Вьюга заметала дороги, не видно было ни зги, пурга буйствовала уже несколько дней. В печи трещали дрова, тлел уголь. Девчонки, две подруги, сидели на кровати и тихо беседовали, чтобы не тревожить за стеной соседей:
-Ты знаешь, Рая, я сегодня встречалась с Виктором, и он мне сказал, что я очень красивая, но мне кажется, что он лукавит.
Рая, которая всегда ревновала, Полину к Виктору съязвила, тут же: Ты, Полька, как обезьяна.
Полина не обиделась на подругу, она была задумчива сегодня, ей не хотелось злиться ни на кого, ей было просто хорошо и уютно в теплой комнате, которая находилась в бараке, а барак этот на краю света, которого заметала пурга. В комнате было душно.
–Рая, давай приоткроем форточку, а то очень душно, – предложила Полина.
– Нет, будет холодно, а я люблю тепло, – Рая злилась на Полину. Ей было обидно, что Виктор предпочел не ее, а подругу. Ей хотелось дерзить Полине, она сказала в сердцах:– А ты знаешь, я как-то видела Витьку с Нинкой Гончаровой, ты знаешь ее?
Полина знала Нину, и она ей нравилась. Высокая, статная, красивая.
«Но, ведь и мне говорят, что я красивая, высокая, стройная. У меня талия всего тридцать сантиметров. Сам Витя говорил, что я, как тростинка. Нет, не может быть, чтобы он играл на моих чувствах,- нервно подумала она.- Рая просто злится, вот и все».
Полина ничего не ответила подруге и продолжала молчать. Ей больше не хотелось ни о чем говорить. Угли догорали в печи. Было уже поздно.
– Давай будем спать, – предложила Полина.
Ей недавно исполнилось восемнадцать лет, прошло всего два дня. Витя тогда был рядом, и все время шутил с ней. Но сейчас ей не хотелось думать о нем. Она думала о матери: «Как она там, бедненькая? У нее столько забот! Надо ухаживать за больным отцом, огород, куры, свиньи… Мама всегда была труженицей. Сколько я помню ее, она стояла всегда согнутая, билась из последних сил, чтобы мы, дети, ее «дони», как она нас называла, ни в чем не нуждались, чтобы дома было чисто и уютно.
Мать, не отпускала её в Сибирь с подругой.
«Не пущу! – кричала она. - Донечка, ты не должна уезжать от меня, ну хотя бы два годика подожди».
Мать, что-то не договаривала ей, скрывая, какую-то тайну.
Часы пробили полночь. Полине не спалось. Ей было душно. Но из-за подруги она не могла открыть форточку. Мысли лезли одна за другой. Опять вспомнились: родной дом, пруд, куда они бегали купаться и загорать.
Их шумный сад, который распускался весной, и дивно пах. Птицы щебетали в нем, а под крышей ласточка вила гнездо. По поверью, если тронуть яйцо ласточки, на лице появляются веснушки. Так говорили в селе. Полина боялась к ним прикоснуться. Сейчас она вспомнила, как отец, когда был здоров, брал ее с собой на рыбалку:
«Доня собирайся, завтра рано утром поплывем на дальний островок, где меньше народу, чтобы нам не распугали рыбу».- Как будто бы рядом она услышала сейчас голос отца.
Ей нравилась рыбалка. Это у нее хорошо получалось, рыба всегда клевала червячка с ее крючка. И она всегда визжала от удовольствия, что еще одна рыбешка попалась ей в ведро.
Полина закрыла глаза и стала засыпать. Мысли неслись у нее в голове, но ими она уже не владела.
Все дальше и дальше уходила мать, отец, сестры. И почему-то стояла рядом бабушка, которая умерла три года назад. Она держала Полину за руку и все старалась куда-то вытолкнуть, но Полина еще сильнее к ней прижималась.
Рая проснулась внезапно. Она посмотрела на кровать подруги и в свете луны увидела ту, стоящую на коленях у кровати.
«Поль, а Поль, ты чего?»– спросила испуганная Рая. Но ответа не последовало.
Рая включила свет и увидела, что у Полины лицо какое-то странное, рука безжизненно опущена вниз. Она подошла к подруге и стала ее тормошить.
«Поль, Поль, проснись, что с тобой?» – но Полина не просыпалась.
Раи стало страшно, она выбежала из комнаты и стала стучать во все двери.
«Помогите, помогите…»– Рая предчувствовала беду.
На крик проснулись соседи, выскочили в коридор, а затем вошли в комнату девочек.
Увидев Полину, кто-то крикнул: «Вызывайте врача!»
Врач пришел быстро. Он жил недалеко от барака. Взглянул на Полину. Она продолжала стоять на коленях у кровати, он попросил ему помочь положить ее на кровать.
«Помогите мне, пожалуйста, её положить на кровать»,- сказал он присутствующим.
Все стояли, не двигаясь. Райка подскочила к доктору: «Давайте, я помогу».
Они вдвоем положили Полину на кровать. Полина не шевельнулась.
«А сейчас всех прошу покинуть помещение», – сказал врач.
Соседям было страшно, но интересно, что же случилось с девочкой, они нехотя вышли из комнаты.
Доктор взял неподвижную руку Полины, стал искать пульс. Но, тот не прощупывался. Тогда, положив голову ей на грудь, стал слушать сердце, но биения не было. Он бил ее по щекам, реакции не последовало.
«Ну, всё – взволнованно вдруг сказал доктор, он вышел в коридор.
Будьте все свидетелями,– сказал он собравшимся в коридоре соседям, – она мертва. Сейчас я позвоню, чтобы прислали машину, надо будет ее везти в район для вскрытия, скорее всего она угорела».
«Как, угорела?!» – закричала Рая, – я-то осталась жива.
«Значит у неё более слабое сердце», – ответил доктор.
На улице стихла метель, воцарилась морозная погода. Появились на небе звёзды. Стояла завораживающая и какая-то зловещая ночь. Все стояли, как вкопанные, одна Райка тихо, плакала.
Она жила по соседству с Полиной на Украине. Вместе ходили в школу, гуляли, бегали на танцы.
Мать Полины невзлюбила Райку за то, что та потянула ее дочь за собой в Сибирь.
Райка сейчас плакала, ей было страшно. Что же она скажет матери Полины?
Доктор ушел в больницу, ему надо было подготовить все бумаги и вызвать машину для Полины, чтобы увезти ее в морг, в районный центр.
Райка сидела в коридоре на подоконнике, жалобно скулила и боялась войти в свою комнату.
Через час подъехала грузовая машина. Полина лежала на кровати, на лице у нее застыла странная улыбка.
Ее завернули в тонкое одеяло, положили на холодные доски в кузов. Водитель с доктором сели в кабину и машина тронулась.
На улице еще было темно, водителю казалось, что, кто-то стучит в окошко, которое находилось сзади.
«Такое впечатление, что в кузове живой человек сидит», – подумал он и поежился.
«Да не бойся, это ветер стучит. Я уже к этому привык, всегда страшно впервые». –Заметив волнение водителя, как тот без конца крутит голову в сторону кузова, сказал доктор.
Они въехали на территорию районной больницы. Остановились возле морга.
«Вытаскивайте», – крикнул врач патологоанатом санитарам, которые дежурили в эту ночь.
Санитарами, были пациенты этой же больницы.
Два мужика: один прихрамывал на одну ногу, у другого не было правой руки.
«Какая молодая, красивая девчонка?!» – сказал один из них, когда увидел Полину.
«Все мы под богом ходим», – буркнул ему в ответ другой санитар.
Но тут водитель толкнул доктора в бок: «А почему у нее тело в калачик свернуто? Мы ведь ее клали прямую?»
Доктор сам не мог ничего понять, но ответил: «Это от мороза».
Санитары внесли труп в морг. Время тянулось очень медленно. Прошло два часа. Водитель дремал в кабине и все думал: «Как это труп на морозе может свернуться?».
Доктор сидел в приемном покое. Он ждал результата вскрытия.
«Вы, коллега, привезли совершенно здорового человека – услышал он голос врача-патологоанатома. Она здоровее, чем я с вами. Она просто уснула, у нее летаргический сон был, а пока вы ее довезли, по такому морозу, пятьдесят километров, она у вас замерзла».
Доктор, привезший Полину, на миг окаменел и не мог произнести ни слова. Он был в шоке.
« Как я мог ошибиться. Надо было проверить ее тщательнее, любыми методами, вплоть до зеркальца, приложить ко рту, чтобы уловить дыхание. – Он не мог себе простить такую ошибку.
Уже поздно, ее анатомировали. Как мне теперь людям в глаза смотреть? Как объяснить родителям?»– Он не мог успокоиться.
«Забирайте, теперь уже настоящий труп, везите обратно», – услышал он снова голос патологоанатома.
Полину, завернутую в одеяло, положили в машину. Всю дорогу доктор молчал. Молчал и водитель. Он не задавал никаких вопросов, да и доктор сейчас ничего не смог бы ему объяснить.
…В гробу Полина лежала в свадебном платье и фате. Она мечтала: когда будет невестой – будет в платье розового цвета.Лицо у нее было розовое, она не была похожа на мертвую.
...Мать долго не могла купить билет на самолет. Соседи собрали деньги, сколько кто мог дать ей в дорогу. Но она знала: никакие это не похороны, ее донечка просто спит.
«Плохо, что я не сказала всю правду ей – сокрушалась она,– надо было Полюшке все рассказать, как есть, что в нашем роду, каждая женщина, достигнув восемнадцати лет, засыпает летаргическим сном, а ведь у меня еще их две, надо будет все-таки им все сказать». Она спешила на самолет.
«Долго лететь туда, хоть бы успеть, чтобы только не похоронили ее, не закопали. Ведь они не знают, что она просто спит», – мать очень нервничала.
...Её подвезли к кладбищу, когда Полину опускали в могилу.
«Не опускайте в яму мою доню – истошно закричала мать, сорвавшимся голосом, - она жива, она просто спит.
Все, кто стоял у могилы, содрогнулись. Только доктор знал, что мать говорит правду.
Снова подняли гроб на поверхность. Открыли крышку, чтобы мать попрощалась с дочерью.
Увидев свою дочь, мать поняла, что ее дони, ее любимой Полюшки больше нет.
Она истошно закричала, и упала без чувств. Все содрогнулись от ее крика.
…Виктор, стоя в сторонке, смотрел испуганными глазами на все происходящее и не мог понять ничего.
Только когда мать лишилась чувств, он понял всю трагедию происшедшего.
Он отошел в сторону, спрятался за одиноко стоящую березку и тихо плакал.