способностями, чтобы из Дёмина и Довгуна сделать киллеров? Кого мы ищем? Экстрасенса? Или, прости Господи, ведьму?
- Убийства носят ритуальных характер, и если учесть, что совершаются они на Лысой горе, возможно, убийцы считают себя слугами Дьявола или еще какого-то черного бога. Они считать себя ведьмами или ведьмаками. Кто-то из них обладает природным даром внушения или умением гипнотизировать, применяет психотропные препараты, чтобы повлиять на память и волю человека. Нужно медицинское образование. Простых знаний Интернета достаточно, чтобы решить стать ведьмой, но чтобы разбираться в препаратах и человеческой психике, требуется специальное образование.
- Значит, кто-то из них может подойти к любому из нас, сказать попрыгай на одной ноге и он попрыгает? – с сомнением уточнил Юров.
- Все не так просто, - возразила Яна. Но не стала объяснять тонкости человеческой психики и сложность манипуляций, способных сломать естественные защитные организмы человека.
- Понятно, что не просто, - вздохнул Мамонтов, - Что по подозреваемым?
- Сергей Михайлович, - Котов перебрал еще раз в памяти разговор с Долговой и понял, что девочка все же постаралась ему подсказать. – Долгова знает убийц, уверен, она присутствовала при избиении Семенова, но она настолько напугана, что не станет сотрудничать с нами.
- Она тоже зомбирована? – уточнил Полищук.
- Нет, не похоже. Когда я уходил, она сказала: «Спасите лучше себя, обратитесь к Богу, он укажет вам путь», это может быть подсказкой. Обратиться к Богу, значит пойти в церковь, там он укажет путь. Возможно, она хотела сказать идите в церковь, ищите там.
Объяснение слов Долговой вполне правдоподобны, но Котов мог любые слова вывернуть так, как ему будет выгодно услышать.
- Полищук, погреба нашли под церковью?
- Нашли зацементированную дверь, предположительно за ней основной погреб.
- Должен быть вход из самой церкви. Если придерживаться версии о пяти ритуалах, они должны совершить новое убийство в ближайшие двое суток. Если Долгова об этом знает, она направила нас на место ритуала, – помолчав, Сергей свои же слова поставил под сомнение, - и если она просто испуганная девочка, а не свихнувшаяся религиозная маньячка. Идите, работайте.
***
Местоположение Семенова не стали раскрывать и оставили в здании судмедэкспертизы, только перевезли его из морга в одно из пустовавших помещений, которое еще не до конца оборудовали, чтобы разместить новую лабораторию. Прикатили откуда-то старенький потертый диван и уложили Антона окончательно выздоравливать под наблюдением Меньшовой.
Котов приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Рядом с мужем сидела Светлана и, улыбаясь, что-то ему рассказывала. Судя по его натянутой улыбке, она делилась своими приключениями с перестрелкой. Они держали друг друга за руки, и Паше стало гораздо легче на душе. В этом свихнувшимся озверевшем мире было НЕЧТО светлое и прекрасное и это НЕЧТО светилось в его друзьях.
- Привет, не помешал? – вошел Паша с пакетом фруктов.
- А… вот и ты… - протянул Антон, улыбка разом сошла с его лица. – Твоя идея прятать меня в морге и подставлять под дуло киллера мою жену?
- Я не виноват, она сама пришла.
Котов поставил пакет на стул рядом с диваном.
- Как ты? Рад, что живой.
По настрою напарника Антон понял, что разговор предстоит не совсем обычный, поэтому предпочел не обременять тонкостями работы жену. Она и так натерпелась сполна.
- Милая, помой, пожалуйста, мне фрукты, - в знак благодарности он поцеловал ладошку Светланы. - Я пока с Котом поболтаю.
Чмокнув мужа в губы, Света взяла пакет, который принес Котов, и вышла из комнаты.
- Хренова выглядишь, - заметил Антон.
Котов присел на стул.
Услышать подобное от человека, который провалялся в коме почти неделю с пробитым черепом, означало, что состояние Котова еще хуже, чем Антона.
- Башка болит, - Пожалуй, в подобной слабости он мог признаться только напарнику. - Ночь опять будет лютой.
- Таблетки не пьешь из-за меня?
Ясно как белый день! Таблетки не только снимают приступы боли, но тормозят его мышление, а неспособность быстро соображать, Пашу просто бесила, особенно когда дело затрагивало не безразличных ему людей.
- Надо дело раскрыть, потом опять начну пить.
- Одно дело заканчивается другое начинается.
Котов грустно ухмыльнулся.
- Это дело особенное. Ты так ничего не вспомнил? – он достал из внутреннего кармана куртки нарисованные художником портреты девушки и мужчины. - Видел таких?
Антон внимательно рассмотрел лица.
- Сейчас трудно сказать, видел ли. Я помню, что с тобой за Долговой следили, потом ты ушел к Левшаковой, а я после поехал за девочками в школу танцев.
- Ребята тебе уже похвалились, какие киллеры на тебя вышли?
- Да, все уже обзвонились, побывали, все в подробностях рассказали. Особенно был увлекательным момент, когда киллер стрелял в мою жену.
Антона вновь вернуло на больную тему.
- Она в броннике была, - извиняясь, напомнил Паша. – А мы, между прочим, нет.
Антон взялся за ворот куртки Котова и притянул его ближе к себе.
- Я поправлюсь морду тебе набью за это. Понял меня?
- Главное поправляйся, а там разберемся. Убийцы считают, что ты можешь их опознать, значит, ты их видел в церкви. Твоя задача вспомнить за кем ты пришел туда и кого там видел. Есть версия, что ты шел за Долговой и ее подругами, и они, возможно, были свидетелями твоего избиения. Может они сами приложились, но доказательств нет.
- Мне Маринка начала колоть дрянь какую-то, сказала для улучшения работы мозга. Так, что может, вспомню все скоро, продержитесь немного.
- Времени у нас нет, в ближайшие пару суток должно быть пятое ритуальное жертвоприношение, а потом неизвестно на сколько они могут залечь. Мы не смогли определить их новую жертву и не нашли место ритуала. Так что мы в полной жопе. О том, что ты здесь кроме наших никто не знает, утечки быть не должно, так что пока полежи тут.
В комнату вошла Светлана, и они предпочли сменить тему.