ГЛАВА 2.
ДЕТСТВО ДУНИ.
И началась трудная, полная нужды и лишений жизнь: работа в коммуне и дома, в личном хозяйстве, непомерные налоги и принудиловка. Работали все поголовно, даже крошки! Пололи ручками сорняки на полях коммуны, собирали сено и траву по местам, где не могла пройти техника, собирали оставшиеся колоски с полей под строгим надзором, помогали на току и на фермах: пасли овец и птицу. А получали не деньги или продукты, а палочки трудодней! Об одежде и не мечтали! В школу ходили по очереди – нечего было надеть.
Старшая дочь Анны, Мария, вскоре вышла замуж за военврача и уехала из нищего дома. Не стало таких сильных рук в хозяйстве.
Анна спасала детей только тем, что устроилась на свиноферму: там варила свиньям «парёнку» и тайком носила детям.
В 34-м году коммуну преобразовали в колхоз «Димитров». Хрен не слаще редьки. Стало ещё хуже! Теперь всех жителей обязали сдавать продовольственный план: мясо, птица, яйца, шерсть и масло. Всё стали забирать, подчистую! Начался голод. Жили «подножим» кормом и воровали. Людей ловили за охапку сена или литр молока для детей и сажали на 15 лет.
Не стало у детей детства, только беспросветный каторжный труд.
Лишь к 40-му году стало немного полегче жить: пришёл грамотный и трезвомыслящий председатель. Он и уменьшил нормы сдачи плана, сумев объяснить районному начальству: много выбыло людей, некому план делать. Жизнь стала налаживаться.
Мария стала помогать матери и детям: слала с Дальнего Востока посылки с вещами и продуктами, помогала деньгами. Муж её, Филипп, стал ведущим хирургом и получал очень приличные деньги.
Так в семье Гавришевых дети узнали, что такое чистая и новая одежда, что можно выглядеть красиво, а не ходить в лохмотьях, не сверкать дырками.
В начале июня 1941-го года пришло приглашение от тёти Маши, сестры Филиппа, с предложением Дуне провести лето в городе Ленинграде! Пока выправляли документы и справки, пока покупали обновки и запасали продукты, прошло немало дней.
15-го июня на вокзале Дуняшу провожала вся семья! Мальчишки отчаянно завидовали сестре, но просили всё рассмотреть и писать письма почаще и побольше! Мать строго наказывала стеречь новый фанерный чемодан с вещами и продуктами. Момент расставания настал. Гудок паровоза! Всё. Свобода! В Ленинград!
Тётя Маша встретила Дуняшу на вокзале города 18-го июня.
Счастью девочки не было конца: чистые, красивые, хорошо одетые, улыбающиеся люди так обрадовали, что всей детской душой пожелала в тот момент, чтоб остаться в этом чудесном и прекрасном Ленинграде навсегда! Знала бы Дуня, чего себе пожелала…
Через четыре дня тишину сонного города разорвала сирена, и испуганные люди стали выскакивать, одетые, кто в чём был, на улицы.
«Война!» – слово перелетало из уст в уста, но никак не хотело усваиваться в головах.
К вечеру прозвучало официальное сообщение Совинформбюро.
Ужас и паника мгновенно охватили город! Те, кто был посостаятельнее, нанимали машины и спешно вывозили добро и семьи; а те, кто жил скромно, старались не думать о худшем и верили, что враг не дойдёт до города. Наивны были и первые, и вторые: первые уехали недалеко, надеясь, что немец и туда-то не пройдёт; вторые тоже просчитались и попали… в блокаду.
Январь 2013 г. Продолжение следует.
На фото: мама. Август, 1954-й год. п. Гранитогорск, Казахстан.
http://www.proza.ru/2013/01/24/1304