(Из главы «Мещерская симфония» новой книги «Открытая книга Мещеры»)
«Пусть голоса органа снова грянут,
Как первая весенняя гроза…»
(А.Ахматова)
Мы многое знаем о природе звука, научились им управлять, его синтезировать, но практически ничего не знаем о биоэнергетическом и смысловом (!) значении звука, о его влиянии на организм, клеточные структуры, на работу мозга…
Ведь не даром на суперсовременных молочных фермах, в оранжереях и тепличных хозяйствах звучит классическая музыка, под музыку и звуки природы проводятся сеансы релаксации, аутотренинга в санаториях и домах отдыха, появилось новое направление в медицине – музыкотерапия, ультразвук заменил скальпель в руках хирурга, а спец службы используют звуковые волны чтобы подавить волю человека…
Ученые – физиологи исследовали влияние звуков на растительные ткани и пришли к удивительному выводу, что лучше всего растение развивается в гамме природных звуков и когда звучит классическая музыка.
Секрет положительного влияния классической музыки оказался достаточно прост – она построена на основе тех же частотных рядов. Ритмичная музыка современной эстрады резко снижала продуктивность растений. Психологи доказали, что чрезмерное увлечение дискотеками, шумной поп-музыкой, перегружает, а порой разрушает психику человека, особенно молодого организма.
Японские ученые пошли еще дальше – они научились звуки замораживать! Капля воды представляет из себя жидкий кристалл, состоящий из соединенных с друг с другом молекул в определенной последовательности. Любое звуковое воздействие на каплю изменяет расположение молекул в ней. Мгновенная заморозка водяной капли жидким азотом, после воздействия звука, позволяет увидеть последствия такого звукового влияния. В одних случаях взору ученых открывался красивейший кристалл в виде снежинки или спиралевидной конструкции, в других – бесформенное уродливое нагромождение.
Тоже самое происходило, когда звучали слова, произносимые одним и тем же оператором на нескольких языках мира. Снежинки, спирали, красивые цветы расцветали после слов ЛЮБОВЬ, НАДЕЖДА, МИР.
Слова: ВОЙНА, СМЕРТЬ, ЗЛО вызывали хаотическое нагромождение ледяных кристаллов. Исследования продолжаются, но ясно одно: мир звуков – составная часть окружающего нас мира. Но как и весь мир эта часть может быть ДОБРОЙ, а может быть и ЗЛОЙ …
С древних времен звуки природы интересовали человека. Его стремление познать тайну звука привело к созданию музыкальных инструментов и самой музыки, как направления искусства, предназначенного для создания гармонии звуков, облеченных в мыслеформу, то есть музыкальных произведений! Не даром говорят: - Когда человек слушает музыку – он разговаривает с Богом …
Музыка всегда была неотъемлемой частью жизни человека и народа в целом – в его радости и горе, являясь отражением его мировоззрения, его взгляда на родную природу. В этом- то и заключается наше генетическое родство с народной и классической музыкой, так как классические произведения всегда создавались на основе музыкальной культуры народа…
Во многих сказках народов мира положительные сказочные персонажи борются со злом с помощью волшебных музыкальных инструментов: дудочек, флейт, гуслей-самогудов. Недаром одна из самых знаменитых опер Моцарта называется «Волшебная флейта», сюжет которой почерпнут из древних народных легенд о таинственной силе звука, а один из главных песонажей этой оперы Папагено - птицелов, знаток птичьего пения, осмелился вступить в борьбу с Царицей ночи, чтобы с помощью волшебной флейты вновь обрести свою любовь.…
Из древнегреческой мифологии пришел к нам бог света, златокудрый красавец Аполлон, который покровительствовал художникам, поэтам, певцам и музыкантам. Древние легенды рассказывают, как с серебряным луком за плечами и волшебной лирой в руках проносился он над морской пучиной, над горами и ущельями, разил стрелами злых врагов в образах безобразных чудовищ и, притрагиваясь к золотым струнам, пел торжествующую, победную песнь, которую подхватывали все птицы мира. Еще легенды гласят, что Аполлон взрастил двух божественных сыновей: Орфея и Эскулапа. Первый, как известно, стал покровителем музыкантов, другой – врачей.
С глубокой древности была известна целебная сила звуков музыки, помогавших бороться с душевными и физическими недугами, что музыка успокаивает, умиротворяет, лечит, приводит в гармонию чувства. Этим знанием активно пользовались жрецы, знахари и шаманы, врачи. Великий древне – греческий философ Пифагор Самосский (6 в до н.э.) рекомендовал музыку для очищения души, а Аристотель (384-322 год до н.э.) написал трактат «О трагедии», где убедительно доказал, что посещение театрального представления, вызывая страх, гнев, сострадание, заставляет зрителя переживать душевное волнение, тем самым очищая его душу, возвышая и воспитывая его. В другом трактате - «Поэтика» (VI), полемизируя с философом Платоном, Аристотель отмечал так же воспитательное и очистительное значение музыки, благодаря которой люди получают облегчение и очищаются от аффектов, переживая при этом, по его выражению, «безвредную радость».
Так что умение слушать музыку и звуки родной природы, это великий Дар данный человеку Богом для постижения Гармонии Мироздания и для построения Гармонии в душе. Ведущие партии в оркестре Природы принадлежат птицам.
***
Мещера – страна птиц! По подсчетам ученых над ее территорией в период весенне-осенних миграций пролетает около 60% всех птиц, населяющих центральные районы страны и около половины всех водоплавающих и околоводных птиц Европейской части России. На самой же территории Мещеры гнездится более 20% птичьего поголовья центральных областей России…
По сути дела это последний (!) зеленый островок среди разрастающихся мегаполисов и рукотворных ландшафтов. Но и она, оплетенная со всех сторон паутиной шоссейных дорог, постоянно находящаяся под пристальным вниманием земельных аферистов - чиновников, вершащих судьбами земель, их арендой или приватизацией на федеральном и региональном уровне, давно уже приготовлена к закланию.
Сделать последний росчерк пера, чтобы отдать в аренду на 75-90 лет или под застройку какой-нибудь участок заповедного мещерского леса вместе с болотами, реками и озерами, чиновнику не позволяет страх перед реакцией общественности по нарушению заповедного статуса мещерских земель, определенного постановлением правительства Российской Федерации по созданию с 1992 на территории Владимирской и Рязанской областей двух национальных парков «Мещера» и «Мещерский». Если принять во внимание тогдашнюю обстановку в стране, практически вся подготовка проекта создания парков велась благодаря великому энтузиазму местных властей, специалистов лесного хозяйства и охраны природы.
Одновременно планировалось создание такого же парка и в Московской области со стороны Шатурского района, где когда-то был заказник «Черустинский лес». Однако московские чиновники, более «продвинутые» в искусстве инригоплетения, этому проекту не дали осуществиться и за 17 лет передела собственности в стране многое сумели понатворить в своей вотчине. Однако общественное движение по созданию национального парка со стороны Московской области все эти годы ширилось и крепло. И я верю, что недалеко то время, когда чиновничьи бастионы наконец-то дадут трещину и будет принято решение приступить к созданию проекта национального парка и со стороны Москвы. Если это случится, то центральная часть Мещеры, вместе с цепочкой мещерских озер, будет спасена от деградации и разорения…
***
При раскопках поселений древних жителей побережья Мещерских озер времен окончания неолита (финал каменного века - III тыс. до н.э., когда в Мещере жили переселившиеся сюда из Прибалтики племена волосовской культуры.) ученые – археологи обнаружили десятки объемных изображений водоплавающих и лесных птиц из кости, глины и камня, видовую принадлежность которых легко можно определить: кулик, цапля, журавль, колпица, утка, гусь, лебедь, глухарь, тетерев. Эти находки свидетельствуют о существовании культа лесных, болотных и водоплавающих птиц у людей, живших в те далекие времена на мещерской земле.
Культ этот был связан с представлениями об умирании и возрождении Природы, совпадающими с отлетом и прилетом птиц. Огромное значение в то время имела охота на только что прилетевших водоплавающих птиц ранней весной, когда птицы в буквальном смысле спасали людей от голодной смерти. Поэтому их прилет ждали как спасение, птиц прославляли и им поклонялись.
Добытые на охоте птицы давали не только мясо и перо. Из их костей делались проколки для шитья одежды, рыболовные крючки и, что самое удивительное, духовые музыкальные инструменты – флейты!.. Находка трех флейт при раскопках стоянок: Черная гора (оз. Мартыново), Шагара – II (оз. Шагара), Владычино ( оз. Святое) изготовленных их трубчатых костей крыльев лебедя и ног журавля свидетельствует о богатом духовном мире человека тех времен, о его внимательном отношении к окружающему миру, к миру звуков…
Однако много ли знаем о звуках родной природы мы - люди двадцать первого века?.. Ответ очевиден – практически ничего… Обидный и печальный факт, характеризующий нас не с лучшей стороны. Не смотря на значительное улучшение качества жизни, современный человек слишком заземлен своими житейскими заботами, придавлен динамикой жизни так, что ему даже некогда стало смотреть на звезды и слушать соловьиные трели…
А ведь в России, как ни в какой другой стране мира, всегда умели ценить Красоту и Гармонию родной природы. Это проявлялось не только в великом творческом порыве поэтов, композиторов, художников, создававших свои бессмертные произведения, но и в повседневной жизни простых людей. Чего только стоит такое уникальное явление как русский городской романс!? Это не просто исполнение песни под рояль или под гитару в уютной домашней обстановке, в кругу друзей – это удивительное состояние, когда трудится и поет душа! И всем вокруг становится от этого легко и радостно, хотя порой, слезы наворачиваются на глаза от полноты чувств…
У каждого романса своя судьба. Одни редко исполняются и мало известны. Другие – благополучно пережили своих создателей и стали поистине народными. Именно такая судьба у моего любимого романса, являющегося поистине музыкально-художественным полотном, удивительным примером единения человека и природы: «Снился мне сад в подвенечном уборе». Автор музыки – популярный в двадцатых годах прошлого века артист Борис Борисов. Им было создано немало удачных вокальных произведений, которые он, подобно Александру Вертинскому, сам же и исполнял. Но ни одно, по красоте и состоянию души, не может сравниться с этим романсом. История создания его такова:
- Автор исполненных глубокого чувства стихов – Елизавета Александровна Дитерихс, родилась в 1876году в Одессе. У ее отца – мирового судьи и практиковался на юридическом поприще будущий автор музыки романса. Встреча двух юных особ произошла в доме отца Елизаветы и породила в их сердцах большое чувство. Чувство было взаимным и Елизавета посвятила своему любимому стихи – признание, по сути дела - исповедь юного женского сердца:
- Снился мне сад, в подвенечном уборе,
в этом саду мы с тобою вдвоем.
Звезды на небе, звезды на море,
Звезды и в сердце моем! -
Но двум влюбленным не суждено было оставаться вместе. По настоянию родителей Елизавета вышла за муж за другого… Борис вынужден был оставить юридическую практику и уехал из Одессы с одной из театральных трупп, гастролировавших тогда по всей России…
Фамилия первого мужа Елизаветы пока еще не установлена. Известно только, что он умер за год до февральской революции. В конце 1917 года Елизавета вторично вышла замуж и уехала из России. Как сложилась судьба ее за границей - пока никто не знает. Имеется лишь только предположение, что Б. Борисов, ставший известным артистом и в 1924 году гастролировавший по США, случайно встретился со своей первой любовью на концерте. Но встреча эта так и не оживила былые чувства… -
С этим романсом у меня связана еще одна история, возможно проливающая свет на дальнейшую судьбу Елизаветы Дитерихс:
- В апреле – мае 1995 года мне довелось посетить Восточную Англию по приглашению кафедры гидробиологии Хартфордширского университета в предместьях Лондона. В план моего визита входило знакомство с системой работы школ и учебных экоцентров в графствах Суффолк и Норфолк. Работать приходилось с раннего утра в постоянных разъездах. К вечеру я с радостью возвращался в уютный домик на окраине Хартфорда, принадлежащий директору местной начальной школы Мериллин Митчелл, семья которой гостеприимно меня приютила на все дни моего пребывания в Англии.
Была весна. За аккуратными заборчиками буйно цвели японские вишни. Непривычно громко, совсем рядом, не опасаясь соседства с людьми, на все голоса пели черные дрозды. В один из таких вечеров к дому подъехал небольшой пикапчик и из него вышла, сидевшая за рулем, женщина небольшого роста, со смуглым лицом, похожая на индианку, с копной черных, подернутых сединой волос, стянутых на затылке в тугой пучок. Вслед за ней из машины вылез немного полноватый мужчина лет семидесяти, в больших роговых очках, с широким, европейского типа, лицом и копной вьющихся седых волос. В руках он держал большую концертную гитару в дорогом футляре. Это были Тери и Элиза Ровботом – давнишние приятели семейства Митчеллов.
Тери или Терентий, как он представился – известный по всей Англии исполнитель народных английских и шотландских песен, к моей великой радости довольно хорошо говорил по русски. В конце Второй Мировой войны Тери служил диспетчером морской авиации на трассе Мурманска и по долгу службы обязан был общаться на русском языке с советскими летчиками. Элиза – этнограф, преподаватель университета, родом, как оказалось, с острова Тринидад в Карибском море.
В этот вечер меня пригласили на музыкальную встречу, которая традиционно проводилась по пятницам в школе, где работала Мериллин Митчелл. В большом концертном зале школы с блестящим паркетным полом по кругу были расставлены столы, микрофоны на стойках, ноты, и повсюду были разложены самые разнообразные музыкальные инструменты: барабаны, свирели, бубны, кастаньеты. В сторонке стоял большой черный рояль. Народа собралось очень много: учителя школы, родители с учениками, даже семья местного полицейского собралась в полном составе. Сам он – большой, высокий, в толстом вязанном свитере и со скрипкой под мышкой подошел ко мне, поздоровался за руку и смущенно признался, что я первый русский, которого он видит в своей жизни. Вечер начался с настройки инструментов, как на репетиции оркестра. Потом вперед вышла Мериллин и представила меня, как своего коллегу, рассказав вкратце о нашей совместной работе во Владимирской области, которую она посетила в октябре 1994 года. Что дальше? А дальше мне надо было петь! Взяв гитару и устроившись за столом, рядом с излучающим улыбку Тери, я запел свой любимый «Снился мне сад…» Слушали хорошо, с глубоким интересом, так, что волнение постепенно исчезло и пришло чувство единения с залом. Особенно внимательно, подавшись вперед, чуть наклонив голову и приспустив очки на нос, слушал Тери. После аплодисментов он встал и попросил у зала разрешение перевести смысл слов романса. Всем очень понравилось. Все улыбались и понимающе кивали головами. Потом спел Тери, потом опять я, потом программа пошла своим чередом… Поиграв на скрипке, басом спел полицейский под аккомпанемент на рояле своей голубоглазой дочки. Затем весь зал закружился в веселом народном танце, запел хор…
Вечер уже подходил к концу, когда ко мне подошла и стала что-то говорить Элиза Ровботом – жена Тери. Я с трудом разобрал, что речь идет о первом спетом мною романсе. Призвав на помощь Тери я с удивлением узнал, что и смысл стихов и мелодия романса знакомы Элизе еще с детства, когда она жила на Тринидаде! И вообще, как она выразилась, это их народная песня (!) Как, как такое могло случиться? Вывод напрашивается один: волею судьбы Елизавета Дитерихс могла попасть на остров Тринидад уже после 1924 года. Где только не жили бедные русские скитальцы, лишенные Родины!? Мелодия романса не могла не понравиться местным жителям, стихи могли быть переведены на испанский, тем более что звезды в Карибском море отражаются ни сколько не хуже, чем в Черном под Одессой. Так со временем русский романс мог превратиться в народную «тринидадскую» песню, которую пел какой-нибудь местный рыбак своей возлюбленной: - «Тени ночные плывут на простором, счастье и радость разлиты кругом…», совсем не догадываясь, что родилась эта песня не на его родных Карибах, а в далекой, далекой России…-
История этого романса очень поучительна. Это как посылка из века двадцатого грядущим поколениям, как некое предостережение…
В век торжества средств массовой коммуникации, глобальной компьютерной сети, сотовой связи и космической навигации мы стали ценить все эти технические удобства превыше всего, даже превыше ценностей духовных, и перестали удивляться всему тому что нас окружает, перестали видеть и слышать окружающий нас мир природы, стремиться к его познанию. Не даром сказано: - Кто глух и слеп, тот ничего не видит и не слышит!.. –
***
За окном свежее, пропитанное холодной росой утро конца сентября. Давно собирался сходить понаблюдать за журавлями на поля возле Орловского болота, подсчитать сколько молодых журавлят стало на крыло в этом году. Уже с крыльца своего деревенского дома слышу несущуюся со всех сторон журавлиную перекличку. Через полчаса я уже на месте. Вдали, на бугре виднеется окраина деревни Часлицы, а рядом, чуть правее – деревня Занутрено, вокруг поля местного СПК, засеянные в этом году кукурузой на силос. Урожай уже собран, но значительное количество полузрелых початков с зернами остались на земле. Вдоль мелиоративного канала, поросшего молодыми березками, пробираюсь поближе к краю поля и настраиваю свой бинокль.
На поле собралось уже около пятидесяти журавлей. Все в основном заняты кормежкой, но есть и часовые, внимательно осматривающиеся по сторонам. Птицы важно расхаживают среди стерни, тщательно выбирая из почвы аппетитные кукурузные зерна. Молодые журавлята, благодаря своему буровато-коричневому оперению, хорошо выделяются среди общей массы, похожие на плюшевых длинноносых медвежат, взобравшихся на ходули. По размерам они заметно меньше взрослых птиц, да и двигаются не так грациозно и выразительно.
Молодые постоянно находятся рядом с родителями, так что по расположению журавлят легко можно подсчитать число семейных пар, выведших в это лето птенцов. Журавли еще продолжают подлетать. Время от времени из-за покрытого осенней позолотой кладбищенского леса доносится призывный клич очередной подлетной группы. В ответ - все журавли на поле вскидывают головы вверх, и начинается трубная феерия. Звук журавлиного клича обволакивает тебя со всех сторон, не бьет по ушам, а как будто звучит внутри тебя, заставляя резонировать весь организм, кости черепа, превращая его тоже в своего рода музыкальный инструмент.
Подобное ощущение испытываешь, когда стоишь на колокольне храма рядом с самым большим звонящим колоколом и не боишься оглохнуть, так как в это время звучишь сам!.. Скорее всего, в этом то и кроется главная разгадка физиологического влияния звука – в тонкой вибрации и в биоэнергетическом резонансе на мельчайшем клеточном уровне.
Из всех птиц Мещеры подобные по магической вибрационной мощи звуки могут издавать болотная выпь и, конечно же, филин. Кто слышал по близости «гудение» выпи на заболоченном озере или «уханье» филина в глухом лесу, тот согласится со мной, что это одно из тех впечатлений, которые остаются с человеком на всю жизнь…
… За два часа моих наблюдений за журавлями на поле собралось более восьмидесяти птиц. Утолив голод, птицы постепенно разбрелись по всему полю, чистят перья, подставляя бока теплым лучам восходящего солнца. Все в округе медленно просыпается после холодной осенней ночной дремы. Слева, со стороны Часлиц доносятся петушиные крики и лай собак. Минут через двадцать, будто повинуясь некоему расписанию, вся журавлиная стая вновь приходит в движение. Семейные пары с журавлятами образовали широкий круг, в его же центре оказались только взрослые птицы, важно вышагивающие в такт неслышимой мелодии. Время от времени, птица, находящаяся в самом центре круга, хватает клювом засохший кукурузный листик и высоко подбрасывает его вверх. Для всех это служит сигналом и приглашением к танцу - игре.
Журавли, распустив крылья, начинают мелодично курлыкать, высоко подпрыгивать, хватая листик в воздухе, и снова подбрасывая, чтобы тот не упал. Когда сухой кукурузный лист все же касается земли, танцевальный марафон стихает, чтобы через минуту начаться с новой силой. Постепенно общее танцевальное веселье охватывает всю стаю. Теперь уже все: и взрослые, и молодые размахивают крыльями, высоко подпрыгивают вверх и громко кричат, как будто посылая приветствие восходящему солнцу. Затем, несколько самцов поднялись на крыло и стали кругами подниматься вверх. За ними, как бы продолжая кружение в танце, в общем вихре по спирпали взлетали все новые и новые птицы. Через несколько минут стая набрала потолок уже в добрую сотню метров и, перестав кружить, разделилась на четыре клина, взяв направление на юго-запад – к Великим Мещерским озерам…
… Растирая затекшие коленки, выхожу на дорогу, обрамляющую поле и иду в сторону д. Занутрино, чтобы проверить нет ли еще журавлей на полях за деревней. По дороге вспугиваю стайку овсянок, кормившихся семенами сорных трав на краю канала. Это очень интересные птицы, незаслуженно забытые в наше время.
Овсянка обыкновенная – постоянный спутник жителя мещерской глубинки, кормится и гнездится на земле среди травы в небольших перелесках, на сырых, закочкаренных луговинах, поросших редким кустарником, поближе к сельским полям и пастбищам. Сейчас птички одеты в неприметное зимнее коричнево-бурое оперение, маскирующее их от зорких ястребиных глаз.
К концу же зимы самцы преобразятся: голова, горлышко, грудь и брюшко покроются ярко-желтыми перьями с небольшими редкими коричневыми пестринками, которые будут переливаться на весеннем солнышке и радовать глаз в самый разгар весенней распутицы…
Осенью и во время зимних кочевок овсянки питаются семенами травянистых растений и культурных злаков, однако летом, в гнездовой период выкармливают птенцов и сами кормятся исключительно насекомыми…
Еще немного, и стайки этих птичек начнут свое извечное движение вдоль кромки снежного покрова на юг в лесостепные и степные районы России, не отлетая далеко от заснеженной границы, нередко задерживаясь в теплые зимы и в лесной зоне, словно боясь пропустить момент прихода Весны.
С первым ее дыханием, обычно в начале или середине марта, когда по дорогам побегут ручьи, появятся первые проталины, а сквозь разрывы облаков все чаще будет проступать небесная синь, они снова появятся в наших краях, чтобы одними из первых огласить по всем мещерским просторам эту важную весеннюю новость своим «серебрянным» голоском: синь-синь- синь- синь- синь- ссии.
Первая, услышанная песенка овсянки в самом начале весны, радует и согревает мое сердце не меньше, чем песня жаворонка или соловьиная трель… Песенка короткая, немного грустная, но действительно серебристо-звонкая и чистая, как журчанье весеннего ручейка. Эта песенка простой птички прославила Россию на весь мир. И вот почему:
- Во многих странах мира, и, в особенности, в Западной Европе на протяжении многих столетий практиковалась ловля мелких певчих птиц во время весенних и осенних перелетов сетями, силками и другими способами для еды. На вертел попадали скворцы, снегири, жаворонки, дрозды, овсянки и даже соловьи. Особым «писком» моды считался паштет из вареных соловьиных язычков!
В России мелких певчих птиц ловили тоже, но не для еды, а чтобы приручить и слушать их песни! Россия 18-19 века славилась высокой культурой содержания певчих птиц в домашних условиях.
В богатых домах и лачугах, в трактирах и постоялых дворах и даже в царском дворце – везде в то время можно было услышать пение соловьев, щеглов, певчих дроздов, жаворонков, овсянок, чижей и синиц. Большим любителем и ценителем птичьего пения был Российский император Александр III.
Пение птиц было возведено в ранг искусства, ценилось высоко. Поэтому завезенная немецкими купцами в Россию в 18 веке, маленькая певчая птичка канарейка сразу нашла своих почитателей. Неприхотливая в содержании, легко размножающаяся в условиях неволи птичка сразу завоевала популярность среди богатого и бедного люда.
В дикой природе канарейки обитали на Канарских островах Атлантического океана у северо-западного побережья Африки, а так же на Азорских островах и острове Мадейра. В 16 веке они были испанцами завезены Европу и одомашнены. У тех первых канареек в 18 веке был еще громкий отрывистый напев диких птиц, поэтому русские любители птичьего пения, будучи высококлассными специалистами, принялись за выведение певчих канареек, имеющих мелодичное пение, без резких звуков и со множеством колен, плавно сменяющих друг друга. При этом использовалась природная способность канареек перенимать пение других певчих птиц. Вот так и стала обыкновенная овсянка «учителем пения» для молодых, только что оперившихся канареек. Такой напев высоко ценился по всей Европе и Азии и получил название «овсяночного». Следует отметить, что в Германии канареек учили петь с помощью специальной дудочки. Такой напев назывался «дудочным» или «тирольским», но в России он был мало известен. Поют канарейки, как и их дикие предки, с раскрытым клювом и сильно вибрирующим горлышком.
Разведение и обучение канареек пению было весьма прибыльным занятием. Этим не преминули воспользоваться жители некоторых сел и провинциальных городков Центральной России. Кенароводство, наряду с резьбой по дереву, изготовлением игрушек, лаковой миниатюрой, стало одним из народных промыслов во второй половине 19 века. Так заморская птица канарейка превратилась в истинно русскую…
Особенно славились по всему свету заводчики канареек из села Павлово под Нижним Новгородом, а так же канареечники Калужской, Брянской губерний, где этим промыслом занималось подавляющее количество взрослого населения. Во Владимирской губернии центрами разведения канареек были Гороховец и Вязники и села вокруг них. По свидетельству очевидцев, канареек сотнями привозили в клетках на баржах по Клязьме и Оке к Нижегородским пристаням, перегружали на телеги и везли в специальный «Птичий ряд». Вот уж по истине, где можно было услышать райский птичий хор! Знаменитые трактирщики Москвы, Санкт-Петербурга: Гурин, Егоров, Тестов, Лопашов и другие лично приезжали в Нижний слушать и отбирать лучших кенаров для своих заведений.
Каждый заводчик стремился не просто разводить этих пользующихся спросом птиц, но и усовершенствовать их песню, вывести свой, отличный от других, напев. В песню канарейки вставлялись наиболее благозвучные колена лесных и полевых птиц, убирались резкие неприятные для слуха звуки, изменялась тональность звучания.
Традиция держать певчих птиц в общественных местах требовала от кенароводов создания такой птицы, чтобы ее голос был слышен среди шума и гула. В этих условиях подходил только высокий голос. Большое значение придавалось также и внешней красоте самой птицы. Кенара русского овсяночного напева отличались желтым, зеленым или желто-пегим оперением с темными пятнышками на спине. Их песня базировалась на основе песни лесных певчих и полевых птиц России и отличалась оригинальным подбором колен или их построением, темпом, тональностью, включением даже таких оригинальных звуков как звон колокольчика. Каждый «стиль» пения носил свое название по фамилии кенаровода или селения, где он жил.
Естественно каждый «заводчик» мечтал, чтобы пение его птиц признали лучшим, старался вынести на суд любителей свои лучшие достижения. Поэтому в Москве, в Нижнем Новгороде и других больших городах, как правило, в трактирах, проводились своеобразные соревнования-конкурсы поющих кенаров. Такие конкурсы собирали десятки ценителей пения канареек, они общим голосованием определяли наиболее благозвучных певцов. Конкурсы становились аукционами, на которых лучшие кенары продавались по огромным по тем временам ценам. Здесь создавалась слава заводчиков кенаров, которая гремела не только по всей России, но и за ее пределами. Большое количество канареек русского овсяночного напева увозилось в Закавказье, в Среднюю Азию, Турцию и Иран. Вот тебе и маленькая птичка овсяночка!..-
На полях за деревней Занутрено уныло и пусто, только вся земля испещрена журавлиными следами. Вдали яркими пятнами желтеют заброшенные торфяные карты бывшего Орловского болота, сплошь заросшие тростником и рогозом. Усилившийся было северо-западный ветер, разогнавший серые облака, висевшие на горизонте, вдруг затих и, как по мановению волшебной палочки, все пространство вокруг озарилось, совсем по весеннему, ярким солнечным светом. На фоне небесной лазури всеми красками осени вспыхнула полоска леса, обрамляющая поле… На мгновение, наступила тишина, какую называют звенящей! Будто бы Мещера прощалась с последним журавлиным клином, летящим где-то там, в небесной выси…