Октябрь 1975 года.
Елене Юрьевне Лучинской уже полгода.
Татьяна Васильевна Лучинская уже год, как в декретном отпуске. И из родного ЛИТМО ей сообщают об имеющейся для нее какой-то премии. Неизвестно за что. Пятьдесят рублей [1] .
А у меня, как специально, отгул на работе. Направляюсь в Ленинград с заданием получить в ЛИТМО Татьянин «полтинник».
Еду. Добираюсь до института. Звоню по местному. Выходит девочка с конвертом.
Впереди целый свободный день. И заначенная пятерка[2] из супругиной премии. В организме ощущение полета.
Пивной бар на углу Невского и улицы Маяковского[3] .
Быстро спиваюсь со случайным соседом по столу - мужиком немного постарше меня. И даже угощаю его пивом.
Мужик расслабляется и начинает угощать меня.
Неожиданно рядом оказывается какой-то хмырь в форме курсанта училища гражданского торгового флота. Моментально втирается к нам в разговор и тоже получает угощение от моего случайного собутыльника.
А угощающий уже весьма косой. Говорит нам, что служит в КГБ (???!!!). Потом предлагает за его счет продолжить банкет в каком-нибудь ресторане.
Меня гложет совесть. Пытаюсь гуляку успокоить. А у морячка разгораются глаза. Он дергает меня за рукав и жарко шепчет на ухо:
- Ну, ты чо, в натуре? Тебе чо, больше всех надо? Пожрем-побухаем за его капусту [4] и все! Чо ты кайф-то ломаешь?
Морячок уже определен мною, как гнида. И как потенциальная крыса[5]. Но и сам я оказываюсь слаб. Увещевать «КГБшника» перестаю.
Невский. Такси. Ресторан «Баку» [6] .
Мне очень не нравится ситуация. А в ситуации еще больше не нравится моряк. От него исходит какая-то опасность. Но я ем, пью и наслаждаюсь холявой. С мыслью об опасном моряке впадаю в амнезию…
…Метро. Меня выгоняют из вагона. Очевидно конечная станция.
Да, конечная. Купчино.
Соображаю, что проспал в метро «Техноложку» и доехал до конца.
Чтобы при входе не попасть в ментовку, еду обратно не в метро, а решаю добраться до города на электричке.
Сажусь в поезд и снова засыпаю. При этом путаю направление поезда.
Просыпаюсь сам. Через окно не могу увидеть городских пейзажей. Удивляюсь.
Остановка. «Детское Село». Пушкин. Еле успеваю выскочить из вагона.
Новая посадка в поезд. Теперь уже точно в Ленинград.
Уже не сплю. Вспоминаю прошедший день и не вызывавшего доверия морячка. Тревожная мысль пронзает сознание.
Проверяю карманы. Так и есть. Татьяниных денег нет!
Это уже кошмар. Шевелится совесть.
Витебский вокзал. Опять метро. Балтийский вокзал. Последняя электричка на Калище.
Несколько раз для перестраховки обыскиваю собственные карманы.
Денег нет!!!
Большая Ижора. Дом. Звонок.
Сонная Татьяна. Оценивающий взгляд превращается в испепеляющий.
- Танечка, я деньги потерял!
При всей своей наивности Татьяна Васильевна прекрасно понимает, где я деньги «потерял».
Шепотом:
- Ложись, сволочь, спать! И чтобы я тебя не слышала. А завтра убирайся!!!
На пол летит матрас с одеялом. Следом падаю я…
…Во рту похмельная сухость.
Перед глазами луч солнца освещает на полу мой смятый носок. Сейчас я этот носок надену и потащусь вон из дома. Как вчера было велено.
…носок!!!
Вялой рукой хватаю вонючий эластик. И сладкой музыкой кажется мне исходящее из него бумажное шуршание.
Бегу на кухню.
Не говоря жене «с добрым утром», молча выворачиваю перед нею носок наизнанку. На пол падают девять пятирублевых бумажек. Ее премия, не считая пропитой пятерки.
***
Опасаясь гадости от явно воровского морячка, я засунул деньги в носок еще в «Баку». Выйдя невзначай в туалет.
Поздно вспомнил.
__________________
1. По тогдашним ценам - двенадцать-пятнадцать бутылок водки. Пятьсот литров бензина Аи-93.
2. По тогдашним ценам - бутылка водки и две-три бутылки пива. Пять кружек пива в пивбаре, с закуской.
3. Сейчас там какой-то «фаст-фуд».
4. Одно из прежних сленговых названий денег.
5. В сленговом смысле – вор у своих.
6. На Садовой, между Невским и Итальянской. В то время - один из самых крутых в Ленинграде ресторанов.
2003 г.