«Крокодильчики мои! Цветики степные.
Что глядите на меня, прямо как родные?
Это кем хрустите вы, в день весёлый мая,
Средь нескушанной травы – головой мотая?».
(предположительно – Льюис Кэролл).
начало:
http://www.proza.ru/2013/01/20/1635
Лантильда, не сводя глаз с Вэйрина, схватила лук, но новоявленный вампир бросился на неё со страшной скоростью, взгляд не успевал уследить и схватил её за руку!
Сопротивление было бесполезно – Вэйрин был гораздо старше Лантильды и в разы сильнее. Но не сопротивляться тоже было нельзя.
Эльфийка врезала Вэйрину в челюсть и отшибла кулак о его подбородок! В следующий миг Вэйрин схватил Лантильду за горло и вцепился с предплечье зубами! Запястья эльфийки были защищены наручами.
От боли у Лантильды помутилось в глазах. Однажды на неё напала суккуб, а теперь - вам-пир – очень уж много на одну девушку, пусть и эльфийку, навалилось.
Неожиданно острая боль сменилась просто сильной. Откатившись подальше, Лантильда посмотрела на Вэйрина, что смотрел на неё, вполне нормальными глазами, из которых текли чёрные слёзы. Он был весь перепачкан в крови, но уже ничуть не напоминал вампира.
- Что случилось? – прохрипел Вэйрин. – Великий Ра! Что случилось?
- Похоже у тебя какое-то заражение... – Лантильда вспомнила записи Норфолка. – Это какие-то споры или что-то вроде этого!
- Но кровь! Я ведь напал на вас! – Вэйрин раскашлялся. – Что творится в этом проклятом месте?
Лантильда кое-что поняла. Достав тряпку, она прижала её к ране.
- Это какое-то заражение. Нечто вроде яда или что-то подобное, - объяснила она. – Вот почему тут такой воздух. Он пропитан какой-то дрянью, что действует на психику и тело.
- Но зачем я пытался вас съесть?
- Не съесть, а выпить кровь, - проговорила Лантильда. – Пытался... да потому, что этим спорам нужно дополнительное питание! Вот оно что!
- И чем мне ваша кровь не понравилась?
- В ней есть «панацея». А это вещество разрушает все виды клеточных ядов и, видимо, не понравилось тому, что тебя поработило!
Лантильда заставила Вэйрина съесть несколько кусочков «панацеи». Вэйрин, уже не столь агрессивно, согласился и проглотил студень, после чего помог Лантильде перебинтовать плечо.
Лантильде пришлось собрать в кулак всё своё самообладание, чтобы спокойно перенести прикосновения человека. Но Вэйрин не спешил превращаться в вампира второй раз, хотя чувствовал себя явно не очень хорошо.
- Это какое то проклятие! Нечто подобное было в наших гробницах. В пирамидах, там фараоны, Сыны Солнца, засыпали не одни – их сон охраняли духи и привидения, - прошептал он. – Видимо ваша кровь смогла перебить это проклятье! Непростая вы эльф. Ох, непростая.
- Возможно, - Лантильда потёрла предплечье. – Но сейчас нам надо отсюда уходить. Мы...
Она подняла руку и прислушалась. И вновь ей почудился гулкий, на грани слышимости, вой. Жуткий и мрачный.
- Бр-р-р! У меня от этого места мурашки по коже, - прошептала она. – Надо уходить!
- Конечно, надо, - кивнул Вэйрин. – О, я слышу стук копыт. А вы не можете думать...
Затем он отпрыгнул за дверь, а Лантильда юркнула под стол и подняла лук.
В столовую вошёл Следопыт. К великому счастью Лантильды он так и не изменился. Так и остался сам собой.
- Эй, вы, где там? – проговорил дроу, глядя по сторонам.
- У тебя всё в порядке? – прошипел Вэйрин.
- Всё в порядке, если не считать того, что тут с вами случилось! Чего вы тут попрятались?
- На тот случай, если бы пришёл кто-то другой, - отрезала Лантильда, вставая во весь рост. – В этом месте настоящий ад!
- Понимаю, – кивнул Следопыт. – Похоже, погоня от нас отстала.
- Наверное, у них тоже возникло немало проблем, - проворчал Вэйрин. – Давай, уходим отсюда.
Лантильда представила себе то, что могло случиться с погоней – пятнадцать хорошо вооружённых и закованных в доспехи людей, что шастают по крипте в писках новых жертв.
- Бежим, - проговорила она.
...Коридоры крипты становились всё мрачнее и мрачнее. Костей в них тоже прибавилось, но Лантильда уже не обращала внимания на скелеты, переступая через них словно через мусор.
В крипте что-то происходило – теперь уже все слышали отчётливый вой, сильно искажённый изгибами коридоров.
- Сейчас только на оборотней осталось натолкнуться и будет нам счастье. По гробовую доску, - проворчала Лантильда.
- У вас там, в Некрояре все такие весельчаки? – мрачно поинтересовался Вэйрин.
- Да уж побольше, чем у вас на юге. Если смеяться не будем, то останется только плакать.
- Это как?
- У вас там мир, покой, разливы трёх рек и постоянно тепло. А у нас вурдалак на упыре сидит, да человеком подгоняет, а если спать ляжешь, то обязательно ночью в постель суккуб залезет, - Лантильда содрогнулась, вспоминая свои злоключения дома. – В общем если при такой жизни весёлым не быть, то проще удавиться.
- Оборотни тут не живут, в горах, - встрял Следопыт. – Горные вурдалаки, каменные вампиры, бродячие неводы, Шепчущие Хищники и те существа, что называют Дамский Каприз. А оборотней нет. Сами удивляемся. У нас тут даже оружия серебряного никто не носит.
- Умеешь утешить, - фыркнул Вэйрин. – Само собой, что у вас тут оборотней нет – их всех Дамские Капризы съели.
- Тише! – Тау-Тоон остановилась и подняла руку. – Слышите?
Из коридора раздался звук, что при всём желании можно было идентифицировать. Громкий стук металлических сапог. Кто-то мчался по коридору к притаившимся разведчикам
Лантильда и Тау-Тоон нырнули в первые попавшиеся комнаты, и притаились.
Из-за поворота выскочил хорошо знакомый Лантильде парень – тот самый, в очках. Правда, сейчас очки у него были сдвинуты на лоб, а низ лица украшен странным предметом, сильно смахивающим на намордник.
Следопыт и Вэйрин мигом скрутили парня, тот и сопротивляться толком не стал – в булатных доспехах бегать – это далеко не так просто и легко, как кажется. Устаёшь быстро.
- Что бегаешь, под ноги не смотришь? Смотри, гонорею наживёшь, - проворчал Следопыт, поставив копыто на грудь парня.
- Ты, наверное, хотел сказать – гангрену, - вмешалась Лантильда.
- Да хоть геморрой, - отмахнулся от Лантильды, ушами, дроу и обратился непосредствен-но к пленнику. – Ты кто будешь, и почему не заразился?
- Погоди. Не надо снимать с него эту маску. А то он нам наглядно ответит, - Лантильда присела перед парнем на корточки. – Ну так что? Будешь говорить?
- А чего мне от вас скрывать? Меня зовут Гейзерих. Но может быть, мы поговорим позже? Мой отряд превратился в проклятых споровых вампиров и гонится за нами. Им всё равно кого убивать, - прогудел парень, через свою маску.
- А это у тебя, что за намордник? – прищурился Вэйрин.
- Фильтрационный намордник из Пиита. Или ты думаешь, что рабочие в шахтах силикоз зарабатывают, за здорово живёшь? – Гейзерих встал и снял с пояса какую-то флягу. – Настойка из пещерных грибов. Кто хочет?
Хотели все – настойка была энергетическим напитком – как раз тем, что было нужно.
Лантильда, недолго думая, отдарилась «панацеей», парень, удивлённо, посмотрел на ле-карство, но не стал ничего переспрашивать и спокойно съел его.
Затем герцогиня повернулась к приготовившимся к драке спутникам.
- Эй, вы что, тут собрались драться? – удивилась Лантильда. – Отступаем, и баррикадиру-емся! Они же нас сметут, словно мышей, вениками!
Из коридора раздались далеко не обнадёживающие звуки – треск, гул и хлопанье. Вампиры явно собирались взяться за убежавшую добычу по-взрослому. Лантильда помнила, как быстро двигался Вэйрин, и не собиралась проверять, на своей шкуре, за сколько секунд голодные вампиры раздерут её на три тысячи сто сорок восемь кусков.
Оборонительную базу нашли в большом зале, что, судя по полу рассыпавшейся колодезной шахте, был водокачкой или канализацией.
Главное было то, что тут можно было закрыть двери, что Лантильда и сделала. Следопыт и Гейзерих укрепили её первым попавшимся мусором, и отошли, встречать гостей.
Лантильда встала перед ними, держа лук и стрелы.
- Они там оружие побросали, и шлемы сняли, - проговорил Гейзерих, вертя в пальцах топор-клевец. – Так что осторожнее будьте.
- А чего они шлемы то сняли и перчатки?
- А так удобнее было есть тех, кто не заразился, - мрачно проговорил Гейзерих. – Их там всего семеро осталось, так что берегитесь.
Двери треснули, от мощного удара плечом, затем по доскам застучали кулаками. Лантильду передёрнуло – судя по всему противники унаследовали очень неимоверную силу и настойчивость. То, как они ломились в двери, сильно напрягало, девушка прижала уши и покрепче сжала лук.
От двери отлетел кусок доски, украшенной резьбой на тему горных пейзажей. Лантильда вскинула «степной бронебой» и выпустила стрелу точно в появившуюся бойницу!
За дверью что-то рыкнуло, стрела вонзилась во что-то явно не металлическое, но остановить противников это не могло! Они выдирали двери с яростью машин Пиита, стремительно, быстро и неостановимо – и никакие пинки и удары не могли их остановить
Лантильда всадила ещё одну стрелу в дверной проём – стрела отлетела, угодив, судя по звуку в самую толстую из всех деталей доспехов, что носили жаждущие крови эльфийки монстры!
Стиснув, в руке, лук и пять оставшихся стрел, Лантильда спешно отошла за спины пехоты!
Дверь треснула и вывалилась из косяка! В зал ворвались шесть фигур – пятеро низкорослых, и одна – здоровенная, в тяжёлом пехотном доспехе, «башне».
Шлемов никто не носил, как и перчаток – и Лантильда об этом пожалела, увидев жутко перекошенные лица, с окровавленными ртами и руками!
Вампиры, или в кого там превратились надышавшиеся плохого воздуха люди, похоже, утратили и свой страх, поскольку бросились в атаку. Совершенно не беспокоясь о всяких там глупостях, вроде защиты и прикрытия в виде пехотинца, более того – пехотинца, что благодаря своей массе мог послужить неплохим тараном, они вообще оставили в арьергарде.
Вэйрин, Гейзерих и Следопыт встретили самых прытких мощным «кулаком Легиона» - слитным ударом трёх щитов, сцепленных краями. Самые прыткие вампиры покатились по полу, один из них успел перескочить через щиты, но поперхнулся несъедобной стрелой. Лантильда ухитрилась выстрелить навскидку, и попасть чуть ли прострелив, за компанию, правое ухо Следопыта.
Оставшиеся навалились на трех воинов, но натолкнулись на стену щитов и мельтешащие из-за неё топоры и дубину. Один, самый прыткий, успел забежать с фланга, но Тау-Тоон быстро взяла его в оборот – мастерски подбив лодыжку ударом топора и добив этим самым топором, как только тот упал, подставив дроу затылок.
В этот миг подоспел пехотинец. Он, безо всяких там экивоков просто разогнался и врезался в стену щитов – масса пехотинца, помноженная на его доспехи, оказалась велика, и он разнёс «кулак Легиона» на составляющие элементы!
Лантильда выпустила последнюю стрелу в приближающуюся к ней «стену», и, отшвырнув лук, попыталась уклониться, но недооценила тяжести и силы мощного тела! Даже получив стрелу в левый глаз (Лантильда вообще-то метила в правый), пехотинец промчался, по инерции несколько метров и сбив Лантильду с ног, впечатался с ней в обнимку в каменный колодец, снеся его кирпичи!
***
В темноте глаза горят
В них сомненья нет - один азарт
Волчья стая свой готовит прыжок
Цель есть!
Ты - чужак, ты сам не свой
В сердце страх засел стальной иглой
Ты все понял - здесь бессилен сам бог!
Но есть мы!
Сначала дразнят, но не бьют
Сначала гонят, но не рвут
И ночь с волками заодно
А ты бежишь, не чуя ног
Но неизбежен этот миг
Глухой тупик погасит крик
И шансов нет - ты здесь чужой
Пророчит смерть звериный вой!
Очнувшись, Лантильда просмотрела по сторонам и тут же пожалела, что пришла в себя.
Судя по всему, упала она относительно мягко – пехотинец, что скинул её в этот колодец, одновременно послужил и подушкой, чуть-чуть смягчившей удар. Чуть-чуть. Но и на том спасибо.
Правда, теперь пехотинец продолжал служить, несмотря на смерть.
Служил он обедом. Или ужином. Лантильда не очень-то разбиралась в том, какое время суток на поверхности. Да и не интересовало это её.
Гораздо больше девушку напрягали мрачного вида волки, что сидели вокруг тела пехотинца и, неторопливо выгрызали его из булатных доспехов. Несмотря на нежный аромат орхидей, и фиалок, что царил в логове, зрелище было жутковатым.
Лантильда быстро сложила два и два. Колодец, куда она и пехотинец упали, явно был соединен с какой-то рекой. За столетия река высохла и появилась очень удобная пещера, кою облюбовали пещерные волки.
Кстати, назвать этих существ волками было затруднительно. Это были очень рослые существа, с поджарыми телами гончих и длинными мордами, с острыми зубами. Их тела были покрыты густым белым мехом, местами свалявшимся, но Лантильда была уверенна, что эти звери от дистрофии не страдают.
Вот и сейчас они неторопливо грызли покойника, выгрызая его из доспехов. Лантильду оставили на десерт, или на завтрак, если пехотинца хватит.
Именно это и спасло Лантильду. Пещерные волки обладали зачаточным разумом и умели не просто наедаться и хранить в желудках добычу, как это делали их серые братья. Эти волки умели держать в своих логовах живых животных, отгрызая им ноги и таская траву, дабы те не померли от недокорма, если с провиантом всё было хорошо.
Траву они таскали в своих сумках – пещерные волки принадлежали к сумчатым млекопитающим. Эта их привычка, поначалу, ставила в тупик всех охотников, что никак не могли понять, какого шута хищные плотоядные животные носят в своих сумках траву.
Всего пещерных волков было восемь – небольшая стая. Они мирно грызли мертвеца, под аккомпонент скрипа булатных пластин, разминаемых челюстями этих созданий. Лантильду оставили на потом.
Девушка понимала, что волки не трогают её из чистого рационализма – сначала надо съесть скоропортящуюся добычу. А уж потом взяться за «долгохранящуюся». Ноги ей не грызли по этой же причине – волки не решили, хватит ли им первого мертвеца или нет. Если не хватит – доукомплектуют недостачу Лантильдой.
Хватит – отгрызут Лантильде ноги и оставят до следующей трапезы.
Ничто из этих вариантов Лантильду не устраивало. Вот почему она начала готовится к побегу.
К счастью волки облегчили ей задачу – содрали с неё доспехи и часть одежды. Видимо стая попалась матёрая, знающая, не понаслышке, что такое запор кишечника от непереваренного элемента кожаного доспеха или рукавов шёлковой рубашки.
Осторожно осмотревшись по сторонам, Лантильда прикинула, что убегать, если получится, придётся по длинному и не очень ровному полу. Волки тут имеют все преимущества – они тут живут дольше и успели изучить каждый закоулок.
Немного сбивал с толку удивительно въедливый запах фиалок, совершенно необычный в этих местах.
Сделав пару вдохов, Лантильда вскочила на ноги и упёрлась взглядом в морду волка, что сидел и караулил её, незаметный в тени. Волк встретил Лантильду укоризненным взглядом и ударом когтистой лапы.
Лантильда, уклонившись, упала на пол, перекатилась через плечо и голову, оказавшись за спиной волка и разминувшись с его лапой! Затем она вскочила на ноги и помчалась по длинному коридору.
Стая не сразу бросилась за ней вдогонку. Сначала они дали Лантильде немного отбежать, и только затем бросились за ней, весело подвывая. Для Лантильды такое поведение не было загадкой – и кошки любят играть с мышками, отпуская и ловя их.
Вот почему заметив в стене первую попавшуюся щель, через которую пробивался свет, она, угрём, ввинтилась в неё!
В последний миг что-то страшное сцапало её за ногу и потянуло назад! Лантильда впилась ногтями в камень, но тут её нога как-то странно дёрнулась! Что-то хрустнуло, чвакнуло и Лантильда вывалилась по другую сторону трещины.
Первым делом она ухватилась за ногу, но, к её удивлению, та была на месте, хоть и в крови. Правда кровь оказалась не её.
На ногах Лантильды, как и на руках, были наручи охотницы на тиссшей. Сейчас из наголенника торчали длинные пластины тусклого металла, прочные и острые, даже на вид.
Видимо когда волк сцапал Лантильду за ногу, то наручи решили, что хозяйка попалась в лапы тиссша и привели в действие мини-ловушку, встроенную в них, поломав волку зубы.
Волки, поняв, что добыча убегает, подналегли на стену и трещина начала увеличиваться прямо на глазах. Для животных, что привыкли копать проходы и норы в толще скал, стена была далеко не самым прочным и крепким препятствием.
Лантильда вскочила на ноги и бросилась прочь, спотыкаясь о камни.
Впереди ярко светил свет. Причём не факелов или подземных грибов, а самый настоящий – солнечный. Пол плавно пошёл вверх и вывел Лантильду к большому пролому в стене.
Солнечный свет ослепил Лантильду, выбив у неё слёзы из глаз. Однако, что было странно, воздух и не думал свежеть, напротив, от него у Лантильды закружилась голова, словно она, по ошибке, выпила вместо воды кубок вина. Аромат фиалок, орхидей и полевых цветов образовал удивительно красивый букет – этот запах вызвал у Лантильды какое-то воспоминание, но она не понимала и не помнила, что это.
Громкий вой, хорошо знакомый, и на этот раз отлично узнаваемый, заставил Лантильду вспомнить, что у неё на хвосте висит целая стая голодных волков. Не ожидая, пока глаза придут в норму и дадут ей понять, куда она попала, эльфийка бросилась вперёд и, конечно, тут же наступила на что-то и с размаху приложилась лбом об пол так, что искры из глаз посыпались!
Несколько волков, скрипя когтями, выскочили из пещеры и бросились к Лантильде.
Перевернувшись на спину, Лантильда успела заметить подбегающего к ней волка, размером с лошадь!
Волчьи лапы с жуткой силой впечатались в руки Лантильды, прижимая их к полу. Волк, заглянул в глаза девушки и весело зарычал, явно наслаждаясь игрой.
А затем оскалил клычищи и схватил Лантильду за лицо!
Пасть волка метнулась к эльфийке и клацнула клыками в паре сантиметров от её носа, забрызгав Лантильду слюной!
В следующий миг волк издал странный звук – Лантильда, отчётливо уловила исходящую от него волну удивления и ужаса, и – поехал назад.
Волки назад хвостами не передвигаются, и вообще, если и передвигаются, то при помощи лап, а, не упираясь этими лапами в пол, царапая его и оставляя длинные царапины!
Лантильда окаменела, увидев, как длинная, хорошо знакомая ей ловчая лиана тянет пещерного волка в столь же хорошо знакомый лист-капкан Плотоядного Святого! Волк скрёб лапами, но против Плотоядного Святого он был столь же силён, как Лантильда – против него!
Хрум!
Лист-капкан схлопнулся, с хрустом и хлюпаньем плюща несчастного волка, в лепёшку, в прямом смысле этого слова – оставшаяся вне ловушки лапа волка отлетела в сторону, перекушенная плотоядным растением. Лист-Капкан встал стоймя и занялся перевариванием добычи.
Это жуткое «Хрум» звучало отовсюду, перемешанное с воем и скулежом волков, и, слыша этот звук, Лантильда ёжилась, понимая, что пещерные волки её больше не потревожат. В другой ситуации Лантильда бы пожалела волков, но сейчас ей было всё же больше жаль себя.
Она уже видела, что находится в огромной оранжерее, и лежит аккурат меж двух грядок, на коих вырос целый лес из Плотоядных Святых!
В той пещере, куда её и Рыжую Леру загнали наёмники, Плотоядный Святой был один – но тут, они росли плотными рядками, ну прямо как огурцы в теплице. Кроме того тут их рост не ограничивался потолком пещеры и хищные растения вымахали под пару десятков метров!
Положение и до этого было неприятным, но сейчас, оно явно стало ещё хуже. Плотоядные Святые слопали целую стаю пещерных волков и не посчитали это даже за лёгкий физический труд – уж Лантильду то съесть им ничего не стоило.
Кроме того Лантильда заметила, что весь пол пересекают ловчие лианы, терпеливо ждущие, пока на них кто-то наступит – именно так они и отловили пещерных волков. Те приняли Плотоядных Святых за простые растения и, в азарте погони потоптались лапами по ловчим лианам. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Была стая волков – превратилась в обед.
Сделав очень глубокий вдох, Лантильда перевернулась и, очень осторожно, встала на ноги.
Плотоядные Святые отнеслись к этому вполне спокойно, они только тихо трясли ветками, шуршали листьями и, деликатно кем-то хрустели. Лантильда была рада, что хрустят не ей.
Однако задерживаться тут было нельзя. Возвращаться в пещеру как-то не тянуло, кто знает, всех ли волков съели хищные растения.
Немного постояв и приведя в порядок дыхание, Лантильда побрела вдоль грядок, старательно следя, чтобы не наступить на тянущиеся во все стороны ловчие лианы.
Заодно она рассматривала хищные растения, что своим образом жизни опровергали постулаты о пользе вегетарианства. Раз уж сами растения питаются мясом, значит, что-то в этом есть.
Плотоядные Святые недалеко ушли от своих родственников – мушиной смерти. Размер, цветы на макушке, да ловчие щупальца, вот и всё отличие. Представить себе, что таким растениям можно поклоняться – это как-то непонятно и дико.
Лантильда знала: обожествлять что-то необычное можно не только из уважения, но и из страха. Однако в основе любой религии лежит сугубо торгашеский подход. Ни один человек не станет верить в божество, что в обмен на его веру не даст что-то ему. Пусть даже радостную жизнь после смерти.
А что могут дать эти ужасные растения?
Лантильда остановилась и напрягла память. И тут же вспомнила, что Норфолк писал о том, что эти растения выделяют какой-то наркотик, за который люди готовы не то, что убить – сами в лист-капкан прыгнуть. Но этот же тысячник упоминал, что эти Плотоядные Святые необычные, странные и удивительные. Необычные даже для него.
Кто-то вывел их. Но с какой целью? И почему после выведения этих растений в крипте начали сходить с ума люди? Вэйрин превратился в вампира буквально за один час! Да и преследующий их отряд людей быстро надышался спорами и превратился в чудовищ. Но вот почему с Лантильдой и дроу ничего не произошло?
Вопросы-вопросы-вопросы.
Лантильда прошла через оранжерею, и остановилась перед разбитой баррикадой – столы, стулья и мешки с песком – всё разнесено и разбито. Видимо первых вампиров пытались остановить, но не смогли удержать.
Тут же нашлись и кости – чёрные, как уголь.
Лантильда вспомнила кости тех загадочных вампиров, убитых Йаур-Саватом. Их кости тоже были чёрными и неподвластными времени и природным катаклизмам.
Осторожно подняв берцовую кость, Лантильда поскребла по ней ногтем. Кость как кость. Разве что чёрная.
***
Это помещение было больше похоже на лабораторию. Покрытые пылью пробирки, мензурки и спиртовки с, увы, высохшим спиртом. На нескольких составленных вместе столах лежал высохший до непотребного состояния Плотоядный Святой.
Лантильду в это помещение привлекло большое зеркало, вмурованное в стену. Стерев с него пыль, эльфийка стянула с себя останки одежды и повертелась перед зеркалом.
Выглядела она весьма колоритно – синяки, кровоподтёки, царапины и порезы. К счастью порезы неглубокие и их плотно забила пыль, остановив кровь. Оставалось надеяться, что семейный врач Мэнтата не врал насчёт иммунитета Лантильды к столбняку.
Заодно врача стоило поблагодарить за то, что он вколол Лантильде, наверное, все прививки и вакцины, что имелись у него в аптечке. Лантильда, после такого курса лечения, чувствовала себя далеко не блестяще, но сейчас очень надеялась, что все эти медицинские пытки дадут ей хоть какой-то шанс.
Порывшись в шкафах и шкафчиках, Лантильда нашла армейскую аптечку и выудила оттуда пачку бинта, ваты и порошок йода. К счастью эти вещи попали в шкафчик пятьдесят лет назад, а не триста, и не успели испортиться.
Вода потекла из кранов исправно - краны тоже заменили лет пятьдесят назад, а титановые сплавы, из коих сделали замену, не подвержены ржавчине и старению. Вода шла прямиком из горных резервуаров, а система очистки работала и без участия людей.
Набрав стерилизационную кастрюльку воды, Лантильда набрала мусора и, запалив небольшой костерок, вскипятила воду, после чего принялась обрабатывать свои раны - промывать, прочищать и дезинфицировать. Это было далеко не так безболезненно, как дома, в Мэнтате – там Лантильду поили обезболивающим, перед операцией.
...Скуля от боли и глотая слёзы, Лантильда закончила обрабатывать последнюю царапину – до которой сумела дотянуться и, критически, осмотрела результат.
Результат не радовал. Точнее болеть всё стало раза в четыре сильнее, многие из порезов вспухли и обещали порадовать хозяйку воспалением, в недалёком будущем, но, по крайней мере, обширного заражения крови Лантильда уже боялась раза в три меньше.
Вытирая руки, Лантильда повнимательнее осмотрела зеркало, задумавшись, для чего в операционной и исследовательской лаборатории оно вообще понадобилось? Чтобы врачи могли во время операции причёску поправлять?
Сев на корточки, Лантильда обыскала основание зеркала и нашла там то, что искала – очень большие кристаллы, скрытые пылью.
Лантильда прикоснулась к одному из кристаллов и принялась ждать, пока он нагреется.
Отражение Лантильды сменилось отражением высокой женщины, смутно знакомой Лантильде. Женщина была облачена в какую-то тунику, и колдовала над останками Плотоядного Святого.
- Пока могу сказать, что это не просто растение. Это симбионт. У него в тканях обнаружены большие колонии плесневых грибов, из тех, что поражают нервную систему человека во время вспышек Мэцеллий. Правда эта разновидность плесневых грибов очень слабая, но и его споры способны при вдыхании привести к неприятным последствиям, - проговорила женщина, глядя в зеркало. – Пока могу сказать лишь то, что это растение питается этой колониальной плесенью, если, допустим, попадает в пещеры. Это симбиоз. Растение кормит плесень своей добычей, а плесень кормит растение сама собой, если растение вдруг попадает в бедную светом и водой область. Странноватое сочетание.
Женщина отложила мрачного вида хирургическую пилу и прошлась вокруг стола, щёлкая пальцами, словно пытаясь что-то припомнить.
- Сами по себе Плотоядные Святые – это останки Дикой Сельвы Хелион. Эти изменённые растения содержат в себе стручки с наркотическими спорами – эти споры вызывают у людей эйфорию и чувство покоя и умиротворения. Именно по этой причине их и прозвали - Плотоядные Святые. Империя исследовала Плотоядных Святых, с целями использовать их наркотические споры для умиротворения людей в других областях. Однако выяснилось, что эти споры вызывают необратимые изменения в психике – настолько необратимые, что это исключало всякую возможность в их применении в других целях, - женщина накрутила на палец свою длинную, тонкую косу. – У этих Плотоядных Святых наркотических спор нет. Но вместо них споры Мэцеллий, что способны напрямую подчинять нервную систему. Любопытно, что на женщин эти споры не действуют. У меня в команде есть эльф, мой помощник, так и на него эта гадость не действует. А вот среди людей уже заметны случаи отравления. Я велела всем соблюдать меры предосторожности.
Отражение исчезло.
Лантильда несколько секунд сидела, переваривая полученную информацию. Видимо это и была та самая Елена Грейнджер, руководитель научной экспедиции, что прибыла с горными егерями. Норфолк упоминал, что она исследовала эти хищные растения.
Но кое-что стало понятно. Например, то, почему люди превращаются в таких вот чудищ. Они вдыхают споры плесневых грибков, и эти споры поражают их нервную систему. Вэйрину повезло – он успел надышаться этими спорами, но необратимых изменений в его организме не произошло. Судя по всему лечение «панацей» дало свой результат – споры покинули тело Вэйрина. Лантильда надеялась – навсегда.
Так или иначе, но Лантильда полагала, что если увести Вэйрина подальше от этой крипты, то споры сами по себе погибнут и покинут организм человека. Именно об этом писал в своём дневнике и Хуэвас.
Лантильда ещё немного повозилась с зеркалом и выудила оттуда ещё одно отражение.
Елена и какой-то невысокий человек рассматривали чёрный скелет, лежащий на столе.
- Как кость может превратиться в дерево? – проговорил мужчина. – И когда она превратилась? После смерти этого человека или до его смерти?
- Скорее всего, ещё при жизни, - проговорила Елена, поднимая и рассматривая кость. – Но это невозможно.
- Почему?
- Ни одно растение, гриб или животное не может превратить кости человека или животного в дерево. Более того при его жизни. Человек бы это, конечно, заметил. Да и в любом случае – даже постепенное замещение нереально! Это из мифов об Источнике Жизни.
- Тот самый Источник, отпив из коего, можно получить бессмертие? – поинтересовался мужчина. – Слышал я эти легенды. Но мне они показались явным преувеличением.
- Мне тоже. Источник что способен переплавлять плоть и металл, сливая их в едином организме. Мне эти мифы всегда казались глупостью. Однако я могу предположить более логичную версию.
- И какую?
- Это не люди, а «обманки». Эти растения убили людей, а вместо них вырастили их, скажем так, копии. Но кости они вырастить не могли, вот и заменили деревом.
- Нелепо как-то звучит. Для чего вообще всё это надо?
- Мы не знаем. Мы ведь даже не знаем, что это за существа и что они тут делали.
- Но у них была религия.
- Так это и есть объяснение. Религия не требует от человека разума и «обманка» вполне может замаскироваться под неё и творить всё что хочет.
- Ладно, с этим надо будет предоставить разбираться крупным университетам, с их лабораториями, библиотеками и учёными. Пока мы открыли то, что открыли. И этого достаточно.