Труп на дороге

      
   Зима, как взбесилась. Метель бушевала уже несколько дней. Она заметала дома и дороги, и казалось, что ей не будет конца. Вот уже семь дней, как не прекращал сыпать снег, как будто бы зима решила на прощание высыпать все свои запасы снега, что были у нее в закромах на головы людей, на дома, поля, на города и веси. Не видно было ни зги.  Стоял на дворе март месяц, но складывалось впечатление, что только начались первые месяцы зимы. Лежали сугробы снега. Зима никак не хотела уходить и уступить дорогу весне. Солнышко, изредка пробивалось через толщи снежных снежинок, которые, как из трубы, сыпались на землю,  но некоторые лучи его все-таки умудрялись пробиться через массу этого снега, и тогда становилось светлее и радостнее оттого, что солнце  не покинуло людей, и что оно, где-то рядом, идет на помощь людям.
В такую жуткую погоду, когда «собаку не выгонишь из дома»,  по дороге одиноко брёл человек. Он, то и дело, замедлял шаг, останавливался, чтобы перевести дух, и снова шел вперед. Лицо его было все залеплено снегом, порой ему было трудно дышать. А снег все хлестал и хлестал по его щекам, по глазам, по незащищенным местам его тела.  В сознании звучали одни и те же слова, сказанные его женой, и тоже, как бич били по тем же местам, что и сейчас делал снег. Он, как от метели не мог избавиться, так и от этих, навязчивых слов: «Ты ничтожество, ты нам  не нужен».
   Он не мог понять, когда они стали чужими по отношению друг к другу? Как поднялась у него рука на ту, которую он, когда- то любил, которую боготворил? Что с ними произошло за эти годы?
Метель била ему в лицо, он не знал, куда идет. Просто шел, куда глаза глядят, а вернее, куда вели его ноги, так как глаза сейчас заметала пурга. Мысли тяжелым грузом давили  своими воспоминаниями на него, он останавливался периодически, чтобы перевести дыхание и продолжал брести, куда его гнала метель. Перед его глазами были годы их совместной жизни.
Он вспомнил, как она влетела в его жизнь. Тогда у него даже дыхание перехватило.
 
...Хохот стоял возле двери здания института, это смеялись те, кто уже точно знал, что принят в институт.
Он, абитуриент, который пришел поступать в педагогический институт, ему тогда надо было просто  убить время, как говорят, до армии.
Он мечтал стать врачом, но мединститута в их городе не было, болезнь матери спутала его все мечты. Он никуда далеко от дома так и не решился уехать и поступил в пединститут.

   Она приехала из сельской местности. Ее мечта была стать учителем. Не поступив с первого раза, она приехала на следующий год. Они встретились, столкнувшись в вестибюле института, потом он ее увидел, когда играл на гитаре в сквере, возле здания института, среди толпы зевак.
Он хорошо играл на гитаре и пел.
Она выделялась из всех, стройной фигурой, нежным голосом и заливистым смехом. Он узнал, что ее зовут Надежда.
«Надежда умирает последней, так он тогда подумал. Надеюсь, что я ее еще увижу», когда сдав, первый экзамен на «отлично», ему не нужно было больше  ничего сдавать, так как у него была золотая медаль, он с матерью уехал в свое родовое поместье, которое находилось близ города Тамбова.
 
…Они встретились первого сентября и сразу узнали друг друга. Складывалось такое впечатление,  что они были знакомы уже очень давно.
   Их, первый курс, отправляли на уборку урожая в сельскую местность. Он, как всегда, был с гитарой. Пел свои, сочиненные им же самим, произведения и все время смотрел на нее. Здесь, в трудовом лагере, они познакомились поближе. И теперь все время были вместе. Ходили, взявшись за руки, а по вечерам старались спрятаться от людских глаз, в укромном месте. Часто она его просила поиграть ей на гитаре и спеть что-нибудь задушевное.
 -Андрюшка, побежали к реке, пока стоит теплая погода, искупаемся,– щебетала она возле него, а ему было приятно смотреть на нее и слышать ее заливистый голос.
Они бежали к реке, благо погода стояла тёплая, хотя и была осень, но сентябрь был, в тот год, на редкость тёплым.
Он на ходу снимал с себя футболку, кроссовки, брюки и тут же с разбега вбегал в реку.
-Ну, что, теплая вода?– кричала она ему с берега и, поежившись,  все же  раздевалась. Отвернись, как бы в приказном порядке кричала она ему.
Потом осторожно входила  в воду, вода стягивала ее тело. Взвизгнув, она ныряла.
В детстве она часто с мальчишками бегала на речку, которая находилась в их селе, и часами не выходила из нее. Она хорошо плавала. Наравне с мальчишками ныряла и не выходила до посинения, пока не приходили родители и не вытаскивали ее  из реки.
Вот и сейчас, накупавшись, он первым вышел на берег, а она еще долго ныряла и брызгала водой на него.
-Отвернись! – вновь кричала она ему. Он отворачивался. Она выбежала на берег и, сняв с себя трусики и бюстгальтер, быстро их отжала. - Он украдкой, каким – то боковым взглядом, любовался ее стройной, красивой  фигурой. - Немедленно отвернись!
   Проучившись один год, они расписались и тут же, решили все бросить, и уехать. Он улетал в другой город, где наконец-то мог осуществить свою мечту. Мать себя чувствовала лучше, да и соседи окружали ее внимательные и заботливые, вдобавок, приехала тетя, сестра матери, пожить в родном городе, разведясь с мужем. Он мог теперь  на нее положиться.
   Наденька теперь его жена, любимая его женщина,  уезжала к матери, где должна была родить ребенка. Он без сожаления бросил этот нежеланный для него, но желанный все-таки для нее,  институт, и они покинули город. Она покидала институт в надежде, что все равно еще сюда вернется. Внутри ее сосал червячок неудовлетворенности, но так же, внутри ее уже зарождалась новая жизнь и она себя успокаивала: «Все будет хорошо!»

 … Прошел месяц, как они расстались. Он очень часто ей писал и объяснялся в любви, скучал по ней. Она так же, как и он, писала ему полные любви письма.
Как-то, в очередной раз он позвонил ей поздно вечером, радостный и  счастливый сообщил, что поступил. Он кричал в трубку, и от счастья был на «седьмом небе».  Наконец-то осуществилась его мечта!
Они оба были безумно счастливы.
«Милая, я тебя так люблю!!!»- он не мог остановить  свой красноречивый диалог, но время заканчивалось и на другом конце провода его предупредили, что время вышло.

…Наступил Новый год. Она родила сына, Он прилетел к ней, как –только узнал об этой новости.
Увидев его на пороге своего дома, она бросилась ему на шею и повисла на нем. Он кружил ее по комнате, целуя без остановки, радостный и счастливый. Вместе они  упали на диван: «Все, дорогая, на сборы тебе всего три дня…».
   Она притихла. Потом, опустила глаза: «Милый, мы с тобой в город не поедем, я не хочу мотаться с ребенком по квартирам. Ребенок начнет болеть. Ты же не хочешь этого? Да и он ещё совсем кроха!»

   Он опешил: «Как не поедешь? Любимая, но я ведь без вас просто умру. Я устал там один быть».
Он долго ее убеждал, но тут вмешалась теща:«Ничего с тобой не случится, а мотать ребенка по квартирам я не позволю. У меня одна дочь и пока один внук, ничего, поживешь один».
   Он встал с постели, подошел к окну. День ему показался пасмурным  и тоскливым. Он почувствовал на своих плечах ее руки: «Ну что ты, милый, все будет хорошо, я поживу у родителей, малыш подрастет, а потом будет видно». Он немного успокоился и обнял ее: «Может ты и права».

   Пока они были вместе - он был счастлив. Но вот наступило время расставания, и он вновь загрустил. Теперь  его не радовала осуществимая  им мечта. Сейчас он просто хотел быть со своими любимыми ему людьми, рядом. Уезжать ему не хотелось, но надо было, и он уезжал с болью в сердце.

Прошло полгода, она стала всё реже и реже писать ему письма, он ее оправдывал, убеждая себя в том, что у нее на руках ребенок.
 
… Прошел еще месяц, он не мог больше вынести расставания и, не проучившись ещё один семестр, бросил институт, свою мечту и приехал, чтобы быть с ними рядом.
Жена встретила его снова радостно, бросилась на шею и прошептала: «Как я счастлива, что ты вернулся к нам». Да и он был счастлив, находясь рядом с ними.

   В деревне, где она жила, он смог устроиться только водителем, но и то временно. Потом, стал пробовать себя на тракторе, но у него мало что получалось. Он был городским парнем. Все для него было ново в сельской местности. Она стала его попрекать куском хлеба, который якобы  он не зарабатывал. Периодически он просил у нее прощения и даже уговорил ее уехать в город к его матери. Там он смог бы устроиться работать, хотя бы на завод. После долгих уговоров и когда она поняла, что просто все рушится, она согласилась поехать жить к его матери, в город, хотя не очень-то этого и хотела.
   Городская жизнь ей была просто не по нутру, он знал, что она тяготится городом, но, когда она согласилась ехать с ним  к его матери, он был счастлив.
  Сын рос. Был такой же  красивый мальчик, как и его мама. В  нем он просто души не чаял. Но счастье и любовь как – то быстро закончились. Она периодически ссорилась с его матерью, а потом вообще поставила ему условие: «Или я, или она, выбирай».
   Он выбрал ее. Они вновь уехали к ней в деревню. И опять он работал: то на тракторе, то  на машине, пробовал все, что только было в сельской местности. Любовь их  все дальше и дальше удалялась друг от друга.
   Надя  растворилась вся в сыне. Нигде не работала. Он  же был весь в работе, больше в поисках работы и всегда приходил домой уставшим, и раздавленным от своего существования.
Только одна мысль мучила его: где заработать денег?
 
…Однажды он  пришел домой выпивший.
Перед этим, возвращаясь с работы, его окликнула почтальон и  вручила ему телеграмму. Писала  соседка матери: «Приезжай, срочно, мать в тяжелом состоянии». У матери, кроме него никого не было. Сестра матери, которая была рядом, вновь вернулась к мужу. За матерью присматривали только соседи. Мать давно болела. У нее было больное сердце. Отца он не помнил.
Он никогда о нем ничего  не слышал. От  вопроса: «Где мой отец?»  старались тактично уйти в сторону, когда он пытался, что-либо о нём узнать.
 Все дни, да и вечера он проводил на улице. Мать работала на нескольких работах. Поэтому воспитывала его улица. Но дворовые ребята были прекрасными друзьями. Там же на улице, он научился играть на гитаре и сочинять незамысловатые песенки.
   Показав жене  телеграмму, его любимая Надя, вдруг, зло сказала:
«Она там просто притворяется. Ты не заработал столько денег, чтобы ехать к ней».
У него опустились руки, он вышел из дома, на душе было тяжело.
Он постоял на крыльце дома и направился в близлежащий магазинчик, который был на селе один. Уговорив, Зойку, местную продавщицу, которую все на селе знали, дать чекушку  в долг, денег, как всегда, у него с собой не было. Он вышел, спрятался за угол и почти что сразу всю ее выпил.
Он никогда спиртным не злоупотреблял и поэтому пить много не мог. Но тут, выпив, почти что бутылку, он не  почувствовал опьянения. Он побродил по селу какое-то время  и вернулся домой.
Жена  встретила его злым взглядом и, отвернувшись, ушла в другую комнату, при этом, не сказав ему ни единого слова. Он ей был за это благодарен.
Второй раз он  пришел домой, вновь выпивши, когда ему вручили телеграмму от той же соседки, где та сообщала ему, что мать умерла.
И тут его любимая Надя сказала: «У меня нет денег на дорогу, если кто тебе займет, то можешь ехать». Он ушел  и напился. Его, как ему казалось, никто не понимал. Он так любил их двоих, но  был одинок.
Увидев,  с порога его пьяным, жена сказала: «Ты ничтожество. Ты нам не нужен». Он замахнулся и ударил ее. Это его сразу отрезвило. Он понял, что совершил страшную непоправимую ошибку, но уже было поздно. Бросив «Прости», он быстро вышел из дома.
 
… И вот сейчас он шел, в страшную метель, куда шел  и сам не знал. Он понял одно, что стал, не любим, да и сам уже сомневался в том, а любит ли он свою бывшую ненаглядную, Наденьку.
Ему некуда было идти. Он шел, куда его вели ноги.
  Вдруг, он споткнулся, упал и очень ушибся. Нога заныла и не слушала его, он застонал, выругался. Метель забивала глаза. Ничего не было видно. Он стал озираться по сторонам: «Что это могло быть?»
   Тут он увидел, что-то лежащее на земле. Он дополз до того места, обо что споткнулся и увидел, что это фигура человека. Он отшатнулся. Ему стало страшно. Превозмогая боль, поднялся на ноги и снова нагнулся над комком. Приоткрыв закутанное шалью лицо, он увидел огромные глаза, которые смотрели, на него, не мигая. Он отпрянул. Но труп застонал и зашевелился. Из  лохмотьев, в которое было закутано существо, скулило, что-то, и хрипело. Он схватил этот кулёк, завёрнутое в снег, и стал приподнимать его.  По внешнему виду он понял, что это  женщина.
Она снова застонала. Он сам еле стоял на ногах. Тяжело было дышать. Снег бил в лицо. Он приподнял ее и поставил на ноги,  старался из рук не выпускать. Прижал ее к своему телу, чтобы она немного согрелась, одной рукой стал растирать ее побелевшее лицо.
«Что ты, дуреха, здесь делаешь, в такую погоду?- запыхавшись, спросил он ее, когда увидел, что у нее прояснились глаза. Но она ему  не ответила.
Куда же тебя теперь вести?»- он даже растерялся.
И тут, он увидел, что у нее зашевелились губы, она ему шептала: «В контору, в контору».
   Идти она не могла и спустилась вновь вниз, удержать ее он не смог. Тогда, вцепившись ей за пояс куртки, не то пальто, он потащил ее волоком. Его  поврежденная нога страшно ныла, но сейчас он старался не думать о себе. Когда он ее дотащил  до конторы, стало темно. Кое - где сквозь пургу пробивался свет,  он собственно и тащил ее на этот свет.
Это, оказалась, горела одинокая лампочка возле конторы. Контора была закрыта.
«Ну и куда нам с тобой деться? –  спросил он ее, но ответа не последовало. - Еще не хватало, чтобы я действительно притащил труп,- проговорил он. - Он стал снова ее трясти и растирать  лицо. Она застонала. - Ну, Слава Богу, жива!» - воскликнул он и потащил дальше.
   Он вспомнил, что неподалеку находится больница, ему не один раз приходилось здесь бывать с сыном.
Он дотянул ее до двери и окостеневшими руками стал стучать по двери, но руки не слушали его, ему казалось, что он просто скребется по дереву, а не стучит.
 
… Очнулся он, когда его тряс мужчина в белом халате:
«Ну, вставай, герой. Спасибо, что спас нашу коллегу, если бы не ты,  она бы замерзла, а так, «откачали» мы ее, все теперь будет хорошо, - врач улыбался. Она благодарна тебе и просила тебя зайти к ней».
Он хотел приподняться, но застонал и упал вновь на кровать.
«Ну вот, придется вас вместе положить в одной палате, мест у меня нет»,- засмеялся врач.
 
 
 
Эпилог:
 
На удивление его, ее звали так же, как и его жену - Надежда.
Но эта Надежда подарила ему надежду на жизнь. Он стал знаменитым врачом, а она его прекрасной спутницей жизни.
У них, в совместном браке, родилось три дочери, которых они назвали:
«Вера, Надежда и Любовь».
Он теперь точно знал, что «надежда умирает последней».

22.02.2010г.