Моему первому
наставнику Анатолию
Ивановичу Сенину посвящается.
Андрей перечитывал свои стихи. Незадолго до призыва он завёз их в редакцию литературного журнала «Новый путь». Главный редактор обещал опубликовать, и вот уже прошёл, а скорее, пролетел почти год. В армии время совсем не стоит на месте.
«Должны бы уже напечатать», - Андрей мечтательно задумался о том времени, когда сможет подержать в руках собственный сборник.
До увольнения оставались считанные недели. Первые полгода поэтические строки только витали в мыслях. Вечно не хватало времени. После команды « Отбой!» едва голова касалась подушки, он сразу проваливался в глубокий сон и тут же слышал другую команду: «Подъём!». Потом он втянулся, и свободные минуты проводил за последним столом Ленинской комнаты, которая по вечерам служила солдатам читальным залом, где с головой уходил в высокий слог. Портреты вождей на стене были самыми «терпеливыми читателями» и «строгими критиками».
Андрей настолько успешно вписался в суровый армейский быт, что командир роты, капитан Говоров даже предложил остаться на сверхсрочную службу, но его всё более и более тянуло к творчеству.
- Тенин! - громко крикнул дневальный.
Андрей неохотно оторвался от тетрадки и вышел за двери ленкомнаты.
- Что так кричишь? - спросил он молодого солдата, застывшего возле тумбочки.
- Ротный на проводе, товарищ сержант, - прошептал боец и протянул ему телефонную трубку с выцарапанными на корпусе словами: «Дембель неизбежен как крах империализма».
- Сержант Тенин, слушаю вас, - отрапортовал в трубку Андрей. Он толкнул в бок дневального. - Расслабься, и надпись на трубке убери, пока кто-нибудь из офицеров не увидел.
У своего уха Андрей услышал решительный голос:
- Тебе пять минут привести внешний вид в порядок и бегом в штаб в кабинет майора Глухова.
- Есть, товарищ капитан, бегу!
- Ну чего там? - спросил дневальный.
- Меньше будешь знать, крепче будешь спать, - многозначительно подмигнул Андрей начинавшему службу солдату.
Через десять минут он уже стоял навытяжку в кабинете начальника штаба отдельного батальона.
- Товарищ майор, разрешите обратиться к капитану Говорову? - спросил Андрей, приложив правую руку к пилотке. Ротный был там же и стоял у окна.
Начальник штаба откинулся на спинку стула и, окинув взглядом среднего роста круглолицего парня, спросил:
- К дембелю готов?
- Я? - переспросил Тенин.
- Могу и я дембельнуться, - подмигнул ему Глухов.
До Андрея дошёл смысл вопроса.
- Так точно! - отчеканил он.
Ротный вмешался в разговор:
- Решили тебя за отличную службу уволить из рядов Вооруженных Сил одним из первых.
- Служу Советскому Союзу, - радостно проговорил Андрей.
- Сегодня на вечерней поверке получишь документы, а завтра с утра - в дорогу. Сейчас зайди в строевую часть, распишись за проездные. Да смотри, не подведи меня. Я за тебя перед командиром батальона ходатайствовал.
- Не подведу, - радостно ответил Андрей.
Начальник штаба протянул руку:
- Спасибо за службу, солдат.
Андрей пожал протянутую ладонь.
- Спасибо и вам, товарищ майор.
- Всё. Топай в строевую часть, - сказал ротный. - Вечером увидимся.
- Есть! - Андрей повернулся кругом и, из-за волнения едва не зацепившись за порог, выскочил из кабинета.
После отбоя, засыпая, он довольный размышлял: «Счастье всегда приходит так неожиданно, оттого оно и более полное». Ночь прошла с томлением в груди от предстоящей скорой встречи с родными и друзьями, с лёгкой грустью об остававшихся служить ребятах. Человек привыкает ко всему, и то, к чему он привыкает, становится со временем дорогим и близким.
Старенький железнодорожный вокзал встретил пустынными залами. Андрей обменял проездные документы на билет в плацкартный вагон. За двое суток он как следует выспался, и вот поезд медленно подполз к огромному городу, откуда до дома оставалось рукой подать.
Москва оглушила шумом улиц и площадей. Ритмом жизни, пульсирующей по широким артериям проспектов и узким сосудам переулков. Прежде чем ехать домой, Андрей решил заглянуть в редакцию. Секретарша в приемной главного сидела другая - постарше и солиднее, чем та которой он оставлял рукопись. Минут тридцать он просидел, дожидаясь пока его пригласят. Наконец, женщина кивнула в сторону дверей кабинета.
Волнуясь, он вошёл в кабинет редактора.
- Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич.
Представительный мужчина вышел из-за стола.
- Здравствуй, Андрей, проходи, присаживайся, - проговорил редактор, здороваясь с ним за руку, - как у тебя? Чем можешь порадовать?
- Да, я, собственно, по пути домой заскочил. Вот отслужил. Хотел на счёт своей рукописи узнать - я её год назад вам оставлял, - смущенно проговорил Тенин.
- Молодец, что зашёл, - ответил редактор. - Сейчас насчет рукописи узнаем. Я помню твои стихи.
Он проговорил в переговорное устройство:
- Алла Борисовна, принесите, пожалуйста, рукопись Андрея Тенина. – Редактор, как бы оправдываясь, произнёс: - У меня новый секретарь. До нее молодая была, столько напортачила.
Вошла секретарь и положила перед Дмитрием Сергеевичем довольно объёмную рукопись. На обложке было написано: «Тенин Андрей с. Ур Рязанская область».
- Спасибо, - сказал Главный редактор и открыл рукопись. - Они? – спросил он у Андрея.
Чайка в полблюдца летит над землёй,
Рыбку пытается вытянуть с горя.
Брызнет на берег зелёной слюной
Сильно штормившее море…
Андрей прочитал незнакомые строчки, и сердце тревожно ухнуло.
- Это не мои стихи, - ответил он.
- Как не твои? – удивлённо посмотрел на него главный редактор.
- Да не мои это стихи, - ответил с улыбкой Андрей. - Это какая-то белиберда.
Редактор склонился над рукописью.
- Точно, - заулыбавшись, произнёс он. - Алла Борисовна, зайдите ко мне, - вновь вызвал он секретаря. - Вот автор, - строго сказал редактор вошедшей женщине и кивнул на Андрея, - утверждает, что это не его рукопись. Данные - то твои? - спросил он, показывая ему обложку папки с рукописью.
- Данные мои, - подтвердил Андрей. - А стихи не мои.
- Что будем делать, Алла Борисовна? – спросил редактор у секретаря.
- Я, Дмитрий Сергеевич, конечно же, сейчас все ещё раз проверю, но после Анжелочки год будем разгребать. Могло произойти всё что угодно, - ответила она.
- Да-да, Алла Борисовна, пожалуйста, проверьте, - попросил редактор, и взглянул на Андрея. – Ты можешь подождать?
- Могу, - уверенно ответил он. - У меня теперь времени вагон.
Через час Андрей был в кабинете главного. Дмитрий Сергеевич с хмурым видом проговорил:
- Я должен перед тобой извиниться. Твои стихи мы так и не обнаружили.
В первый момент в душе у Андрея пронеслась буря возмущения. Он обиженно моргал глазами, пристально глядя на редактора. У него никак не укладывалось в голове, что кто-то может так запросто подменить результаты чужого труда. Словно взял да и положил в карман его переживания, частицы боли, любви…
Главный редактор, чувствуя его состояние с нотками сожаления в голосе проронил:
- Может быть, ты сможешь восстановить рукопись?
Андрей сумел справиться с эмоциями и даже нашёл в себе силы улыбнуться:
- Смогу, я много новых стихов написал, вы подождёте минуту?
Редактор кивнул.
Андрей вышел в приёмную, где оставил чемоданчик и, вернувшись, положил на стол новую рукопись своих стихотворений. Получилось, не зря он сидел по ночам в штабе за печатной машинкой.
Дмитрий Сергеевич полистал рукопись.
- Придётся тебе ещё часок подождать в приёмной. Ты как? Не возражаешь? – спросил он.
- Хорошо, - с готовностью согласился Андрей.
Когда он вошёл в кабинет, редактор снова вышел из-за стола и протянул ему руку.
- Поздравляю, - сказал он, и тут же что-то быстро написал на листочке от отрывного календаря. - Отдашь записку Алле Борисовне. Она объяснит тебе, где и как получить деньги за книгу.
- Деньги? – не веря своим ушам, спросил Андрей.
- Деньги, деньги. Они сейчас тебе будут весьма кстати. Ты совсем уволился?
- Да, совсем. Я ведь после пединститута всего год прослужил.
- Прекрасно, - сказал редактор и снова что-то написал на другом листочке. - Здесь мой номер телефона. Если что – звони. – Он протянул ему свой номер.
Всё ещё до конца не веря в случившееся, Андрей пожал на прощанье руку редактору.
Он отдал записку секретарше, и та быстро заполнила бланк с гербовой печатью его данными. Через минуту он уже стоял на третьем этаже у обитой железом двери. Не пересчитывая, так и не придя в себя от подарка судьбы, Андрей рассовал пачки с бумажными купюрами по карманам и вышел к зданию редакции журнала.
В пустынном скверике он присел на скамейку и, уже успокоившись, пересчитал деньги, их оказалось больше тысячи семьсот рублей. Таких денег ему держать ещё не приходилось. В руках у него оказалась сумма как минимум на покупку половины автомобиля.
Перед ним насколько хватало глаз, простиралась многолюдная московская улица, по обе стороны заманчиво сверкали витринами магазины. Многоэтажные здания, выкрашенные под цвет гранита, внушали спокойствие и уверенность. Мчались, шурша колёсами потоки автомобилей. Вокруг стоял гул большого города, и до Андрея никому не было дела. Но он всё равно почувствовал себя уже не такой маленькой песчинкой, а частью хорошо отлаженного механизма.
Погода стояла осенняя, но солнце цепляло яркими лучами крыши домов и симпатичные лица девушек. Он окончательно воспрянул духом.
Андрей зашёл в ближайший промтоварный магазин. Длинные стеллажи и вешалки были заполнены костюмами, рубашками, обувью, пальто, куртками. «Это, тебе, поди, не наше сельпо», - подумал с иронией Андрей и стал неторопливо рассматривать вещи. Молодая продавщица долго наблюдала за парнем в военной форме, пока, наконец, не выдержала:
- Вы чем-то интересуетесь?
Он заглянул в зелёные глаза - такие, что хоть сразу пиши стихи.
- Всем и вами тоже.
- Давайте без шуток, - нахмурив брови, сказала она, - отвечайте по существу.
- По существу, - повторил Андрей, вновь заглядывая в её глаза. - Помогите мне подобрать что-нибудь из гражданской одежды.
- А как у вас…? – спросила девушка, потерев указательный и большой палец, намекая на его финансовые возможности.
- С этим у меня всё в порядке.
Они начали с примерки тёмно-серого костюма, почти такого же какой был на Главном редакторе. К нему они добавили две рубашки белого и серого цвета, полуботинки, пальто. Он чуть не забыл про галстук, но продавщица с улыбкой напомнила. Она сама и повязала его. Каждую вещь он тщательно осматривал, примерял и снова оглядывал на себе. Переодевшись во всё новое, он встал у зеркала. На него смотрел модно одетый, симпатичный молодой человек.
Выглянув из примерочной кабины, Андрей поманил девушку.
- Ну как? - Он стал поворачиваться перед ней из стороны в сторону.
Зеленоглазая продавщица, окинув его взглядом, коротко ответила:
- Блеск!
- Беру, - подвёл итог бесконечным примеркам Андрей. - Заверните, пожалуйста.
На выходе из магазина он обернулся и, улыбаясь, благодарно склонил голову перед смотревшей ему в след зеленоглазой девушкой. Он зашёл по пути в парикмахерскую. Там, несмотря на короткую стрижку, заставил цирюльника подправить ему прическу и побрызгать дорогим одеколоном.
Во дворе ближайшего дома за кучей железных гаражей, Андрей оставил свой чемоданчик с военной формой. Отошёл метров на двадцать и оглянулся. Сердце защемило. Он будто прощался навсегда с чем-то более существенным, чем просто чемодан….
На улице Андрей нашёл телефонную будку и позвонил редактору.
- Да, - услышал он знакомый голос.
- Дмитрий Сергеевич, - все ещё немного стесняясь, начал Андрей. - Тенин вас беспокоит. Дмитрий Сергеевич, у меня поезд ночью, хочу вас пригласить куда-нибудь посидеть, отдохнуть и отметить начало моей творческой деятельности.
- Можно, - без долгих уговоров согласился тот.
- В семь вечера у ресторана «Столичный», - попросил он.
- Буду, Андрей.
Возле ресторана редактор шутливо покружил его на месте.
- Дай-ка, сынку, я на тебя погляжу. И не узнать.
- Да, ладно, - смущённо проговорил Тенин. - Пойдёмте. - Кивнул он в сторону ресторана, где был заказан столик. Он выбрал на его взгляд, самые изысканные блюда: икру, салаты из кальмаров, шашлык и дорогую водку.
Официант довольно шустро накрывал на стол. Появились чашки с прозрачной жидкостью, они напомнили Андрею время, когда они с отцом ездили в райцентр и зашли в провинциальный ресторанчик позавтракать. Было около десяти часов утра. Спиртное до одиннадцати продавать запрещалось, но отец уговорил официантку принести ему сто граммов. Для маскировки та принесла спиртное в фарфоровой чашечке…
Андрей смело взял чашку и, поднял над столом, готовясь произнести тост. На что Дмитрий Сергеевич весело улыбнулся.
- Андрей, в чашке вода для споласкивания пальцев после мясного блюда.
- Ой! – воскликнул Андрей и усмехнулся. - Сельпо.
- Ничего, привыкнешь, - подбодрил редактор. - Да это в жизни и не главное вовсе.
Он жестом остановил официанта, собиравшегося разлить спиртное, и сделал это сам, при этом с каким-то особенным шиком. После выпитого Андрей уже не чувствовал себя так скованно, как в первые минуты встречи.
- Пишут сейчас многие. Славы ли хотят, денег ли, или что-то своё донести до людей пытаются - сразу ведь и не разберёшь, - рассуждал Главный редактор. - Потом звонки то и дело - одного надо напечатать, другого. Стараюсь объективно подходить, но возможность такая есть, увы, не всегда. Общий уровень литературы от этого страдает. То придумали молодых выдвигать перспективных, а надо талантливых, талантливых! – Он немного подумал и добавил: - У тебя стихи неплохие, на Есенинские похожи, вы там, на Рязаньщине все под него подстраиваетесь. А надо бы своё искать.
- Так я же с Рязанской области, - улыбнулся Андрей.
- Вот и старайся от себя, от своего внутреннего мира высказывать, а не чужим пользоваться. Знакомиться с творчеством других, естественно, необходимо. Но искать больше своё, только своё. В каждом человеке изюминка какая-нибудь заложена. У других
можно подучиться, а потом свой мир надо открывать людям. Как там твой земляк писал:
Вечер чёрные брови насопил.
Чьи-то кони стоят у двора.
Не вчера ли я молодость пропил?
Разлюбил ли тебя не вчера?…
- Давно в России не слыхать такого большого поэта, а может, не тех слушаем, а? Андрей?
Он в ответ молча пожал плечами.
- Молод ты ещё, данные у тебя неплохие, но трудиться надо много, жить этим, - вздохнул Дмитрий Сергеевич. - А я на этой должности многого чего наслушался и насмотрелся. Как у тебя в личной жизни?
- Пока холостяк.
- На красивых девахах, Андрей, не женись. Я уже три попытки сделал и все неудачные. Много им внимание мужики уделяют, и нелегко их возле себя удержать. Красота, ум,
доброта - редкие качества для одного человека. Давай выпьем ещё по одной, - сказал он, разливая водку. - А что твою рукопись подменили, ты особенно не расстраивайся. В среде творческих людей тоже немало проходимцев. Знаешь историю Моцарта и Сальери?
- Слышал.
- Вот считай с Сальери ты уже знаком. Так что за твоё творчество! – Он осушил рюмку до дна.
У ресторана они с редактором распрощались.
В поезде на пути к родным местам Андрей, глядя в окно, шептал:
А как рождаются стихи?
Они приходят от стихий,
Исполненных огня…*.
… До отправления автобуса из областного центра в родную деревню оставалось часа три, а он всё никак не мог решить, что же привезти в подарок. Родители у него были люди
простые. Всего в жизни добивались своим трудом. Решение созрело внезапно - «Куплю им телевизор».
Он еле втиснулся в переполненный автобус с большой коробкой.
По покрытой инеем вечерней тропинке через лес, а потом по дороге через поле, он летел как на крыльях. Тихонечко постучал в озарённое электрическим светом окно.
- Сынок! – даже через двойные рамы он услышал голос мамы.
Дверь распахнулась, и он обнял её.
В доме было тепло и уютно. Братья и сестры в последнее время приезжали только на выходные. Отец поднялся с кровати. Изрезанное морщинами лицо светилось нескрываемой радостью. Стоя в смешных белых подштанниках и, стараясь придать задрожавшему голосу строгость, он произнес:
- Ты чего это в гражданке явился? Али не служил? Или выгнали?
Андрей вышел на улицу и внёс в дом коробку:
- Это вам телевизор.
Мать покачала головой.
- Да зачем, сынок, тебе сейчас деньги-то нужнее.
Он широко улыбнулся:
- Я ещё заработаю, мама.
Ему ничего не оставалось, как рассказать родителям о своём первом успехе.
Отец посмотрел на свои огрубевшие натруженные руки.
- А я в колхозе хотя бы рубль лишний получил. Неужель за стишки деньги платят?
- Платят, отец, это ведь тоже нелёгкий труд, - ответил Андрей, а отец недоверчиво покачал головой.
Через два месяца Андрей перебрался в город, где устроился в редакцию молодежной газеты. Целыми днями он разъезжал по предприятиям, писал журналистские статьи, не забывая и о стихах.
Миновала зима, быстро сошёл снег. Скоро земля выдохнула зелёное разнотравье, и он выпросил командировку в районный центр неподалёку от своего села. В местной газете когда-то приняли его первые стихи.
Андрей помнил крошечную комнатку редакции в одноэтажном деревянном здании. По пути от автостанции он купил в киоске районную газету, развернул и неожиданно увидел строчки своего стихотворения, посвященные поэту Николаю Рубцову:
А ты бьешься, Коля,
Над одной строкой.
Там в ночи, Никола,
Где родился ты
У начальной школы
Поздние цветы…*.
Редактор газеты - высокий худощавый парень, Олег Скворцов встретил его с распростертыми объятиями:
- Что, дружище, выступать приехал?
- Да, ладно, просто проведать вас решил.
- Не скромничай, по городку плакаты с твоими данными на каждом столбе висят.
- Да ты что? Какие плакаты?
- Выйди к редакции и взгляни на доску объявлений.
На большом щите действительно висел плакат: «Тенин Андрей Иванович. Творческий вечер. Начало в 19 часов в Доме культуры».
Он вернулся в здание.
- Слушай, Олег, действительно, висит объявление, но я к этому не имею никакого отношения.
- Кто же это так обнаглел. Чтобы в твоём районе от твоего имени выступать?
Андрей в ответ удивленно пожал плечами.
- Давай сходим, посмотрим на самозванца? – Ночевать у меня останешься, - предложил Скворцов.
- Чего же не сходить, пойдём, - согласился Андрей.
В зале было немноголюдно. Они сели подальше от сцены. Олег тихо проговорил:
- Мне давно кто-то говорил, что Тенин разъезжает по району с выступлениями. Только вроде на почве стихов свихнулся и сам на себя стал не похож.
Андрей заулыбался:
- Сейчас посмотрим.
На сцену вышел довольно симпатичный и приятный молодой человек в строгом тёмном костюме, с шелковым синим платочком на шее.
- Артист больших и малых погорелых театров, - проворчал себе под нос Олег.
Надломила метель рябину
Погасила над ней звезду.
Здесь когда-то я ждал любимую
А теперь никого не жду….
Со сцены зазвучали знакомые Андрею строчки из пропавшего сборника.
Они высидели до конца выступления и прошли за кулисы. В гримёрной комнате на диванчике, закинув нога на ногу, восседал знакомый молодой человек, а перед ним с тетрадками и ручками сидели несколько глазастых симпатичных девушек. Между ними на столике лежали поэтические сборники Андрея Тенина.
Одна из девушек с выражением читала собственное стихотворение:
Я буду звонить любимому
И письма писать ему….
- Неплохо, неплохо, - похвалил её молодой человек. - Вот концовочку у стихотворения можно было бы сделать эффектнее. Стихи должны литься, как поток, неосознанно выливаться на белый лист…. Особенно, когда вы пишите о любви. Стихами о любви проверяется истинный поэт. Так придет к вам слава и признание.
Андрей и Олег остановились в дверях.
- Писать стихи - это, прежде всего, кропотливый труд. А славы и признания вы, девушки, можете и не дождаться! – громко сказал Олег.
- Ну, зачем же вы так? – оглянувшись на них, проговорил молодой человек. Он добродушно улыбнулся.
- Вы что, поэты, что ли? – спросила у них девушка, только что пафосно декламировавшая стихи.
- Да нет, - ответил Скворцов. - Мы как бы любители.
Уверенную строгость береги:
Твой стих не должен ни порхать, ни биться.
Хотя у музы лёгкие шаги,
Она богиня, а не танцовщица, - продекламировал он.
- Это вы написали? – живо заинтересовалась девушка.
- К сожалению, не я, а Николай Гумилев.
- Гумилев, - не вы же?! - разочарованно упрекнула девушка.
- А вы, значит, поэт Тенин? - спросил у молодого человека Андрей.
- Да, а что? – спросил молодой человек. И, словно что-то почувствовав, обратился к девушкам:
- На сегодня, милые дамы, хватит. Всего доброго. До новых встреч.
После того, как последняя закрыла за собой дверь, он обратился к ним:
- Присаживайтесь, товарищи.
- Так вот ты какой, внук Пушкина! – с усмешкой сказал Олег.
- Я вас не пойму… В чём дело? – спросил молодой человек
- Не догадываешься? И меня не узнаёшь? – в свою очередь спросил Андрей. Он взял со стола свою последнюю книгу.
Молодой человек покраснел до кончиков ушей. Он поднялся с дивана.
- Вы, наверное, Тенин?
- Неужели догадался?! – с иронией воскликнул Олег.
Молодой человек уже сумел взять себя в руки.
- Рано или поздно это должно было случиться. Хотел как лучше. Многие ведь так делают. Известные поэты, и писатели тоже друг у друга заимствуют.
- Лучше для кого? - спросил Олег.
- Да для всех. Для людей, для него. - Он кивнул в сторону Андрея. - Слава о нём идет. И для себя, само собой. Что во всем этом плохого?
- Да, ему не докажешь, что воровать нехорошо, - усмехнулся Олег.
- Рукопись ты мою украл из редакции? - в упор спросил у парня Тенин.
- Я… Мне нужно было по ней в члены союза писателей вступить.
- Вступил? - спросил Андрей.
- Вступил, - подтвердил тот.
- Давай так, - твёрдо сказал Тенин. - Рукопись вернёшь обратно в редакцию. И под моим именем ты появляться больше не будешь. Усвоил?
- Усвоил, - обрадованный, что этим всё для него и закончится, согласился парень.
Скворцов посмотрел на часы.
- На последний автобус ты ещё успеешь.
Молодой человек кивнул.
- Я сейчас же уеду. Простите меня, я больше не буду.
У него задрожали губы. Лицо сохраняло маску уверенного человека, но вид был поникший. Андрей даже почувствовал к нему жалость, и ему стало не по себе. Точно не этот самозванец, а он сам сделал что-то нехорошее. Он махнул рукой, и они с Олегом вышли из комнаты. Утром Андрей поехал в деревню навестить отца с матерью. Статью о молодых поэтах района он попросил написать Олега и прислать в область. Тот дела у себя в районе знал лучше.
Спустя месяц в редакцию областной газеты, где работал Андрей, позвонили из Москвы. Звонил главный редактор.
- Привет, привет, Андрей! Как творческие успехи? – бодро поинтересовался он.
- Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, спасибо, работаю.
- Давай, трудись. Жду от тебя новых стихов. Но я звоню по поводу твоей пропавшей рукописи. Надеюсь, ты не забыл?
- Не забыл, - тихо подтвердил Андрей.
- Тебе надо бы подъехать, заявление написать. Мы тут кое-что раскопали. Через Анжелу, моего бывшего секретаря, и рукопись твоя объявилась. Все её знакомый организовал Егор Антипов.
- Я не буду писать заявление, Дмитрий Сергеевич.
- А что так?
- Да видел я его. Мы с ним поговорили… Не хочу в этом дерьме возиться, сам весь перепачкаешься.
- Смотри, тебе виднее, - ответил удивлённо Дмитрий Сергеевич.
- Да я уже решил.
- Может, оно и лучше, - согласился с ним редактор. - Тогда удачи тебе!
- И вам того же.
… После разговора с Москвой он взял недельный отпуск и поехал к родителям. Андрей шёл по лесной тропинке под пышными кронами деревьев и с удовольствием слушал пение природных лесных поэтов - певчих птиц. У каждой птицы был свой неповторимый голос. Есть пернатые, подделывающие голоса других. Вроде чтецов или пародистов. Есть птенцы, которые подражают другим, пока учатся петь, а потом всё одно поют собственной трелью. Только не делают они это - как люди, из-за славы или из-за денег…
Андрей решил побыть среди родных просторов, в тишине и покое, чтобы снова почерпнуть из этого неиссякаемого источника сил и веры в людей.
*В рассказе использованы отрывки из стихотворений поэта Анатолия Сенина.