У Таракановых детей не было ровно девять лет и три месяца. Бабушкам хотелось внучку, ну на крайний случай внука.
- А ещё лучше,- говорили родственник, ждавшие потомство,- коли двойня у нас родится, мы будем самыми счастливыми из счастливейших!
Довольно часто семейство спорило о том, какую часть тела лучше бы унаследовал невесть когда появившийся на свет Божий обожаемый ребёнок, какие одежды он должен носить, какой ВУЗ он непременно окончит с красным дипломом. Фантазии, особенно женской, не было конца. Деды к женским рассуждениям были совершенно равнодушны, но оба в тайне от жён, мечтали о внуке.
-Ну как, доченька?- заботливо спрашивали мамы,- так и ничего? Ну, ты не печалься, будет обязательно всё прекрасно у тебя, вот увидишь!
Алиска злилась, дерзила, даже плакала по ночам в подушку. Мужа она называла «слабаком» и почему то - разиней. Олежка, а на работе не иначе как Олег Семёнович, хмурился, иногда пил с дедами горькую, заглушая толи стыд, толи гнев. Но когда однажды Алиса объявила, что беременна, счастливый будущий отец орал что есть силы на весь дом, восхваляя всех святых за сострадание и понимание. Любимой он притащил огромный букет самых дорогих импортных роз, забросал ими супружеское ложе, целовал колени, руки отбивающейся, смеющейся жены.
В этот же вечер был семейный ужин « по случаю» и опять подарки, подарки от благодарных близких родственников.
И все девять месяцев закармливали, оберегали, упреждали , не допускали и минимальных физических нагрузок, покупали дорогие просторные платья- это значит носили молодую мамашу, на руках. Естественно все ждали появление обожаемого наследника.
Появился он всё таки ровно в срок, в полночь. Подействовали каждодневные пироженные, ватрушки, рогалики и любимый при встречах- торт с розой на кремовом фоне, с клубникой и сливками.
-Еле родила, бедная,- сокрушалась родня,- да и малыш капризный, не поворотливый, огромный, но невероятно милый.
Души не чаяли в «горластом» предмете обожания первым делом- бабушки. С рук не спускали, даже ревновали друг к другу Игрушек – великое множество. В три года- машина с управлением, правда управлял папа ею. В пять- ещё круче игрушка. А потом велосипеды всех марок, в двенадцать мопед, в шестнадцать- машина своя собственная.
Учился абы как, переползал из класса в класс.
- Опять в школу вызывают,- возмущался отец,- замучили бедного сынульку учителя! Ну какой он хам? Я своё сокровище не позволю никому обижать!
-Учителя нынче пошли,- сплетничали бабушки,- «ни рожи, ни кожи». Егоркина классная- худоба и только, а лицо даже не накрашено, а одета как? Хуже учеников своих, и не стыдно ей? - Всё куда-то торопится, всё ей некогда.
Невдомёк было им, что работает учительница с утра до ночи на две ставки, что зарплата у неё маленькая, что не досыпает, а поесть иногда за целый день, разве только поздно вечером сподобится, что по ночам проверяет тетрадки, пишет поурочные планы. А детки, какие нынче пошли? А родители? А бабушки и дедушки? Злонравие, хамство, невоспитанность- генетически передаваемо, к сожалению. И учителям приходится вычёсывать из юных головок , заложенные, выработанные их благоверными родичами, нормы хамского поведения, высокомерного отношения к окружающим. И тут начинаются нападки на школу, обвиняют её бедную, ненавистные языки, во всех грехах.
Внук рос наглым, хитрым, ленивым- дрянь, с великим наслаждением мучившая слабых и беспомощных.
- Опять эта «училка» обидела Егорушку,- вздыхала Алиса, к директору мальчика водила.
- И чего ей от мальчика надо? Ну, подумаешь, побаловались сигареткой за углом! На то они и мальчишки, чтобы иногда совершать маленькие проступки.
-Может перевести его в другую школу?- спрашивала она у мужа.
- Почему бы не свозить мальчика на Кипр - в качестве моральной компенсации за проблемы в школе?- говорили дедушки,- Он давно хотел побывать там.
И надо же- повезли! А потом и в Грецию, в Индию, в Турцию.
- Убогое преподавание и бездари преподаватели сейчас,- ворчал Олег Семёнович,- пускай сынулька мир посмотрит. Денег у меня и правнукам хватит.
Вообще- воспитывали Егорку «всем хором»- хорошо, добротно и как им казалось- правильно.
Подрос Егор, возмужал, широк в плечах, высок, силён. Маму, как пёрышко поднимает.
- Красавиц,- восхищаются бабушки.
- Что на восемнадцать лет нашему ребёнку подарить, ума не приложу?- спрашивает у дедушек отец,- может машину новую?
- От армии мы, конечно, внука отмажем,- рассуждали как то деды за ужином,- деньги все любят, взятку дадим шикарную. Вряд ли кто откажется от неё!
А здесь негаданно, нежданно- полиция домой нагрянула.
-Какие наркотики? Наш мальчик , в институт готовится, - плакала Алиса,- разве мой ребёнок такое позволит?
Но деньги, оказывается, великая сила. Замяли «все и дела», как говорится- с концом.
- Это нашему то сынке изнасилование пришивают?- вне себя гремел Олег Семёнович,- наверное, сама под него какая то, легла, захотела моих денег? Да и девки нынче пошли «стервозные»!
Сунули дедушки деньги кому надо, откупили и эту «неприятность».
В институт Егор не поступил, а сел за разбой. Бабушек отпаивали и валерианкой, и карвалолом. Даже хотели вызвать им неотложку, но всё обошлось, слава Богу! Алиса убежала к подруге и там рыдала, жалуясь на несправедливое решение суда.
- Ничего, ничего,- говорили деды,- наш внук и там ни в чём не будет нуждаться, по амнистии выйдет. В тех местах у нас должник один есть, поможет. Долги надо отдавать. И семья как-то сразу притихла, успокоилась.
Завалили Егорушку посылками с пищей самой лучшей: балыком и красной икрой, с мочеными яблочками, коньяком, притом самым лучшим. Ясно, что знакомый должник дедушек, долги отдавал, доставляя все по адресу, прямо к внуку.
-Сижу, как в шоколаде- звонил Егор домой, обожаемой семье,- девку бы! Сообразите, какую нибудь, предки, а! Скучно очень без «этого» дела.
Договорились и с девкой за кругленькую сумму. Продажная, но красивая, глаз не отвести. -Действительно хороша, бестия!- улыбался отец,- сам бы побаловался, но статус не позволяет.
Только сынульке она не понравилась. Прислал назад. По телефону мать выругал. Материл её бедную, самым отборным, от души.
_ Что ты, дура старая, кричал Егор,- прислала мне уродку, ничего не умеет она делать. Пришли другую, только раздразнила мои чувства!
Искали всем семейством, нашли, купили, отослали. Молчит Егор, не звонит, значит хорошо ему.
- Слава Богу,- теперь надо бы его домой скорее вернуть,- сокрушается Олег Семёнович,- не везёт сынульке нашему.
-Ласки мало видел, заботились мы о нём недостаточно,- решили бабушки.
-Надо денег больше было давать на расходы, тогда бы не полез куда не следует,- ввязались в разговор деды.
А ведь « бестолочам- родным» невдомёк, что своими руками сделали из мальчишки все вместе очень великого негодяя, испортили ему жизнь, отравили его будущее. Деньги деньгами, а совесть и порядочность не купишь. Счастье в подарок по почте не пришлёшь.