20 июня 1367 года. Городок Гамельн, Нижняя Саксония.
Молодой блондин, прибывший в город на рассвете, уже успел стать объектом всеобщих сплетен и пересудов. Женщины обсуждали его «статную фигуру» и «уверенную походку», девушки помоложе вздыхали за «небесно-синими глазами» и «ангельским лицом», мужчины судачили по поводу странноватого костюма.
Провожаемый шепотом и любопытными взглядами, парень шел через рыночную площадь к небольшой церквушке. На пороге его встретил священник.
- Ты кто будешь, сын мой? – поинтересовался святой отец, подозрительно глядя на парня.
- Музыкант, - ответил блондин. - Разве не меня Вы ждете?
- Я ждал тебя еще вчера, - нахмурился священник.
- Всему виной дороги, - пожал плечами музыкант.
Служитель церкви одарил блондина тяжелым взглядом и направился внутрь здания. Косые солнечные лучи расцвечивали стены и пол разноцветными бликами, проходя сквозь витражные окна. Взгляд музыканта скользнул по росписям на стенах, алтарю и задержался на огромной арфе.
- На каких инструментах играешь? – строго спросил священник. – Псалтерион, лира, виола, флейта?
- Я играю на любых инструментах, - парень повернулся к собеседнику.
- Пению в хоре обучался?
- И без хора тоже, - сказал музыкант с насмешливой улыбкой.
- Грамотен?
- Порою чересчур.
Священник нахмурился. От этого нахального красавчика только и жди проблем. Впрочем, других кандидатов все равно нет.
- Слушай свои обязанности. Будешь играть на арфе или на флейте во время проповеди. Будешь учить мальчишек из церковного хора. Будешь обучать музыке детей горожан, если они пожелают платить тебе за это. И еще будешь выступать на площади во время праздников.
Парень пожал плечами.
- Да будет так.
Святой отец вздохнул.
- А имя-то у тебя хоть есть, музыкант?
- А разве оно обязательно?
***
22 июля 1367 года
Ровно месяц Музыкант прожил в Гамельне. Одной недели ему хватило, чтобы стать легендой. Женщины его открыто обожали, мужчины тайно ненавидели, а дети считали образцом для подражания. Но все они, без исключения, были влюблены в его музыку.
Однако вскоре горожанам стало вовсе не до искусства. В город пришла чума. А с ней - ужас, отчаяние и паника. По улицам Гамельна катили повозки с трупами, отовсюду доносились стоны умирающих, отвратительный смрад повис в воздухе. У людей оставалась только одна надежда – на чудо.
- Сегодня я соберу народ на площади, - сказал священник Музыканту. – Пускай весь город молится вместе, днями и ночами. И, может быть, Господь ниспошлет нам свою благодать и исцелит от болезни.
Музыкант не обернулся. Он разглядывал один из витражей, изображавший человека в пестром одеянии. Он играл на дудочке. А вокруг него столпились дети в белых одеждах, внимавшие его игре.
- Какая награда ждет того, кто сумеет избавить Гамельн от чумы? – произнес блондин.
- Что ты сказал? – удивился святой отец.
Музыкант повторил таким же невозмутимым голосом:
- Какая награда ждет того, кто избавит город от чумы?
- Но… это же невозможно! – воскликнул священник.
Губы Музыканта насмешливо искривились.
- Разве не Вы, отче, только что говорили о чуде? – он снова отвернулся от священника и перевел взгляд на витраж. – Век назад ярко одетый человек пришел в Гамельн. Город одолевали крысы. От них не было спасения. И магистрат предложил в награду тому, кто изведет этих злобных тварей, столько золота, сколько тот сможет унести.
- Я знаю эту историю, - перебил священник и недовольно поморщился. – Он сыграл на волшебной дудке и все крысы сбежались к нему. Он вывел их из города и утопил в реке Везер. А потом магистрат отказался платить и тогда Дудочник вывел из города всех детей, скрывшись с ними в горном ущелье Коппен. Больше их никто никогда не видел.
Музыкант ухмыльнулся.
- Но вряд ли Вы знаете, что случилось потом с этими детьми.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе это известно?
- Доподлинно.
Священник поднял взгляд на витраж. Ему показалось, что один мальчиков, изображенных на стекле, помахал ему рукой. Святой отец заморгал и спешно перекрестился.
- Эти дети, - продолжил Музыкант. – стали его учениками. А когда обучение закончилось, Дудочник отправил их в самые разные времена и миры, где они стали величайшими в истории певцами и музыкантами. Моцарта было совсем не сложно подбросить в многодетную семью. Эллео с удовольствием приняли бездетные правители Ордана. Мария Кир, Рахманинов, Вивальди, Миэль, Давид… Впрочем, мы не об этом.
Музыкант обернулся, и холодный взгляд его синих глаз заставил святого отца вздрогнуть.
- Я не хочу повторять ошибок моего учителя. В отличие от него, мне неинтересно возиться с детьми. Я еще слишком молод. Свою награду я возьму сам.
Прежде, чем опешивший священник успел что-либо произнести, Музыкант стремительно покинул храм.
***
На площади перед церковью собрались все жители Гамельна. Способные ходить пришли сами и притащили тех, кто уже ходить не мог. Отчаяние и скорбь густой пеленой висели в воздухе. И вот, посреди всего этого, озаренный яркими солнечными лучами, возник красавец Музыкант. «Он словно ангел!» - прошептал кто-то.
Блондин вышел на деревянный помост и обвел взглядом людей на площади. Изящным движением руки Музыкант извлек из складок плаща простую деревянную дудочку. Поднес ее к губам и заиграл. Чистая, словно родник мелодия полилась над площадью. Он играл. И лицо его, то озарялось яркими отсветами, становясь еще прекраснее, то темнело, делаясь пугающим и жутким.
Казалось, воздух вокруг мерцает. Каждый, кто был на площади, чувствовал, как мелодия пронзает его тело, смешивается с кровью, течет по венам.
Когда Музыкант закончил играть, на площади уже не осталось не только больных, но даже старых людей. Все, кому было за тридцать, снова стали двадцатилетними. Счастливые горожане радостно закричали. А Музыкант обессилено рухнул на одно колено. И тут раздался голос святого отца:
- Схватить его! Он – колдун! Или, того хуже – демон. Казнить его!
Музыкант поднял усталый взгляд на священника.
- Я так и знал. За сотню лет вы ничему не научились.
- Заберите у него дудку! Скорее! – в ужасе закричал священник, видя, что блондин снова подносит дудочку к губам. Но он опоздал. Снова мелодия наполнила площадь. Только теперь - другая. Резкая, агрессивная. И в следующий миг кто-то из горожан «нежно» опустил свой здоровенный кулак на бритую макушку святого отца. Началась всеобщая потасовка. Мужчины лупили друг друга кулаками и всем, что подвернется под руку. Дети бегали вокруг и кричали. Женщины выскочили на помост к Музыканту и принялись танцевать.
Это зрелище позабавило его и мелодия немного сменилась. Добавились веселые нотки. Эль полился рекой, драка плавно переросла в гуляние. Музыканта подняли на руки и носили по площади. И продолжалось все это пестрое действо до следующего утра…
***
Музыкант сидел на крыльце городской ратуши. В одной руке он держал глиняную кружку, а второй обнимал за талию белокурую девицу. Представители магистрата решительным шагом направились к нему.
- Мы хотим отблагодарить тебя за исцеление от чумы, - заговорил один из них. – Чего ты хочешь в награду?
Прежде, чем ответить, парень приложился к кружке с элем.
- Ничего, - просто сказал он. – Мне не нужно золото. Титулы меня тоже не интересуют. И свиней мне, пожалуйста, не предлагайте. Понятия не имею, что с ними делать.
Он поднялся, поправил плащ и зашагал в сторону площади, где все еще звучали отголоски вчерашнего гуляния.
- И что, ты просто так уйдешь? – крикнул член магистрата ему в след.
- Да, - крикнул в ответ Музыкант. - Хотя…
Одним прыжком он вскочил на помост и хлопнул в ладоши. Взгляды горожан мгновенно устремились на него.
- Дорогие жители Гамельна! Мне было с вами весело. Но сейчас я ухожу. И приглашаю пойти со мной. Но только девушек!
***
- Вот так все и было, - заявил Хант, допивая четвертый бокал Анниной малиновой настойки. – Половина горожанок с удовольствием согласились на увлекательное путешествие по столицам мира в компании известного вам Музыканта. А что потом выдумали мужчины Гамельна… это уже отдельная история. Скажу только, обвинили меня во всех смертных и бессмертных грехах, рассказывали, будто я явился им в образе одноногого слепого калеки-монаха. Представляешь?
- Это и неудивительно, - с улыбкой сказала Анна. – Уязвленное самолюбие – великая вещь.
- А мне кажется, я превзошел своего учителя, - протянул Хант. – Девушки, которые толпой идут за тобой и без всякой магии, по-моему, куда эффектнее его задумки.
- Несомненно, - ответила Анна. И не поймешь ведь, это она всерьез или пошутила. Таковы боги. Ну, и богини тоже…