Почему судья решил меня пристегнуть к этому уголовному делу? Ничего особенного, без членовредительства, по сути один моральный ущерб. И даже не изнасилование, а попытка изнасилования.
Сосед по коммунальной квартире напал на молоденькую соседку, повалил её, ощупал за интимные места, порвал на ней халат. А затем его оттащили, вызвали милицию, в черный воронок … и завертелась машина правосудия.
В то время я работал помощником прокурора Кунцевского района Москвы по гражданским делам, и, конечно, уголовные дела не входили в сферу моей деятельности. Но на практике, все работники прокуратуры района подменяли друг друга, это было обычным делом.
И что интересно, самые «тухлые» уголовные дела с подводными камнями, почему - то поручались цивилистам, они де привыкли разбираться с самыми замысловатыми вопросами, поэтому и здесь найдут выход из положения, даже не зная, где вход.
Все юристы делятся по большому счету на две группы: криминалистов и цивилистов.
Криминалисты это специалисты по уголовному праву и уголовному процессу, а цивилисты - специалисты в области … остального права: гражданского, авторского, патентного, семейного, трудового, и т. д.
Но издавна, несмотря на прямо скажем узкую специализацию, криминалисты пользовались, куда большим весом и уважением, чем их коллеги. Именно из них формировалось прокурорское начальство, именно на борьбе с преступностью, т. е. с уголовниками, строилась вся государственная система. Остальные суды имели второстепенное значение. Карьеру можно было сделать, только будучи криминалистом.
Когда я закончил стажировку, у меня были очень неплохие результаты по следствию, и прокурор района желал видеть меня исключительно следователем, с возможностью в скором времени занять место его заместителя.
Но я считал юридической элитой цивилистов, и отказался от заманчивых предложений.
За что получил от прокурора Москвы Малькова отеческое напутствие, - Ну, тогда … иди, убирай мусор с женщинами.
И стало совершенно ясно, что моя прокурорская карьера не удалась.
Дело в том, что слово Малькова - личного друга Гришина, «хозяина» Москвы, члена Политбюро, было непререкаемо, а прокуратура Москвы в те времена была неприкосновенной зоной.
Однако, поздно закончив институт, и только в 26 лет начав работу в органах прокуратуры, в 39 лет я получил звание старшего советника юстиции (полковника), и на этом остановился.
Уже в другой стране были предложения занять генеральские должности, но тогда я ждал очень важную вакансию, и ждал очень долго, поэтому не мог связать себя словом о продолжении службы в прокуратуре.
Со временем цивилисты заняли подобающее им место, и в серьезных ВУЗах готовят уже специалистов в области, скажем патентного права, или отраслей жилищного, гражданского, налогового права. Появились новые градации, на частное и общее право ... да мало ли чего, подхватили ... иногда прямым и глупейшим образом внедряя англо - американское законодательство, подчас не имеющее ничего общего с российской действительностью. Смешно, но новации ГК, например, взяты из голландского кодекса и кодекса штата Квебек Канады.
Поэтому и правоприменительная деятельность пробуксовывает на российском бездорожье.
Но значение цивилистов выросло многократно, они стали востребованы, особенно в арбитражном праве в связи с коренным изменением деятельности юридических лиц.
А тогда, листая уголовное дело, я никак не мог понять его изюминку. Юра Евпатов, судья, тоже ничего толком не сумел объяснить, - Вот чувствую нутром, где - то подвох! Но не понимаю, где? Все так гладенько.
Процесс пошел на удивление скоро. Адвокат был криклив и напорист, подвергал сомнению и жесткой атаке все доказательства по делу. И я вздохнул с облегчением, серьезная защита имеется, значит, и я могу давить без стеснения.
Шаткость позиции обвинения заключалась в том, что нужно было доказать умысел на изнасилование. Адвокат понимал это, и гнул на переквалификацию по хулиганству, в старой редакции УК - ст. 206 ч. 1, а с этой позиции можно запросто съехать и на мелкое хулиганство, ведь каких либо увечий, и даже просто телесных повреждений, не было нанесено.
Свидетели, потерпевшая и подсудимый послушно и безучастно отвечали на вопросы, стараясь не вдаваться в подробности. Лишь старшая сестра потерпевшей ярко и живописно описала действия соседа.
В процессе словестной дуэли, я, со злорадством, предложил суду
обозреть, порванный в некоторых местах халатик девушки, а адвокат добивался от потерпевшей признания того, за какие интимные места и в каком порядке, наконец. каким способом, хватал её подсудимый.
Насильник молчаливо сидел, и только изредка взглядывал на потерпевшую, и тогда глаза его загорались, но он видимым усилием воли успокаивал себя.
- А может действительно порыв, страсть неудержимая, и квалификация верна, - думал я в такие моменты про себя.
Однако дело неуклонно двигалось на переквалификацию, и насильник мог оказаться простым хулиганом.
Девушка грубо ответила адвокату, и подсудимый фактически прекратил процесс, он посоветовался с адвокатом и признал свою вину в инкриминируемом ему преступлении.
Адвокат обиженно крякнул, но вынужденно согласился со своим клиентом.
Рискнув, мы с Евпатовым решили достаточным минимальный срок наказания насильнику. И суд определил меру наказания в несколько месяцев лишения свободы в колонии общего режима с учетом срока ареста.
Риск был в возможности отмены приговора в связи мягкостью наказания, что считалось грубейшим браком в работе судей. Самое интересное, что если приговор был излишне суров, то вышестоящая судебная инстанция его не отменяет, а просто изменяет.
Вот такие юридические закорючки.
Но этот приговор не был обжалован.
Время бежит неудержимо.
Прошло два года, и как – то я зашел к Евпатову в кабинет. У него сидела молодая женщина в взахлёб что – то рассказывала.
- Вот послушай, это тебя тоже касается, помнишь дело, - и он назвал дело неудавшегося насильника.
Рассказчицей оказалась близкая подруга сестры потерпевшей. Оказывается, вся эта история с попыткой изнасилования была инспирирована, и халатик подготовлен, и рюмочку соседу вовремя поднесли, и ножку показали. И завелся парень, тем более что он давно с ума сходил по потерпевшей …
А старшая сестра ревновала.
Ирония судьбы. Двухкомнатная квартира оказалась коммуналкой, причем большую комнату занимали две привлекательные девушки, а меньшую - парень недурной наружности.
Парнишке очень нравилась младшая сестра, известная своей строгостью в нравах, а старшая предложила ему свои секс услуги, но он, подлец, отказался.
Тогда старшая уговорила младшую инсценировать попытку её изнасилования, с тем, чтобы сосед, получив срок, потерял бы право на свою жилплощадь. И они завладели бы всей квартирой.
Возникает вопрос, почему потерпевшая согласилась на эту авантюру, наверняка же чувствовала отношение к себе парня? Девушки такое очень хорошо чувствуют!
Может быть тоже ревность, если старшенькая умело изобразила, что сосед влюблен только в нее.
Здесь нам трудно ориентироваться, поскольку причудливы изгибы женской души. Не изобретено такого компаса для заинтересованных мужчин.
И сидит себе в колонии этот несчастный, как приходит к нему письмо от его жертвы, где она признается ему в своих злодеяниях, и готова его любым способом отмазать от незаслуженного наказания. А он тоже кается, и грозится отсидеть срок до конца, поскольку грубо и не почтительно хватал свою любимую девушку за разные места.
В общем, парень возвращается домой и женится на любимой, которая его с воодушевлением прописывает, а её старшая сестра - негодница, раскаиваясь, уходит жить в своему сожителю, нисколько не претендуя на квартиру.
И живет насильник с потерпевшей единой семьей, душа в душу, пестуя своего первенца.
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Могло ли такая история произойти в нынешние бесстыдные времена? Трудно сказать. Хотя … вряд ли.
Сейчас благовоспитанная девица гуляет целую ночь в клубе, а между бокалами успевает несколько раз съездить перепихнуться с незнакомыми парнями. Обычное дело, Вам скажет любой продвинутый человек. И с соседом спали бы обе сестрички без стеснения, но замуж за него не пошли бы, бедноват парнишка.
Однако, это общая тенденция. А люди то все разные!
А тогда, в те ветхозаветные времена, мы с судьей Евпатовым, распив бутылочку вина после рабочего дня, долго возмущались женским коварством, и радовались своей интуиции, не впаяв хилому насильнику в точном соответствии со строгой судебной практикой.