– Витюша, какой он? Какая у него машина? – Марийка с надеждой смотрела на мальчишку, надеясь побольше узнать.
– Он такой толстый, как свинья перед опоросом, лысый, – Витюшка внезапно рассмеялся.
– Ты что, Витюша, что ты вспомнил?
– Да он так чудно свою лысину гладил, и все старался прикрыть ее длинной прядью волос, – хихикал Витюшка и показывал, как это делал Мухомор.
Марийка и Алексей недоуменно переглянулись между собой.
– Ты помнишь, Леша, по нашему делу водитель со «скорой» вспоминал Мухомора? Вот тебе и борец с криминалом... Может быть, это одно и то же лицо? Как ты думаешь? – предположила Марийка, обращаясь к мужу.
– Хотя и очень абсурдно, но и не исключено. Всё доказывать надо, проверять.
– Непременно. Что дальше было, Витюша, рассказывай, – Марийка повернулась к мальчишке, который внимательно их слушал.
– Они все вышли из машины и толстый обратился к лысому: «Ну что, Мухомор, документы, деньги привез? Я шутить не люблю, не за тем всю родимую проехал, чтобы твои концерты смотреть».
А Мухомор разозлился, как заорет на Толстого: «Ты вот что, Воротила, много на себя не бери: здесь повыше твоего Зуба командиры есть и теперь я буду командовать тобой – что прикажу, то и исполнишь. Ясно?»
Воротила весь покраснел, напыжился, как индюк, перестал шуметь, только спросил: «Пропуск на «Циркон» есть?»
– Как ты сказал? «Циркон»? – переспросил Алексей.
– Да, «Циркон». Я подумал, что какой-то новый цирк приехал.
– Нет, Витюша, это, похоже, другой цирк, более серьезный, – озабоченно проговорила Марийка. – Что же потом было, – торопила она мальчика, поглядывая на часы.
– А потом у озера с другой стороны показались Утопленник с нашим Боровом. Мухомор посмотрел на них и сказал: «Убрать обоих». Сел в машину и уехал.
И тут началась драка. Борова они уложили в кустах, второго в озеро. Хотели Борова тащить к озеру, наверное, в воду решили сбросить, но на другой стороне появились наши сельские ребята и стали шуметь мне, а эти подумали, что их зовут. И они так поспешно сели в машину и уехали.
Я весь день просидел в камышах, а потом вы появились.
– Молодец, Витюша, все рассказал, – Марийка тревожно посмотрела на Тамару Ивановну: – Вам с Витюшей никуда нельзя выходить из дома – опасно. Вдруг Мухомор всё видел: он тогда будет выслеживать Витюшку. Им свидетели не нужны.
– Правильно, дочка, – произнес внезапно появившийся на пороге Владимир Петрович. Лицо его было сумрачным, уставшим от какой-то заботы.
– Вы слышали, что рассказывал Витюшка? – спросила Марийка.
– Нет. Но ты же записала, потом прослушаю. А он у тебя заряжен, пленка там есть? – генерал подсел к столу рядом с Витюшкой, погладил его по голове.
– Плёнка есть. Какие там дела в больнице? – поинтересовался Алексей, глядя на тревожное лицо генерала.
– В больнице дела плохие, – грустно ответил Владимир Петрович и попросил жену: – Тамара Ивановна, включи телевизор Витюше, а сама поговори с гостем, он в маленькой комнате.
Тамара Ивановна удивленно посмотрела на мужа, не понимая, о каком госте идет речь: она не слышала, чтобы в комнату кто-то входил, кроме мужа, но молча вышла из кухни вместе с Витюшкой.
– Выключена твоя штука? – показал рукой на «Репортер» генерал.
– Да, да, выключена, – Марийка с тревогой смотрела на свекра, понимая, что произошло что-то сверхординарное. – Что же там произошло, отец?
– «Читинца» убрали, – грустно произнес он.
– Как это? Кто? Когда? – воскликнула Марийка.
– Как, говоришь? А вот так, по-современному, почти на моих глазах.
Зашел я к нему: немного поговорили. О деле не спрашивал – в вашу компетенцию не стал лезть, да и слабый он после операции. Настроение у него было бодрое. Подумал, что пусть немного придет в себя.
Пошел я к Утопленнику. В коридоре встретилась медсестра. Почему-то я обернулся – она зашла к Читинцу. Что-то заставило меня вернуться. Я вошел туда почти одновременно с врачом, который шел с другой стороны, но было поздно – Читинец был мертв.
– А медсестра? Ее задержали? – с надеждой спросила Марийка.
– Нет. Она как будто провалилась или испарилась. Мы заспешили к Утопову.
– Он жив? – воскликнула Марийка.
– Жив. Его спасло то, что он был в операционной – выкачивали жидкость из легких, – с некоторым облегчением произнес Владимир Петрович.
- Но его же не оставят в покое. Что-то надо срочно предпринять. – Марийка встала, а за нею поднялся и Алексей.
– Сядьте. Он здесь, пришлось забрать. Тамара Ивановна – хороший фтизиатр, вот она ему и поможет.
А в больнице сделали небольшой камуфляж. Там вчера привезли одного тяжелобольного парня после очередной разборки, а он утром скончался. Вот мы и поменяли документы.
– Могут обнаружить, нужно придумать что-то более надежное, – усомнилась Марийка.
– Конечно, могут. Но мы выиграем время. Утопова надо отправить в Москву, а как? – генерал вопросительно посмотрел на Марийку.
– Может быть, на Сашиной машине или на «Скорой», – Марийка рисовала то машину «Жигули», то машину с красным крестом.
– Пожалуй, мы остановимся на втором варианте. Я говорил с доктором: он согласен сопровождать, возьмет все необходимое на экстренный случай.
– Без медсестры в дороге не справиться, поеду и я с ними. И охрану не надо брать.
А вы Утопова узнали? А то он вчера переживал по этому поводу.
– Тезку? Узнал с трудом. Время меняет людей, а тут еще столько пробыть в воде.
Я все удивлялся, как он мог столько продержаться. А когда узнал, что это Володька, то все понял: они с Алешкой собирались в подводники идти, вот целыми днями тренировались на реке – сорвут камышинку и часами сидят под водой, дышат через нее, пока не посинеют. Попадало им за это, а видишь – пригодилось, жизнь себе спас, – генерал задумчиво посмотрел на Марийку с Алексеем: – Как вы думаете, кто из городской думы мог интересоваться пострадавшими? Или кто хотел прикрыться этой крышей?
– Витюшка рассказал, что Портной с Воротилой встречались у озера с Мухомором. По его описанию он очень похож на депутата Михрютина. А может быть, мы ошибаемся, как ты думаешь, Леша? – обратилась к мужу Марийка.
– Я думаю, что не ошибаемся, – Алексей задумчиво чертил круги на листке бумаги. – Вот только что его может связывать с сибирскими гастролерами? Они при разговоре поминали пропуск на «Циркон» – тогда это дело не нашего отдела, а полковника Бусыгина.
– А меня смущает другое – поведение Мухомора. Так открыто засвечивать себя? Ради чего? Или кто-то хочет его подставить? – вслух рассуждала Марийка.
– Подождите, вы сказали Мухомор? По делу Зубова – «Черного Ангела» проходил Мухомор, но он так и не был обнаружен. А Тезка сейчас сказал, что Воротила связан с Горчаковым-Арсеновым и Зубовым.
– Выходит, что старые знакомые выплыли. Да, Бусыгину есть над чем поломать голову, – предположил генерал, сочувствуя полковнику.
– Вот что значит тот гуманный приговор: сколько человеческих жизней на их счету, а они живы, здоровы и продолжают гадить, – возмущенно проговорила Марийка и обратилась к Алексею: – Пойдем, милый мой капитан, докладывать начальству, а вы здесь побеседуйте с Утоповым, насколько позволит его здоровье, и запишите на эту пленку.
Хорошо. Идите, у вас там работы непочатый край. Да, Мариша, а ты не знаешь, где сейчас твой Петро Хлебников? Хорошо бы разыскать Артиста и порасспросить о Мухоморе, может, что ему известно? Он мог встречаться с ним в отряде Волкодава.
– Я недавно виделась с ним. Папа, а что если Тамару Ивановну с Витюшкой отправить погостить к Петру? – неожиданно предложила Марийка.
– Чем он сейчас занимается? Смог где-нибудь устроиться?
– Да, он работает на пилораме в Заречье. Воспитывает Наташиного сына. Она во время родов умерла. Постойте, Заречье рядом с «Цирконом»! Мне надо срочно ехать туда. Я думаю, что о нем вспомнили не только вы. Необходимо его предупредить. – Марийка разволновалась и заторопила Алексея: – Пойдем, пойдем быстрее, время не терпит. Что они задумали? Какое у них было задание? И с ориентировкой что-то непонятно – где она так долго лежала? Кто задерживал ее?
– Да, вопросы, вопросы. Идите, ищите ответы на них. Вам бы в отпуск сейчас, а вы ребусы разгадываете, – Владимир Петрович ловко завернул в фольгу несколько котлет, хлеб и протянул сверток Алексею: – Держи «тормозок», на обед пригодится. Без столовой плоховато вам.