Странно, - подумал Володя, - язык Шиллера, Гёте и Мартина Лютера.
Классиков читаю, а вот то, что Лютер перевел Библию на немецкий язык,
не задумывался даже. Хотя знал, конечно, об этом. Он улыбнулся своим
мыслям, поддерживая за локоть и помогая выйти из машины пожилым женщинам.
Не первый раз подвозил их к церкви и ждал, пока шло служение, читая в
машине все тех же классиков в подлиннике. Переводы не очень любил. Ту
окраску, которую придавали тексту переводчики, почему-то не воспринимал.
Немецкий язык четкий, лаконичный, по-своему строен. А сколько в нем оттенков,
а сколько диалектов! Последнее время увлекся как раз редко встречающимися,
практически исчезающими диалектами…
Вот досада, хотел, как обычно в машине почитать, да ветер как-то поднялся.
Неуютно. Зайду вовнутрь, почитаю там.
На заднем ряду практически никого нет. Тепло. Сухо. Уютно. Сразу погрузился
в чтение, наслаждаясь витиеватыми фразами изложения. Здорово все-таки. Надо
будет как-то выкроить денег, накопить на поездку в Германию. Хоть и сложно
это сделать, работая учителем в школе, но мечта ведь. Мечта, - блаженно
улыбаясь, прошептал он, прикрывая книгу.
Впереди себя услышал немецкую речь. Да не просто современную, а диалект…
редко встречающийся… на нем уже и не говорят практически. Мертвый язык.
Впереди, стояла на коленях старушка и что-то горячо шептала по-немецки.
Вот здорово, что я зашел сегодня в церковь! – обрадовался Володя. Бабуля наверное
из поволжских немцев.
- Sprechen Sie Deutsch? Woher stammen Sie? – радостно улыбаясь, наклонился он к ней.
Старушка недоуменно смотрела на него.
- Я тебя не понимаю, милок.
- Как же? Вы ведь сейчас на восточно-прусском диалекте молились. Вы из Поволжья
или из Казахстана? У вас папа был немцем или мама?
- Сынок, я москвичка. Никуда и не уезжала из Москвы.
- Но, Вы же сейчас говорили по-немецки!
- Не знаю, сынок. Я просто молилась.
Володя, потрясенный сел на свою скамью. Так не бывает. Откуда этот «божий
одуванчик» может знать язык, да еще так правильно на нем изъясняться? Володя
скептически относился к вере. Терпимо. Не осуждал, но чтобы самому поверить в
нечто сверхестественное…. Ну нет, увольте… Друг верил. Мама верила. Но сам –
ни-ни.. В этих вопросах он придерживался холодного здравого смысла. Что вижу и
осязаю – существует. Душа есть, потому что болит иногда. А жизнь – это сплошной материализм.
Но сейчас.. Это что? Откуда старушка может знать язык? Забытый язык германцев?
И ведь понятно, что говорила. К сыну обращалась, о любви говорила.. Но почему
на таком знакомом мне, а не ей, языке? Что-то томило сердце и не испуг вроде,
а вот как-то непонятно все это… Надо у друга спросить, может с её сыном что-то
не ладное? Может в беду попал?
- Сын?- вскинул бровь друг, - нет у неё никого.
- Но как же? Она же по-немецки говорила, что любит сына, что долго ждала его,
что очень рада, что он пришел. Что-то еще о благословении говорила, о радости
встречи.
- Володь, так это к тебе говорилось и о тебе, понимаешь? Ты ведь один немецкий в
совершенстве знаешь, да еще и утраченные диалекты изучаешь, вот Бог к тебе на
твоем любимом языке и говорил. К тебе. Больше не к кому.