Pov author.
Холодный зимний вечер, до рождества осталась неделя. Снег крупными хлопьями, мягко ложится на землю, переливаясь всеми цветами в свете уличных фонарей, делая этот миг поистине волшебным и завораживающим. На улицах никого. Люди уже давно разбрелись по своим теплым жилищам, довольствуясь, горячим ужином в кругу семьи, делясь событиями, произошедшими с ними за день. И только парочка молодых людей, «разрезала» царящую в округе тишину своим звонким смехом. Высокий, статный юноша, со светлыми волосами, доходившими ему до плеч, заливисто смеясь, кидал старательно сооруженные снежные комочки в своего друга, ловко уворачиваясь от ответных снарядов. Хрупкий брюнет, с короткими волосами, топорщащимися во все стороны, пытался столь же виртуозно увернуться от снежков, но удавалось это ему с трудом. Воспользовавшись заминкой, вызванной сооружением очередной порции снежных «мячиков», блондин, недолго думая, подскочил к парню и с боевым кличем повалил, не успевшего что-то осмыслить, брюнета на холодную землю, придавив весом своего тела…
Pov the first person.
Скажите, вы когда-нибудь влюблялись в своего лучшего друга? Если да, то вы наверняка представляете, какие душевные терзания приносит эта запретная любовь. Почему запретная? Потому что, выразить свои истинные чувства в данном случаем, равносильно самоубийству. Ведь реакция может быть не предсказуемой, но в твоей голове вертится только лишь один исход.. Потеря. Что если он отвергнет тебя? Что если после этого, ты потеряешь его навсегда? Что если он отвергнет твои светлые чувства, откажется их понять и принять? Полотно дружбы, так старательно сотканное вами за все время вашего знакомства, разорвется по шву на две части и восстановить его будет уже невозможно, ибо оно утратит свою первозданную красоту. Между вами образуется пропасть и даже, если со временем удастся каким-то чудным образом сократить ее расстояние, то малая щель останется вечным напоминанием, что так, как было раньше, уже не будет никогда. Поэтому, я уже полгода, трепетно храню в своем сердце это светлое чувство к этому неземному чуду, что в данный момент, лежит на земле, придавленный моим телом и звонко смеясь, отборно материт меня. А я лишь в ответ тепло улыбаюсь ему, не в силах оборвать столь приятный момент. Как же чертовски приятно, чувствовать тепло любимого человека, созерцать его красивую улыбку и слышать счастливый смех. Вы бы только знали, что я чувствую внутри себя. Я готов воспарить к этому звездному небу, что простирается над нашими головами, подобно птице и кричать во все услышанье, как сильно он мне нужен, как сильно я его люблю. Но вместо этого, я нехотя поднимаюсь на ноги, пока мой мальчик не заметил, что я открыто, любуюсь им. А как им не любоваться? Скажите мне, как? Ведь он такой красивый, нежный, хрупкий, как фарфор. Так и хочется укрыть его в своих объятьях от всего мира, несправедливости и людской злобы. Сделать так, чтобы его большие карие глаза, всегда лучились счастьем и не знали слез боли и разочарования. Встряхнув головой, я улыбнулся с грустью, опуская глаза к земле, пряча заледеневшие руки в карманы теплой куртки. Только сейчас, до меня дошло, что все это время, малыш мне что-то рассказывал, а я снова все прослушал, витая в облаках. Последнее время это участилось, нужно учиться держать себя в руках, а свои мысли под контролем. Так и спалиться не долго. Усмехнувшись, я посмотрел на него, чуть склонив голову набок.
- … и я ей говорю, что она не в моем вкусе, так она начала мне угрожать. Представляешь? – активно жестикулируя, брюнет закончил отряхать свои штаны от снега и тяжело выдохнув, выпрямился. – Ну, что? Идем домой? А то уже становиться смертельно холодно и я голодный. – Кареглазый смущенно потупил взор, почесав кончик своего носика, стараясь этим жестом скрыть свое смущение, но я-то его заметил. Он такой милый, когда смущается, как ребенок.
- Да..идем. Я тебя провожу. – Кивнув, я двинулся в сторону его дома, ускоряя шаг. Хотелось побыстрее завести его в тепло, пока он не успел, не дай Бог, простыть.
- Я тут подумал.. Может, ты останешься у меня сегодня? Уже поздно, да и холодно, а такси неизвестно когда еще приедет. – Застенчиво пролепетало сие чудо, кутаясь в свою куртку.
- Хм..почему бы и нет. – Я безразлично пожал плечами, в то время как внутри все ликовало.
Улыбнувшись мне в ответ, брюнет ухватил меня за рукав и потащил к своему дому, что уже показался на нашем горизонте. Через каких-то пять минут, мы стояли в теплой прихожей, снимая с себя верхнюю одежду, хлюпая носами. Когда с этим не замысловатым делом было покончено, я двинулся в гостиную, а мой друг прошествовал на кухню.
- Будешь горячий шоколад? – донесся до моего сознания его оклик.
- Да. – Крикнув в ответ, я уже в сотый раз стал оглядывать гостиную, присев на мягкий диван, что был расположен прямо напротив большого камина из красного дерева. Ну, раз я упомянул о камине, то, пожалуй, с него и начнем. На нем стояло множество резных рамок с фотоснимками, на которых был изображен мой малыш. Там и детские фото и юношеские. По краям красовались две фарфоровые вазы, привезенные из Китая. В интерьер они мало вписывались, но кто осмелится спорить на этот счет с матерью моего друга? Правильно, никто. Спорить с женщинами, вообще дело опасное. Хохотнув ходу своих мыслей, я перевел взгляд на два высоких шкафа с редкими книгами, по обе стороны от камина. В основном, там были исторические издания. Не удивительно, ведь его отец историк. Дальше моему взору предстала настенная плазма, большой ворсистый ковер, позади меня стоял небольшой столик со стульями, на котором покоилась шахматная доска. Когда я бывал у них в гостях, по вечерам, мы любили с отцом семейства посидеть и поиграть в шахматы, всячески напрягая извилины, обдумывая каждый шаг и его последствия. Каждый из нас, не желал проигрывать другому, тут в силу вступали мужская гордость и азарт. Мой дружок с матерью часто подтрунивали над нами, видя наши сосредоточенные выражения лиц.
« - Как петухи, нахохлились. – Каждый раз изрекала женщина, после чего комнату наполнял звонкий смех.»
Улыбнувшись, я вынырнул из своих дум и воспоминаний, так как услышал шарканье в коридоре и вскоре на пороге с подносом появился объект моего обожания. Улыбнувшись мне в ответ, он пересек гостиную и поставил поднос с дымящимися кружками и тарелочкой бутербродов.
- Кушать подано. Прости, я не повар, как моя мама, поэтому все что смог, я сделал. – Хихикнув, он плюхнулся рядом со мной, хватая один бутерброд и быстро вгрызаясь в него.
- Ничего. Я не прихотлив в еде. – Улыбнувшись, я последовал его примеру. Только сейчас я понял, что на самом деле и сам дико проголодался. Повисло молчание, которое нарушало тиканье старинных часов, каждый из нас утолял голод, думая о своем. Когда мы перекусили и насладились вкусным горячим шоколадом, я откинулся на спинку дивана, блаженно «растекаясь» по нему. Но в следующее мгновение, я напрягся, как натянутая струна. Черноволосая макушка оказалась у меня на коленях.
- Так удобнее. – Улыбнувшись, пояснил юноша, заметив мое немое недоумение.
Подав плечом, я улыбнулся, уголками губ, расслабленно выдыхая. Так хотелось запустить руку в его волосы, пропустить их через пальцы, но вместо этого, пришлось искать глазами то, за что можно было уцепиться, лишь бы справиться с порывами нежности.
- Сегодня был великолепный день! – восторженно воскликнул брюнет, да так неожиданно, что я вздрогнул. – Нужно будет повторить. Мне понравилось кататься на коньках.
- Кататься? – с усмешкой, я посмотрел на него, бросив затею найти объект замещения. – Это теперь так называется?
- Ну…не будь букой. Подумаешь, пару раз упал. С кем не бывает. – Картинно надув губы, этот чудик скрестил руки на груди.
- Пару раз? Да, ты так сроднился со льдом, что я под конец стал задумываться, стоит ли тебя поднимать. Вдруг, будешь тяжело переживать вашу с ним разлуку. – Не удержавшись, подтрунивал я, еле сдерживая смех.
- Ну, всеее. Хватит, ерунду говорить. Я же никогда до этого не катался, мог бы и по снисходительней быть.. – Изловчившись, он, в шутку, пихнул меня в живот.
- Ладно-ладно. Молчу. Но больше, я с тобой не пойду на каток. Не хочу снова позориться. – Не угомонившись, я все же засмеялся от души, вспоминая все тщетные попытки брюнета научиться виртуозно, кататься на коньках, подобно искуссному фигуристу.
- Ах, так?! Значит, я тебя позорю! Ну, ладно-ладно, я тебе еще это припомню. Друг еще называется.. – мой мальчик, обидевшись, начал причитать, как старушка.
- Прости-прости. Я не хотел тебя обижать. Просто ты действительно забавно выглядел. И все же, во избежании увечий, нам стоит прикупить тебе защитную экипировку. А то сломаешь еще себе что-нибудь, а мне потом тебя на своем горбу до травмпункта тащить. – Улыбнувшись, я любовался им, не скрывая своей любви во взгляде, все равно не видит. В этом полумраке, царившем вокруг нас, вообще было трудно что-либо разглядеть, но нам это и нравилось. По мнению брюнета, в нем есть что-то таинственное и загадочное. Фантазер.
- Эй..ты что это, намекаешь, что я толстый? Совсем офигел?! Я его тут пригрел, по доброте душевной, накормил, напоил, а он еще и издевается! – Возмущенно пропищал кареглазый. Наверное, со стороны, любой бы подумал, что мне не избежать кары небесной, в лице этой черноволосой фурии, но я-то знаю, что он отличный актер.
- Заметь, я этого не говорил, ты сам себя таковым посчитал. – Хихикнув, я сам от себя не ожидая, провел рукой по его шелковистым волосам, поглаживая. Брюнет тут же затих, растеряв весь запал и тихо промурлыкал.
- Прощен..только продолжай гладить..приятно. – С улыбкой, которую я не видел, но чувствовал, проговорил он. Я же, с удовольствием повинуясь его просьбе, продолжил гладить его по голове, изредка пропуская волосы сквозь пальцы. Как же это приятно. Так хочется, чтобы этот миг длился вечно.
- Давай завтра сходим в кино, а потом снова в парк? – тихо проговорил юноша.
- Ммм..давай. А на какой фильм?
- На ужастик. – «Загробным» голосом ответил мне кареглазый.
- Ужастик? Хочешь, напугать всех своим девчачьим визгом. – Засмеялся я.
- Ах, ты! – в следующую секунду, я утратил приятную тяжесть на своих ногах и познакомился с диванной подушкой. Вооружившись второй, мы устроили «гладиаторские» бои, сопровождаемые громким смехом и повизгиванием моего мальчика. Спустя минут двадцать, мы оба выдохлись и снова увалились на диван. Он вернулся в первоначальную позицию, устроив свою голову на моих коленях, старясь восстановить, сбившееся дыхание.
- Скажи..а ты кого-нибудь любишь? – Сказать, что я был удивлен, значит, ничего не сказать. Никогда ранее, мы не затрагивали эту тему. Странно, скажите вы. Ведь друзья должны делиться всем, но, тем не менее, мы не касались данной темы.
- Люблю. – А что мне нужно было еще ответить? Я не умею врать, да и не хочу, тем более ему.
- Мм..а я ее или..его знаю? – заинтересованно, спросил брюнет.
- Более чем, но я не скажу тебе больше ничего. Можешь меня пытать, но эта тайна умрет вместе со мной. – Насмешливо провозгласил я.
- Нууу…Не будь врединой. Мы же друзья. Почему ты не хочешь сказать? – в голосе моего персонального солнышка, отчетливо слышалась обида от не удовлетворенного чувства любопытства.
- Прости, но я не могу тебе сказать. Это больная для меня тема. Мы, к сожалению, не сможем быть вместе, и давай на этом закроем ее. – Немного в резкой форме, я оборвал поток последующих вопросов, за что мне стало стыдно.
- Извини, я не хотел тебя обидеть. Больше не будем поднимать этот вопрос. – Тихо отозвался кареглазый.
- Ничего..Ты не виноват. Все хорошо. – Улыбнувшись, я снова стал гладить его по головке.
Повисло неловкое молчание. Я не знал, что говорить, да и стоило ли вообще, нарушать такой волшебный миг болтовней? Мой малыш был максимально близко, я чувствовал его тепло, чувствовал нежный аромат его одеколона, что приятно щекотал нос. Что еще нужно для счастья? Вы наверняка сейчас скажете: «Взаимные чувства.» Но я вас поспешу разуверетить в этом спорном утверждении. Для настоящего счастья, не обязательна взаимность.
Да, я не спорю, осознание, что тебя любят, несомненно, дарит самые прекрасные чувства, но отнюдь не главные в жизни человека. Главное, это быть рядом с тем, кого любишь всем существом, каждой клеточкой. Видеть его улыбку, радоваться вместе с ним значительным достижениям и пустякам. Быть рядом в трудные моменты и поддерживать. Верить в его силы, помогать преодолевать трудности. Дарить свою любовь, не требуя ничего взамен. Вот оно счастье, пусть и приносящее душевную боль. Но ведь боль, это неотъемлемая часть нашей жизни. Если ты ее не испытываешь, значит ты уже мертв. Она, как подтверждение того, что ты все еще жив, что ты дышишь, чувствуешь. И я готов ее терпеть, хоть всю жизнь, главное, чтобы только он был рядом всегда. Большего мне не нужно.
За своими размышлениями, я не заметил, что брюнет затих.
«Заснул.» - Улыбнувшись, я аккуратно, поднялся, дабы не разбудить любимое чудо и, подхватив податливое тельце на руки, пошел с ним наверх. Зайдя в его спальню, осторожно уложил драгоценную ношу на кровать и заботливо укутал в одеяло. Присев на корточки перед кроватью, так, что наши лица оказались на одном уровне, я залюбовался его безмятежностью. Сейчас он был таким беззащитным и милым, что я не удержался и провел рукой по щеке, отмечая про себя, какая у него нежная кожа. Поддавшись окончательно порыву захлестнувших меня чувств, я невесомо, коснулся его губ своими.
- Какой же ты красивый у меня.. - улыбнулся я, взглядом блуждая по его личику. – Когда-нибудь, я наберусь храбрости, открыть тебе свою тайну, а пока, до этого момента, я буду рядом, буду оберегать тебя.. мое счастье…