Яркий солнечный свет заставлял сверкать и без того горящие золотом и внутренним огнем, не гаснувшим даже в тени перцового цвета ресниц, глаза Аада. Полуулыбка смягчала резкие черты тонкого лица, обрамленного смоляными волосами, мягко и свободно ниспадавшими на спину. Сильные пальцы и мощные запястья, унизанные кольцами и браслетами благородного белого металла, оттенявшими смуглую матовую кожу, покоились на бугрящихся предплечьях, пока высокий маг выслушивал традиционные приветствия в честь своего возвращения. Дария, благосклонно ожидавшая, пока велеречие придворного люда иссякнет, рассматривала Лютого, как окрестили мага в народе, оценивая, что могло измениться в любимом советнике. То же сильное тело, то же жидкое солнце, плавящееся в прищуренных миндалевидных глазах, тот же привычно сдерживаемый гнев, того же цвета одежды, те же повадки, та же звериная сущность внутри. Похоже, Аад Ганум Дибб не прельстился обычаями страны, из которой прибыл несколькими часами ранее. Это заключение заставило удовлетворенную улыбку осветить черные глаза правительницы. Хлопнув в ладоши, Дария Первая прервала поток слащавых приветствий:
– Ты видишь, как рады тебе здесь, Аад. Но я знаю, дорога из Улла была утомительной. Присядь рядом, поведай о своих странствиях, – приглашающий жест легкой ладони подтвердил желание царицы поскорее услышать возможные новости.
Склонив голову на бок с тем же прищуром глаз, придворный маг Илама занял почетное место рядом с Дарией:
– Что интересует тебя, великая царица? – спокойная улыбка, с которой был задан вопрос, вызывала у многих мороз по коже, – Царство Улл остается достойной державой. Леса, поля, реки, земли, ценные породы – все это меркнет в сравнении с работой искусных мастеров тканей и металлов, камней и дерева. А ученые и архитекторы, баснописцы и отчаянные воины, кузнецы и строители – выше всяких похвал. Однако, есть обстоятельство, сильно омрачившее безоблачное существование улленов… – недобрая усмешка заставила сердце Дарии биться сильнее в предвкушении следующих слов третьего человека в стране. Заметив это внимание, Аад прервался. С той же лезвийной усмешкой маг щелкнул пальцами, и тут же кто-то из прислужников поднес Диббу бокал, наполненный добрым вином. Сделав глоток, Ганум снова прищурил глаза, отдавая должное хорошему напитку. Дария, понимая, что маг привычно испытывает ее терпение, сдержала первый, такой знакомый ей, порыв гнева, переведя это чувство в нетерпение:
– Я рада, что ты оценил вкус твоего любимого вина, Аад.
В знак благодарности, Ганум неспеша кивнул и отставил бокал в сторону:
– Оно божественно. Как и всё, предлагаемое тобой, моя царица. Но, дозволь, я продолжу. И прости за невольную паузу – пересохшая гортань не способствует хорошему рассказу… – золотые глаза на мгновение скользнули по личным стражникам царицы, привычно стоявшим по обе стороны трона, и тут взгляд Аада замер. Вблизи он увидел новое лицо, не знакомое магу, что невольно заставило паузу продлиться. Бирюзовые глаза, медные волосы, платиновая кожа – нездешнее сочетание. Стражник, которого Ганум рассматривал, стоял ровно, как и положено, но взгляд больших жестких глаз не был бессмысленным, как взгляд второго воина. И повязка на руке – черная, чтобы не видно было крови, коей она была насквозь пропитана, – говорила о недавнем участии в битве. Запах железа, уже почти высохшего на этой тряпке, ударил по обонянию. Вздернув подбородок, Дибб перевел глаза на Дарию, явно наслаждавшуюся увиденным, – придворного мага нелегко было поразить.
– Тебя заинтересовал наш пленник, Аад? Я нарекла его Атаа, так как он отказался назвать свое имя, считая его недостойным наших ушей. И теперь Атаа служит лично мне. Он подвластен только двум людям страны: мне и Азаму. За несколько дней до твоего появления этот юнец победил Раха-ль-Шкрхана, бессменного героя Арены, коим тот был в течение пяти лет. Я слегка жалею, – голос завоевательницы стал мстительно медовым, – что ты не смог насладиться тем поединком… Но ты был занят важными делами, к которым я прошу вернуться поток твои мыслей.
Крылья носа мага, слегка расширившись, втянули воздух чуть сильнее обычного:
– Благодарю тебя за терпение, моя царица. Но ты права, дела нужно обсуждать, не отвлекаясь. Поэтому до того, как свершится наш разговор, где мы не будем утомлять несведущих, я скажу только одно, что стоит знать всем: Арий, сын Деметриса Уленнского, погиб. Сгинул в пучинах морских богов, предприняв не слишком удачную попытку воинского набега, несмотря на все запреты своего отца. Деметрис, вернувшись из странствий, слег и находится при смерти.
Ропот пробежал по зале. Дария, скрывая довольную улыбку, снова хлопнула в ладоши:
– Но у Деметриса есть еще престолонаследники?
– Только дочь, Архелия.
– Где же она, Аад?
Ганум снова усмехнулся, показывая весьма хорошую осведомленность, что не удивило никого, но, тем не менее, произвело должное впечатление:
– Это лучше узнать у тебя, прекрасная царица. Во дворце множество покоев, и куда конкретно ты определила сестру Ария, мне неизвестно.
Мягкий, удовлетворенный смех повелительницы Южных земель, в общей тишине колокольчиками заполнил залу до краев:
– Благодарю тебя, Аад Ганум Дибб. Ты доставил ни с чем не сравнимое удовольствие. Мне не хватало тебя, – с этими словами Дария протянула магу золотой перстень с большим изумрудом, – Пусть это будет малой толикой моей благодарности за службу. Кстати, знаешь ли ты, кто пленил царственную улленку?
Вежливый интерес отразился на красивом, резком лице Аада. Наслаждаясь моментом, царица Илама выдержала паузу:
– Подойди, воин.
Медноволосый отделился от трона и в два неслышных шага предстал перед Дарией, слегка склонив голову.
– Атаа. Этот воин убивает, улыбаясь. Он сжег многие биремы противников и захватил Архелию, поняв, кто она, что было непросто, так как воинственная дева сражалась наравне с мужами Улла, в мужском же платье и доспехах. После этого я решила сделать чужеземца своим личным стражем. Запомни его лицо, Аад. Ты будешь видеть это лицо каждый день, начиная с сегодняшнего.
Ганум открыто рассматривал воина, развернувшегося к магу лицом. Хрупкость не вязалась с тем, что рассказывала царица, но сомневаться не приходилось: этот юнец с острой усмешкой в глазах чем-то цеплял и действительно совершил то, о чем говорилось.
– Ценно, о прекраснейшая царица… – медленно произнес маг, неспеша, словно прицеливаясь, рассматривая воина, – Но вернемся к делам, – слегка обнажив зубы, улыбнулся Аад, – Если ничто не мешает.
– Мешает, Аад Дибб… Мы ждем свободного мага на вечернюю трапезу, которую устраиваем в твою честь и в честь Архелии, дочери Улленского царства.После нее и поговорим о делах. Тебе нужно отдохнуть, для тебя уже приготовили покои. Атаа, – слегка повернулась царица к медноволосому, уже стоявшему на своем месте, – Проводи Аада Ганума Дибба до приготовленных ему залов и возвращайся обратно, – лучезарная улыбка, которой сопровождались эти слова, предназначалась магу. Слегка изогнув бровь и привычно прищурив золотые глаза, Аад легко поклонился и пошел вслед за бесшумно отделившимся от трона чужеземцем, рассматривая стройную спину, стянутую тканью, которую так легко было бы порвать хорошим клинком…