Солнце было уже на горизонте, когда я вышел покурить на балкон и набрал номер своей жены. Я слушал привычную мелодию в своем телефоне очень долго и хотел уже положить трубку, но Люда ответила.
— Алло, я слушаю, — громко сказала она. По ту сторону телефона было очень шумно. Играл шансон и, по всей вероятности дело было в машине. – Алло, — повторяла она, — Тебя плохо слышно, говори громче. Но я молчал и пытался прислушаться к окружающему ее шуму. Она сбросила. Я перезвонил. Люда подняла трубку, уже было тихо.
— Алло, я слушаю, Дима.
— Ты где? Ты должна была вернуться час назад.
— Я немного задержалась на работе, много дел, — голос ее был веселым и явно нетрезвым.
— Приезжай быстрее, ребенок заболел. Я не знаю что делать.
— Хорошо, я уже почти дома.
Я выкуривал вторую сигарету, когда увидел подъезжающую иномарку. Вообще машины в нашем дворе были редкостью, особенно иномарки. В этом районе жили в основном бедные люди, которые купили квартиры по льготам. Мы были одной из таких семей. Я стал вглядываться. Из машины вышли двое, в одной из особей я узнал свою жену. Она крепко обняла водителя и поцеловала его. Я давно знал о похождениях Люды. Она и в юности была далеко не примерной девушкой. Да и я не выделялся никогда: обычный парень из небогатой семьи. А после драки у меня был шрам во всю правую щеку. Вид, конечно, не пригожий для такой девушки, как Люда.
Дверной замок щелкнул. Она разделась на ходу и пошла в ванную. Ненавижу ее привычку разбрасывать вещи, ужасно это. Я любил порядок, но с ней у нас никогда его не было.
— Что там с Вадиком? — крикнула она из ванной.
— Я не знаю, наверное, нужно вызывать врача.
— Так почему не вызвал?
— Я тебя ждал, я не знаю, как управляться с ребенком.
Я, конечно, врал. Все заботы о ребенке всегда выпадали на меня, потому что она вечно задерживалась на работе или уезжала в командировки. Я же был временно без работы, так как наша компания обанкротилась.
Она вошла в кухню и продолжила разговор:
— Чем ты занимался сегодня? На собеседование ходил?
— Нет, с ребенком сидел весь день.
— Ты никогда не устроишься на работу. Почему ты такой жалкий? – Эти слова зацепили меня.
— Кто он? – уходя от разговора, спросил я.
— Ты о ком?
— О мужчине, который тебя привез.
— А-а-а, так это начальник мой. Мы вместе задержались на работе, и он предложил меня подвезти.
— И как, хорошо он тебя отработал? – съязвил я.
— Что за чушь ты несешь?
— Я знаю о твоих похождениях.
И тут Люда съехала с катушек:
— Да, этой мой любовник, тебе легче?
— Не совсем. Зачем ты так?
— А как еще? Ты не можешь меня обеспечить, в постели ты никакой. Да мы даже уже 2 месяца не выбирались никуда. Я — молодая девушка, я хочу свободы. Хочу отдыхать, я не хотела семьи, я не хотела этого ребенка. А теперь этот сраный груз повис на моих плечах. Сам расхлебывай. А я не хочу терять молодость.
— Ты ужасная, тебя на ваших вечеринках используют в качестве шалавы. Зачем я только живу с тобой?
— Мне это нравится, ты некрасив и очень скучный….
Люда продолжала свой разговор, казалось, бесконечно. А я хотел убежать от всего этого.
Хотел спрятаться, я хотел все отдать — только бы это не продолжалось.
Она мне снова сказал о том, что я ее давно не удовлетворяю, что мы давно перестали заниматься любовью, но я не слушал ее. У нее был один огромнейший минус: она, когда громко говорила, всегда плевалась. Знаете, каково это? Это противно. Эта мерзкая женщина продолжала говорить о нашем ребенке и о том, что я мало зарабатываю, а я наблюдал, как ее слюна, скорее всего, пропитанная чужой спермой, летела прямо мне в лицо. Она повысила тон — говорит, что ей не нравится однокомнатная квартира, которую купили нам мои родители, а с каждым словом вылетает слюна, и я вижу, как медленно она летит и падает мне на нос. Я начал представлять как несколько мужиков трахают ее, а потом кончают ей в рот; я видел подобное в порнофильмах. Меня резко затошнило, я уже не слушал ее. С каждым словом мне казалось, что в меня летит капелька спермы. Ужасное ощущение. Меня вырвало, прямо на пол, я даже не отходил. Вырвало на ее порванные джинсы. Она разозлилась. Ушла в комнату, взяла ребенка из кроватки и начала тыкать им в меня и орать диким криком. Я слышал этот крик уже, где-то в далеком детстве, когда отец приходил пьяный домой и орал на мать. Они меня закрывали в комнате, а сами кричали друг на друга, а потом отец избивал мать. Мерзкое зрелище, я видел один раз. В тот день я бил головой о стены и пол. Думал хоть так отвлечь его от побоев, но было бессмысленно, я разбил окно и вылез. Мы жили в своем доме, поэтому мне не составило труда спрыгнуть и войти в дом через парадную дверь. Картина была страшной: отец избивал ногами мать, а она в крови без сознания. Я тогда и сам потерял сознание от страха.
Картинка детства развеялась, а эта сука все теребила нашего ребенка, как игрушку. Потом бросила его на кровать, он сильно кричал и махал руками, мол убейте мою мать, убейте кто-нибудь. И тут в моей голове случилось страшное. Мой ребенок голосом взрослого человека сказал: «Ты должен убить ее, тебе не составит это труда». Мое дыхание участилось, а Люда продолжала кричать.
Я вышел на балкон, закурил, а балкон старый, куча разных вещей: очень тесно, как в утренней маршрутке. Моя жена пришла вслед за мной, села на край балкона и тоже закурила, она рассказывала какой хороший у нее любовник и она с ребенком уйдет к нему. Я улыбнулся. А она, сбивая пепел, сказала:
— Ты такой спокойный, тебя не волнует, что я ухожу? Ты всегда был эгоистичной тварью, все писал свои мерзкие статьи, которые никто не читал. Ты ничтожество.
Тут голос ребенка буквально орал в моей голове. И я толкнул ее. Она пыталась схватиться за балкон, но сорвалась. Падать было далеко, мы жили на девятом этаже. Она летела, обгоняя пепел сигарет. Я удивился, что она не задела даже антенн наших соседей. Быстро долетела и разбилась, я видел, как мозги ее разлетелись по асфальту, ужасная картина. Человек десять, наверное, наблюдали это. Я бросил окурок и пошел в дом. Ребенок не плакал уже, это меня напугало. Я подошел, мои догадки подтвердились: эта тварь сломала ему шею, когда бросила на кровать. Я был в полном отчаянии. Набрав с мобильного номер нашего участкового, я сказал ему, что убил свою жену. Затем упал на кровать рядом с погибшим ребенком и разрыдался.