Часть 19. Она любит меня!
Узкая полоска льда со всех сторон ограничена лучами мощных прожекторов. Появляясь из темноты с одной стороны льда и пропадая в тени с другой, бесконечной лентой катят на коньках разнополые и разновозрастные люди с выражением блаженства и восторга. Лишь изредка можно увидеть человека с лицом, - «какого черта меня сюда занесло!» Движения катающихся, на первый взгляд, кажутся хаотичными, и только присмотревшись, понимаешь, что ритм этого движения, его скорость задается музыкой, льющейся сверху, оттуда, откуда стеной падает медленный крупный снег. В искусственном свете просматривается структура каждой снежинки.
Я стою на краю катка. На мне вязаная шапочка, которую я когда-то использовал в бесполезной борьбе с облысением, неизменная белая курточка с капюшоном и металлическими пластинами вместо пуговиц, на ногах - коньки, взятые напрокат. Мы разъехались с Юлей. Но вот она выезжает на освещенную часть катка. Сильно оттолкнувшись, лечу к ней. Ноги сами собой делают все необходимое для устойчивого и быстрого катания.
- Вот тебе и раз, - издалека кричит мне Юля. - Ты говорил, что не умеешь кататься!
- Даю честное слово, стою на коньках первый раз!
- М-да! Нет слов! Ты просто весь окутан тайнами и загадками. Может быть, ты инопланетянин?
- Да, я инопланетянин! Только никому не говори.
Мы въезжаем в темную полосу. Здесь я совершаю то, что задумал раньше: сдергиваю с головы шапку.
Через минуту мы вновь оказываемся на освещенной части катка.
Ветер неприятно шевелит мои искусственные волосы. С трудом преодолеваю желание натянуть шапочку обратно. Не отрываясь, смотрю Юле в глаза. Спина сама собой выпрямляется. Жду Юлиного приговора апланте. Вместо этого Юля целует меня в щеку и, смеясь, уезжает далеко вперед. Я бросаюсь за ней.
Меня охватывает волна счастья! Апланта выдержала свой самый главный экзамен!
Весь вечер смеюсь и шучу столько, сколько не смеялся и не шутил за всю свою жизнь.
Провожаю Юлю до подъезда ее дома в Большом Николопесковском переулке. Я без головного убора, как говорит моя мама - простоволосый. Как на катке я снял шапочку, так она и лежит в кармане. Испытываю ни с чем не сравнимую радость: теперь я могу, как все, ходить без головного убора. Новая жизнь! Не хочется расставаться с Юлей, но пора. Иначе рискую вообще не попасть к себе домой. Перед прощанием хочу поцеловать Юлю. Она вдруг от-страняется. Сердце мое обрывается. Почему-то сразу прочувствовал серьезность ситуации и причину ее возникновения. Это мои волосы! Хорошее настроение закатывается, как осеннее солнце - сразу и без надежды на рассвет.
- Что? Что-нибудь не так? - спрашиваю.
- Все так, - начинает Юля, но осекается. – То есть не совсем.
- Что именно не так?
- Ты не обидишься?
- Постараюсь, - отвечаю голосом приговоренного к смерти.
- Ты носишь парик? - с трудом выговаривает она.
Вот и все! Я разоблачен! Моя апланта оказалась не так хороша, как я уже привык думать о ней. А я-то, идиот, расслабился, шапку снял! Хотел быть, как все!
Это конец! Я вижу Юлю последний раз!
Страшная мысль приводит меня в чувство, заставляет собраться. Нет, так просто я не сдамся. Кажется, не я, а кто-то другой за меня начинает говорить и действовать.
- Юля, - произношу я чужим голосом. - Как ты могла подумать, что я ношу парик?
Бедная Юля смотрит на меня с надеждой. «Она любит меня!» - где-то далеко проносится в моей голове. Но нельзя расслабляться, нужно идти до конца.
- Юля, ты знаешь, что я служил в армии.
- Конечно, знаю.
- А ты знаешь, где и кем я служил?
- Нет.
- Я не рассказывал потому, что не хотел понапрасну беспокоить тебя. Я служил в ракетных частях стратегического назначения. В Сибири...
- Говори, говори, я слушаю.
- В ракетных частях, стратегических частях... произошел несчастный случай...
- О боже!
- Мы с напарником заправляли жидким топливом стратегическую ракету дальнего действия. Он шел первым номером, я - вторым. Дело было ночью. Сначала все протекало согласно регламенту, то есть нормально. Ничто не предвещало беды. И вдруг происходит обрыв питающего шланга...
- Какой ужас! - восклицает она.
Потрясенный, смотрю на Юлю - неужели верит?!
- ...да, произошел обрыв питающего шланга, ядовитая жидкость попадает на моего напарника... он погиб... на месте... умер в муках... на моих руках, его похоронили. Отличный был парень. Мне тоже досталось. Меньше, чем моему другу, но все же...
В заметном волнении Юля берет меня за руку. Я отстраняюсь.
- Подожди, - говорю я, - не сбивай меня. Давно нужно было все рассказать.
- Ты ждал удобного случая, - подсказывает Юля.
- Наверное. Топливо попало мне на правую ногу. - Я задираю брючину и показываю красное пятно - след из далекого детства. Когда-то я варил банку сгущенки и опрокинул на себя кастрюлю с горячей водой.
- На ноге рана почти зажила, - говорю я. - Кроме того, ядовитое топливо попало на мне на голову. С головой пока плохо. Доктора говорят, что ожог кожи на голове затянется через год. Но пока что мне больно дотрагиваться до головы.
Говорю и слушаю себя как бы со стороны. Мой загнанный в угол мозг услужливо подсказывает оправдательные ходы, которые в нормальных условиях я ни за что бы не нашел. Мне остается только пользоваться этим, презирая себя и не ведая, что из этого получится. Одна надежда на то, что Юле захочется поверить моему трепу.
- Какие доктора? - спрашивает Юля.
- Вот видишь, ты и этого не знаешь! Да, Юля, каждую неделю мне приходится ходить к врачам, проходить курс лечения. Меня лечат лазером. От этого волосы кажутся неживыми, но это мои волосы. Как ты могла подумать, что я ношу парик!?
- Прости, я не знала.
- Мне кажется, ты просто ищещь повод расстаться. Если не хочешь со мной встречаться, так прямо и скажи. Я понимаю, кому хочется иметь с не вполне здоровым человеком!
Юля вновь берет меня за руку и больше уже не выпускает. К горлу подкатывает комок.
- Юля, я так тебя люблю! Не знаю, переживу ли я наше расставание, - говорю я.
Она бросается в мои объятия. - О каком расставании ты говоришь! Я тоже тебя люблю!
- Ты не уйдешь от меня? - спрашиваю я.
- Не уйду.
- Юля, любимая, даю слово, клянусь, - говорю я, утирая слезу. - Если через год не выздровлю, то сам уйду от тебя.
- Молчи, молчи. Мы никогда не расстанемся. Ты обязательно вылечишься. Я подожду. Сейчас пойдем ко мне. Родителей нет дома. Дедушка давно спит.
Я соглашаюсь. Она и я понимаем, что сегодня случится что-то важное, что изменит нашу жизнь.
Продолжение - http://www.proza.ru/2013/01/23/719