Ничего хорошего в своей жизни в бедной казачьей станице с одним колхозом красавица-смуглянка Зинаида с детства не видела. Вечно пьяный конюх-отец, вечно уставшая и избитая мать-доярка. Колхоз послал Зину учиться в культпросветучилище, после его окончания вернулась в станицу худруком. Работа в Доме культуры нравилась, но чтобы не слышать по утрам и вечерам грязные маты отца и не видеть терпящую жестокость домашнего тирана мать, Зинка, как говорят, пошла замуж за первого встречного. Видно, Бог, насмотревшись на её мучения, сжалился над нею, послав ей в мужья кроткого, заботливого, хозяйственного Василия. Родилась дочь, очень похожая на Зину. Колхоз выделил им четырёхкомнатную квартиру в новом коттедже. Обзавелись импортной мебелью и машиной. Счастья особого не было. Зинаида пропадала на репетициях с утра до вечера, Василий всё чаще ходил в церковь. Так и жили. Он сам по себе, она - сама по себе. Только маленькая дочурка Лидочка скрашивала и связывала их существование. В пятнадцать лет Лидия догнала мать по росту и по мастерству исполнения цыганских танцев и лихо отплясывала вместе с мамою на сцене местного Дома культуры. В такие минуты Зинаида чувствовала себя счастливою.
В районном Доме культуры, куда она приезжала с отчетами, в свои тридцать пять лет она вдруг встретила такого же одинокого душою и сердцем Григория. Ему было уже за шестьдесят. Всего объяснить практически невозможно. Слившись воедино, две души уже порознь не могли жить. Зинаида начала страдать чисто физически. Бросить вечномолящегося доброго Васю она не могла. Дочь рано засобиралась замуж. Зина ещё азартней танцевала, ещё больше не зная, что делать и что ожидать в будущем…
Никто никогда не одаривал её таким вниманием и заботой, как Григорий Иванович. Он говорил ей нежные слова, дарил всевозможные подарки, помогал деньгами…
Ещё в сорокалетнем возрасте, пустившись во все тяжкие, Григорий оставил жену и трёх детей. Тогда у него водились неплохие деньги, которые он зарабатывал в поте лица, умея делать людям печи…
Григорий помог сыновьям получить профессии, построить собственные дома. Дочь удачно выдал замуж. Но к жене так и не вернулся, хотя все ремонтные работы в их общем доме, оставленном жене и детям, брал на себя. Эта кроткая и маленькая женщина вызывала в нём чувство жалости. Но больше ничего. Обманывать себя он не хотел. Почему получилось именно так, он не знал…
Падкие на деньги молодые особы сами напрашивались к нему в гости, бойкие парни всё чаще наведывались к стареющему директору дома культуры с бутылкой. К его новому двухэтажному дому на берегу горной речки начала часто подъезжать милиция.
А Григорий Иванович в душе ежеминутно ждал её, только её, смуглую сельскую красавицу Зинаиду. И чем дальше шло время, тем мучительней было их существование вдалеке друг от друга. Григорий Иванович старел, Зиночка рано стала бабушкой. Ибо дочь Лидочка родила сына…
Накануне дня Восьмого марта Григорий, улыбаясь, преподнёс Зинаиде янтарные бусы, о которых она мечтала, а через минуту протянул две коробочки, в которых были золотые серьги и колечко с янтарём. Глядя, как засияли от восторга её глаза, Григорий Иванович тихо произнёс: «Через две недели меня хотят чествовать. Юбилей. Сразу и на пенсию, устал. Приезжай. Хочу напоследок полюбоваться на тебя в этих бусах…» Сердце Зинаиды отчаянно забилось. Она прижалась к его дорогому плечу и впервые почувствовала запах не дорогих духов, а лекарств: «Ты что-то скрываешь от меня, Гришенька?» Он сделал вид, что не расслышал.
Двадцать пятого марта Григорий Иванович торжественно сидел в кресле на сцене. Дети вручали ему цветы, новый назначенный директор и заведующий отделом культуры района говорили трогательные приветственные речи. Приехавшая на торжество Зинаида лихо отплясывала с дочерью цыганский танец, на заднике высвечивался большой табор у быстрой реки… А потом взволнованным голосом нарядная ведущая объявила сюрпризный момент. В зале медленно погас свет, и зазвучала красивейшая мелодия танго. Яркий луч прожектора выхватил в дальнем углу стройную фигуру Зинаиды.
В черном, бархатном, длинном, вечернем платье с янтарными украшениями Зина пела и, исполняя красивые движения аргентинского танго, приближалась к креслу, где сидел Григорий, с алой розой в руках:
В этот сказочный вечер я прощаюсь с тобою…
Так знаком и чудесен мне родной аромат.
Помашу я со сцены своей белой рукою
И увижу до боли я любимый твой взгляд.
Почему не дождался ты меня, мой любимый,
И родился на много длинных лет ты вперёд?
Я люблю тебя нежно, мой единственный, милый,
И ты знаешь всё это не один в жизни год…
Зинаида сделала красивое танцевальное «па» и опустилась перед седым Григорием на колени, протянув ему алую розу…
Ярко вспыхнули на рампе разноцветные огни. Медленно пошёл занавес. Зал содрогнулся от аплодисментов. А Зинаида и Григорий смотрели, не отрываясь, друг на друга… По щекам обоих текли слёзы…
Работники дома культуры рукоплескали режиссеру, считая, что всё происходящее было его, воплощенной, творческой фантазией… А он боялся поднять глаза, потому что даже не представлял такое на сцене…
В тот же вечер скорая помощь доставила виновника торжества в больницу. Тогда его еле спасли. Через три недели в свой просторный дом Григория забрал старший сын. Внимательная и заботливая невестка без конца по просьбе свёкра прокручивала кассету с записью последнего чествования юбиляра.
Он из последних сил всё шутил и шутил. Не однажды каялся и просил прощения у приходившей навещать его бывшей жены. Та плакала и гладила руки мужа.
В солнечный и душный день рождения любимой Зинаиды он сам достал из альбома её фото с красной розой в руке и долго смотрел на него…
Вошедшая невестка увидела, как свёкор поцеловал и прижал фото к своей немощной груди и прошептал последние в своей жизни слова танго Зинаиды, написанные её рукою: « В этот сказочный вечер я прощаюсь с тобою…»
Хоронили Григория Ивановича через сутки. О его смерти никому не сообщали. На похоронах были только близкие родственники… Зинаида узнала в своей станице о смерти любимого через два дня после похорон.
21.01.2013