О чем поет ветер за окном в ненастную погоду, когда деревья дрожат от его прикосновений, когда в душе страх замирает? Бросается на стекла как одержимый, вот-вот просочится сквозь, проникая в твои пальцы влагой, это ощущение поцелуя, такого холодного и насмешливого.
Где та самая точка отсчета, которую мы потеряли, увлеченные якобы жизнью, в разговорах, разрывая неспешным движением гладь дорог?
Если есть вкус жизни, то хотелось бы знать, какой он?
Томительная сладость, перекатывающаяся на кончике языка или горечь, жгучая, выжигающая внутри все?
На каком инструменте играет музыку твоя душа?
Мо-мо ставит на плиту пухлый чайничек, расставляет на столе кружки - красивые, изображенные на них медвежата так и радуют глаз своим уютом, который попутно еще прячется в маленьких бежевых шторках, бирюзовых шкафчиках, в каждом предмете, что занимает свое почетное место на этой кухне. Все так, как надо, чашки славные, чай с имбирем и медом, в вазочке печенье с шоколадной крошкой, а на душе неспокойно, что тут ни делай.
- Как метет-то, - думает девушка и прилипает тут же к стеклу, объятая любопытством, в изумлении разглядывая раскинувшийся перед глазами невообразимый пейзаж. Хлопья снега - едва ли не размером с тарелку. Где же оно видано, чтобы зима так резко врывалась, кажется, что ещё вчера воздух радовал теплотой, солнце светило тускло, но вполне исправно. А теперь... Смотреть на это жутко, не то что выйти куда-то, наверное, можно спокойно потеряться, так заплутать, что никакой дороги не сыщешь, даже с картой и фонарем.
Если думаешь о ком-то далеком, возможно так же стоящем у окна, волнующимся, вглядывающемся в черный квадрат ночи, то хочется все оставить, забыть, что такое расстояние и время, распахнуть форточку и впитаться в воздух, раствориться в нем, стать подобно дыханию, что на холоде превращается в пар. Ей было не о ком думать, только одна такая хорошая картинка, где мальчик с волосами - чистое золото, а взгляд как у ангела, наверное, можно представить, что он где-то есть, тогда сразу кажется, будто это вас связывает, хотя, ничего более абсурдного и придумать нельзя. Что общего у жизни и картинки какой-то?
Жжжжжж говорит чайник, оповещая о своей полной готовности.
Вот что же так, есть посуда - загляденье, где-то завалялись еще вкусные плюшки, так много чая, что одному не выпить, наверное. А приходится все одному. Все таки.
В такие мгновения чудится, словно все в мире, включая эти безобидные пушистые снежинки, знает, что ты сидишь один на кухне, устроившись на стуле таким удобным образом, поджав под себя ноги, в воздухе витает едва уловимый запах меда, и тебе ужасно одиноко. И поэтому сам с собой говоришь, обжигаешь пальцы о гладкий бок кружки, легонько так, от скуки.
- Ты любишь чай очень горячий или ждешь, пока чуть остынет? - спрашивает Мо-Мо у тишины, представляя, что напротив неё, на таком же деревянном маленьком табурете сидит тот самый замечательный мальчик, который живёт в той реальности на открытке, где поля бескрайние, небо пронзительно-голубое и, наверное, никогда не бывает так холодно. И одиноко.
- А может быть вместо мёда будешь малину, м? У меня где-то завалялась баночка, её привезла крёстная, сказала, что из волшебных ягод и открывать только в особом случае, а я просто уверена, что лучше момента не будет. Что этот тот самый, понимаешь?
Тихо.
А в другой комнате стояла большая ёлка, украшенная всевозможными игрушками, хотя, скорее размер деревца мог показаться огромным относительно этой хрупкой девушки, на самом деле она была маленькая. Но от этого не менее милая. И, что самое трогательное, коробки и мешочки с подарками, ленты, все засыпано блестящей яркой мишурой и конфетти, они прячутся под ветвями этого внушительного создания, именуемого неизменным атрибутом каждого нового года.
Если бы кто-то здесь задавал вопросы, то, конечно же, обязательно бы озвучил эту мысль, что не может не прийти в голову любому думающему и рассуждающему человеку - кому подарки, если никого нет?
Тишина.
Иллюзия. Это как с теми двумя лишними чашками, которые упорно занимают свое место на столе, отвоевывают территорию, в них каждый вечер так же пусто, как и в душе. Но сам факт их присутствия успокаивает.
Шоколадные зайцы - себе, потому что сластёна, а еще несколько хороших книжек, каждая обернутая в подарочную бумагу, все как положено. А беленькие варежки, которые Мо-Мо вязала несколько месяцев - старательно, аккуратно, они для того, чьи волосы как солнце, как колосья пшеницы, чтобы ручки не мёрзли в такую стужу.
Снегопад усиливается, разноцветные огоньки на ёлочке переливаются всеми удивительными оттенками, свет в гостиной погашен, и тени тут же устроили свои забавные и таинственные пляски, двигаясь бесшумно, образуя причудливые формы, перемешиваясь между собой.
Еще дважды тишина.
И вдруг как звон разбитого бокала, как резкий вскрик раздался тихий стук в дверь. Тук-тук. В такой глуши, посреди занесенных снегом деревьев, плутая по крошечным и запутанным улочкам, выдержав испытание суровым холодом, что стегает по оголенной коже будто плеть, кто-то стоит перед ее дверью с намерением войти?
А вдруг чудеса случаются, особенно сегодня, пожалуйста, не зря же все эти письма в никуда, молитвы перед сном, да и просто мольбы, сбитые в кровь костяшки пальцев, знающие безразличие стен.
Резко распахивает дверь - никого. Только надрывный шум ветра и сплошная ночь, простирающаяся вокруг, куда только ни кинь взгляд - везде темно. На пороге пусто, только маленький зелёный коврик, почти полностью уже засыпанный снегом, никаких следов даже.
- Привет! Кто здесь? - тихо спрашивает девушка, но ветер подхватывает звуки ее голоса, эхом разнося их по разным сторонам.
Трижды тишина.
Она представила, что это мистер невидимка стоит и смотрит на нее, ждёт приглашения войти, а она его все равно не видит, только задаёт в пустоту глупые вопросы, не слышит на них ответа, а потом вообще дверь захлопнет, оставив гостя на пороге. Рассмеялась такой картине, сказала на всякий случай "Можешь заходить, в любом случае я буду рада. Хоть какая-то компания" и хлопнула дверью, потому что стоять при такой погоде в одной пижаме, пусть и украшенной праздничными оленями - это никуда не годится.
Может, стоит выпить еще чаю? Или нет?
Когда совсем нечем заняться, то остается только придумывать себе некие дела, чтобы не ощущать этой бесконечной и всепоглощающей скуки. Еще рано смотреть подарки, часы показывают всего 10, каких-то пара часов до того момента, как этот год навсегда канет в небытие, оставшись в памяти лишь скупыми цифрами, набором стандартных фотографий, потертым календарём.
Она устроилась на диване, подперев рукой щёку, мыслями пребывая где-то далеко, и сон незаметно подкрался, так некстати, сделав руки и ноги мягкими как пластилин.
Очнулась она от того, что кто-то мягко, но настойчиво тряс ее за плечо, с самым явным намерением наконец-то привести ее в чувство. Липкая паутина сна еще не до конца отпустила, трудно сразу было понять, где же она находится, в каком из миров.
- Проснись, пожалуйста, - раздался голос, зазвенел как хрустальный колокольчик. - Пожалуйста, я замерз. И еще хочу чай, я видел на кухне стоят всякие сладости, мед, чашки, там и на меня есть одна. Проснись жее...
Какой чай, нет, здесь так хорошо и тепло.
И зачем кому-то пришло в голову так нагло врываться в эту идиллию?
Стойте.
Я ведь совсем одна в этом доме, откуда этот голос, кто сейчас так отчаянно пытается меня разбудить, если никого не должно быть кроме меня самой? Она резко подскочила, но оказалось, что как-то умудрилась запеленать себя в плед, и поэтому высвободить руки удалось лишь со второй попытки. Рядом стоял тот самый очаровательный молодой человек с этой невесть как появившейся когда-то у нее открытки, только там он был слегка задумчив, а сейчас улыбался, но тут же перестал, лицо его приобрело чуть капризное выражение.
- Ну наконец-то вы соизволили проснуться, дорогуша. Между прочим, я не одну минуту пытался добиться хоть крохи вашего внимания, а я ведь гость, мне подобает какое-то особое обращение и отношение, или же я не прав?
От неожиданности Мо-Мо даже не нашла что бы остроумного выдать, только смотрела какие волосы у него, глаза огромные, запредельный, необыкновенный, еще лучше, чем то единственное изображение, которое у нее имелось.
- Ты самый настоящий Маленький Принц, - вдруг выдала она после некоторых раздумий.
- Не совсем то, чего я от тебя добиваюсь, но спасибо. Мне так приятно, что хочется взлететь как можно выше, как воздушный шарик.
Она еще хотела спросить, что он тут делает, как сюда добрался, миллионы крошечных "почему" как-то вдруг не захотели вырваться вполне очевидным вопросом, а только тронули губы глуповатой улыбкой. Кажется, он что-то говорил про холод, чай, лишнюю кружку, которая как всегда красовалась на столе, будто призванная подчеркнуть унылые одинокие вечера, а сейчас как нельзя кстати.
- Не подумай, я хотел сначала сам все сделать, но потом решил, что нехорошо хозяйничать в чужом доме.
- Все хорошо, не беспокойся! Ты горячий будешь или холодный? А может малина вместо меда, а? Там знаешь... Особенные ягоды, - она задавала вопросы, провожая своего гостя на кухню, хотя, конечно, он и без нее прекрасно знал куда идти.
Подхватила чашечку - ту синюю, которая всегда была его, пусть он сам из нее никогда и не пил, чуть не выронила ее в спешке и волнении, потом вспомнила, что неизвестно сколько вообще спала, так что, вполне вероятно, что чайник давно остыл. Снова поставила его на плиту.
Спустя десять минут они оба уселись за стол, все так же как всегда, то есть, конечно, как представлялось в мечтах, она не решалась озвучить свои вопросы, которые только сделали вид, что исчезли, на самом деле ждали удобного момента, чтобы снова дать о себе знать.
- Очень вкусно, - сказал он, улыбнувшись, сделал еще глоток и продолжил, - у меня там совсем другой чай, знаешь. Есть целый маленький садик, где я выращиваю всякие растения, особенные. Я бы показал тебе, но сегодня никак не получится, очень уж устал, пока добирался, путь-то неблизкий, так много сил отнимает - страшно сказать сколько.
- Я понимаю, - сказала девушка, хотя, конечно, была совсем далеко даже от подобия какого-то понимания. Она ведь даже не знает, как его зовут, что самое важное. Наверное, все невысказанные вопросы читались в глазах, а может он угадал ее мысли, потому что почти сразу ответил:
- Меня зовут Ноэль, извиняюсь, что не сказал сразу.
"Очень красивое имя, оно звучит как музыка, как мелодия, сыгранная на флейте, так, наверное, нарекают ангелов, не иначе. Оно подходит тебе, потому что твои волосы как настоящее золото, голос как колокольчик, и сам ты, кажется, не с этой планеты" так подумала Мо-Мо, разглядывая украдкой своего гостя. Но вслух этих слов не произнесла, потому что это было бы похоже на признание в любви, ни больше, не меньше, а на такое бы девушка не решилась никогда. Потому что одно дело - это вести задушевные беседы с воображаемым мальчиком, а другое - когда прямо перед тобой сидит живой человек, смотрит на тебя внимательным взглядом голубых глаз, все кажется, что ждет каких-то слов, может. А ты как назло теряешься, смотришь, как парят хлопья снега за окном, пытаешься собраться с мыслями, обжигаешься этим чаем, потому что машинально делаешь просто огромный глоток. И руки дрожат, верный признак волнения.
Тем временем, вокруг все словно изменилось, неуловимо, но что-то определенно стало другим, Мо-Мо не знала, чем занять руки, строила башни из печений, чувствуя буквально кожей, как это пугающее волшебство расползается по кухне подобно дыму.
- Я не знаю, что сказать тебе, наверное, я каждый вечер думала эту речь, если бы ты вдруг пришел так же как сейчас, в моих мечтах все было по-другому. Почему у меня нет слов в эту минуту? - девушка тщетно пыталась освободиться от этой ужасной тяжести несказанных слов, не выраженных эмоций, мы всегда прячем их глубоко внутри, чтобы никто не знал, что с нами на самом деле происходит.
Он молчал, но не так, когда придумываешь ответ, о Господи, даже его безмолвие казалось таким особенным, наполненным, оно говорило без слов.
Все продолжало меняться, цвета стали ярче, словно неподвижные предметы обрели жизнь, ее биение ощущалось повсюду, пульсировало миллиардами оттенков. Стало так хорошо, как в детстве, когда мир кажется большим, добрым и таящим в себе множество неведанного, кажется, что все возможно - быть наивным, бесстрашным, отчаянным и несносным. Она улыбнулась каким-то далеким воспоминаниям, которые стали вдруг ближе, бабушка Агата и кузены Ивен и Том, они ходили кататься на большую горку, брали с собой санки, щеки красные от мороза, пальцы немеют даже в варежках, вокруг все словно в сказке, они смеются и придумывают бесконечные игры, утопают в сугробах, визжат от холода и восторга. А вечера, когда они, сжавшись в один большой комок, став почти одним существом, накрывались огромным одеялом, рассказывая друг другу страшные истории, о темной леди, пустом доме на холме, о злой старухе, что варит в котле непослушных детей, от страха кто-нибудь обязательно ее щипал пребольно, почти до синяков, она всегда мужественно терпела, потому что была на целый год старше этих двух мальчишек, а значит уже совсем взрослая.
Если бы можно было вернуть все то ушедшее, стать снова ребенком, забыть горечь прожитых лет, верить в то, что все обязательно будет хорошо. Чтобы никакого одиночества, этого большого дома, в котором никого кроме нее нет, иногда так необходимо услышать, как кто-то смеется, знать, что есть кто-то рядом. А так словно никому на свете до тебя никакого дела, четырежды тишина давит изнутри и снаружи, сливаясь в мучительную боль, которую не выразить даже слезами.
Я просто хочу быть с тобой, всегда. Не спрашивай почему, все равно не смогу найти ответ. Просто... Мне совершенно не важно, что там в твоей жизни происходит, бесконечные цифры, они не могут ничего рассказать о человеке.
Я ведь не знаю, какие у тебя книги на полке, какие фильмы по вечерам.
Что тебя радует, а что заставляет грустить.
Но сейчас известно только одно, самое главное.
Я смотрю на тебя и понимаю, что ничто меня не волнует, ни о чем не думаю, мне так спокойно, как никогда раньше не было.
Мне хочется взять твою руку и не отпускать.
И если бы нашлись только слова, способные описать то, что я сейчас чувствую, то я бы говорила без остановки, кричала и пела, писала их на бумажке, чтобы они не хранились внутри, чтобы ты их тоже смог услышать.
- Как ты зашел в дом, Ноэль, - девушка допила чай, отодвинула кружку и теперь не знала, чем себя занять, создать иллюзию какого-то дела, чтобы не встретиться с ним взглядом.
- Ты сама меня пригласила, разве не помнишь? Я не предупредил о своем визите, но просто и сам не знал, что все произойдет именно сегодня, хотя именно в новогоднюю ночь и случаются самые неожиданные чудеса, когда их перестаешь ждать, прячешь мечты в чулан вместе с детскими игрушками. Как будто стал уже слишком взрослых для всяких чудес. На самом деле между нашими мирами есть лазейка, потайная дверца, но не так уж и просто пройти сквозь нее, а тем более сначала обнаружить, просто иногда все становится с ног на голову, но в то же время как будто на свои места. Я почувствовал, что смогу преодолеть расстояние длиной в вечность, потому что меня нет в твоей реальности, - он улыбнулся, но немного грустно.
- Я хочу быть там, где ты есть. И еще... Я писала тебе письма, целую кучу, они хранятся в столе, каждый раз, когда переставала верить в то, чего нет, хотела их выкинуть. Порвать. Сжечь может. Но это очень нелегко, ведь там надежда.
Он нахмурился, словно о чем-то серьезном подумал, потом сказал очень категорично, как будто своими словами проводя черту, за которой все остальное станет другим:
- У нас есть время для волшебства, дорогая, поэтому хватит печальных разговоров, сейчас я покажу тебе кое-что невероятно! - он поставил перед ней маленькую деревянную шкатулку, похожую на те самые, играющие прекрасные мелодии, повелители детских сердец, несущие музыку. Мо-Мо в любопытстве протянула к ней руку, но Ноэль предостерегающей погрозил пальцем:
- Прежде чем лапать этот поистине замечательный предмет, ты должна выполнить несколько условий! Да да, иначе магия не сработает. Вот, сначала скажи слово
- Какое?
- Первое, что придет на ум. Что-то важное для тебя, может, если бы тебе разрешили прозвучать одним словом, то каким?
Девушка задумалась, в голове как маленькие облака проплывали образы и ассоциации, они все казались близкими, и каждый из них мечтал стать ее - вечным, собственным, любимым. Трудный выбор.
Наконец она все таки решилась.
- Эйфория, - все семь подобны семи чудесам света, она сказала как-то неуверенно, будто не решаясь заявить свои права на обладание тем своим, что все еще принадлежало кому-то другому.
- Громче говори, не бойся, - засмеялся Ноэль, - пусть все, что ты ждешь, во что веришь, будет не только внутри, оно должно стать частью этого мира.
- Эйфория!
- А теперь приготовься к чему-то за пределами понимания, - он открыл коробочку и прошептал очень тихо, но Мо-Мо все равно услышала, это было что-то очень простое и красивое, не похоже на заклинание. На языке, который девушка не знала, но уже была им очарована.
- Старайся всматриваться в какое-то место очень пристально, будто твое внимание способно перенести тебя за границы того, что кажется настоящим, почувствуй, как неизвестность затягивает словно воронка, но не пугайся.
- А можно мне держать тебя за руку?
- Ох, дорогая, не спрашивай даже, - сказал Ноэль, накрывая ее руку своей. Такой холодной как лед, но девушка почти не заметила этого. Сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить сердцебиение, она заметила, что все снова стало меняться, но теперь с катастрофической скоростью.
Она крепче схватилась за его руку, и, не успев оглянуться, оба они стояли на высокой горе, с которой был виден маленький городок. Мо-Мо ощутила свежий и праздничный воздух, который наполнял эту необычную атмосферу. Опустив глаза, она увидела домики, похожие на шоколадные пряники, те самые, что так милы были сердцу в далеком детстве, неотъемлемые атрибуты всех бабушкиных историй. Только они были с маленькими окошками, из которых просачивался яркий свет. Дети с криком бегали друг за другом, везя за собой санки. Большие хлопья снега медленно падали на землю, к ее ногам. Они улыбались юной гостье города и махали своими маленькими, холодными ручками. Широко улыбнувшись, девушка подбежала к ним ближе и помахала в ответ. Все это было похоже на сказку, о которой она так мечтала. Небо меняло оттенки, переходя от синего к фиолетовому, потом разливалось нежно-лиловым. Звездочки освещали улицы как тысячи горящих факелов. «Теперь понятно, почему жители этого города обходятся без фонарей», — подумала про себя Мо-Мо. Вместе с танцовщицами-снежинками она кружилась по белому снегу, открыв свои объятья для целого мира. Повернувшись к своему попутчику, она, не сдержав эмоций, радостно заключила его в свои объятия.
- Неужели все это по-настоящему? Почему ты скрывал этот мир от меня?! - девушка шутливо надула губки.
- Показать раньше было невозможно. Только сейчас, когда настало время чудес, ты смогла оказаться здесь. А теперь пойдем, у нас мало времени, а я должен показать тебе свой город — он снова взял ее за руку и повел вниз.
Мо-мо улыбнулась снежинкам и снова помахала им на прощание.
Девушка покорно шла за своим новым другом, держа его крепко за руку, чтобы не потеряться. Она вертелась, поворачивалась по сторонам, ей так хотелось рассмотреть каждый домик, каждую веточку на елке. Не упуская даже маленькую деталь. Люди, мимо которых проходила парочка, радостно здоровались и кивали головами. Девушка улыбалась им самой прелестной улыбкой. Повернувшись к мальчику, она увидела в его глазах искру. «Он что-то задумал», - констатировала Мо-Мо. Девушка непроизвольно нахмурила брови, на что ее друг улыбнулся. Скоро все увидишь «Откуда он знает, о чем я думаю?!» - они прошли мимо дома, в окне которого горел свет. Мо-Мо сумела разглядеть свое отражение и сразу же поняла, в чем дело. Забыв о странном выражении лица Ноэля, она снова погрузилась в сказочную атмосферу, разглядывая красные шарики на елках.
Ноэль остановился, а за ним и Мо-Мо. Она увидела маленький домик, тепло-оранжевого цвета, в свете всего лишь одной звезды он все равно казался таким ненастоящим, запредельным как все атрибуты сказок. В окнах светло, скорее всего от камина. Девушка подняла голову и взглянула на огромную звезду. На мгновенье ей показалось, что она подмигнула Мо-Мо и указала на входную дверь. Аж мурашки по коже. Но чему тут можно удивляться? Меньше получаса назад она танцевала со снежинками! Они подошли к двери. Мальчик вложил в ее ладонь ключ и , кивнув на дверь, прошептал «Открывай». Руки Мо-Мо дрожали, внутри буйствовало непонятное волнение, а сердце громко стучало у нее в груди, поэтому с трудом удалось справиться с замком, непослушные пальцы так и норовили соскользнуть .
Запах свежеиспеченного печенья и тепло окутали ее как огромная шаль. Когда-то давно, в дорогом сердцу месте царила такая же непередаваемо уютная атмосфера. Воспоминания предательским комом подступали к горлу, грозя выплеснуться потоками слез, потому что всегда больно воскрешать в памяти тех, кого с тобой нет, чьи лица уже почти забыл, хотя и так обещал помнить вечно.
Мо-Мо услышала чьи-то шаги и насторожилась. Из гостиной вышли два молодых человека, которых в темноте она не смогла сразу разглядеть. Ноэль подтолкнул ее легонько в спину, чтобы девушка двигалась в гостиную. Осторожно и совсем неслышно, девушка прошла в комнату, встав рядом с камином, почувствовав исходящее от него тепло.
Ну, здравствуй, дорогуша наша, — голос смутно знаком, хотя, кого обманывать, тут же она его узнала, но не могла себе позволить такую роскошь – поверить своим ушам. Она широко раскрыла глаза и резко повернулась. Это ведь невозможно! Она потеряла их, своих любимых кузенов, их голоса навсегда замолкли, только во снах они всегда звучали как раньше.
Ивен, а это был именно он, подошел к ней и посмотрел с высоты своего роста. Без лишних слов он обнял ее и поцеловал в макушку, как когда-то, а сейчас кажется, словно и не было этого. Том подошел к ним и положил свою руку на плечо Мо-Мо. Это все напоминало сон еще сильней, чем пряничные домики, находящиеся в мире, который сложно себе вообразить, присутствие тех, о ком больно даже вспоминать – это ли не настоящие чудо, которого мы так ждем?
От пережитых эмоций (еще бы, столько событий за один лишь день) девушка почувствовала такую сильную слабость, что точно не устояла бы на ногах, если бы не Ивен, который заботливо усадил ее на диван, не переставая ее обнимать как маленькую, несмотря на то, что она на год старше, а значит совсем взрослая.
Ноэль протянул ей внушительного вида кружку, со словами «Пей, это особенный напиток, который тебя обязательно взбодрит». Девушка сделала большой глоток, руки дрожали, она едва не вылила на себя половину напитка, который оказался на удивление вкусным, хотя, ничего подобного пробовать раньше не доводилось. Очень приятное тепло растекалось по телу, колотящееся сердце утихомирилось, а с ним и беспокойные мысли, буря миновала.
- Я так скучала, - прошептала девушка, стараясь, чтобы в голове не звучало слез, но, наверное, это была непосильная задача, она не смогла продолжать говорить, только утирала слезы рукавом пижамы, черт, надо же было оказаться в таком месте именно в своей домашней одежде. Ноэль даже не предоставил ей возможности облачиться во что-то более приемлемое такому случаю.
Они снова дурачились, подкалывали и щипали друг друга как в детстве, Том отобрал у нее кружку, поставил на столик рядом и начал щекотать, это было против правил! Ноэль с улыбкой наблюдал за происходящим, ему очень нравилось, что в глазах девушки светилось неподдельное счастье, она была такая славная и трогательная в своей красной пижамке.
Девушка наслаждалась каждым мгновением, не догадываясь даже, сколько продлится это чудо, впитывая запахи и стараясь запомнить все, ничего не упустить из виду, чтобы этот вечер согревал ее длинными одинокими вечерами, когда никого из этих людей уже не будет с ней рядом. Потом они ели праздничную индюшку, а еще было очень много сладостей, пирог с вишней, пирожки с яблоками, кукурузные лепешки, домашнее вино, девушка ощутила, что ни кусочка уже не влезет в нее, Ивен начал шутить, что, мол, кузина всегда от жадности ест за троих. Мо-Мо демонстративно отодвинула от себя тарелку, всем своим видом показывая, что обиделась и ни крошки не проглотит после таких слов. И никакой тишины, вдали слышен шум, кажется, город вовсю празднует, водя хороводы и распевая песенки.
- А можно посмотреть, что происходит на улице? – спросила Мо-Мо у Ноэля, он кивнул и заметил, что надо одеться теплее, девушка пробурчала:
- Ну а кто мне не дал времени, чтобы переодеться?
Все вместе они вышли из дома, Мо-Мо укутали в меховой жилет с пушистым капюшоном, сделав ее похожей на маленького медвежонка. Все вокруг переливалось, небо разрывали вспышки салютов, от звуков хлопушек закладывало уши, девушка сжала руку Ноэля, боясь потеряться в огромной толпе. Ей было очень неловко, потому что внутри давил груз тех слов, что не были произнесены, она ведь так и не узнала ничего о нем, потому что не могла задать все возникающие вопросы, вдруг волшебство кончится, если быть такой любопытной? Это все так похоже на сон, слишком невероятно, чтобы быть правдой, звезды дружелюбны и, не обещая ей вечности, все же дарят частицу своего чудесного света.
Давай же, хватит ждать, либо ты сейчас же выскажешь все, либо ни черта не достойна больше считать себя хорошим человеком, отныне будешь настоящим трусом, другого слова и не подобрать. Только бы голос не выдал волнения, только бы голос…
- Ноэль? – Мо-Мо замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, словно движение вперед отвлекало ее, не позволяя сделать нечто важное.
- Я знаю, - сказал он, глядя на нее в упор, она опять удивилась тому, что его взгляд завораживает, сразу забываешь обо всем на свете. Наверное, ему ничто не стоит видеть ее насквозь, читать как книжку, чувствовать ее чувства.
- Бесконечно, запредельно. Еще сильней, чем раньше. И всегда буду.
- Я тоже, моя дорогая.
- Всегда, - еще раз повторила девушка, понимая, что, кажется, начинает плакать, стоя в центре незнакомого, но такого прекрасного города, зная, что происходит нечто важное, единственное в своем роде. И никогда не повторится ничего подобного.
И если бы только погасли разом все огни, смолкли звуки, и время бы остановилось, чтобы ничто не мешало этому моменту длиться вечно.
«Я люблю тебя, Ноэль, не исчезай… никогда. Пожалуйста», - подумала девушка.
Она проснулась у себя на диване, никого рядом, непонятно, сколько же она спит – пару минут или несколько часов, дней, все ощущение перепутались, вытесняя друг друга, боролись в ней. Девушка вспомнила все, что было, понимая, что сон – он и есть сон, и даже будучи самым лучшим, все равно закончится.
«Эх, Мо-Мо, ты, кажется, проспала весь праздник, улетела в другие миры. Вот глупая», - подумала она, нехотя выбираясь из теплого одеяла.
Потом она обязательно обнаружит, что мешочек, в который были упакованы варежки исчез, а вместо него теперь другой сверток, перевязанный желтой веревочкой, там еще маленькая записка вложена.