31 декабря 2009 г.
- Слушай! Ты не видела, тут мои новые ножи от шведского бура лежали?
- Чего?!
- Ножи лежали в этой вазочке. Я их прошлой весной заказывал, из Москвы привезли.
- А чего они в этой вазочке делали?!
- Нет…ну какая разница! Я спрашиваю: видела или не видела?
- Я видела, как нормальные мужики к Новому году готовятся!
- Где?
- Что где?
- Где ты это видела? Ножи, ты не видела! А где мужики – видела!?
- Да вон они за окном. Ковры бьют!
Нет! Ну, это просто невозможно! Разве в этом бедламе, 31 декабря, можно спокойно собраться на рыбалку! Судорожно пытаюсь хоть что-то найти в этом доме, связанное с зимней рыбалкой и засунутое мной по разным углам прошедшей весной. Женское население этого дома всячески пытается мне в этом помешать и, похоже, что им это удается. Я еще ни одной мормышки не перевязал, я вообще не помню, где они у меня! Мне еще машину от снега и льда надо очистить, иначе в темноте придется. А ей ковры подавай! Что-то знакомое крутиться в голове.
А! Ролан на рыболовном форуме выкладывал фото, как он решает эту проблему прямо на рыбалке. Все бросаю и долго роюсь на рыболовных порталах Содружества. Ну и наваяли за год! Писатели! Попутно отвечаю на какие-то вопросы, где их от меня потребовали. Ага! Вот! Нахожу прекрасное фото, ворую его и вешаю этот натюрморт в японском стиле, вместо заставки на экран компьютера.
Постоянно трезвонит телефон! А то и все три сразу:
«Але! Спасибо! И вас тоже! И вам также! Нет, мотыля я не успею! Нет, дома. Мой, на рыбалку собирается. Представляешь! Нет, на Каменеву Рудню не прорвемся! На Глушец , говорят, прочистили! Как обычно: оливье, селедка под шубой, отбивные, рыба в кляре… Плотва брала, окунь… Нет дети не придут, да и как тут можно, когда этот со своими ящиками гремит… Репейник у меня есть, мормышки вот, не могу найти…тут разве можно что-то найти! Что!? Пьяный уже пришел? С корпоратива? Зато дома будет, к Новому Году очухается, а этот… Да, что тут делать!? Селедку эту под шубой жрать, да в телевизор пялиться!? Ну, пока! Созвонимся!»
- Значит так! Вот список. Сходи в магазин, купи все это. И еще «Шампанского» полусладкого! Даша «Брют» не пьет. Затем отбивнушки отбей! Поставь елку! Надо еще гирлянды проверить и повесить! И полы помыть. Ванну и туалет! Стол в зал перенести! Перекрутить этого мяса! Стол шатается!
- А евроремонт?
- Чего!?
- Ремонт я спрашиваю тебе до Нового года не сделать? Евроокна от Версачи? Американские двери от Трусарди? Натяжные потолки вечерним самолетом из Парижа?
- Остришь? Мне что это одной надо? Завтра дети, внучка придут в этот бомжатник, а у тебя одно только на уме…
Хватаю список и бегу из этого «бомжатника» в магазин. Автомобиль из-под сугроба грустно смотрит мне вслед.
Темнеет. Последний день уходящего года плавно перетекает в последний вечер. У банкомата и в магазинах не протолкнуться. Народ в очередях возбужден и все куда-то торопятся. Таак: майонез – ведро, колбасы – батон, яиц – три десятка, сыра – полкило…
Телефон:
- Будешь покупать селедку – попроси самых толстеньких, а то вам, мужикам впарят тощих мальков, вы и рады стараться;
- А где тут селедка?;
- Как где? В рыбном отделе!;
- А в списке? Где селедка в списке?;
- Так запиши! Сам догадаться не можешь? Вам мужикам если не записать…
Отбой!
- Девушка! Мне, пожалуйста, самых толстых селедок! Самых, самых! А то если нам мужикам…
- Конечно! Вас только вино-водочный отдел интересует! Там то, уже, небось, закупились!?
- Закупились. А вот теперь еще селедочка нужна, для шубы…
- Для чего же еще !? Вот хорошенькая, жирная и вот… Хватит?
- Да! Спасибо большое! И селедка хорошенькая и вы тоже, с Новым Годом вас и всего самого…
Вываливаю свои свертки и пакеты на «шатающийся» стол и наблюдаю столпотворение из жены, дочки и кошки у компьютера.
- Интересно! А кому это ты ковры уже стал выбивать прямо на рыбалке? У нас таких ковров сроду…
- А где я там нарисован?
- Зато бур, точно как у тебя!
- Может сравним?
- Ага! Ты еще железяки сюда свои принеси!
- Это жертвенный бур!
- Какой?
- Жертвенный! А место это священное для всех рыболовов! Культовое! Тут молятся удаче. Вот сейчас придут Михалыч, Кузьмич и старший лейтенант Семенов, встанут на колени и начнут в молитвенном экстазе созерцать священный бур.
- Какой Семенов? А… Тьфу… Давай полы мой! И отбивнушки…
Быстро и виртуозно, правда, не без помощи кошки, выполняю все задания. При постановке елки кошечка наша вспоминает детство и пытается на нее запрыгнуть, в результате чего все рушиться на пол.
Выслушивая про других мужиков, у которых елки не падают, и постоянно поддакивая, восстанавливаю повреждения, и остервенело луплю по несчастным отбивным. Кухня парит, шкворчит и вся исходит аппетитными запахами. Интересно, когда это наконец закончится?
Я где-то читал, что жена Резерфорда называла его мастерскую «детской». У меня такой «детской» нет, и не предвидится. Поэтому со своими «игрушками» - термин моей жены, я вожусь на кухне. А сейчас негде приткнуться. Да я и не рискую. А вот была бы у меня своя мастерская…, не паял бы мормышки на колене, никто бы не натыкался на крючки и медные заготовочки, не терялись бы никогда паяльник, кусачки и пинцеты. И продавались бы тогда мои мормышки с аукциона Сотбис на бархатных подушечках. А теперь я даже и не помню, куда они подевались с прошлой весны. Все три коробки.
Ну, кажется и все! Елка сверкает огнями, туалет – унитазом, курица посажена на бутылку и отправлена в духовку. Стол накрыт, «Шампанское» доходит до кондиции на балконе, из телевизора радуются празднику бабки, Бабкины, Галкины и Бедросовичи, причем, все вместе, и по всем каналам. Жена с дочкой отправляются приводить в себя в порядок: душ, легкий макияж, наряды. Кошка тоже тщательно вылизывает себе проблемные места. А вот не дождетесь! Даже не побреюсь! Так и буду встречать Новый год в драном тельнике. Мчусь к своему автомобильчику. Тот радостно заводится и греет себя изнутри, а я выкапываю его из сугроба и очищаю от снега и льда. Выгребаю из багажника все то, что на зимней рыбалке неуместно: два садка (один – неизвестно чей), спиннинг, средство от комаров и пакет с прикормками. Тащу это в подвал и начинаю выкапывать снасти для ловли со льда. Так! Бур имеется. Даже с ножами. Пусть и старыми, но и так сойдет. Где я сейчас те ножи искать буду. Вот пакет со всеми моими двенадцатью боевыми удочками, тащу его на себя и сверху мне в глаз тычится фидерный кончик на одну унцию. Из пакета кучей вываливаются все удочки, которые донельзя перепутались в процессе полугодового лежания в подвале. Со стеллажа из колес с летней резиной угрожающе кренится мешок с лодкой, а сбоку падают весла… В довершение всему, из « удочного» пакета вываливается коробочка с мормышками и ее содержимое высыпается в сетку с луком. Мужественно пережидаю катаклизм, пихаю удочки обратно в пакет и захлопываю за собой дверь. Там продолжаются какие-то разрушительные падения. Пропади они пропадом эти мормышки! Что привязано, на то и буду ловить! Если после этого фидерного кончика увижу, что ни будь.
Бур кладу в багажник, а удочки тащу в квартиру распутывать. Но сначала одежда! Так! Обувь имеется. Носки. Обязательно разные. Иначе неудача! А одинаковые и не попадаются. Комбез, тоже сохранился.
- Слушай! А где моя куртка черная, что я на рыбалку всегда одевал?
- Так она же на даче! Ты сказал, что еще приедем и все заберем!
- А свитер мой?
- Так тоже на даче!
Черт! Суетливо шарю по антресолям, оттуда вываливаются туристические коврики, палатка, коробка с безинерционной катушкой, которую я все лето искал. О! Охотничья куртка – камуфляж. Я ее не очень люблю, так как в ней и с буром на перевес, своим появлением я вызываю нездоровый ажиотаж у незнакомых рыболовов. Им, наверное, кажется, что вот прямо сейчас, как только начало клевать, их захватили в заложники. А кому это понравится?
Свитер тоже какой-то нашелся, при этом, правда, пришлось вывалить содержимое всего шкафа на пол, что никого кроме кошки не обрадовало. Интересно, а где мои рукавицы?
А, наверное, тоже на даче. Хорошее место эта дача! Если что потерял, можно сразу себя успокоить, что «на даче» и дальше не искать.
До российского Нового года час! До нашего – два. Сижу тихонько на кухне и распутываю свои удочки. Никого не трогаю! Жена тычит вилкой в курицу, сидящую в духовке, и рассуждает об идеальных мужьях, идеальных семейных порядках и идиотах, которые способны все разрушить даже на Новый год.
- Ты чего улыбаешься?!
- Запоминаю!
- Что?
- Да все, что ты мне сейчас говоришь!
- А ты что, меня слышишь?
- Конечно, вот: «А некоторые идиоты, даже на Новый год…»;
- А зачем запоминаешь?
- Так для отчета! Отчет ведь о чем-то писать надо!
Жена, курица и кошка – хвост трубой, гордо удаляются из кухни, а я продолжаю любовно раскладывать свои «игрушки». Нет смысла объяснять, что рыбалка начинается задолго до того, как пробурена первая лунка. У большинства она начинается тут, на кухне с трепетной настройки упругой системы «кивок-мормышка», проверки их взаимодействия в трехлитровой банке с водой, замене лесок или вообще, с бестолкового перекладывания содержимого рыболовного ящика. И без этой вечерней подготовки, с томлением о предстоящем завтра ожидании чуда я себе рыбалки не представляю. А мне ее, эту подготовку – пытались сорвать.
Да! Что там у нас с наживками? Мотыль – не моя забота, я отвечаю за транспортное средство. Репейник есть. Еще нахожу в холодильнике баночку с мелким опарышем, который остался с последней осенней рыбалки. Эти ребята мне всегда нравились своим оптимизмом, незлобивостью и активной жизненной позицией. Большинство из них так никогда и не ощутят пьянящего чувства полета, не взмоют в голубое небо Родины, не взглянут на матушку –землю с огромной высоты. Жаль, конечно! Но все равно, достаточно им почувствовать совсем немножко тепла, как они оживают, начинают копошиться в поисках жратвы, и даже не найдя ее – продолжают радоваться жизни.
- Эй! Что ты там нюхаешь? Фуу….! Пошли, уже Медведев поздравляет!
Условно глотаю «Шампанского» с россиянами, маюсь час и повторяю этот ритуал уже в компании с белорусами и украинцами. Традиции соблюдены и в 0 часов 4 минуты начинаю засыпать, до подъема не полных 5 часов. Однако через минуту за окном начинается жаркая перестрелка. Похоже, что наш микрорайон окружен и противник атакует с двух направлений: из Центра и Волотовы. Волотовские побеждают, и через некоторое время наш дом оказывается на переднем крае обороны. Реактивные снаряды взлетают прямо из-под нашего балкона, а во дворе слышны крики «Ура!» контратакующего подразделения. Кошка прижимается ко мне и говорит: «Не волнуйся! Завтра, на самом Глушце не лови. А иди к Днепру, на «штаны». На середине небольшое течение – не с твоими мормышками, но под кустиками ловить сможешь. Там глубина под три метра и плотвичка стоит. Если будет возможность – намой козявки. А теперь, вставай! Пора!».
Подхватываюсь! Темень. Тишина. На мобильнике 4 часа 58 минут. Да, спасибо Симона, вовремя подняла! Впрочем, как обычно, за две минуты до будильника. Впереди первая рыбалка наступившего года. За окном – 1 января 2010 г.
1 января 2010 года. Утро. До завтрака!
Похмельный и израсходовавший все новогодние боеприпасы город давно остался позади. Желтенький автомобильчик трудолюбиво мчит нас по безлюдному шоссе в полную неизвестность. Экипаж его уютно дремлет в предвкушении реализации грандиозных планов. В командирском кресле Фомич – наш бессменный командир вот уже второе тысячелетие кряду. Два других члена испытанного и неизменного коллектива досматривают свои вещие сны сзади.
Кроме профессионального строителя и не менее профессионального спиннингиста Виктора, с нами еще мой коллега по работе и извечный яростный противник на внутренних рыболовных соревнованиях Валера. Все, на удивление трезвы, однако их рыболовные ящики при погрузке мне показались непривычно тяжелыми. Речицкая трасса прочищена после недавних снегопадов и до моста через Днепр мы долетаем с максимально разрешенной скоростью. Не доезжая до моста – поворот направо, и скорость снижается до 40-50 километров в час. Где-то там, впереди, замер в тоскливом ожидании Днепр: угроза его рыбным запасам все ближе и ближе.
Пока неторопливо рулю через снежные переметы, хочу познакомить с нашим Валерой. Он самый молодой член экипажа и соответственно наиболее активный. Изрешетить лед в поисках рыбы в радиусе километра от первоначального места ловли ему не составляет большого труда.
У меня нет никаких сомнений, что это, глядя на Валеру, Сергей Тимофеевич Аксаков говорил: «Настоящий охотник необходимо должен быть очень бодр и очень деятелен; раннее вставанье, часто до утренней зари, перенесение полдневного зноя или сырой и холодной погоды, неутомимое внимание во время самого уженья, приискивание удобных мест, для чего иногда надо много их перепробовать, много исходить, много изъездить на лодке: все это вместе не по вкусу ленивому человеку».
Валера всегда напорист и всегда настроен крайне пессимистически. В этом мы с ним схожи. Куда бы мы не приехали, он всегда безапелляционно заявляет одно и то же: «Тут рыбы нет!». Каждая рыбалка начинается с традиционных причитаний о том, что мы приехали не туда, что тут все выдушено до нас, что ветер, давление и фаза светил противоположные нормальным, что когда он тут был пять лет назад ни одной поклевки не видел, что мотыль дохлый, а леска которую ему вдули вчера в магазине не выдерживает никакой критики. Это нормально. Насторожиться надо, если Валера молчит. А если причитает – все будет хорошо. Интересно, что он сегодня запоет, ведь сегодня на Глушец мы едем по его наводке?
У Валеры есть еще одна отличительная способность. Он всегда найдет, где можно провалиться, несмотря на окружающую температуру воздуха и толщину льда. Найдет, и обязательно провалится. Учитывая это, каждый из нас одевает на себя лишние свитера, штаны и носки. Чтобы не бегать зря к автомобилю, а тут же на месте быстро переодеть Валеру в сухое, и продолжить ловлю. В памяти у всех три первых Валериных рыбалки, а начинал он свой славный путь зимнего рыболова именно в теперешней компании. В первую свою рыбалку Валера, несмотря на строжайшие запреты, поперся под автомобильный мост, в результате чего долго плыл к берегу, подламывая грудью некрепкий ледок, пока не встал на ноги.
Переодевшись, и заглотив стакан противопростудной микстуры, он продолжил ловлю, как ни в чем не бывало. Причем ловить он старался в районе все того же моста. Через неделю он провалился только по пояс, и уже с учетом этой его особенности, для очередной рыбалки мы выбрали водоем, где провалиться в принципе было невозможно: глухое озеро. Не тут-то было.
Посреди озера Валера набрел-таки на запорошенную снегом прорубь и шухнул туда одной ногой, набрав полный валенок воды. Героя переобули, а валенок положили сохнуть на картер двигателя, о чем конечно забыли. По пути домой в салоне стало ощутимо пованивать горелой кошкой и о валенке вспомнили. Но было поздно. Он надежно приклеился к двигателю, никак не отдирался, и впоследствии, его остатки долго напоминали нам это происшествие своим непередаваемым ароматом.
Поэтому если Валера едет на рыбалку без нас, у меня щемит сердце. В нашей же компании – все отработано: Батя вовремя и громко рявкнет: «Человек за бортом!», и мы с Виктором четко отработаем все необходимые мероприятия, которые предусматривает эта команда.
Ну, вот мы и на месте. Кое-как притыкаем автомобиль прямо в деревне и спускаемся к староречью. Нет смысла скрывать место ловли. Речицкий Глушец известен всем гомельчанам. Правда в районе Гомеля имеется еще несколько Глушцов, и везде можно прилично порыбачить. Но этот Глушец – самый глухой, здесь кончается дорога.
Осенью, в разгар троллингового сезона тут, на этом днепровском старике царит ажиотаж. Такое впечатление, что тут происходит стихийный смотр водно-моторной техники. Десятки разномастных плавсредств с самыми разнообразными моторами тралят и тралят водоем своими огромными воблерами. Староречье очень интересное, с многочисленными протоками, перепадами глубин до 7-8 метров, впадающими ручьями и прекрасным лесом вдоль высокого берега. Весной оно становится проточным и здесь держится всякая речная рыба.
На удивление, народу на водоеме много, причем все ловят, а не похмеляются после новогодней ночи. Выход в Днепр густо заставлен жерлицами, и петляя межу ними, мы шагаем туда, куда сказала идти кошка – на «штаны». «Штанами» у нас называют боковые протоки и ответвления от основного староречья вдоль Днепра. Они, как правило, проточные, но течение тут не сильное, а у затопленных кустов и вовсе отсутствует. Обычно в период ледостава, когда по Днепру идет шуга, это очень выигрышное место. Тут отстаивается самая разнообразная речная рыба: поближе к берегам, у затопленных кустов – плотва, по самому первому льду – язь; ближе к середине, на несильном течении – густера и белоглазка. Окунь и ерш ловятся везде, а однажды, на самом входе в подобные «штаны», я на обычную мормышечную снасть обловился деликатесным носарем. Хотя эту рыбу у нас обычно ловят на течении, «на подтяг».
Но наиболее уловистыми эти места, конечно, станут в марте, когда на Днепре начнется ледоход. Сегодня еще не март, к ледоставу мы тоже не успели, но надежды сохраняются. Тем более, что Валера громко распространяется о том, что ехать надо было на прошлой неделе, что рыба отсюда давно ушла и в северо-восточный ветер бессмысленно даже буриться.
Ну! Начали! Пять лунок в шахматном порядке вдоль кустов, пока на одном дыхании. Ничего еще ножи, бурят. Хотя лед тяжелый, верхний слой тягучий, с водой. Мучительный выбор первой удочки. С какой начать? О! Виктор Иванович уже кого-то тянет! О!!! Окунек совсем не плох! Не «полковник» конечно, но «майор» - точно! Шустрые ребята. Батя бурится чуть дальше, а Валера, по своему обыкновению, уверенно двинул в сторону Днепровской промоины. За этим нужен глаз да глаз!
Удочка – первая попавшаяся, мормышка – самая стандартная, из прошлогодних изделий: капелька с красно-медной оболочкой и со смещенным в хвост центром тяжести. Наверное, еще не опробованная. Репейник и один мелкий мотылечек…поехали!
Так! Глубина под 3 метра. Точно как кошка предупреждала. Постукиваю несколько раз по дну, приподнимаю, слегка подыгрывая… опускаю…дно потеряно…отпускаю еще сантиметров 10-15…дно…подыгрываю… нет…заметно тянет в сторону Днепра. Надо чуть потяжелее. Перемещаюсь на луночку поближе к кустам. Тут мельче на эти же 15 сантиметров, Ловлю дно, зажимаю, плавно приподнимаю с мелкой дрожью…хоп! – на уровне колена неверная поклевка…мимо. Плавно опускаю…хоп! – на уровне колена кивочек вздрагивает и выпрямляется. Сидит! Стучит в руку, в сердце, … не окунь, … не крупная…, первая плотвичка 2010 года! Очень медленно, только чтобы вспомнить эти подзабытые ощущения, подвожу к лунке и выбрасываю на лед.
«Тридцать грамм!» - говорит во мне Оптимист. «Нет! Двадцать пять» - утверждает Пессимист. Соглашаюсь с Оптимистом. Поправляю, расталкиваю льдинки палочкой, опускаю, на уровне колена притормаживаю, плавно… Хоп! Сидит! Вторая! Третья! Затихло. Подсыпаю мелкого мотыля прямо сверху, без кормушки. Перемещаюсь на соседнюю лунку. Опускаю, приподнимаю,…сидит! Чуть, покрупнее. В кармане заливается телефон.
Удерживая на хлыстике, достаю, нажимаю: Да Володя!... Нет, не разбудил…И тебя, дорогой, тоже с Новым годом!... И тебе тоже всего самого лучшего в Новом году! Здоровья, счастья, рыбацкой удачи!... А ты чего не спишь в такую рань?....Куда?....На Плесы?... Сейчас?... Нет не могу!....Я сейчас далеко от Плесов… На Глушце… Как что делаю? Рыбу ловлю!.... Ха-ха-ха! … Конечно, ловится!... Плотва! Отличная! Грамм 250-300!...Ха-ха-ха! Подъязки грамм по пятьсот! Виктор Иваныч окуней валит по полкило, одного за одним!... Валера! Батя! Все ловят!... Обиделся?... Не позвонил?... Так ведь Новый год! Кто же думал, что и ты такой же ненормальный!... Подъязки?... На козявку!...Нет, на «штанах»… Нет на выходе… Обиделся? …Ха-ха-ха…Подожди, дай рыбину вытащить…О!!! Хорошая!!!...Ха-ха-ха…
Володя, обиженно сопя, отключается. Учитывая его воображение, я точно знаю, что сейчас он перебудит всех знакомых рыболовов, мои сказки обрастут самыми достоверными подробностями, подъязки станут язями, а окуни приблизятся к килограммовому размеру и завтра с утра как минимум два, а то и три автомобиля с рыболовами будут мчаться в сторону Глушца. А по пути, где ни будь в проточной канаве, в свете фонарей они будут вытаскивать на лед пуки травы и торопливо выбирать оттуда леденеющими руками копошащихся личинок в предвкушении январского язя. И уже по пути домой проклинать свою доверчивость и Вовку с его «железной информацией».
И еще я точно знаю, что в первое рабочее утро, в нашем рабочем автобусе, сам Вовка, обветренный и загорелый, будет, лучась глазами, разводить руки сантиметров на 60-70, показывая размеры своего мифического улова, и к концу поездки уже сам будет искренне верить своим рассказам. И очень быстро пробежав свои заведования и выписав наряды на работы, Володя примчится ко мне с требованием показать мормышки «для язя на козявку». Конечно, я ему ее покажу, и он, вооружившись микрометром, начнет ее зарисовывать в свой блокнот, не упуская никаких мельчайших деталей. И когда он наконец закончит, и я вдоволь налюбуюсь на его чертеж, эту волшебную мормышку Вовке подарю! Жалко, что ли? Все равно она уже года три у меня висит бесполезным украшением в уголке плаката по электробезопасности. А так может хороший человек и поймает на нее, чего ни будь. Не язя конечно! А ершиков или окушат, так вполне вероятно.
«Э-эй! Рыболовы! Все обрыбились? Пора позавтракать и это дело отметить!» - отец строго следит за режимом приема пищи. И мы бодро тянем свои ящики в кучу.