С большой теплотой и благоговением Нина Петровна всегда вспоминает старую деревянную Васильевскую школу, двухэтажную, запорошенную снегом и метелью, но милую и дорогую до сердечной боли. В школу она попала по распределению после института. Сначала было не по себе : в такую дыру угодила! В 40-50-градусный мороз, когда еле хватает воздуха, и в школе негде согреться, занимались в фуфайках, пальто. Дуло из всех щелей и окон, холод пробирался, казалось, даже сквозь стены . На самом деле эту школу все любили и знали в ней каждый закуток. Да и дети были совсем другие: дружные, добрые, ответственные. А жители села - без червоточинки. Боже! Как это было давно и как совсем недавно! Только спустя годы, начинаешь осознавать, как это было здорово. Жили учителя очень интересно. Среди преподавателей было много молодёжи. Вместе с учениками они проводили поэтические вечера, диспуты , комсомольские собрания, спортивные соревнования.
Спорт тогда гремел. Муж Нины Петровны работал физруком, вёл много секций. Работу свою любил. Но так же обожал и зимнюю рыбалку. Подлёдный лов -было его любимым хобби. И не только его, в школе были и другие любители. Поэтому каждый выходной повадились мужички ездить на Токай рыбачить. Благо в школе была машина. Конечно, холодно, но ведь душу можно согреть и "беленькой". А в то время по всей реке ездил "ресторан "Дуга"(так с иронией и точно называли его рыбаки).Это запряжённая пара вороных. Чем не отдых? Одно удовольствие. А там рыбу разглядишь или нет - не беда.
Однажды выдалось такое чудесное воскресенье: тихое, солнечное, морозное. «Грех в такую погоду не поймать рыбу», - думала Нина Петровна. День в работе пролетел незаметно. Наступил вечер. Поджидает она своего рыбака. Напекла, наварила. Время шесть - его нет, семь - опять нет. Уже темно на дворе. Десять миновало. Она начинает беспокоиться. На часах двенадцать, дверь не закрыта. Всё ждёт. И вдруг заваливается какой-то мужичонка. Вроде бы и её муж и в то же время не её. Сначала чужие валенки показались в проёме дверей, потом появилась и "туша", почти не стоявшая на ногах. Оказывается, это её физрук объявился. Нина Петровна оглядела его с ног до головы. Что за цирк? На самой макушке красовалась женская вязаная шапчонка, добротный овчинный полушубок явно с чужого плеча и не мужского происхождения. В трусах и валенках на босу ногу. На вопросы жены ничего внятного не мог ответить. Только одно мычание да блуждающая глупейшая улыбка. «Куда я попал?» - еле разобрала она. «Ну, хорош гусь», - подумала Нина Петровна. Она растерялась. Но кое-как раздела его и завалила на кровать (благо вес бараний). Через пять минут по квартире раздался такой храп, как будто ехала несмазанная телега по ухабам. Дочка проснулась, распахнула свои чёрные глазёнки и с удивлением спросила: «Мама, а что у нас папа хрюкает?»Она сначала растерялась, но потом ответила: «Да, иногда хрюкает». Уложила её спать, а сама думает: «Как же он завтра пойдёт на работу такой? Ведь у него пять уроков. Опять надо завучу переставлять уроки, беспокоить людей».
Наутро Нина Петровна пыталась привести его в чувство, но увы… А из головы не выходило: «Чей же это полушубок?» Полезла в карман, а там ...кружевной красивый бюстгальтер, тонкие женские плавочки и варежки. « Ну, - думает, - берегись, Иван Кузьмич!» А муженёк лежит себе ни жив, ни мёртв. Но, явно, уже очухался. Время поджимает, пора идти в школу. Дочку увела в детский сад, а сама нырнула в класс. Стыдно ведь: муж прогульщик.
На перемене подошла к ней Варвара Ивановна и шепчет на ухо: «Слушай, Нина Петровна, вчера мой Борис и твой Иван Кузьмич после рыбалки заехали к нам и ещё долго обмывали улов. Я баню истопила и говорю: «Идите, мужики, в баню ,а мы уж с ребятами после вас».Сама занялась уборкой. Кузьмич с бани-то дунул домой. А я собралась в баню , но ни своего полушубка, ни валенок не нашла». Нину Петровну так душили приступы смеха, что невозможно унять. А когда успокоилась, рассказала Варваре Ивановне, в каком состоянии пришёл её рыбак вчера домой и какой «клад»она нашла в карманах полушубка. Теперь смех уже душил её собеседницу
Третьего урока у неё не было. Она пришла домой. Кузьмич сидит на печке, притих, трясётся весь. Словом, отогревается. Нина Петровна прямо с порога: «Ну, что, орёл, докатился до ручки? Уезжаешь на рыбалку , а приезжаешь в женской одежде. А в кармане плавки, причём, женские, бюстгальтер. Где был?» С недоумением и с уверенностью он отвечает: «:Я был на рыбалке, да я и я во всём своём пришёл». — «А это что?» Достаёт женские вещи и по лицу его, а саму смех разбирает. «Ты это на каком месте носишь?» - «Да я у Зибровых был в бане, там всё и перепутал»,- бормотал он. А жена чувствовала себя сапёром на минном поле. Один неверный шаг- и они станут непримиримыми врагами. А тут ещё сковородка попала ей под руку и пошла в ход. Но Кузьмич успел увернуться, а сковорода с жалобным звоном подпрыгнула и затихла, не долетев до жертвы. Он был в крайней степени растерянности. Как это он надел женские вещи? Вроде, всё было нормально, а потом как вышибло. Нина Петровна схватила губную помаду и размашисто написала на трюмо: «Прогульщик и пьяница!» И ушла , громко хлопнув дверью.
Потом ещё долго при встрече с Зибровыми они вспоминали эту злосчастную рыбалку и смеялись до слёз.
Апрель 1980 года.