Наступила долгожданная суббота. За окном величественно плыли облака, медленно и осторожно приближаясь к солнцу, как груди матери, наполненные молоком, к жадному ротику хнычущего младенца.
После некоторого тягостного раздумья я мужественно решила всё-таки встать с постели. Оделась. Лидирующий большой палец правой ноги вырвался, наконец, на свободу и гордо выставил в проделанную в носке дырку свою толстую стоптанную мордаху. Пейзаж на кухне тоже не особенно радовал: капустный лист жалким остатком лежал на тарелке, как несвежая ночная рубашка. Эх ты, выходной день, я так тебя ждала, а ты набрасываешься на меня кучей домашних дел – где справедливость, граждане?
Я аккуратно положила своё тестообразное тело в кресло и посмотрела на пол. На кафель цвета мокрых мрачных мыслей и на кота, лежащего под столом. Его лохматость тоже смотрела на меня, спокойно и задумчиво. Кот показался мне грустным и унылым, поэтому, движимая состраданием к брату меньшому, я встала и начала шарить в холодильнике, отыскивая докторскую колбасу. Никогда не могла понять, почему её так назвали, поэтому, жуя розовые аппетитно пахнущие кружочки колбасы, на всякий случай внимательно прислушивалась к своим внутренним ощущениям – может, мне уже нужен доктор? Уф, нет, кажется, и в этот раз обошлось.
И вот готовлю обед, пока стиральная машина, нервно подрагивая, отстирывает мои вещи. Из миски беспорядочно торчат концы разных овощей, словно уши и хвосты фантастических животных. Духовка открыла огромный пылающий жаром рот и показала свои пожелтевшие пирожки-зубы. Я вынула эту вставную челюсть и съела один быстренько, прежде чем внутренний голос напомнил о том, что надо беречь фигуру. Поберегу, приберегу для другого раза. А сегодня у меня плохое настроение, только кто мне его поднимет? Кто это будет тяжести поднимать?
Если собрать все грязные носки в стеклянную банку, как следует посолить и поперчить, получится отличная острая приправа к ссоре, а может и к драке. А ссорились мы с тобой часто, особенно в последнее время. Пока мы были вместе - словно вязкая, болотная скука оплетала меня. Дни проскакивали, а я не замечала ни рассветов с закатами, ни смены времён года. А когда расстались, жизнь вдруг заиграла всеми красками, как в детстве. С рассветом облака на небе высвечивало перламутром, птицы щебетали, ели стряпали игольчатую вермишель, дятлы выстукивали победные марши. Магазины лукаво подмигивают мне рекламными лампочками, приглашая купить то, что никому не нужно. Эх, вам бы чуть воображения, чтобы можно было зайти и попросить взвесить 200 грамм радости и упаковать две штучки удачи. Не было бы отбоя от покупателей! И реклама бы не понадобилась.
Декабрь прямолинейным холодом оттеснил осеннюю нерешительность. Сугробы возле дорог лежат, как хвосты больших снежных драконов. Я не бегу, нет, это ветер целует щёки, это земля летит навстречу, а я просто быстро переставляю ноги. Деревья дирижируют музыке движения, вечного дыхания жизни. Снег идёт крупными хлопьями, опускается тающими фиалками на моё долговязое пальто, в котором у меня всегда мечтательное и романтическое настроение. Я больше не проверяю сотовый каждый час в надежде наткнуться на твой пропущенный вызов. Больше не приглашаю тебя в свою жизнь. Ты отказался, в груди образовалась огромная чёрная дыра.
Но ты не чувствовал угрызений совести, когда я от каждого вздоха закашливалась, раскачиваясь от душевной боли. Ты был безмятежен и серьёзен, как всегда. Принимал любовь равнодушно и спокойно, как должное. А я ходила за тобой с протянутой рукой, как нищий, вымаливая хоть крошечки с пиршественного стола. Я была готова ухватиться за малейший повод, за взгляд один, чтобы уговорить себя, что тоже любима. Но ты был скуп на проявления чувств, и я заштопала дыру в груди.
Желаю тебе волшебства и веселья! Пусть все твои вещи слушаются тебя, подходят по размеру, не рвутся и не растягиваются. И носки оказываются валяющимися именно там, где ты их положил. Передавай привет своим домочадцам, улицечадцам, садочадцам. А я пойду к магазину и куплю 200 граммов радости, весенней и живительной, взамен зимних холодных равнодуший и печалей.
;