2
Ура! Кажется, спасён. На верхней полке по дальней стене сарая пальцы нащупали что-то холодное, стальное. Какая-то узкая, выгнутая полоса. Сейчас вынесу на свет... Ага, обломок лезвия старой косы. Ржавый, конечно, но, кажется, острый. Уй, пля!.. Всё. Теперь не страшен мне их жуткий Моби Дик – моя жизнь в моих руках. Могу теперь перевести дух и более спокойно излагать мысли… Как повезло, однако, мне с этим аккумулятором! Он словно ждал меня под прилавком того раскуроченного чапка «Евросеть» на бывшем Рязанском. И заряд сохранил, и к галиному ай-фону подошёл. И то бы и свидетельств для вас, дорогие мои, могло не остаться.
Итак, я – Стас Воля Веребов, бывший посадник бывшего Народного Веча, последнего органа управления Демократией, нет, уже Территорией, органа, сумевшего продержаться дольше прочих. Мне 42, и всего год назад я был полон сил и надежд вывести страну из смертельного пике. Хотя, если подумать, шансов давно уже не было...
Когда же началось это падение в пропасть? Еще шесть-семь лет назад всё было так славно. Эх, какое было время! Мы боролись, не щадя себя, отчаивались и верили. Мы спасали державу от засилья продажной мафии. Нас бросали в автозаки без биотуалетов, нас били по икрам резиновыми палками, под нас заводили воровские статьи, но мы упрямо шли на улицы и вели за собой недовольный народ. Мы будили сознание масс, срывая личины с жулья, мы взрывали Сети и СМИ бомбами скандалов…
И вдруг – бац! Тишина и болото. Все остыли, отвернулись, озлобились. На нас же. Мы: «Воров к ответу!», «Долой коррупцию!», а народ в ответ – кривые ухмылки. Конечно, тут конторские постарались: массовый и шумный отлов своих начали, ловко инициативу перехватили. Куда уж нам за ними угнаться! Сбили народ с панталыку. Но перестарались однако, перегнули палку... Точно! Тогда-то и началось... Зачем было толкать эту крайность про «Предателей интересов народа»? Душили бы себе отдельных паразитов, так нет, надо выпендриться! Вытащили идею на Госдуню под всеобщий восторг. Предложение внёс, и тут же вынес одобренным, мой приятель-демократ, бесстрашный разоблачитель жулья, Боря Химштерн, всегда страстно искавший народной любви. И ведь единогласно, блин, прокатило! Впрочем, как иначе? Попробовала бы эта шелупонь с размягчёнными мозгами тот закон не одобрить, если включились нужды государственной безопасности!
Жутковатым документ вышел, но очень популярным из-за крутизны. Наша фронда ликовала больше всех, ноги себе ошпаривала от радости. Выходило по этому закону, что лицо, отнесённое в разряд «предателей интересов народа», иначе «деструкторов», автоматически вычёркивалось из перечня «служителей интересов народа» и теряло право распоряжаться награбленным. Вручать чёрную метку полагалось после волеизъявления более десяти тысяч граждан Демократии, или двух тысяч жителей внутри Садового кольца. Мы, борцы за народное будущее, сразу напрягли силы, и через пару месяцев две трети членов Дуни и четверть служащих Главной Управы уже заправляли государственные койки в зловещей тишине.
Остатки Дуни быстро вышли из привычной комы, полезли в пузырь, но было поздно. Пришлось им распуститься. Обвал стал расти лавинообразно. Управа теряла управление. Губернаторы, прихватив своих замов, сенаторов, олигархов, охранников и жён, повалили за границу. Когда за ними подхватились начальники мест изоляции и их авторитеты, границу заперли с той стороны. Оборотней в погонах теперь сторожила Прокуратура, и наоборот. Судейские, справедливо ожидая очереди, в панике заперлись в своих нарсудах, и вскоре оттуда начали поступать сведения о случаях людоедства. Контора сперва плясала поминальную румбу, но недолго: числа её штатных и иных писарей оказалось довольно, чтобы привлечь народное внимание к подвигам собственного руководства, а затем и друг к другу. Бремя принятия решений о взятии очередных партий "деструкторов" под стражу какое-то время несли отчаянные работники СК, а когда они закончились, исполнение взяли на себя добровольные народные дружины, впоследствии потесненные казаками.
Ещё через месяц деструкторами оказались большинство мэров и их аппараты. Волна народного энтузиазма наконец докатилась до поселений в глубинке, но мы уже не справлялись с ситуацией – со сбором подписей там никто и не заморачивался. Для работников ДЭЗов и ДУКов народ стихийно открыл новую категорию «народных врагов», после чего все они куда-то бесследно исчезли. Держался ещё аппарат Гаранта Демократии, но вскоре он был осаждён рассерженными горожанами, и ничего не решал...
Военное ведомство в полном составе приказало долго жить ещё раньше. Оставшиеся без надзора бойцы и младший комсостав пополнили ряды Большинства. Большинство – это возникшее стихийно общественное движение, в которое без промедления принимали любого недовольного, если он носил на груди белый контрацептив, либо портрет одного из вождей прошлого, и не курил «Парламент». Портреты и резиновые изделия нужной модификации резко ушли в дефицит, что на время снизило массовый приток в организацию, но после того, как торгашей и аптекарей проучили, это препятствие исчезло.
продолжение http://www.proza.ru/2013/01/21/1294