Глава 30
Ловушка
Silence! Voil; l’ennemi!
(Тихо! Приближается враг!)
Принц Луи де Конде, 1621–1686
Il n'y a gu;re d'homme assez habile pour conna;tre tout le mal qu'il fait.
(Как бы ни был проницателен человек, ему не постигнуть всего зла, которое он творит.)
Герцог Франсуа де Ларошфуко
(1613–1680).
«Максимы и моральные размышления» (пер. Э. Л. Линецкой)
2007, 27 сентября, Рим
Эту ночь Анна практически не спала.
Ещё с вечера она получила инструкцию от генерала, смысл которой сводился всё к тому же — она должна была отправиться вместе с Адрианом в подземелье. Инструкция опять-таки уверяла Анну, что та будет в полной безопасности, поскольку каждый её шаг будет фиксироваться GPS, который автоматически составит план подземелья, и люди генерала всегда смогут прийти ей на помощь. Кроме того, инструкция предписывала Анне взять с собою пистолет, который, как она с удивлением и ужасом узнала, ждал её между матрасами кровати. Это был маленький, похожий на игрушку, помещающийся в ладони пистолет. Анна внимательно осмотрела его и положила в сумочку.
«Неужели я смогу выстрелить в кого-то? — подумала она. — Неужели я смогла бы выстрелить в Адриана?»
Когда в половине восьмого утра Анна вышла в фойе отеля, он уже ждал её.
— Я взял всё, что нам может пригодиться, — сказал Адриан, приветствуя её. На нём, как и на Анне, были синие джинсы, майка с длинными рукавами и бейсболка — словно сговорились. Только цветом её майка была голубая, а его — серая. За спиной у профессора висел новенький рюкзак, в руках он держал длинную спортивную сумку.
С первого взгляда Анна заметила, что Адриана будто подменили. Он казался весел, но глаза его были красные, все налитые кровью. Он теперь напоминал ей одну из статуй горгулий, которыми так изобиловал Рим, — мистических чудовищ, демонов во плоти. Всякая решимость, которая у Анны ещё оставалась, готова была вот-вот оставить её. Ей хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю и появиться где-то далеко-далеко, в таком месте, где её никто не знал бы и не искал, в которое дотянуться у генерала были бы коротки руки. Римские каникулы с их римскими загадками сделались вдруг слишком тяжёлыми для её хрупких плеч.
Они вышли на залитую утренним солнцем улицу. Птицы на деревьях весело щебетали, будто стараясь убедить её, что ничего страшного не должно, не может случиться. Однако её интуиция говорила ей противоположное.
Адриан увидел такси и помахал рукой. Но водитель не обратил на него никакого внимания и прокатил мимо.
— Никогда сама не бери такси в Риме, — предупредил Анну Адриан. — Как только они поймут, что ты не местная, они сдерут с тебя три шкуры. А они поймут — несмотря на твой прекрасный итальянский.
Он снова поднял руку, и белый «Фиат» с усатым итальянцем в расстёгнутой до живота рубашке юркнул к мостовой.
— Виа ди Монте дель Галло, — бросил Адриан водителю, усаживаясь с Анной на заднее сиденье.
Через минуту машина влилась в оживлённое уличное движение большого города. Усатый водитель вёл свой автомобиль так, словно дал обет обогнать и подрезать сегодня как можно больше машин. При этом он успевал время от времени с интересом поглядывать в зеркало на своих пассажиров. Когда они остановились на одном из светофоров, он повернулся к Адриану.
— У меня лучший в Риме гашиш. Недорого. И уже свёрнут.
Адриан рассмеялся.
— Неужели так заметно, что я только что перекурил?
Вместо ответа водитель протянул ему маленький полиэтиленовый пакетик с небольшой сигареткой.
— Только понюхай! — предложил водитель. — Ты и твоя девушка будете очень довольны!
Анна смерила водителя холодным взглядом, на что он только причмокнул языком и пробормотал что-то невнятное.
— Ну что, берёшь? — спросил он Адриана.
Адриан открыл пакетик, достал сигарету и приблизил к носу. Анна сразу же почувствовала резкий, терпкий запах ароматной травы.
— Сколько ты за неё хочешь? — поинтересовался Адриан, видимо, оставшись доволен запахом.
— Двадцать евро. У меня ещё есть. Две отдам за тридцать пять. Идёт? — спросил он, запуская руку в карман брюк.
— Одной хватит, — отозвался Адриан, протягивая водителю двадцать евро. — Я это делаю лишь затем, чтобы поддержать ваш профсоюз. Кстати, когда вы там следующий раз бастуете?
В ответ усатый водитель пустился в долгий и страстный монолог, при этом не раз бросая руль, — и машина будто сама катилась по улице. Анна подумала, что вот бы хорошо, если бы сейчас они попали в аварию, в небольшую аварию, и она бы сломала руку, а ещё лучше просто ушиблась, и ей не надо было бы идти в подземелье. Но каждый раз, когда они, казалось, неминуемо должны были наскочить на одну из несущихся в потоке машин, волосатые руки итальянца как-то сами собой возвращались на руль, и автомобиль продолжал нести их к неизбежному.
Они ехали теперь вдоль ватиканской стены, и Адриан попросил водителя притормозить и остановиться поблизости от небольшого скверика.
— Что я тебе говорил насчёт таксистов? — сказал Адриан, рассчитавшись с проворным водителем. — Он умудрился продать мне «косяк» за двойную цену!
Анна ничего не ответила. Ей было страшно.
Они прошли мимо небольшой группы пенсионеров, которые в этот ранний час уже сидели за столом и играли в шахматы. Анне хотелось кинуться к ним за помощью, попросить у них защиты, убежища. Но вместо этого она свернула вслед за Адрианом на тихую узкую улочку, которая вряд ли чем могла привлечь взгляд даже опытного туриста. Анна здесь никогда не была. Её сердце сильно заколотилось, и она почувствовала, как потеют ладони, когда Адриан подвёл её к жёлтому зданию. Ничто, кроме внушительных размеров, не выдавало, что перед ними — христианская церковь.
Страхи Анны усилились, когда они вошли внутрь собора. В этот утренний час внутри, кроме них, похоже, никого не было. Мраморные фигуры святых, расположившихся вдоль стен, с подозрением и неприязнью глядели на ранних посетителей. Тонкие каменные барельефы, взметнувшиеся под потолок, казалось, издавали змеиное шипение.
Но тут взгляд Анны с потолка упал на мозаичный пол. Узор показался ей знакомым. Да, на полу перед нею извивались петли лабиринта, будто приглашая ступить на них и им следовать. Рисунок на полу напоминал ещё и укреплённый город, толстые стены которого совершенно исключали возможность выбраться из лабиринта другим путём, нежели тот, что предусмотрел его создатель. Как бы желая разрушить это впечатление, Анна перешагнула через изображённую на полу стену с башнями и приблизилась к центру лабиринта. Вместо знакомого монстра Минотавра круглый центр лабиринта зиял чистой пустотой белого мрамора.
— Этот и подобные ему лабиринты, — тихо произнёс Адриан, — имели когда-то весьма практическое значение — пилигримы должны были пройти их на коленях. Это называлось «Chemin de J;rusalem», то есть «Дорога в Иерусалим». Центром лабиринта был иерусалимский Храм — вот это белое пятно.
Анна быстро окинула взглядом лабиринт и оценила его примерную длину. Несмотря на компактный размер, длина петель составляла около пятисот метров. «Наверное, — подумала она, — совсем не просто проползти расстояние длиною в три футбольных поля на коленях по холодному каменному пути».
— Это — древний, наиболее традиционный лабиринт, — объяснил Адриан. — В нём семь петель — по числу путей семи планет. В древности люди поклонялись силам природы в лице дракона с семью головами, каждая из которых представляла планетарных богов: Солнце, Луну, Марс, Венеру, Юпитер, Меркурий и Сатурн.
Они пересекли лабиринт поперёк и остановились за его чертой, как будто пол под ногами здесь был прочнее и надёжней.
— Цель хождения по лабиринту — это достижение его центра, — продолжил Адриан. — Когда паломник добирался до центра, он проходил половину пути. На этом этапе ему прощались все грехи. Теперь можно было разворачиваться и идти тем же путём обратно. Считалось, что из лабиринта человек выходил обновлённым, просветлённым.
Сказав это, Адриан направился в сторону алтаря и махнул Анне рукой, предлагая ей следовать за ним. Она прошла несколько шагов, как вдруг ей показалось, что лабиринт за её спиной шевельнулся, приподнял голову и хочет на неё наброситься. Сердце её забилось, и она резко обернулась. Петли лабиринта по-прежнему дремали, как дремали они уже многие сотни лет. Но белёсое пятно в самом центре выглядело в утреннем освещении одухотворённым оком, холодно мерцающим сознанием, обозревающим всё, что происходит вокруг. Анна отвернулась и поспешила вслед за Адрианом — от угрозы мнимой к угрозе реальной. Но в тот момент она об этом даже не думала. Ей просто нестерпимо было находиться одной под этим взглядом. «Начиталась Толкиена», — сказала себе она.
— Здесь, — сообщил Адриан, подводя её к алтарю, — верующие получают свой хлеб, который, как они верят, превращается таинственным образом в плоть Христа. Раньше священник преломлял его, расчленяя. А до X века они получали ещё и вино, которое вот тут же, на алтаре, превращалось в кровь Христа. Но с тех пор кровь пьют только священники. Простым людям этого не позволяют делать.
Разговоры о жертвеннике, крови, расчленённой плоти ещё более усилили страхи Анны. Она с надеждой оглянулась назад, но никого в обозримом пространстве видно не было. Где же обещанные люди генерала? Анна вдруг вспомнила про пистолет, и сердце её забилось ещё сильнее. Незаметным, осторожным движением она опустила руку в сумочку и проверила: пистолет был на месте.
— За этим алтарём находится ещё один алтарь — высокий, — сказал Адриан, обходя вокруг внушительной перегородки. — Там справлялись особо торжественные мессы… А рядом с высоким алтарём — крипты, подземная часовня и кладбище. Там, — Адриан перешёл на шёпот, — там и находится вход в подземный мир — один из входов.
У Анны перехватило дыхание. Она надеялась, что кто-то увидит их, остановит… Адриан тем временем достал из кармана фонарик, и его луч ударил куда-то вниз, в вечную темноту.
— Нам повезло, — прошептал он. — Похоже, нас никто не видит. Идём скорее!
Анна сделала шаг в его сторону и замерла.
— Анна, — позвал её Адриан. — Ты идёшь?
Дымка в глазах Адриана рассеялась, и Анна чувствовала себя обнажённой перед его проницательным взглядом. Ей хотелось поскорее укрыться от этих глаз — даже в темноту.
— Иду, — сказала она и шагнула в сторону входа в подземелье.
Анна шла следом за Адрианом, который освещал перед собой дорогу. Каменные ступени лестницы округлились, и посередине сильно сточились от бесчисленных ног паломников. Спустившись вниз, они оказались в небольшой подземной часовне. Здесь было жутко. Перед алтарём с тёмным лицом какого-то святого и реликварием с его мощами горела лампада. На противоположном конце комнаты были решётчатые ворота, за которыми зияла темнота. Адриан сразу направился к этим воротам. Луч от его фонаря сосредоточился на большом замке.
— За этими воротами — кладбище, — прошептал он, и Анна вздрогнула, заметив, как в его руке что-то холодно блеснуло. Когда она пригляделась, её душа куда-то провалилась — в руке Адриана был столовый нож. Анна была уверена, что это тот самый нож, который исчез во время их последнего ужина. Таким же ножом была убита и расчленена Роберта! Анна почти вскрикнула.
— Простые решения часто бывают наилучшими, — сказал Адриан, аккуратно вынимая при помощи ножа железные клёпки, которыми был скреплён замок. Анна, хотя и была напугана, заметила, что замок был недавно смазан маслом.
— Я подпилил их много лет назад, — продемонстрировал Адриан очередную клёпку. — И никто никогда не чинил замка. Действительно, зачем чинить что-то, что и так работает? — усмехнулся он и распахнул стальную решётчатую дверь перед Анной.
— Заходи! Тебе здесь будут рады.
«Рады?! Кто? Покойники?..» Анна крепче вцепилась в свою сумочку и переступила роковую черту. Как только она это сделала, Адриан вошёл следом, поспешно закрыл дверь и, просунув руку через решётку, стал вешать замок на место.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала Анна. Говорить в полный голос у неё не было сил.
— Мы пробудем под землёй несколько часов — до вечера, когда здесь опять никого не будет. Потом тихо выберемся и пойдём домой. И, кто знает, может, уже сегодня нам удастся найти сокровище!
Анна подумала, что просто выйти живой из этого кладбища было бы сокровищем.
Кладбище оказалось действительно очень маленьким — всего одиннадцать небольших мраморных гробниц. Адриан сразу же направился ко второму с левого края саркофагу, ничем на внешний вид не отличающемуся от других. Это был прямоугольный мраморный ящик с высеченными на нём рисунками и надписями. Анна была слишком взволнованна, чтобы их читать.
Адриан взялся руками за крышку саркофага, с трудом приподнял её и отодвинул в сторону. Анна сразу же почувствовала, как в и без того уже душный воздух ворвался ещё более землистый, бездонный, неподвижный дух глубокого подземелья. Она подошла ближе и со страхом заглянула под тяжёлую мраморную крышку. Узкая каменная лестница резко вела куда-то вниз. Адриан приспособил свой фонарик на голову.
— Подземный мир приветствует тебя, ложится под твои ноги! — возвестил он, жестом приглашая её в открытую лестничную пасть подземелья. — Леди идут первыми!
Анна в страхе посмотрела на него.
— Я должен пойти позади, чтобы задвинуть крышку саркофага, — объяснил Адриан, снимая с плеч рюкзак. — Если ты можешь это сделать — то пожалуйста, я не возражаю.
Конечно же, он играл с ней, как кошка с мышкой. Анна это вполне понимала. И всё-таки зачем-то она шла за ним — даже впереди него — в эту темень. Она совершала величайшую глупость в своей жизни.
Адриан помог Анне перебраться внутрь саркофага и приспособил ей на голову такой же фонарик, какой был у него. Анна осторожно двинулась вниз по крутой лестнице. Уже через несколько ступеней лестница делала поворот, и коридор, идущий вниз, расширялся. Она остановилась здесь и посмотрела назад, вверх. Адриан к этому времени уже влез в саркофаг и силился поднять и подвинуть крышку. Наконец ему это удалось.
«Вот и всё», — ужаснулась про себя Анна. Только теперь до неё дошло, что сама она эту крышку поднять не сможет. Если даже ей удастся уцелеть и найти дорогу назад. Её жизнь была теперь неразрывно связана с жизнью этого человека, который привёл её в подземелье.
— Если не возражаешь, — сказал Адриан, приближаясь к ней, — я пойду теперь первым.
Коридор был тесным, и Анна прижалась спиной к стене, пропуская Адриана. На несколько мгновений их тела соприкоснулись, оказались прижатыми друг ко другу. При свете фонаря Анна взглянула в лицо Адриана. Оно было необычайно бледно и взволнованно. Анне даже показалось, что его тонкие губы дрожали. Да и пахнул он вроде бы каким-то другим, дотоле неизвестным Адрианом Фера. Протиснувшись вперёд, профессор поднял рюкзак.
— Понеси, пожалуйста, пока мою сумку. Потом я у тебя её заберу.
Анна не возражала. Свою сумочку она перекинула на левое плечо — доставать пистолет так было сподручнее. Впрочем, стрелять она не собиралась. Но могла ли она пистолетом напугать, остановить монстра, готового вот-вот проснуться? Они прошли ещё немного, и ступени закончились, уступая место более широкому коридору с наклонным полом. Спуск продолжился. Слева и справа от них стали попадаться боковые туннели, уводящие в новые и новые бездны.
Следуя руслу подземного коридора, они завернули направо. Наклон пола стал более крутым, а воздух ещё более землистым. Они всё ещё продолжали спускаться. Внезапно луч её фонаря высветил картину, которая заставила Анну вскрикнуть.
Адриан повернулся к ней.
— Что случилось?
Глаза Анны были прикованы к черепу, глядящему на неё своими пустыми глазницами в одной из ниш.
— А, это… А что же ты ещё ожидала найти на кладбище? Мёртвых под Римом гораздо больше, чем живых в городе. Привыкай.
— К чему? — спросила Анна. — К тому, чтобы быть мёртвой?
— Вообще, и это тоже, — кивнул Адриан. — Но это по большому счёту. Монахи потому и любили всегда подземелья и кладбища, что те готовили их к смерти. Смерть уже не казалась им страшной, необычной. Они просто привыкали к ней. Ко всему ведь привыкаешь.
— Никто не может привыкнуть к смерти, — тихо возразила Анна.
— Но смириться перед ней придётся каждому, — отозвался Адриан.
Анне не нравились все эти разговоры о смерти, особенно в таком мрачном месте и в такой смертельно опасной компании. Через минуту Адриан свернул в один из боковых коридоров, и теперь они двигались в сторону запада. Иногда они сворачивали в прилегающие коридоры, обходили завалы и тупики. Адриан действительно прекрасно ориентировался под землёй — он был тут как рыба в воде. Не могло быть и речи о том, что кто-то мог бы проследить за ним здесь. «Настоящий Горлум! — подумала Анна. — А у меня и кольца-то нет, которое могло бы сделать меня невидимой. Есть только пистолет».
— Удивительно, — сказал Адриан, — прошло столько лет, а я всё прекрасно помню — как пальцы пианиста помнят любимую музыку… Я просто иду и иду…
Анна пыталась запомнить все ходы и переходы, которыми вёл её Адриан, но ей это с трудом удавалось. Казалось, он нарочно хотел запутать её — или запутать следы. Наконец пол выровнялся и проход расширился. Они вошли в небольшую комнату, по виду напоминающую часовню. Только вместо привычных христианских символов перед глазами Анны были загадочные рисунки и надписи, которые она могла прочитать, но никак не уловить смысл сказанного. В центре часовни находился как будто каменный алтарь.
Анна ужаснулась, поняв вдруг, что, скорее всего, они находятся в той самой комнате, где была убита Роберта, на том самом алтаре, к которому сейчас так решительно направился Адриан. Анна поставила его сумку на землю, опустила руку в свою сумочку и обхватила маленький удобный металлический предмет, который, казалось, был сделан как раз для её руки.
— Вот здесь и начинаются настоящие приключения, — проговорил Адриан, сбрасывая с плеч рюкзак. Анна захотела было достать пистолет, но решила, что ещё подождёт.
— Анна, — позвал он её. — Подойди, пожалуйста, ближе. Мне нужна твоя помощь.
Анна поколебалась мгновенье, отпустила рукоятку пистолета, подошла и встала по другую сторону того, что казалось ей языческим алтарём.
— Как ты думаешь, — спросил её Адриан, указывая на алтарь. — Что это?
— Это то место, на котором была убита Роберта! — вырвалось у Анны из уст.
Адриан вздрогнул.
— Нет. Роберта была убита не здесь. Но не будем сейчас о Роберте, ладно? Мне сказали однажды, что душа её теперь живёт в катакомбах. Но я в это не верю… И всё же я предпочёл бы сейчас об этом не говорить… Помоги мне, — сказал он, наваливаясь всем телом на крышку алтаря. Анна увидела, что крышка слегка сдвинулась. Она тоже упёрлась в неё руками и потихоньку они приоткрыли её настолько, что в образовавшуюся щель можно было протиснуться.
— Это — вход в нижнее подземелье, — объяснил Адриан. — Здесь нет ступеней, но в сумке есть верёвочная лестница.
Он открыл сумку, достал оттуда новую, ещё в упаковке, верёвочную лестницу, закрепил один конец её за выступ у основания колодца, а другой, свободный, бросил вниз.
— Здесь около семи метров. Думаю, ты легко справишься.
— Опять я иду первой? — недоумённо спросила Анна.
Она заглянула в тёмную бездну колодца. Ей показалось, что само зло дохнуло на неё снизу. Но поворачивать назад было поздно. Без лишних слов Анна вцепилась в верёвочную лестницу и начала спускаться. Ей показалось, что колодец был гораздо глубже семи метров. Луч от фонарика Адриана был далёк от неё, как звезды на небе, когда её ноги наконец ступили на твёрдую землю.
— Ты в порядке, Анна? — услышала она сверху голос Адриана. Она хотела крикнуть что-то, но её язык словно прилип к гортани.
— Анна? — раздалось снова. — Ты слышишь меня? Я сейчас иду…
Панический страх овладел Анной. Она быстро осмотрелась по сторонам. Коридор вёл в обе стороны и, точно так же, как и на верхнем уровне, извивался и давал начало новым подземным ходам. Казалось, когда-то здесь росло гигантское дерево с правильной формы корнями, которое потом кто-то вытащил из-под земли, оставив от корней только отверстия. Переступая через наваленные на полу камни, Анна отступила на несколько шагов вглубь коридора, прижалась к стене и выключила свет. Сердце её колотилось так громко, что она испугалась, не слышно ли его издалека.
Адриан начал спускаться. Он был в лучшей физической форме, чем Анне прежде казалось. Вот его ноги мягко опустились на землю.
— Анна, — позвал он, оглядываясь вокруг.
Внезапно луч его фонаря выхватил из темноты фигуру Анны. Но её трудно было узнать. Лицо её было перекошено от страха, все мышцы напряжены, а в руках блестел маленький пистолет, дуло которого указывало на грудь Адриана. Её руки дрожали. Они стояли друг напротив друга, шагах в трёх-четырёх. Фонарь светил куда-то поверх головы Анны и отражался от стены, так что Анне было видно каждое движение Адриана. Не видно было лишь его лица.
— Не двигайся! — вырвался из Анны какой-то утробный хрип. — Буду стрелять!
— А я и не против, чтобы меня кто-нибудь наконец застрелил, — спокойно сказал Адриан. — Но лучше сделать это на поверхности или ближе к выходу — боюсь, тебе без меня отсюда будет нелегко выбраться.
— Зачем ты привёл меня сюда? — голос Анны дрожал. — Для чего заманил в это подземелье? Ты хочешь поступить со мной так же, как с Робертой?
— Нет, это совсем не то… Я тебе сейчас всё объясню… — начал Адриан, делая к Анне шаг. Его фонарь вдруг резанул Анну прямо по глазам, и ей почудилось, будто что-то летит в её сторону.
Она закрыла глаза и нажала на курок. Раздался громкий хлопок, и на миг подземелье осветилось ярким светом. Тело Адриана грохнулось прямо под ноги Анны, и его фонарик, закреплённый на голове, разбился о пол. Воцарилась кромешная темнота, в которой было всё ещё слышно, как хлопок от выстрела перебегает из коридора в коридор, удаляясь, но не исчезая.
«Я убила его! Какой ужас! И что теперь делать?»
Она услышала стон, почувствовала шевеление у своих ног. Анна отпрыгнула в сторону и только сейчас вспомнила, что у неё тоже есть фонарь. Мгновение она колебалась включать его — ей страшно было видеть истекающее кровью тело. А больше всего она боялась встретить его глаза. Наконец переборола себя и включила свет.
Адриан лежал на полу, но крови вокруг него видно не было. Анна заметила, что он шевелится.
— Адриан! — воскликнула она. — Ты жив?
Он поднял голову и посмотрел на неё со страхом и удивлением. Затем приподнялся и сел на землю.
— Я жив, — выдохнул он. Споткнулся об этот чёртов камень… Только не стреляй больше, пожалуйста, — в ушах звенит.
Анна с изумлением смотрела на него. Неужели она могла промахнуться с трёх шагов? Это было исключено — она умела неплохо стрелять из пистолета, так как по долгу службы проходила подготовку.
— Не двигайся! — снова крикнула она, наставляя на него пистолет. Но на этот раз ни безграничного страха, ни безрассудной решимости в своём голосе она не услышала.
— Да не двигаюсь я, не шуми только! — отозвался Адриан. — Я только не пойму, — добавил он, ощупывая своё тело, — жив я или мёртв?
— Пока ещё жив, — ответила Анна. Ей стало легче, когда она увидела, что он и вправду жив. Что дёрнуло её нажать на курок?
— Я не двинусь с места, Анна, — на этот раз медленно и спокойно произнёс Адриан. — И теперь, когда я жив, хотел бы попросить твоего прощения. То, что я сделал, было жестоко по отношению к тебе. Прости меня!
— Что ты имеешь в виду? — недоверчиво спросила Анна. — Что было жестоко?
— Испытывать тебя, пугать, — сказал он, опустив голову. — Не знаю, поймёшь ли ты… Но я почему-то решил про себя, что если ты не побоишься пойти со мной в катакомбы — со мной, маньяком-убийцей, — то, может быть, моя жизнь ещё не закончилась. Это был тест — тест, который я сам должен был пройти… Я должен был войти с тобой в подземелье и выйти вдвоём, живыми. Это дало бы мне право жить, понимаешь? Иначе я чувствовал, чувствовал на каждом шагу, что недостоин жить, но и умереть боялся… Мне надо было прийти сюда и выйти отсюда — как паломнику необходимо было достичь центра лабиринта, чтобы простились его грехи…
Анна тоже села на землю. У своих ног она положила пистолет.
— Пока не было тебя, — тихо продолжал Адриан, — я даже и не жил. Ничто мне не приносило радости, и мало что — облегчение. И вот появилась ты, и всё в жизни изменилось… Я будто ожил… Убить тебя? Повредить тебе? Нет! Вот умереть за тебя — другое дело. Я сам готов умереть за тебя — моя жизнь ничего не стоит.
Анна сидела на холодном полу, и горячие крупные слёзы катились из её глаз.
— Подвинься поближе ко мне, Адриан, — попросила она. — Мне холодно.
Он сел рядом с нею и обхватил её за плечи. Она уткнулась в его грудь и заплакала — сначала тихонько, а потом навзрыд, выпуская из души всю горечь и страхи, все подозрения, которые не давали ей дышать в последнее время.
Адриан тем временем осмотрел пистолет.
— Где ты его взяла? — наконец спросил он.
— Не спрашивай, — тихо отозвалась она. — Долгая история.
— Он не заряжен, — уверенно сказал Адриан. — Точнее, заряжен холостыми патронами.
— Я этого не знала, — удивлённо протянула Анна. — Прости меня, Адриан, — добавила она. — Я тебе столько врала. И чуть не убила…
— Пустяки, — улыбнулся Адриан. — С кем не бывает? Я тоже не без греха — наврал тебе насчёт папских сокровищ.
Только тут Анна вспомнила, зачем они отправились в катакомбы.
— Значит, — быстро спросила она, — нет никаких сокровищ?
— Сокровища есть, только вряд ли мы их когда-нибудь найдём. Я верил — когда-то давно верил, в детстве, что такое возможно. Но и тогда я ничего не нашёл. Кроме одной прибрежной пещеры — полуобвалившийся старый подземный ход. В этой пещере я провёл тот месяц, когда убежал из дому.
— Ты убегал из дому? — она никогда не слышала, чтобы он рассказывал что-то о своём доме, семье. Он действительно начинал оттаивать, раскрываться.
— Когда я обиделся за мою приёмную мать, на которой отец не хотел жениться из-за её плебейского, как он говорил, происхождения… Она любила меня, как мать… — он осёкся и продолжил уже в другом направлении. — Тогда я наговорил отцу кучу глупостей и сбежал из дому, решившись отречься от титула и состояния. Впрочем, — печально улыбнулся он, — к тому времени и состояния-то уже никакого не было. Я сбежал из дому и поселился в той пещере. У меня не было ни денег, ни сменной одежды — ничего. Жил тем, что мог найти для себя на улице. Я тогда подолгу читал книгу, которую нашёл в пещере.
— Ты нашёл там книгу?
— Библию, — ответил Адриан. — Кто-то оставил её там вместе с запиской.
— И что было в этой записке?
— В записке говорилось, что тот, кто прочитает эту Библию, найдёт самое большое в мире сокровище. Я в это не верил, но, по суеверию, стал читать. А ещё одновременно с этим начал раскапывать туннель — прямо вглубь пещеры. Но и тогда мне ничего не удалось найти, кроме меча, который, как мне показалось, должен был принадлежать швейцарскому гвардейцу… — Адриан помедлил. — Тогда я вернулся домой, забросил рытьё пещеры, но начал исследовать подземелье. Я верил, что мне суждено найти сокровище, о котором говорилось в той записке. Я, конечно, понимаю, что тот, кто её там оставил, имел в виду совсем другое сокровище, — усмехнулся он. — Смысл был в поиске Бога. Но я понял и истолковал её по-своему… Я излазил много подземных ходов, но сокровища так и не нашёл. Честно говоря, я давно уже отчаялся его искать — прости меня за мой обман.
Анна посмотрела на него очень внимательно.
— Тебе это было необходимо сделать, — сказала она медленно. — Как я могу тебя за это винить?
Адриан взял её руку и осыпал поцелуями. Его слёзы обжигали теперь её руку.
— Я прощаю тебе твой обман, — сказала она тихо, — в обмен на прощение всех моих обманов.
Адриан ничего не ответил. Он тихо, как ребёнок, плакал, уткнувшись в руки Анны.
— И всё-таки, — немного успокоилась она, — я чувствовала бы себя гораздо лучше, если бы мы начали двигаться назад, к выходу.
Адриан с благодарностью посмотрел на неё.
— Тогда мы идём домой, — согласился он.
— Не так скоро! — услышали они рядом с собой незнакомый, леденящий кровь голос.
Анна направила луч фонарика прямо на голос и вздрогнула: перед ними стояли семеро вооружённых автоматами спортивно одетых мужчин с приборами ночного видения на глазах.
Анна вскочила на ноги. Дула автоматов повернулись в её сторону.
— Бежать тут совершенно некуда, — спокойно произнёс тот же голос, принадлежащий самому рослому из них. — Добро пожаловать в подземный мир. Зовите меня Командором, а ещё лучше — никак не зовите. И выключите этот свет — вы видели уже достаточно.
Анна выключила свет. Тотчас она вскрикнула оттого, что чьи-то руки схватили её, надели наручники, а потом обыскали, опустошая карманы, лишая спасительных часов.
— Кто вы такие? — услышала она в темноте дрожащий голос Адриана.
— Неужели вы не узнали нас, профессор? — отозвался всё тот же голос. — Мы — адвокати.