Я знаю, что такое задыхаться от боли, обиды, злости. От этой гремучей смеси. Я знаю, как хочется крушить всё вокруг, умирать от собственной никчёмности, и… как хочется убивать.
***
Наверное, всё началось в детстве, когда, насмотревшись фильмов, я представляла, как меня мучают, бьют и убивают. Я представляла, как в меня стреляли, резали, душили. Но я никогда не представляла, как меня топят. Я очень боюсь утонуть. Иногда в детстве я мучила животных. В этом тоже было своё наслаждение. Становясь старше, я перестала интересоваться собственной смертью и стала интересоваться чужой. Мне нравились видео с убийствами и криминальные программы. Это не было манией. Просто нравилось.
Со временем я стала мысленно убивать людей, которые причиняли мне боль. Это было, как кино. Я видела всё со стороны. Как я достаю пистолет, как стреляю. Минимум крови, минимум страданий. Потом это желание стало маниакальным. Мне уже было всё равно, кого убивать в голове. Хотелось, чтобы человек кричал от боли, чтобы я купалась в его крови. Я придумывала массу пыток. Не буду их описывать, а то вас стошнит. Видео с убийствами стали оказывать на меня двойной эффект, с одной стороны, я всё так же сидела на них, как на наркотиках, с другой, меня часто подташнивало от них. Я всё чаще начинала бояться своих желаний.
***
В тот вечер я вышла из дома абсолютно раздавленная. Я снова испортила сама себе настроение из-за мелочей: обиделась на подругу за то, что она сейчас кидает меня и уезжает в гости, вспомнился нужный мне человек, которому нужен кто-то другой, да и ещё тошнит от этого проклятого дома, находится в котором уже нет сил. В полуобморочном состоянии я дошла до остановки и села в первый попавшийся автобус. Целостность мыслей была нарушена. Я не могла думать. Я плохо понимала, что я делаю. Напротив меня сидела женщина с ребёнком. Сначала я заметила ребёнка. Это была девочка лет четырёх. С большими голубыми глазами и пушистыми ресницами. Она внимательно смотрела на меня. Затем я заметила, что многие пассажиры на меня странно смотрят. Наверное, у меня был безумный, дикий взгляд, потому что себя я именно так и ощущала. Это был очередной нервный срыв. Ежедневный. Не отличающийся от других.
Этот маршрут вёз нас на другой конец города. Там жила моя сестра. Унылое место. Ехать до него почти час. Я смотрела в окно. Скоро мои мысли в такт музыке в наушниках стали приходить в чувство. Я начала теребить в кармане складной нож, подарок отчима, «чтобы не страшно было идти поздно вечером домой».
Автобус рассматривал меня, а я стала представлять, как бы я им всем перерезала глотки. Кровищи было бы море. При этой мысли мне захотелось улыбнуться и довольно причмокнуть. Но с особенной внимательностью я рассматривала эту девочку перед собой. Она была такая маленькая. Если бы я убивала её, то воткнула бы нож в шею, потому что он у меня слишком тупой, чтобы им легко можно было проткнуть тело. А детская шея очень нежная.
Они выходили на конечной. Было почти темно. Я пошла за ними. На расстоянии. Я не знала, зачем я это делаю. Возле одного из домов они зашли в магазин, но через минуту девочка вышла на улицу без мамы. Я схватила её на руки, закрыв ладошкой рот, и побежала. Я бежала через дворы, гаражи, какие-то постройки. Наконец, я остановилась и опустила девочку на землю. Она смотрела на меня и плакала.
- Я хочу к маме, - всхлипывала она.
- Иди сюда, - ели произнесла я. – Встань ко мне спиной. Смотри во-он на то дерево.
Малышка послушалась. Я не хотела её пугать. Я незаметно достала нож и резко ударила её сбоку в шею. Она захрипела и упала. Я перевернула её на спину и ударила ножом в горло ещё раз, попыталась отрезать ей голову. Ничего не получилось. Я сложила нож в карман. И побежала оттуда. Я очнулась, когда оказалась на остановке. Меня охватил приступ тошноты. Я забежала за остановку. Мне казалось, что меня вывернет наизнанку и мерещилось, что я блюю кровью. И только потом я заметила, что мои руки и пуховик замазаны кровью этой девочки. Было поздно, народу почти не было. На другой стороне остановки стояли парень с девушкой. И больше никого. Я стала оттирать снегом кровь с рук, ножа, пуховика.
Я ехала в автобусе и чувствовала дикую дрожь во всём теле. Я ехала и понимала, что только что, поддавшись соблазну, я продала душу… Продала свою душу, забрав чужую.
***
Когда через неделю я приехала к сестре, она просила больше не приезжать поздно. Говорила, что в их районе завёлся маньяк. Что он убил соседскую маленькую девочку. Девочку звали Настя. Настя Строгонова. Вот как звали мою первую жертву. Сестра рассказывала мне о ней и их семье, а я пила чай с конфетами и вспоминала её голубые глаза и снег, багровый от её крови. Я улыбалась.
***
Скоро расследование приостановили. Не смогли найти убийцу. К тому моменту я убила ещё двоих. Мальчика лет десяти и девушку лет двадцати… Но их я убивала уже другим ножом. Тот нож со следами Настиной крови до сих пор лежит у меня дома. Я не могу больше убивать им никого, ведь это нож моей первой жертвы. Нож девочки с большими голубыми глазами. Нож Насти Строгоновой.
(19 февраля, 2012г.)