Гимн торжественно зазвучал в комнате.
Раскаты праздничных фанфар и заунывный голос певицы стал эхом разноситься по полупустой квартире, от одной голой стены к другой стене. И вот гимн отыграл в первый раз, осталось еще два….
Она проснулась и отправилась умываться.
«Граждане! Просыпайтесь! Пора делать нашу жизнь лучше!» - раздался голос неизвестной грозной женщины из черного лакированного громкоговорителя на стене.
Все члены семьи уже поглощали завтрак на кухне.
Морозное угрюмое утро ноября не радовало с самого начала: дождь со снегом стучали в окно, небо было затянуто темно серыми тучами.
Но как бы ни хотелось остаться дома - пятница рабочий день. Не прошло и десяти минут после объявления из громкоговорителя, как на улице появились сутулые серые фигуры рабочих, которые шли на ближайшую станцию аэропоездов.
Каждый день проходил однообразно. Первой всегда просыпалась мама, делала пятиминутную зарядку и шла умываться. Второй просыпалась наша героиня, и, боря в себе утреннюю дрему, шла готовить завтрак для всех. Последним из всей семьи просыпался отец, он почти ничего не слышал.
Мама хоть и не считалась красавицей, но все же она всегда следила за собой, и нельзя было упрекнуть ее в неопрятности, или в безвкусице. Ее густые и длинные черные волосы всегда были собраны в тугой хвост.
Папа же был неопрятен, редко расчесывался, его седеющие волосы всегда торчали в разные стороны. И, порой казалось, что на складках под его глазами всегда лежала пыль…
***
Завтрак прошел очень быстро.
Обычно у нас за столом не говорили вообще. Но даже тишина за столом меня радовала, ведь сегодня пятница, и только в этот день мы за столом сидели вместе, как семьи на старых открытках, только мы небыли такими счастливыми.
Мама собрала посуду и поставила ее в раковину. Тараканы разбежались с разные стороны. Мыть посуду было некогда.
***
Я уже обувалась, когда ко мне подошла мама и сказала:
- Возьми монетку, ты сегодня молодец. – Она протянула мне большой железный кругляк, на обеих сторонах которого был герб главенствующей партии. Его желтоватый цвет мне чем-то напоминал что-то среднее между медью и золотом.
- Мам, спасибо!- Все что смогла я выжать из себя.
- Было бы за что... Сегодня я не приду с работы ночью, я приду лишь утром, а папа придет с работы только через неделю, так что будь умницей и помой посуду. Знай - я на тебя надеюсь.- Она нежно поцеловала меня в макушку.
- Опять я. Ну ладно. Ты всегда даешь мне монетку, когда моя очередь мыть посуду вечером.
- Я же мама, притом очень хитрая. - Улыбка появилась на ее тонких губах.
Неловко обняв маму, я вышла на лестничную площадку и побежала вниз по ступенькам. Уже на улице, я вспомнила, что не обняла папу, но возвращаться не было времени.
***
Остановка аэропоездов всегда была полна людей: пожилые и молодые, пьяные и трезвые, одетые по погоде или нет. Люди разного достатка, разных взглядов на жизнь, с разными мечтами стояли в одной толпе, ожидая поезда, который увезет всех по их делам...
Хотя людей на остановке было много, но говорили из них единицы, остальные стояли молча и смотрели кто куда, главное не смотреть на тех, кто их окружал.
Личный транспорт я видела всего пару раз: небольшие машины пролетали в воздухе, но это случалось редко, в наш район рабочих они старались не залетать. В наше время личный транспорт был только у Партийных. Остальные же ждали общественного транспорта (аэропоезд для полета на дальние дистанции или магнитные вагоны для поездок в черте города.)
Хоть мне и было только 15 лет, но я не переставала бояться людей. Этот страх остался с детского сада. Я старалась держаться чуть поодаль от толпы.
Гудок заставил очнуться от своих мыслей.
Немногочисленные разговоры смолкают и люди смотрят на аэропоезд. Медленно спускаясь вниз, к остановке, этот железный червь изрыгает клубы дыма и искр, скрежеща и тихо урча спускался к платформе. Хотя он и питался от электро маяков, но все равно приходилось «кормить» его углем для работы внутреннего генератора.
Грохот.
"Червь" падает своей тушей на площадку. Земля начинает вибрировать в такт «червя».
Шипение. Со скрипом раскрываются двери вагонов и опускаются лестницы для подъема внутрь.
Толпа заносит меня вглубь одного из вагонов. Я привыкла к тому, что примерно первые полчаса приходится стоять на одной ноге, зато после первой остановки около механического завода можно найти сидячие места.
Шипение и крик.
Двери закрываются, но об этом не предупреждают. Люди уже давно не обращают внимание на чужую боль. Опять кого-то защемило дверьми. Бедняга еле втискивается в вагон и двери уже точно закрываются. На одной из его ног больше нет сапога.
Оглушительный гул.
Мурашки.
При подъеме поезда вверх волосы на руках и голове становятся дыбом.
***
В классе царила тишина, как и во всей школе. Какая-то часть меня ненавидит тишину всем сердцем. Я сидела рядом с другом детства Мишкой. Это был кучерявый брюнет низкого роста с яркими зелеными глазами густыми бровями и очень длинными ресницами. От него вечно пахло золой и огнем.
Наши семьи дружили.
Наши мамы, когда-то, играли в одном оркестре.
В детстве моя мама учила играть меня на ее старом фортепиано, но потом власти изъяли у нас инструмент, но мама продолжила учить меня, нарисовав полную фортепианную клавиатуру на длинном куске обоев. С тех пор тот лист бумаги был моим основным развлечением дома.
Когда учитель отвернулся, Мишка толкнул меня в бок и прошептал:
- Я нашел еще двух парней. Один играет на альте, его дед учил, а другой на трубе, сказал что самоучка.
- Еще люди. Ты уверен, что им можно доверять? Нас и так слишком много, вдруг кто-то заметит нас.
- Не, нормальные ребята, они знают, на что идут. Играть умеют оба, даже в нотах не путаются.
- Если что, ты будешь виноват! Ладно, сегодня собираемся как обычно?
- Да, после школы. Тебе влетит, мы сегодня планировали играть допоздна.
- Нет, мои родители на работе, никто не заметит, что меня нет, главное помыть посуду.
- Тишина на последних партах! - Прогремел голос учителя.
***
Я училась в седьмом трудовом классе, и через год у меня выпускной. У меня уже есть направление на работу, на завод в соседнем городе, я даже знаю мой номер и номер моего станка. Я буду делать рукоятки для винтовок.
Учились мы с девяти часов утра, до четырех часов дня.
***
До нашего "убежища" было около двух часов ходьбы от остановки аэропоезда. Ходить мы старались по одному, чтобы не привлекать внимания постороних.
"Убежище" находится в старой части города, там, где был раньше бунт против власти. Там где зародилась война в народе, и там где пожар уничтожил почти все. Но это было давно, я тогда была еще очень маленькой.
Убежищем было здание бывшего музея. Здание на половину обрушилось, но второй этаж вполне подходила для наших нужд.
Мы собирались в просторной комнате для просмотра документальных фильмов. Когда мы пришли в эту комнату, там стояло только одно пианино. Этого нам было мало.
Общими усилиями ребят мы нашли в уцелевших зданиях музыкальных школ и филармоний еще несколько скрипок, пару альтов и остальные инструменты. В одной из музыкальных школ мы нашли картотеку музыкальных произведений классиков, но и этого нам было достаточно.
***
Сегодня я пришла в наше убежище первая.
Всего нас было около дюжины человек, многие были детьми музыкантов, но были и самоучки.
Партия запрещала любое сторонне искусство, кроме партийного.
Но это не помешало нам заниматься музыкой.
***
В течении получаса все были в сборе, даже двое новеньких пришли. Все взяли инструменты.
Первым тишину нарушил Миша:
- Познакомьтесь, Это Игорь и Валя, они теперь будут с нами. Игорь играет на альте, а Валя играет на трубе. Давайте примем их в наш дружный коллектив бурными аплодисментами!
- Нас и так слишком много, зачем еще двоих привел! - воскликнул кто- то из ребят.- Нас же могут заметить, или они кого-нибудь приведут и расскажут!
- Они тоже хотят заниматься музыкой! Потому они и здесь! Если кому-то что-то не нравится - все знают тропу до ближайшей остановки! Всех недовольных прошу встать и выйти из комнаты!- сердито прокричал Миша. Звон от его голоса повис на пару мгновений над головами ребят.
Неловкое молчание повисло в зале.
- Так-то! На прошлой неделе я всем раздал ноты. Надеюсь, что все подготовились!
***
Музыка медленно наполняла комнату, все были очень сосредоточенны. Миша дирижировал. С каждой минутой музыка становилась все громче и громче, и вот она уже оглушала нас.
Мелодия, сломив тишину вокруг нас, заполняла все вокруг. Она заполняла все, не только комнату, но и все трещинки на стенах и в полу. Она заполняла нас.
Музыка вызывала в нас эмоции, новые и непознанные до этого момента.
Мелодия оборвалась, но я не заметила этого, мои глаза были закрыты, а пальцы сами нажимали на нужные ноты.
Только через минуту заметила, что играю только я.
Одна девочка плакала, она играла на альте. Девочка плакала сидя на полу. Ее пытались успокоить, но у них не получалось... Альт с порванной струной лежал около нее.… Но плакала она не из-за этого…
Когда-то я тоже плакала. И сейчас я хотела плакать... Но уже не могла...
PS. Другие работы :
Золотые ворота - http://www.proza.ru/2015/08/27/1567
И напоследок я скажу - http://www.proza.ru/2013/01/23/1945