66.
Марина приедет не одна, а с мужем и с ребенком. Аленка познакомится с ними позднее. А в тот момент она не сразу узнала подругу. В палату вошла женщина врач и строго произнесла:
- Так-так, кто тут у нас разрешил устроить празднование Нового года?
Аленка, угощая мужа гостинцами, так удачно захваченными из дома, сделала бутерброды с сырокопченой колбасой и семгой для всей палаты. Вошедшей с улицы Марине эти ароматы ударили в нос, который привык к другим запахам более характерным для госпиталя. Аленка растерялась, виновато опустила глаза, но врач, приблизившись к ней, дернула ее за руку:
- Не узнаем, значит.
- Марина, - воскликнула она, поднимая глаза, - какая ты стала, - и бросилась к ней в объятья.
Та, отстранившись, засмеялась:
- Что, растолстела? Ну, это из-за Женечки. Оказывается надо благодарить духов, за то, что заставили тебя приехать в гости.
Она специально не смотрела в сторону ее мужа, в которого когда-то была влюблена. Но, когда Аленка села, Марина увидела прозрачные от жара глаза Саньки, с собачьей преданностью смотрящие на жену, и не почувствовала даже укола ревности. Ей больше не перенести той боли, испытанной при прощании с Евгением. А Санька он из тех мужчин, что никогда не успокоится. Кончится одна война, он найдет другую, чтобы вечно доказывать себе и Богу, что нет в этом мире справедливости:
- Привет, Саша, захотел с женой повидаться и решил раненым прикинуться, - бодро спросила она, отмечая, однако, и кровь на бинте и сухость губ. Но рука выше повязки была нормального цвета, хотя, что там под бинтом надо еще выяснить.
- Бескровный, - произнесла от порога новая медсестра, заступившая на дежурство, и Аленка, и Санька резко обернулись, - на перевязку, дойдете или помочь?
- Мы дойдем, Марина, извини, можно мы потом поговорим?
- Можно, можно, - хитро засмеялась подруга, задумавшая увезти их к себе домой, и, попросившая мужа выяснить, насколько серьезна рана.
Они втроем вышли из палаты, но Марина отстала. Проводив Саньку до дверей перевязочной, Аленка прислонилась к стене - от запахов антисептиков голова закружилась, а колени ослабли. На голос из перевязочной:
- Валя, принеси мирамистин, - пробежавшая девушка, оставила дверь открытой и Аленка увидела руку, сидевшего возле столика с инструментами мужа, он смотрел в потолок. На ней, освобожденной от бинта, от самого локтя и почти до плеча тянулся шов. Грубый, как будто портной, ленясь, сшил через край толстый материал. Причем нитками толстыми и не в цвет. Осознание того, что этот материал – мышцы ее мужа, кровоточащие в некоторых местах, перехватило дыхание, и она провалилась в темноту.
Санька, смотревший в потолок, услышал звук падающего тела и обернулся. Аленка лежала возле дверей, он вскочил и пересек помещение в три шага.
- Куда, сядь, - услышал он голос врача, но не послушался, приподнял голову жены. Медсестра с ватой, воняющей аммиаком провела несколько раз перед носом Аленки, веки затрепетали и открылись:
- Простите, простите, - девушка попыталась сесть, и Санька здоровой рукой притянул ее к своей груди.
- Валя, позови Марину Николаевну.
- Доктор из тебя никакой, - пошутила пришедшая Марина, она усадила подружку на кушетку и по обыкновению врачей начала заговаривать, - а мы решили тебе поручить лечение мужа, теперь придется и тебя, и его взять под личный контроль. Поедете к нам.
- Ты, что, Марина. Разве можно с такой раной уходить из госпиталя.
- Муж сам перевязку делал – все в порядке с твоим Бескровным, рана чистая. Температура нормальная при таких болячках. Андрей попытается выяснить причину, почему ему кровь нельзя переливать, ну, это на будущее.
- Бог с тобой, Марина, тьфу, тьфу, тьфу. Война кончается.
- Эта – да. Только ведь он не угомонится – я таких за девять лет, ой, сколько перевидела.
Ну, как ты?
- Нормально. Мне перед доктором стыдно.
- Андрей Ильич, - официально окликнула она мужа, выходившего вместе с Санькой из перевязочной, - барышня хочет извиниться за обморок.
- Простите меня, - Аленка смущенно посмотрела в лицо доктора, глаза его смеялись.
- Я – Андрей, муж вот этой нахальной девицы и отец ее сына. С ним вы познакомитесь на выходе. Ну, что, такси у крыльца, поехали?!
- А как же Сашина рука?
- Ален, все хорошо. Это царапина, а не рана.
- Муж прав, - присоединился к нему Андрей, - Вы еще не видели настоящих ран. Обезболивающего стаканчик примет, запьет гранатовым соком, глядишь, завтра, домой с Вами запросится.