Рыба

- Ванька!
-Чего?
-Чего, чего. – Передразнил младшего брата Костя. Он старше Ивана на пять лет, но в свои тридцать с гаком, не устроен. Так, «Перекати Поле», с горечью говорит о нем мать, тихонько вздыхая. – Заработать хочешь?
-Кто ж не хочет. – С интересом ответил брат. – Сам знаешь, Катька у меня. Да Аринке на памперсы лишняя копейка не помешает.
-Вот, повесил ярмо на шею. – Неодобрительно кивнул головой брат. – Молодой же еще. Гулял бы да гулял.
-Что за работа? Кто предложил? – Перебил брата Иван. Не любил он таких разговоров. Где то в глубине души какой-то чертенок начинал грызть: а ведь  правда, рано женился, не догулял, вон, друзья каждую неделю девок меняют. Гуляют в свое удовольствие, работают, там, где хотели, занимаются тем, к чему сердце лежит.  А он… эх, сам во всем виноват. Встречался без любви, только чтобы той, единственной, побольнее сделать. Женился «по залету». Институт бросил: деньги нужны молодую семью содержать. Работа, от которой воротит, но другой нет и искать ее негде. Безнадега.
-Какая разница, кто предложил. Главное, не кинут на деньги, не волнуйся. А работа вот какая: из пруда-охладителя рыбу таскать. Серьезные люди две специальные машины подгонят. Сетью загребут. Наше дело рыбу по берегу из сетей выгребать да в машины пускать. Платят пять тысяч на десятерых. Это почитай халявные пятьсот баксов.
-Там, говорят, мутантов полно. – Невольно поежился Иван. – Ты же знаешь, туда уже года три как наши зареклись ходить. После того, как экологи там пропали…
-Ты чего, струсил? – С насмешливым изумлением спросил Костя. – Твои экологи в болотах сгинули. Нечего соваться без проводника, куда не следует. Пруд здесь ни при чем. Так как, согласен? И, к стати, нет там никаких мутантов.
-Согласен. – Неохотно ответил Ваня. – Деньги очень нужны. Только, если все там чисто, отчего так много платят?
-Так не на килограммы счет идет. На тонны. И нам с тобою их на руках переносить. Усек?
-Усек. Когда все это намечается?
-Завтра, брат, завтра. Я за тобою заеду. – Костя пожал руку брату и неторопливо пошел со двора. Иван задумчиво глядел ему в след. Вот уже какую неделю его Катька пилит: забор поправить, завалился почти совсем. А у него все руки не лежат. И самому себе признаться тошно, что ненавидит он всею душою захолустье это. И лачугу эту, что от Катиной бабки досталась. И деревню эту,  Городчан. Да куда денешься? В Киев податься? Кому он там нужен? Кто его ждет? Тут какая – никакая работенка: периметр охранять. От идиотов – туристов, что в детстве в Зарницу не доиграли,  банкнота перепадает. Да и браконьеры с мародерами частенько перейти периметр пытаются. Дома, да квартиры грабят. На горе чужом разжиться хотят. Но обычно пустые уходят. С аварии то уже почти двадцать семь лет минуло. Как говорится: «Все вынесли до вас». Но нет, лезут. И тоже платят. А в Киеве что? Пока он устроится, да пока какая копейка пойдет, дочери его голодной сидеть? Нет. Нравится – не нравится, то пусть бабы перебирают. Ему семью кормить надо, раз уж повесил ярмо на шею. Иван сплюнул на пыльную землю и поплелся в дом, собираясь лечь спать. Сегодня ему заступать на дежурство.

До охладителя добрались быстро. Еще и вечерняя зорька до конца не потухла. Как устроителям этого лова удалось загнать в периметр две огромные машины, Иван не спрашивал. Оно и так понятно. Кроме машин, полностью скрытых зарослями ивняка, водную гладь пруда взрезали моторами лодки. Люди на них сбрасывали в воду огромную сеть и устанавливали буи. Еще пара часов и у четырнадцати человек, что сейчас вольготно расположились на берегу, начнется работа. Закат уже погас и на ясном небе появились первые звезды. Лодки осторожно подтягивали тяжелую сеть к берегу.
-Принимай! – И мужчины на берегу тихо и не злобно переругиваясь, вошли в мелкую прибрежную воду, кишевшую множеством серебристых гибких тел. Работа закипела. Парни руками выбирали в мутной мелкой воде рыбу, заполняли пластиковое большое ведро и мчались к машине. Там выплескивали улов в таз с продетыми скозь его стенки веревками, бежал обратно. А человек, сидевший на машине, поднимал его и выворачивал в огромную бочку на колесах. Чтобы не создавать очереди и не толпиться, каждую бочку седлали два человека. Иван набирал уже то ли пятое то ли шестое ведро, когда кто-то из его напарников вскрикнул в удивлении.
-Мужики, я кажись, русалку поймал! – Он едва удерживал руками огромный хвост. – А ну, помогай! – К нему присоединились еще несколько человек и общими усилиями на берег вытащили огромную рыбину.
-Вот тебе и русалка! – Дивились мужики чудовищу. – Этакая ежели поцелует взасос, всего и затянет!
-Ну, чего встали? Сома не видели никогда, что ли? –  К толпе подошел один из главных. Он снял с пояса охотничий нож и всадил лезвие в голову огромной рыбине. Та несколько раз конвульсивно дернула хвостом, сбив при этом одного из зевак, затихла. – За работу! Отнесите этого монстра в сторону, на расстеленный брезент. -  Он обтер нож о влажную траву и отошел в сторону.
-Слышь, Костя, а ведь это не совсем сом. Ты видел какие у него челюсти? Не бывает таких челюстей у сомов. И зубы, жуть просто. – Иван торопливо, но уже с осторожной опаской наполнял свое ведро.
-Видел, Ваня, видел. Не паникуй. Главное, что денег заплатят. У меня уже руки отваливаются. А это только первый забор. Я краем уха слыхал, до зари грести будут. Если в эти бочки все не войдет, еще подгонят. – Его тираду прервал испуганный крик с правого фланга.
-Ой, лышенько, тут утопленник! – Мужчины, подхватив фонари, бросились смотреть. И действительно, у самого берега в зарослях осоки, лежало тело, наполовину скрытое в воде. Влажная кожа матово и влажно блестела в неверном свете фонарей.
-Чего опять столпились? – Тот же надменный мужчина, расталкивая зевак и светя фонарем, подошел к кромке воды.
-Этого еще не хватало! Кто смелый, переверните его. – На его приказ никто не отреагировал. Все толпились в отдалении, и желающих касаться трупа не нашлось. – Ясно. Смелых, значит, нет. А жадных? Плачу двести. – Иван, пожав плечами, хотел было выйти, да Костя придержал брата. К трупу направился рослый мужик, лет пятидесяти. Едва он наклонился над утопленником, как труп неожиданно ожил. С громким плеском, нечто, более совершенно не походившее на человеческое тело, а скорее, на земноводного тритона, в прыжке вцепилось мужчине в голову и шею, пятясь, потянуло орущего и сопротивляющегося мужика в омут. Еще несколько минут были слышны крики, но вода и песок все сильнее окрашивались кровью, сопротивление жертвы слабело, и уже через несколько минут все было кончено. Никто из наблюдавших не бросился ему на помощь. Все стояли, скованные ужасом, растерянные и загипнотизированные странной метаморфозой.
-Я это, того, в воду больше не полезу. – Тихо сказал кто-то из толпы. – Я, того, домой пойду.
-Ну, тише, тише. – Хрипло начал Главный. – Работу нужно довести до логического конца. На рассвете машины должны уйти в Киев. Иначе вы не получите ни копейки. За работу!
Нехотя испуганные мужики принялись за работу. Достали еще несколько крупных сомов. Кого-то кто-то до крови укусил в воде  за пальцы. Они работали молча, стараясь как можно быстрее освободить сеть от улова. Вот цель достигнута и лодки утащили невод на следующий круг.
-Ну, чего скисли, мужики? – Главный подошел к притихшим работникам с шестью бутылками водки и пакетом нехитрой закуски. – Налетай! Подкрепимся, погреемся, пока улов к нам идет. – Мужики постепенно оттаивали, подтягиваясь за своей пайкой. Снова начались разговоры, шуточки да смех. Никто кроме Главного и не заметил, что парень, которого кто-то цапнул в воде за руку, не присоединился к кампании. Он остался сидеть в одиночестве, укачивая больную руку. А потом и вовсе кулем завалился на влажную траву. Когда к нему подошел Главный, все уже было кончено: парень не дышал. Его горло распухло до такой степени, что лопнула кожа. Оглянувшись, не видит ли кто, он быстро оттащил тело несчастного как можно дальше и столкнул в воду, густо заросшую болотной травой.

Второй улов подошел далеко за полночь. Все чаще попадались рыбины, по которым нельзя было определить их принадлежность к тому или иному классу. Но на удивление и разговоры времени не осталось.
-О! Смотри Егорыч, а она идет. Вот ей Богу, идет! Плавники по траве переставляет! – Мужчина в изумлении смотрел как крупная, метра полтора, рыбина, извиваясь и помогая  себе держать равновесие хвостом, поднявшись на передних плавниках, медленно двигалась к лесу.
-Та лови ж ее, Артем! – Егорыч огрел ловкую рыбку палкой и перетянул на брезент, где уже лежали такие же крупные экземпляры. Дальше по чистой случайности работа пошла быстрее: вокруг ноги одного из ловцов обвился угорь, (кто его знает доподлинно, что это было). Мужчина попытался отцепить его, но не преуспел, а рыбина ударила таким зарядом, что ловец свалился замертво. Резиновые сапоги и перчатки уберегли остальных, но рыбе тоже досталось. Мужики без опаски выбрали остаток, и лодки в очередной раз собрались выйти на круг.
-Довольно. Что успели, то и наше. – Остановил людей Главный. – Времени уже нет.  – Он раздал мужикам деньги за работу. – Все свободны. – Кивнув напарнику, он влез в кабину грузовика с бочкой и тронулся по грунтовой колее. Вторая машина осторожно двинулась следом.

-Вот и заработали мы деньжат. – Хлопнул Костя брата по плечу. – Идем к машине. Домой, брат поедем.
-Заработали. – Уныло кивнул головой Иван. – Только, что-то неспокойно мне. Нельзя эту рыбу есть.
-Мы и не будем. – Кивнул головой Костя, направляясь к их машине. – Форельки купим. – Мечтательно добавил он.

Вечером того же дня в новостях передали об аварии на дороге, ведущей в Киев. Перевернулся и загорелся грузовой автомобиль с живой рыбой. Водитель не выжил.

. Где-то рядом была вода, но полное икры брюхо не позволяло двигаться быстро. Она не самый большой по размерам представитель своего вида. Это ее и спасло. Самые крупные погибли, когда грузовик перевернулся, а самые мелкие были съедены еще в пути. Вот и вода. Пусть это всего лишь мелкий ручеек, но ведь и он куда-то бежит. Метровая с небольшим, серебристая с черными пятнами, рыбина, с тихим плеском ушла в воду. Здесь для нее мелко, она ослаблена и голодна. Она вынуждена отложить часть икры в этом ручье, в ближайшем месте, где уровень воды хоть немного больше. Потомство появится через несколько дней. И совсем скоро здесь не останется ничего живого. Лежа на боку, чтобы жабры оставались влажными, рыба движется по течению ручья. Она голодна и  рецепторы  фиксируют любой движущийся объект. Это всего лишь лягушка, но выбирать не приходится. Зеленая квакушка даже не успела понять, что  на нее охотятся: страшные челюсти с острыми рядами зубов сомкнулись на ее теле молниеносно. Рассвет рыба встретила в мелкой речушке, забившись под корягу. Она, пожалуй, задержится здесь. Найдет укромный омут, где отложит остальную икру. Еды здесь достаточно. Она чувствует колебания воды: там, на прогретом солнцем мелководье есть кто-то живой и подходящий, чтобы стать ее едой. Но не сегодня. Она еще слишком слаба. Но завтра… завтра река узнает о новом хищнике в ее водах.

-Сеня, малыш, выходи из воды. Достаточно на сегодня!
-Иду, мама! – Малыш, разбивая водную гладь на миллионы радужных брызг идет вдоль берега мелкой реки. Он с опаской вглядывается в темную тень от огромной ивы на воде у противоположного берега. Облегченно вздыхает: это лишь солнечный зайчик отразился от речного дна, или маленькая серебристая рыбка скользнула в водной глади…