Много ли моряков за свою жизнь смогли заработать миллиарды долларов благодаря своему уму, находчивости и целеустремленности? Наверное, если они и есть, то их не так много. По-крайней мере, мы знаем одного счастливчика, сколотившего целое состояние. Это американский моряк, которого звали Корнелиус Вандербильт.
5 января 1877 г. в газете «New York Times» опубликовали сравнительно небольшой некролог в связи с кончиной Корнелиуса Вандербильта. Никто не хотел верить в его смерть, хотя вот уже восемь месяцев он тяжело болел, угасая буквально на глазах в своем шикарном особняке в Манхэтенне. Вандербильт, несмотря на мучившие болезни, старался держаться бодрячком до самого последнего дня, как и полагается настоящему моряку, всю свою жизнь бросавшему вызов судьбе. Тем не менее, 4 января 1877 года он отошел в мир иной в присутствии священника, многочисленных членов семьи.
В некрологе также сообщалось, что известие о смерти самого богатого человека Америки на тот момент, оживившему экономику страны посредством развития морских и железнодорожных путей, не вызвало каких-либо финансовых потрясений на фондовом рынке. Да это и понятно, поскольку налаженный им бизнес работал как часы. К тому же в предусмотрительно составленном завещании четко расписывалось, кому и сколько достанется из наследства, тянувшего в общей сложности на 100 млн. долларов. В реалиях сегодняшнего дня данная сумма была бы эквивалентна не менее $140 млрд.!
Корнелиус Вандербильт родился 27 мая 1794 г. на о-ве Стейтен Айленд, округ Ричмонд штата Нью-Йорк. Надо сказать, его предки родом из Голландии. Они перебрались в Америку в поисках лучшей доли еще в середине 1600-х гг. Отец Корнелиуса был не то, что бы богат, но и не беден. По-крайней мере, на жизнь хватало. Во многом благодаря ферме, и небольшой лодочке. Первое и второе прекрасно дополняли друг друга, поскольку собранный с полей урожай имел постоянного покупателя на нью-йоркском рынке, куда товар перевозился на лодке. Кроме того, отец Корнелиуса подрабатывал тем, что спасал груз с суденышек, потерпевших кораблекрушение в местных водах. Все это в итоге позволяло семье иметь гарантированный кусок хлеба на столе.
Корнелиус, которого отец с малолетства учил морскому ремеслу, словно губка впитывал все тонкости маневрирования в узких каналах, прохождения опасных проливов, в том числе и в шторм. Мальчишке нравилось находиться вместе с папашей в одной лодочке, борясь со стихией: он получал от этого несравненное удовольствие. Как говорится, таким на роду написано быть моряками.
Когда Корнелиусу исполнилось 16 лет, во всей округе никто не мог сравниться с ним в искусстве мореплавания. А вот к школьным занятиям, чего скрывать, он относился прохладно. Если море для него олицетворялось со свободой, то школа – с клеткой. Зимой он еще кое-как её посещал, но с началом навигации, когда становилось теплее, никто не мог заставить юного моряка усидеть за партой.
Пришло время, и Вандербильту очень захотелось открыть собственное дело, естественно, связанное с морскими перевозками. Не вечно же быть под крылом любящих родителей!? Нельзя сказать, что мать восприняла в штыки затею сына: она лишь считала, что ферма куда надежнее, поскольку всегда прокормит. А море – так себе, баловство, как дополнение к основному делу, но не более того. Однако сынишка показал характер, и ей пришлось уступить. Она дала-таки $100 на приобретение небольшого двухмачтового парусного судна, когда он вспахал и засеял каменистый участок поля в целых 8 акров! Это больше смахивало на своеобразное пари, которое Корнелиус с блеском выиграл. Родители же окончательно убедились, что сынок стал вполне самостоятельным парнем, со своими целями в жизни. «Пусть попробует! Авось, что путное из него и выйдет», - решили они.
Вандербильт занялся перевозками рыбы, фермерской продукции, а также пассажиров по маршруту Стейтен Айленд - Манхэттен. Это направление было выбрано не случайно. Нью-Йорк с прекрасными парками, красивыми домами постепенно превращался в деловой и культурный центр. Желающих съездить туда на «водном такси» по работе или для проведения досуга всегда находилось немало. Но все в основном старались застолбить местечко в лодочке Вандербильта, услуги которого, как бы сейчас сказали в целях рекламы, стоили сущие копейки. К тому же он никогда и ничего не боялся, быстро доставлял груз и пассажиров до места назначения, когда другие лишь крутили пальцем у виска при виде на горизонте хорошо знакомый многим силуэт лодочки, скользившей в шторм по метровым волнам.
Вандербильт умел найти подход к любому из своих клиентов. Этот двухметрового роста широкоплечий гигант со светлыми, даже добрыми глазами просто всех обескураживал своей добродушной улыбкой. Но в то же время каждый был уверен в нем, поскольку он был человеком слова.
Дела у Вандербильта потихоньку налаживались. Нельзя сказать, что местные лодочники-конкуренты сидели и ничего не делали. Они шли на разные ухищрения! И еще какие! Тогда было в порядке вещей подраться, тоже один из самых весомых аргументов своей правоты, или там «подложить еще какую свинью». «На войне, как на войне», - рассуждал Вандербильт, размахивая увесистыми кулачищами, когда иного выбора не оставалось. В общем, крутился себе, как мог, но в итоге получалось, что все равно чуточку удачливее, чем другие. Спрос на его услуги рос, вследствие чего заказов становилось больше. Вандербильт покупает еще несколько небольших суденышек, другую часть – зафрахтовывает. Таким образом, он становится во главе пусть и небольшого, но собственного флота, который потом будет исчисляться не десятками, а сотнями судов. Причем за сравнительно небольшой промежуток времени. Ну, а пока же, он только в самом начале своей головокружительной карьеры.
Во время Англо-американской войны (1812—1815 гг.) правительство США доверило Вандербильту снабжение (питьевая вода, съестные припасы, оружие и т.д.) действующих и строящихся фортов на Стейтен Айленде и Манхэттене. Юнец Корнелий (Young Cornele), так в народе ласково прозвали трудягу, и тут не подкачал, несмотря на блокаду нью-йоркской гавани британским флотом. Когда стало известно о коварном замысле одного из бравых Адмиралов её Величества, пообещавшим стереть с лица земли Нью-Йорк, Вандербильту поручили передать важные сведения защитникам расположенного там форта и доставить продовольствие вместе с солдатами и офицерами. Собственно говоря, он единственный кто на это пошел в бушующий шторм. Пассажиры, увидев чудовищной высоты волны, на которых трепыхалось невзрачное суденышко, струхнули не на шутку. «Вот и смерть наша пришла!? – запричитали они, увидев капитана, которому не исполнилось и 20 лет!» «Да не переживайте, - последовал ответ. – Доставлю с ветерком и песнями. Главное, доверьтесь!» Вандербильт усадил их в самое укромное местечко на судне, и направил лодочку «на всех парах» прямиком в форт. Страху, конечно, его гости натерпелись немалого, но слово свое капитан сдержал: довез их в целости и сохранности, как и обещал. Правда, один «вояка» признался, что всю дорогу пролежал с закрытыми глазами, боясь дышать, и до сих пор не верит, что все позади.
Работенка по обслуживанию фортов оказалась столь прибыльной, что Вандербильт всерьез задумался о создании семьи. Он женится на милой девушке по имени София Джонсон, которая стала не только верной спутницей, но и надежной опорой. Молодой человек не собирался сидеть под боком у благоверной и довольствоваться малым. Его неуёмная морская душа «просила бури», новых интересных предложений, требующих нестандартного подхода. И вскоре случай представился.
Весной 1814 года правительство США заключает с молодым человеком трехмесячный контракт на обслуживание уже всех гарнизонов. Но проблема состояла в том, что отказываться от развозки товаров вдоль берегов Гудзона он не хотел: все-таки деньги тоже немалые. Его конкуренты уже потирали руки, думая, что Вандербильту придется чем-то пожертвовать. Но просчитались! На удивление всем он выкрутился, приняв единственное верное, пусть и непростое для себя решение: днем – полный вперед на Гудзон. А ночью знакомая многим по силуэту лодочка уже разгружалась в одном из 6 фортов. Выходило, что Вандербильт полноценно отдыхал только по воскресеньям. На вырученные от ночных перевозок деньги он построил маленькую и очень красивую шхуну, чтобы торговать устрицами, арбузами, китовым жиром; доставлять на борт стоящих на рейде судов пиво, сидр и т.д. Он вложил в неё душу: для него она ассоциировалась, прежде всего, с мостиком, ведущим к сказочным богатствам, эдакое «El Dorado». Идеальное название вроде бы для парусного судна. Но Вандербильт предпочел сокращенный вариант - «Dorad», поскольку все должно быть просто и ясно. В 1815 г. флот Корнелиуса пополнился очередным приобретением, шхуной «Charlotte». Иногда она находится под его командованием или же свояка Де Форреста. Деньги текли, если не рекой, то постоянным ручейком в карман Вандербильта, которому всего-то исполнился 21 год. Но они были честно заработанными, все до последнего цента, а не перешли по наследству от какого-нибудь богатого родственника.
У молодого человека появляется простор для действий: ему уже не надо торчать целыми днями на судне. Он садится за учебники и посвящает все свое свободное время изучению основ кораблестроения. Это не прошло даром. Вандербильт на практике начинает усовершенствовать свои суда, поражая корабелов – признанных мастеров своего дела, новаторскими способностями. В скором времени о нем заговорило все морское сообщество, где к взглядам и идеям Вандербильта отнеслись со всей серьезностью. На него ссылаются, ставят в пример предложенные им конструкции судов.
К 23 годам он заработал около 9 тысяч долларов, имел в своем распоряжении несколько судов, что можно признать пределом мечтаний для многих его сверстников, да и людей постарше. Любой другой на месте Вандербильта и дальше продолжил бы трудиться в том же духе. Но вы же понимаете, что перед нами человек, который, прежде всего, привык просчитывать на десять шагов вперед, тонко чувствующий новые тенденции в судоходстве. В частности, по какому в дальнейшем пути оно пойдет.
Между тем, начиналась эра пароходов. Правда, пока их всерьез никто не воспринимал. «Ну, поставил какой-то инженеришка Роберт Фултон (создатель одного из первых пароходов) на линию Нью-Йорк – Олбани свое детище под названием «Clermont», - рассуждали одни. – «Эка невидаль! Посмотрите, насколько нелепо выглядит вся эта громоздкая конструкция с огромным машинным отделением и гигантской трубой!?» «Куда, прикажете груз складывать?» - возмущались другие. И лишь единицы находились под неизгладимым впечатлением от нового изобретения, точнее от его возможностей. К ним относился и Вандербильт, сразу же отметивший про себя, что пароход развивал скорость до 4 миль против течения! Вот, где можно развернуться!
И он… распродает свой флот и идет простым капитаном к Томасу Гиббонсу, для которого такой упертый и изобретательный малый все равно, что подарок с небес. Многие бы судовладельцы почли бы за честь работать с человеком, не бросающим слов на ветер. А борьба за место под солнцем в пароходном бизнесе постепенно начинала набирать обороты, все больше напоминавшие боевые действия. Дело в том, что к тому времени Фултон на пару с Левингстоном, видным американским политиком, подсуетились, и, по сути, приватизировали огромный участок морского пути от Нью-Йорка до реки Раритен: ходить по нему могли только их пароходы. Короче, чистой воды монополия, да еще в законе! Казалось, выйти на тропу войны с ними – себе дороже. Но, разве, это могло остановить Вандербильта, которому Гиббонс дал полный карт-бланш? Наоборот, чем труднее, тем интереснее.
Вандербильт некоторое время работает на небольшом пароходике Гиббонса, вникая в конструкцию и управление судном. Он действует очень осторожно, понапрасну на рожон не лезет. Ведь за нарушение монополии – грозит арест судна и крупный штраф. Корнелиус строит по своим чертежам пароход, получивший название «Веllona» (богиня войны у древних римлян) - быстрый, красивый и, опять-таки, дешевый, даже слишком, для пассажиров. Это такая своеобразная фишка от Вандербильта, за что судовладельцы прозвали моряка «бароном-разбойником» («robber baron»).
«Беллоне» не давали спокойно работать: за нарушение монополии постоянно арестовывали, приходилось платить огромные штрафы. Вандербильту надоело смотреть на всю эту мышиную возню, и он придумал такую штуку. Просто прийти и задержать судно никто не мог: необходимо соблюсти определенные формальности. «Не пойман - не вор!» - смекнул Вандербильт. Когда «Беллона» ошвартовывалась, он просто прятался на борту в укромных местах и сидел тихо, пока его искали, чтобы вручить постановление суда. Естественно, найти никогда не удавалось. «Гостям» ничего другого не оставалось, как с чувством выполненного долга помечать на бумаге «non est inventus» («не найден») и надеться на то, что рано или поздно прихватят изворотливого моряка.
Так продолжалось до тех пор, пока в 1824 году Верховный Суд США не признал действующую монополию неконституционной, и многие судовладельцы, наконец, смогли свободно вздохнуть. Но больше всего, конечно же, выиграли Вандербильт с Гиббонсом, уже поставившие перевозки на поток. Это было надежное партнерство, основанное на доверии, скорее смахивающее на крепкую дружбу, которое продлилось целых 12 лет. Многие задаются вопросом, что держало человека со столь неуемной энергией у Гиббонса, тем более в общей сложности он заработал не ахти какие деньги – около 30 тыс. долларов. Прямо уж действительно такие «дружбаны - не разлей вода»!? На то есть несколько причин.
Прежде всего, решение вопроса с монополией, на которое ушло немало сил и энергии. Все это время семья Вандербильта жила, «как у Христа за пазухой» благодаря небольшой таверне, где могли останавливаться пассажиры с мимо проходящих пароходов на ночлег, а также перекусить. Всеми делами там заправляла его супруга. Причем она так развернулась, что слава о некогда убыточном «предприятии» (у Гиббонса с таверной ничего не получалось) разнеслась по всей округе. Многие почитали за честь откушать у Софии Джонсон: вкусно, недорого, да еще прекрасный шанс узнать последние новости о её неуёмном благоверном. Кстати, несколько слов о семье Вандербильта. Он был женат дважды: последний раз уже в преклонном возрасте, когда ему исполнилось 73 года. И детьми Вандербильта Бог не обидел: 12 ребятишек родил! Настоящего моряка видно издалека!
За время работы у Гиббонса Корнелиус изучил все тонкости пароходного бизнеса. Причем многое из того, что он сам внедрял на практике, потом стало эталоном в судоходстве. К чему отпугивать потенциальных клиентов дорогими билетами, когда свое можно взять на грамотной организации питания на борту, но уже платить придется совсем другие деньги? Пусть пассажир с легким сердцем расстается со своими грошами, приобретая билетик по смешной цене! Зато он снова сядет именно на дешевый пароход и опять-таки заплатит, когда захочет вернуться обратно. Ну, и при случае откушает.
После расставания с Гиббонсом у Корнелиуса было немало интересных проектов. Он одним из первых стал рассматривать пароходы с точки зрения перевозок различных грузов, а не только пассажиров. Практически во всех начинаниях ему способствовала удача, ждал успех. Порой, доходило до смешного: многие судовладельцы предпочитали откупаться от назойливого моряка, лишь бы «хитрец» убрался с их горизонта. Если бы Вандербильту не строили козни, то в Никарагуа уже давно бы прорыли канал, аналог панамскому! Еще неизвестно, по какому сценарию пошла бы гражданская война 1861—1865 годов в США, не выступи он на стороне Севера. Построенное им одноименное судно, по некоторым оценкам в ценах того времени оно стоило от 600 тыс. до 1 млн. долларов золотом, по сути, изменило ход военных действий на море. Если бы… Да что говорить!
Своих конкурентов Вандербильт бил наповал не только ценами, но и прекрасными пароходами, максимально приспособленными к работе на тех или иных линиях, за что его называли Командором. Можно бесконечно долго восхищаться судами, к которым он приложил руку: «Vanderbilt» (5 тыс. рег. т.), гордость и мечта Вандербильта, «Ariel», а также то ли яхточка, то ли пароход «North Star», смотревшийся на фоне других, как пришелец из космоса.
Как-то на «Северной Звезде» Корнелиус вместе с многочисленными домочадцами отправился попутешествовать по миру, чем вызвал небывалый ажиотаж в Европе. К причалам в портах, где ошвартовывалась яхта, стекались толпы простого народа. Многим хотелось поглазеть на парня, который за словом в карман никогда не лез и мог даже при барышнях выругаться так, как только делают на флоте, отчего дамам становилось дурно. Некоторые из них падали в обморок, впоследствии заклиная своих кавалеров избавить их от общества чудика, бредившего золотыми и серебряными модельками любимых судов и не понимающего всех тонкостей настоящего искусства, к коему относятся полотна признанных мастеров. Надо сказать, Вандербильт заглянул и в Россию. Великий князь Константин Николаевич, второй сын императора Николая I, делавший карьеру военного моряка, несколько раз поднимался на борт яхты. Какие разговоры они вели, сказать весьма затруднительно. Однако, если учесть, что Россия стояла на пороге войны с коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства (Крымская война 1853—1856 гг.), то данная тема, наверняка, поднималась. По всей вероятности, несколько дельных советов в преддверии предстоящих боевых действий Командор, все же, дал.
Никто никогда не мог понять Вандербильта. Предугадать поступки «безумца», бравшего нужный след не хуже собаки, не представлялось возможным. Единственное, что оставалось другим – их копировать, но это значит всегда оставаться на шаг позади. Когда он под конец жизни, вдруг, занялся развитием совершенно нового для себя направления - железнодорожными перевозками, которые еще не получили широкого распространения, все подумали…нет, не то, что старик спятил, а нащупал «золотую жилу». Вандербильт же, в свойственной ему манере, действительно не разочаровал. Он в очередной раз с успехом доказал: настоящим морякам не только «любое море по колено». Им любые шпалы по плечо!