Опубликовав более 30 произведений за 12 месяцев и обнаружив, что время от времени они находят отклик у читателей, которых зарегистрировалось более 3 тысяч, я пришёл к выводу, что мне нужно несколько больше быть откровенным. Я это говорю в том смысле, что начинающий автор, помимо цели привлечь внимание острым сюжетом, злободневной темой или художественным достоинством публикации, должен заинтересовать читателя своей личной биографией, ознакомить с историей жизни семьи, высказать жизненные позиции или мнения.
В какой-то мере я придерживаюсь этого принципа в уже опубликованных мемуарах , публицистике и рассказах, где литературные герои большей частью, хоть и имеют вымышленные имена, но взяты из реальной моей жизни. Часто приходится не раскрывать подлинные имена персонажей, чтобы их не обидеть и не навлечь на себя лишние заботы объясняться. Частично с этой целью, я не раскрываю и свою фамилию, выбранный мной псевдоним раскрывает моё подлинное имя а отчество выполняет функцию фамилии, звучит с ударением на О. Фотография на авторской странице помещена подлинная.
Итак , разрешите представиться.
Меня зовут Леонид Наумович. Я родился 17 апреля 1944 года в городе Куйбышеве, ныне Самаре. Моя мама Анна и отец Наум были в то время студентами Московского мединститута, эвакуированного из Москвы осенью 1941 года. В своей публикации под названием «Ах,Самара-городок», я написал, что отец, став врачом, ушёл воевать и с 4 апреля, за две недели до моего появления на свет, участвовал в тяжёлых боях 1-го Украинского фронта, дошёл до Берлина ,был тяжело ранен. К, счастью, в конце 1945, после лечения, отец вернулся с войны живым.
Уже с трёхлетнего возраста помню я некоторые эпизоды из жизни моей семьи. Отца послали работать в западноукраинский курорт Моршин главным врачом санатория. Об этом периоде подробно описано мной в воспоминаниях под названием «Как жилось на известном курорте».
Затем мы переехали в райцентр Ротмистровку, тогда Киевской области, где родители работали в сельской больнице. Этот период жизни помню более отчётливо. Запомнился мне один эпизод. Однажды в один дождливый, летний день, я где-то заигрался далеко от дома и началась очень сильная гроза. Я не успел добежать до дома и спрятался под дерево. К радости моей, мимо проезжал большой грузовик , гружённый брёвнами. Он остановился возле меня и из кабины вышел мой папочка. На нём были сапоги и плащ-палатка, выглядел, как солдат.Он взял меня в кабину Студебекера, посадил рядом с собой на кожаные сидения и сказал, что отвезём дрова в больницу и навестим братика. Оказалось, что в то время, пока папа на железнодорожной станции получал дрова для своей больницы, мама родила мне братика. Это случилось 18 июня 1949 года. Мой брат, Григорий, живёт сейчас с женой и внуком в Москве. К сожалению, мы очень редко созваниваемся и ещё реже видимся, хотя никогда в жизни не ссорились.
Так тоже бывает. Родителей уже семнадцать лет нет с нами. Родственные связи ослабли. Мне это писать грустно.
Мы жили в большом двухквартирном доме при больнице. Одна квартира, которая выходила на больничную территорию, была для семьи главного врача. А вторая, с противоположной стороны, обращенная в сторону огромного фруктового сада, была наша. В этом саду могли гулять только мы с братом. Помню, как-то летом гостили у нас, приехавшие из Москвы, наша бабушка Геня (Евгения Лазаревна) со своей сестрой, Верой Лазаревной.
Мы лежали в гамаках и шезлонгах, как на даче. Вдруг, в сад забежал сын главврача и стал обрывать груши с деревьев. Мои бабушки запретили ему это делать, но он их указания проигнорировал. Тогда бабки (одной было 52, а другой 49 лет) поймали рыжего и надрали ему уши. Вечером папа с мамой пришли с работы и узнав о случившемся, сняли с деревьев груши и яблоки и отнесли соседям, извинившись за хулиганство «столичных дачников». Маме было стыдно за поступок её мамы и тёти, а бабушки утверждали, что сад предоставлен папе по должности, поскольку мой папа главней главного врача больницы. Он работал Начальником Районного отдела здравоохранения( По их понятиям – большая шишка). Конечно с соседом родители дружили и после этого, но я не помню, чтобы их рыжий опять приходил рвать в саду плоды.
Весной 1950 года мы переехали в Черкассы. И опять мы жили при больнице. На сей раз больница была инфекционная. А наш папа в ней Главврачом.
Какой же это был красивый и зелёный город! Днепр был в пяти минутах ходьбы от нашего дома, а жили мы рядом с сахарным заводом. Рабочие из проходной выходили после работы и шли мимо нас в чайную, которая была напротив. Прошло много лет, а я до сей поры помню, как вкусно пахла чайная колбаса. Мужики пили пиво, закусывали, ломая руками полукольца, как подковы. Аромат пива и чесночный запах колбасы проникал к нам в квартиру через открытые окна. И купание в Днепре и пляжи помню и до таких подробностей, что , как будто сейчас вижу на песке россыпи жёлтых, блестящих на солнце, разного размера каких-то цацек. Папа запретил их брать в руки. Это были гильзы от патронов. Война прошла совсем недавно по тем местам . Всего шесть лет назад.
Вспоминая послевоенные годы, которые я провёл в Украине, могу свидетельствовать, что наша семья и люди вокруг меня не страдали от голода. Конечно, мои родители получали зарплату, позволяющую скромно жить и питаться. Уровень достатка семей рабочих и крестьян, вероятно, был ниже нашей. Но в каждом дворе на Украине выращивали много птицы и других животных. Даже мои родители откармливали поросят и в нашем доме делали очень вкусные колбасы и окорока. Этому моя мама научилась от своих местных коллег – медработников. Вот только один короткий период, кажется летом 1950 года, мы стояли в длинных очередях у магазина, ожидая доставку хлеба.
1-го сентября 1951 года я пошёл в первый класс, но проучился не больше месяца. В нашей жизни , неожиданно, всё поменялось.
Папе было тогда всего 29 лет, поскольку он был военнообязанным, его из запаса мобилизовали служить в армию. Надев военный китель с погонами старшего лейтенанта, он уехал к месту своей службы в Белоруссии. А мы с мамой поехали в Москву к её родителям, где нам предстояло ждать до тех пор, пока папа ни получит жильё и ни приедет за нами. Так не суждено нам было стать гражданами Украины.
P.S. Один из эпизодов нашей жизни в Москве в этот период описан мной в рассказе " Мой папа генералов не лечит".