Еще они дали мне с собой ледяную руку, завернутую в белую тряпицу.
Вернее, не руку, а одеревеневшую отрубленную кисть.
Чтобы не было большого синяка на лице и на шее. Какое-то время я шел по улице, но кружилась голова, и я поймал такси, чтобы доехать до дома. К тому времени заморозка уже начала отходить, а таксист мне рассказывал, что всех надо расстрелять. Сначала всех женщин за рулем, потом всех мотоциклистов. И всех владельцев иномарок тоже надо расстрелять.
Я ехал, прижимая ледяную руку к щеке, и думал, почему водители волг никогда не ездят по разметке и всегда хотят всех расстрелять. Дальше не думалось, потому что заморозка начала уже отходить.
Руку я развернул и выкинул, когда пришел домой. Это была медицинская перчатка, заполненная водой и замороженная. Но мне было уже все равно.