Вообще-то я люблю командировки, но только не в такую глушь. Городишко маленький, пыльный, гостиница неуютная, поэтому я спешил уехать. По дороге на вокзал отправил СМСку Марине, моей новой подружке. После крушения первого брака я не торопил события, но с Мариной мне было хорошо. Я уже стал подумывать о более серьезных отношениях.
Посмотрев на расписание, я заторопился в кассу, до отправления подходящего поезда оставалось 15 минут. Кассирша, щекастая рыжая молодайка, продав мне купейный билет, предупредила:
– Поезд проходящий, стоянка 2 минуты, так что не прохлаждайтесь, сейчас подойдет на первый путь.
На перрон я выбежал под усталый скрип тормозов останавливающегося поезда. Вагон оказался новеньким и чистым, постельное белье радовало незамысловатым, но веселеньким рисунком. И, что сделало меня почти счастливым, в купе я был единственным пассажиром. Повезло – сделал я заключение, быстренько застелил постель и, несмотря на то, что день был в разгаре, завалился спать. Сквозь сон слышал, как на какой-то станции ко мне в купе подсели но, устроившись, быстро затихли, и я снова провалился в сладкое забытьё.
Проснулся я неожиданно. Колеса привычно перестукивались, считая стыки на рельсах, по темному купе летали всполохи редких фонарей. Ночь…
Я повернул голову к соседней полке и увидел тонкую девичью руку, свесившуюся из-под простыни. Неожиданно для себя, вдруг потянулся к ней и тихонько погладил. Рука вздрогнула и пропала, втянувшись под простыню, дыхание замерло, но через мгновение соседка снова мирно засопела.
– И что ты трогаешь не своё? – раздался ворчливый голос откуда-то сверху.
Я испуганно сел и огляделся. На столе стоял старый потрёпанный ридикюль, больше бы подошедший старушке, чем обладательнице тонкой нежной ручки. Больше в купе никого не было.
– Ну, что таращишься? ¬
Голос слышался совсем близко и, включив ночник, я с удивлением увидел, что на ридикюле удобно устроилась крошечная, не более пяти вершков, старушенция. На голове ее была старая потрепанная шляпка, из-под которой на меня сверкали два сердитых глаза. В руках она вертела какой-то сморщенный корешок. Дернув остреньким носиком, старушенция отвернулась от меня и уставилась в темное окно. Я растерянно молчал, лихорадочно соображая, чем вызван мой бред. Может быть, я подхватил какой-нибудь вирус и теперь у меня сильный жар? Во рту сразу пересохло, язык стал большой и шершавый, захотелось горячего чая. Я молча встал и вышел из купе. По коридору гулял прохладный ветерок, вагон тихонько покачивало, пассажиры мирно спали. Потрогав свой прохладный лоб, я облегченно вздохнул и подумал, что старушка на ридикюле мне привиделась спросонок, взял у клюющего носом проводника чистый стакан в подстаканнике, пакетик чая и, нацедив себе кипятка, побрел в купе.
Старая дама сидела на ридикюле и смотрела в ночь. Я поставил стакан на стол, и сел, растерянно озираясь. Старушка повернулась, осуждающе покачала головой. И была она такой невероятно настоящей, что я вдруг вежливо предложил:
– Чаю хотите?
– Хочу, – радостно закивала она, – давно чайку не пила. Только ты эту гадость мне не предлагай, да и сам не пей. Вот, сходи, завари, – с этими словами старушка достала из ридикюля бумажный кулёк и в купе сразу уютно запахло цветами и травой.
Я послушно вылил свой чай, выпросил у проводника старый фаянсовый чайник с потемневшим носиком и заварил душистый старухин чай. Старушенция встретила меня приветливой улыбкой.
– Садись, дружочек, не бойся. Пока чаек заваривается, давай познакомимся. Я тебе не привиделась, я вполне настоящая, живая домовуха.
– Кто?... – удивился я.
–Знамо кто – домовуха. Фаней звать. Про домовых слышал? Ну, вот я тож самое, только женского роду, забочусь, чтобы счастье и любовь меж человеками была. Сейчас нас, домовух, осталось мало, не ценят нас люди, вот мы и уходим. Мы ведь, в сущности, феи, народ вольный, только у нас специализация домоводская.
Я-то со своей хозяйкой в большой дружбе была, – старушка вдруг всхлипнула, вынув платочек из рукава, – Померла она. Вы, человеки, живете недолго, все торопитесь… Я совсем было собралась уйти, долго в дом никто не приходил, а тут вдруг приехала эта, – старушка с нежностью кивнула на полку, где спала неизвестная девушка, – правнучка моей Аннушки, Иришка. Все по дому ходила и бормотала: «Да где же это? Где?!». Увидела мой ридикюль и – цап – а на физиономии такая радость, что я поняла, это Аннушка ее ко мне направила. И точно, когда я ей показалась, да суету знакомства мы обе пережили, Ириша мне рассказала, что снилась ей прабабка почитай каждую ночь, все уговаривала в дом к ней съездить. Аннушка на правнучку завещание написала, но мать ей сказала, что дом старый, ездить туда не надо, продажей специальные люди займутся. Но внучка девушка упрямая оказалась и не пугливая. Поверила, приехала, вызволила меня из одиночества, к себе позвала. Теперь все у нее хорошо будет в жизни, всё ладно, уж я гарантирую.
Фаня спрыгнула с ридикюля, потрогала чайник, принюхалась.
– Ага, заварился чаек, наливай.
Я наполнил свой стакан, потом достал кожаный футляр с походными рюмками, налил чаю в одну из них, порезал конфету на салфетке и предложил своей попутчице. Старушка благодарно поахала и продолжила свой рассказ, прихлебывая ароматный чаёк.
– У каждого человека своя судьба, и не каждый встречный ему пара. Надо искать того, который к твоей душе подойдет. Счастье человеческое от этого ох, как зависит.
Я вспомнил свой неудачный опыт семейной жизни, и горячо согласился со своей собеседницей
– Только как же узнать её, свою судьбу?
– Понимаешь, дружочек, у каждого человека внутри свой ветер. У кого-то в одну сторону дует, а у другого в противоположную, да и сила у этих внутренних потоков разная бывает. Если люди друг другу подходят, их ветра соединяются и становятся сильнее, душе легко и радостно по жизни на таком ветре лететь. А если не подходят… Тут и буря может случиться, а то и смерч закрутит, душа заболеет, жизнь может поломаться. Вы ведь, человеки, в первую очередь тело слушаете. То ноги вам понравятся, то голос приворожит, а то… Да что там говорить, душу-то за этой суетой и не слышите, а потом маетесь с чужим ветром, который кроме сквозняка в душе ничего не делает.
Старушка замолчала, допила чай и, поглядев на меня с сожалением, протянула пустую рюмочку.
– Спасибочки. Вкусные конфетки и стаканчик ладный, удобно чай пить.
– А вы оставьте себе, на память, – улыбнулся я, отдавая ей рюмочку
– Хороший ты мужик, правильный, только, жаль, не подходишь моей Иришке, ей другой ветер нужен. Но я и тебе помогу, раз ты такой щедрый.
С этими словами старушка протянула мне на ладошке колечко, серебряное по виду. Я осторожно взял его, и повертел в руках.
– Куда мне такое маленькое?...
– Да ты не сомневайся, надевай на левый мизинец, подбодрила меня Фаня.
Я осторожно поднес крошечное колечко к пальцу и оно, к моему удивлению, вдруг легко скользнуло на мизинец, оказавшись как раз впору.
– Вот, – удовлетворенно кивнула старушка, – теперь тебе колечко укажет на твою судьбу. Как встретишь её, так тепло почувствуешь. А если холод почувствуешь, беги от этого человека, беда тебе от него будет. Понял?
– Понял, Феня. Спасибо тебе.
– Ну и ладненько. А теперь я спать пошла. Да и ты поспи. Утро вечера мудренее.
С этими словами старушка нырнула в ридикюль и зашуршала там, устраиваясь. На меня тоже навалилась сонная хмарь, и я, едва прикоснувшись к подушке, уснул.
Разбудил меня крик проводника:
– Поднимаемся, собираемся, пассажиры! Подъезжаем к конечной станции.
Я подскочил, удивляясь чудному сну. Приснится же такое! Встал, потянулся, глянул на себя в зеркало, потрогал отросшую щетину и замер, увидев на мизинце левой руки тонкую светлую полоску кольца. Испуганно вытянул руку перед собой. Колечко тускло сверкнуло, словно подмигнуло… Значит это был не сон?... Оглянулся и увидел на столике возле белого керамического чайника пустой стакан, кожаный чехол и салфетку со следами шоколада. Я взял в руки свой походный набор рюмок, одной не хватало…
***
Вдоль вагонов куда-то бежали встречающие, кричали, махали руками. Марина меня встречать почему-то не пришла и я пошел по перрону в сторону стоянки такси. Навстречу шла девушка, растерянно оглядываясь по сторонам. Видимо тоже не встретили, бедолагу, подумал я, и двинулся дальше. Колечко на пальце вдруг сжалось и стало теплым. Я остановился, медленно повернулся и встретился глазами с девушкой, которая смотрела мне вслед. Она улыбнулась, и я увидел, какая она… замечательная!