Телефон

               
    Возвращаясь с работы, Михаил Семенович Балабасов заметил работника телефонной станции, озабоченно роющегося в разноцветных проводках, торчащих из распахнутого люка. Увидев Балабасова, работник телефонной станции помахал ему ручкой и неприятно улыбнулся.
     - Знакомый, что ли? - подумал Михаил Семенович, которому от улыбки сделалось нехорошо. - Впрочем, скорее всего, проходимец, хотя озабоченно роется в проводах.
    Почему именно так подумал себе Михаил Семенович, сказать не берусь.
    Дома Балабасов заварил себе кофе, надел пижаму, на которой был изображен человек – паук, и приготовился смотреть телевизор.
    Зазвонил телефон.
     - Алло, - недовольно сказал Михаил Семенович.
     - Вы Дмитрий Шепелев? – спросили из трубки.
     - Нет.
     - Вы точно не Дмитрий Шепелев?
     - Да.
     - Тогда какого черта вы притворяетесь Дмитрием Шепелевым!
    И раздались гудки, которые смело можно считать короткими.
    Через две минуты телефон зазвонил опять.
     - Люся, - прокричал мужской голос, - если у тебя триппер – надо было сказать сразу, а не морочить голову Льву Петровичу, который выгуливает твою собаку с триппером.
    Балабасов несколько обалдел.
     - Какую собаку? – пробормотал он.
     - Которую зовут Люсей, - еще раз крикнули в трубку, и собеседник заплакал.
    Михаил Семенович тоже хотел заплакать, но сдержался.
     - И если ты, Люся, все же знакома с Дмитрием Шепелевым, то передай, пожалуйста, ему трубку, - прорвалось сквозь рыдания.
    Михаил расстроился, и швырнул телефонным аппаратом в стену. Аппарат отскочил от стены, но продолжал исполнять свои функции.
     - А еще говорят, что китайцы делают фуфло, - рассердился на добросовестных китайцев Балабасов и установил телефон на прежнее место.
    Место, вновь обретя привычный предмет, обновилось, похорошело и стало выглядеть лучше.
    Прошло полчаса, в течении которых Михаилу Семеновичу  объяснили, как пользоваться вибратором без помощи батареек, как испечь торт из туалетной бумаги, и почему депутатам на Руси жить хорошо.
    Балабасов выдернул шнур из розетки, но телефон не умолкал.
     - У меня радиотелефон, - такая мысль пришла в голову Балабасову, и он возгордился.
        Звонки продолжали поступать.
     - На перекрестке улиц Садовой и Луговой ограбление проститутки, - сквозь помехи шелестело по проводам. – Украдена девичья честь. Если у  преступника есть желание облегчить свою вину – окажите посильную материальную помощь милиции, и мы, милиция, оформим вам чистосердечное признание. Отпечатки пальцев, моральное поведение и анализ ДНК пускай сделает участковый.                Михаил Семенович  посмотрел на свои пальцы, вспомнил участкового, и визит к нему отменил. Участковый в его нынешнем состоянии не мог бы даже взять отпечатки ног у слона. Участковый праздновал день всех влюбленных.
     - Хорошо, что у нас так много праздников, - билось в голове Балабасова, которому общение начало приносить удовольствие. – Что бы я делал с женской честью, если бы меня поймали? Выкинул бы, или затаил?
     - Бее, - ожил аппарат.
     - Что, бее? - заинтересовался Михаил Семенович.
     - У тебя радиотелефон? – последовал вопрос.
     - Конечно.
     - Тогда тебе привет из овечьего стада Свердловский области.
     - Спасибо, - поблагодарил Балабасов, и вспомнил момент, когда он в первый раз попробовал водку. Ощущения от звонка были на удивления похожи.
    Ощущения были до того похожи, что Михаила Семеновича понесло в туалет, где его вырвало.
    Очищенный желудо заодно очистил и память.
    Память (4 Гб) пришла в норму и понесла Балабасова в отделение милиции, где он безуспешно пытался извлечь занесенную вирусом девичью честь.
    До этого его спасала «Скорая помощь», и саентологи.
                ***
   
    Милиция спасла его от угрызений совести, а Михаилу Семеновичу на этот день исполнилось 372 года.
    Балабасову на тот момент было 372 года. Это сказали саентологи.
                ***
     Я мог бы написать и дальше, но и этого, по-моему – достаточно.