ВАСИЛИНА ГАЙ - http://www.proza.ru/avtor/wasilina - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «О ЛЮБВИ» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Аленка спешила. Она перепрыгивала через грязные ручейки, лавировала между встречными прохожими и ругала себя за то, что не сообразила сразу отправиться на автовокзал пешком, потеряла полчаса, ожидая трамвай. За тридцать минут, конечно, билет не купишь - чтобы добраться до заветного кассового окошечка, нужно отстоять в очереди не менее двух часов, но насколько ближе к цели она была бы сейчас, если бы…
Вот, наконец, и вокзал. До распахнутых железных дверей осталось два-три метра. Два часа мучений в духоте агрессивной очереди, главное, умудриться уехать из Города не позднее четырех, чтобы успеть пересесть на последний автобус, который едет от райцентра до их деревушки. К вечеру она будет дома, а завтра – в обратный путь. Так она катается второй год, каждую неделю, ни разу не пропустила. Это сколько же получается?
Аленкины подсчеты прервала вынырнувшая из-за ларьков, стоявших рядом с входом, золотозубая цыганка.
- Эй, молодая, красивая, давай погадаю!
- Не надо, я тороплюсь.
- Успеешь ты на свой автобус, сегодня быстро билет купишь. Боль-тоска у тебя на сердце, я же вижу. Давай погадаю, всю правду скажу.
Аленка удивилась. Несмотря на потерянные минуты, настроение у нее, как всегда по субботам, было отличным. А тут еще весна, хотя и грязная, слякотная, но уже настоящая, и, главное, это последняя весна их с Санькой разлуки – какая тут боль-тоска? Петь хочется!
Надо было отмахнуться от назойливой гадалки, а она решила ей возразить. Цыганка просверлила ее черным взглядом, усмехнулась:
- Дай руку, не бойся. Вижу, жених у тебя есть, любишь ты его, только чужой он уже, не вернется к тебе.
- Глупости какие! – Аленка попыталась вырвать руку.
Но в душе почему-то погасли солнечные зайчики, вспомнилось, что писем от солдата давно не было, а то последнее, что пришло, она в сердцах едва не выбросила, таким ядовитым оно показалось. Аленка была безнадежной оптимисткой, в плохое верить начинала лишь тогда, когда оно обрушивалось на нее и погребало под своими обломками, потому придумала десяток объяснений данной ситуации и продолжала радоваться жизни в надежде на то, что скорая встреча все расставит по местам. И тут эта цыганка со своими пророчествами.
- Все у меня хорошо! – она освободила, наконец, руку, но уйти не успела.
- Пока хорошо, ты же будущего своего не видишь. Я могу его подправить, еще не поздно. Злые люди любви вашей позавидовали, порчу на вас навели, заговор на разлуку сделали. Ты думаешь, я просто так здесь стояла? Я тебя ждала. Я помочь тебе хочу. Или хочешь, научу, что сделать надо?
- Ну и что же?
- Ай, какая быстрая! Деньги давай!
Аленка с облегчением вздохнула: «Так она просто мошенница, никакая не ясновидящая. Вернется Санька, летом свадьбу сыграем, и все будет хорошо!»
В душе опять зазвенели колокольчики, она рассмеялась, достала из кошелька три рубля и отдала цыганке:
- Возьми, только отстань.
- Это не деньги – смех один. Ты думаешь, легко порчу снимать? Надо на кладбище ночью идти, молитву читать. Ты будешь это делать?
Аленка вспомнила, как во время практики в пионерлагере молодые вожатые и воспитатели, уложив своих подопечных, ночью отправились на старое мусульманское кладбище, расположенное неподалеку. Парни хорохорились, шутили, девчата старались держаться плотной стайкой. Аленке, в отличие от большинства подруг, было не страшно, а как-то неловко. Она слышала, что мусульмане не разрешают даже своим женщинам появляться на кладбище, а они притащились сюда – пусть не все крещенные, но всё же иноверцы, девчонки, ночью, да еще ребята орут, как ненормальные. Стыдно было, хотелось уйти.
Цыганка заметила ее замешательство, но поняла по-своему:
- Вот, боишься. Значит, мне придется идти за тебя. Давай еще деньги.
- Не боюсь я. Только у нас в деревне сейчас еще снегу выше колена, а до кладбища – два километра.
- Значит все равно не сможешь, а надо именно сегодня. Сегодня последний день, когда можно злые силы молитвой одолеть. Давай деньги, я всю ночь на кладбище стоять буду, святых просить, чтоб сжалились над тобой, вернули суженого.
Почему Аленка не ушла, а достала из потайного кармашка остатки своей повышенной стипендии – целых тридцать рублей, которые были отложены для приобретения часиков с браслетиком, она и сама потом не могла объяснить.
Стоя в небольшой очереди (права оказалась гадалка!), она пыталась понять, почему ее мучает какое-то неприятное чувство. Выцыганенных денег не было жалко, но свербило, царапало что-то глубоко внутри, да еще голова разболелась. Добравшись до дома, она решила никому не рассказывать о случившемся и постаралась поскорее забыть об этом случае.
P.S.: А Санька, действительно, в деревню не вернулся – женился как раз в тот день, когда Аленка сдавала первый экзамен летней сессии. Обманула, видно, цыганка – не пошла на кладбище.