Эссе
В условиях жизни большого города, провожая близкого человека за порог, не знаешь, вернётся ли он обратно живым и здоровым. Выходя в булочную или с мусорным ведром нужно, словно перед прыжком в неизвестность, снять с себя поволоку безмятежности и задумчивости, утреннюю умиротворённость и сонливую вялость. Надо собраться, сосредоточиться, сжаться пружиной и быть готовым ко всем неожиданностям, которые подстерегают тебя на улице. Уже на выходе из подъезда так скользко, что можно упасть и легко получить перелом или разбить голову о бордюрный камень. Ледяная сосулька может упасть с крыши тебе на голову, городская шпана в подворотне — ограбить и искалечить.
В нескольких метрах от дома — проезд, и от него, словно от ствола веточки, подъездные дорожки к парадным многоквартирных домов. Уже здесь начинается автомобильное царство и власть «железных коней» над вашим здоровьем и жизнью. Скоростные иномарки носятся здесь как ошпаренные. За рулём люди часто неадекватные: или пьяные, или уколотые, или просто безбашенные. Здесь же в двух метрах от обочины детская площадка с качелями, песочницей и ещё чем-то... Сделано всё наспех и при жёсткой экономии денежных средств, а близко к дороге — всегда дешевле. Все вы, дорогие читатели, были когда-то детьми и помните, как играя в догонялки, или, погнавшись за отлетевшим мячом, можно было в запале оказаться на дороге и угодить под колёса.
В последнее время мой город стал представлять я себе в виде монстра, агрессивного и опасного. А ведь в большей степени делают его таковым люди. Вы обратите внимание на их лица. Они разучились улыбаться. Раньше люди жили беднее, забот было не меньше теперешних, но они находили в себе чуточку тепла для доброго взгляда, для приветствия и пары добрых слов в твой адрес. И войны, слава богу, нет, а все словно в тяжелой и длительной обороне. И длится это давно. Не буду гадать, с каких времён это в нас, и причину искать не буду. Скажу только, что агрессивность делает нашу жизнь ещё тяжелей. Чёрные молекулы безразличных, холодных и мрачных взоров заразительны — они гасят доброжелательный взгляд, стирают улыбку у тех немногих, которые готовы ещё быть дружелюбными.
Я не люблю ездить на городском транспорте. Раздражают эти наглые рожи, сосущие пиво из бутылок с жадностью, словно на улице не снег лежит, а пустыня жаркая. Их бесцеремонно громкая, на весь салон, перемешанная с матами, речь, наглые бессмысленные глаза. Их личные разговоры по мобильнику в таком тоне и тональности, будто они в голой степи и рядом с ними нет людей. Или эти особи пассажиров за людей не принимают? Это их уровень культуры, который заимствовали они от нашей постперестроечной обыденности и бандитского лихолетья «девяностых». Из зубодробительных западных боевиков и компьютерных кровавых игр… С этими уже ничего не поделаешь и их не изменить. Но и нет надежды, что они своих чад воспитают людьми достойными.
Каждый день в больших городах исчезают бесследно люди. И когда пожилая мать, в ожидании сына иль дочери, вглядывается в чернильную темь окна и с замиранием сердца прислушивается, не хлопнет ли входная в подъезде дверь — ей есть чего опасаться! Она уже несколько раз, глядя на образа, прочитала молитву, чтоб город-монстр отпустил ребёнка её домой…
Валерий Зиновьев.