-Вот штой-то Любанька давно не была у меня. Работат поди без выходных, - сухонькая старушка в черном платке с вышитыми небесно-голубыми незабудками сокрушенно вздыхает.
- Я уж говорю ей – не молоденька чай, пора уж бросать работу. Пензию-то на что нам плотють – сиди дома, книжки почитывай! Дак куды ж она от школы-то денется…Дочка, можа, ты с ей поговоришь, с Любанькой-то моей, а?
Ее выцветшие, почти не видящие и от этого беззащитные голубые глаза умоляют о помощи. У меня не хватает сил выдержать этот взгляд, я отворачиваюсь к окну.
Любанька…Да, вот так и называли мы свою Любовь Васильевну. Нашу классную, нашу самую классную!
Люба была старше нас всего на пять лет. Худенькая, невысокая, она выглядела подростком рядом с нами – десятиклассниками-акселератами. Ее первое появление в школе мы всегда вспоминали на встречах выпускников. Каждый раз кто-нибудь обязательно спросит: « А помните, как Вы первый раз вошли в наш класс?»
Завучу тогда было некогда представить новую учительницу ученикам, на перемене
довел ее до нашего тринадцатого кабинета и сказал: «Вот Ваш 10б, надеюсь, вы подружитесь».Проходившие мимо девчонки, услышав эти слова, приняли ее за ученицу и стали с интересом разглядывать« новенькую». А когда после звонка Люба вошла в кабинет и своим тихим приятным голосом произнесла «Здравствуйте, я Белова Любовь Васильевна», весь класс захохотал. «Ну ты даешь, Белова! Ты бы паспортные данные назвала нам еще! Ага, и адрес, и телефончик!»- гоготала гордость школы математический 10б. А Люба спокойно прошла к учительскому столу, взяла в руки классный журнал и когда возгласы прекратились, тихонько сказала: "А теперь познакомимся с вами" Вот тогда-то мы и влюбились в нашу Любаньку.
А ведь в школе она оказалась случайно. Училась на факультете журналистики,уже
печаталась в местной газете. Неожиданная болезнь и смерть отца заставили перейти на заочное обучение – надо было работать, чтобы помочь матери растить детей: братика и сестренок-близняшек. Сосед, директор школы, предложил свою помощь. Так Люба пришла к нам.
После старенького учителя литературы, Люба казалась нам инопланетянкой! Она столько всего знала! Она так умела говорить! Она никогда не произносила избитых фраз. Говорила, что знала наверняка, что чувствовала. Мы вдыхали ее слова, мы слушали ее сердцем, мы учились любить, учились видеть этот мир, удивительный, добрый, светлый. За полгода она сделала невозможное – заставила нас, математиков, пристраститься к литературе. Кое-кто даже начал писать стихи. Но Любанька с опаской относилась к этому увлечению.»Подобрать рифму не сложно , а вот услышать, что Вселенная шепчет и другим передать – это не каждому дано». И мы учились слушать Вселенную – стаккато ее дождей и легато ветров, форте осенней ночи и пиано весеннего утра. Мир зазвучал для нас в ярком многоголосии, заиграл новыми красками, и каждый из нас ощутил себя частицей этой вселенской Красоты. Мы научились плакать от радости, а не от обиды. Мы научились быть счастливыми. И все это сделала она – наша Любанька, дирижер наш, тренер и друг.
Сегодня уже девять дней, как не стало нашей Любаньки. Онемевшие от горя родные не смогли ничего рассказать старушке-матери, упросили меня сделать это. Как? Я не знаю…
-Дочка, дак ты поговоришь с ей, с Любанькой-то, а? Пора уж и отдыхать, наработалась... Поговоришь?
-Поговорю, обязательно поговорю.