На берегу рыбачили мальчишки. Один постарше, можно сказать уже почти юноша, темноволосый, статный, размахиваясь красивым сильным движением забрасывал сеть далеко в воду, а потом передавал верёвку второму – тонкому загорелому с тёмно-каштановой лохматой шевелюрой. Мальчишка тянул верёвку чуть выгибаясь. Временами они смеялись. А когда сеть появлялась из воды, вдвоём бросались смотреть, что же в неё попалось. Улов был невелик: одна крупная рыбина и три размером с ладонь.
– Левий, давай последний раз. Хватит уже. На обед мы с тобой наловили.
– А тебе в дорогу? – осторожно спросил младший.
– Перебьюсь. В конце концов, если Богу будет угодно, путник всегда найдёт пропитание.
Потом они пекли рыбу на камнях. Костерок уютно потрескивал. Но теперь они не смеялись. Старший о чём-то задумался, младший украдкой поглядывал на брата, молчал, стараясь не мешать. Всё-таки последний день вместе…
Откуда появился странник, братья не заметили. Они вообще увидели его в последний момент, когда он стал валиться на землю. Младший испуганно вскрикнул и замер, будто истукан. Старший бросился к путнику, принялся его поднимать, отряхивать, подвёл к костерку. Путник еле передвигал ногами. Младший едва слышно зашептал молитву.
– Пить, – прошептал странник.
– Левий, сбегай к ручью, принеси воды!
Младший послушно схватил баклажку и помчался к ручью. Возвращаясь назад с водой, Левий думал, уже в который раз, как сильно он отличается от брата. Да, конечно, тот старше, но всё равно, он никогда не теряется, если случается что-то неожиданное, он всегда готов помочь другим, он умеет соблюдать заветы…
Когда Левий подошёл к костерку, путник уже сидел, привалившись спиной к валуну, и негромко объяснял:
– … хожу из края в край, волей Божьей исцеляю болезни. Смотрю на людей. Учусь сам и, если есть в том нужда, учу других.
Левий протянул баклажку брату со словами:
– Вот. Я принёс воды.
– Молодец, - Матфей улыбнулся, - а теперь напои гостя.
– Гостя? - удивился Левий.
– Конечно. Богу было угодно направить его именно к нам. Значит он наш гость. И я вижу в этом особый знак.
Левий наклонился к путнику и вложил баклажку в его ладони.
– Пожалуйста, пейте. Это чистая вода из ручья.
Путник жадно припал губами к горлышку. А потом пробормотал:
– Вода…через неё дам вам новое рождение. А потом наступит день, когда воды ручьёв и рек превратятся в кровь. Она будет сеять смерть. И спасутся лишь те, кто уверуют в меня.
– Это из Писания, верно? - поинтересовался Матфей.
– Да, - согласился путник, а затем произнёс. - Спасибо вам, дети, что не оставили в беде странника. Могу я чем-то вас отблагодарить?
– Раздели с нами трапезу, - предложил Левий.
Путник улыбнулся и ответил:
– С удовольствием. Но позвольте мне сначала узнать имена моих спасителей.
– Меня зовут Матфей, - представился старший из братьев, потом кивнул в сторону младшего и добавил. - А это Левий.
Рыба слегка отдавала тиной и дымом. Левий боязливо вытаскивал из неё даже самые мелкие косточки. Ему не раз доводилось слышать, что рыбьей костью можно подавиться и умереть. Вот он и осторожничал.
После еды странник вновь поблагодарил братьев. И тут Матфей попросил:
– Возьмите меня с собой. Научите тому, что знаете сами. Пожалуйста…
Странник с задумчивой полуулыбкой оглядел Матфея и тихо уточнил:
– Ты точно этого хочешь? Это будет трудное путешествие. И только Богу известно, что ждёт где-то там…
– Да. Я хочу идти с Вами, Учитель.
Голос Матфея был спокоен и тверд. Но тут на ноги вскочил Левий. На лице его смешались отчаянье, страх и решимость. Взгляд был прикован к брату. Левий почти крикнул:
– Матфей, я иду с тобой!
– Не дури. Куда ты собрался? Зачем?
– Ты не понимаешь. Так надо. Мы же всегда вдвоём… Ну, почти всегда…
– А отец? Ты подумал о нём?
– А что отец? Ему только лучше… Никто Саре грубить не будет. И ртов лишних… Сейчас ещё Марфу замуж пристроит и вообще красота!
– Не говори так! Это злоба в тебе говорит. Это грех, Левий. Ты так и не можешь ему простить…
– Если я уйду с тобой, всем будет проще…
Матфей молча растрепал брату кудри. А после небольшой паузы со вздохом произнёс:
– Какой ты всё-таки упрямый. Но учти, будет трудно. Очень.
– Я не буду канючить.
***
Они шли уже несколько дней. Левий чувствовал, что ужасно устал. Но он помнил о своем обещании брату, поэтому не ныл и старался не отставать.
Матфей с Учителем вели беседу. Но Левий ловил только обрывки разговора.
– …запомни, Иоанн, что больное тело – это только указание лекарю, больна душа. Исцеляя её, ты исцеляешь и плоть. Ценнейшее лекарство – наши слова, наше искреннее желание вернуть здоровье, наша вера и наша любовь.
– Но ведь больной, которому ты не даёшь чудодейственных снадобий, начинает называть тебя шарлатаном. Неужели и его надо любить и желать ему здоровья?
– Естественно. Это сложнее, но без этого исцеление невозможно. А чудодейственное снадобье… Любой отвар может им стать, если больной всей душой желает исцелиться.
– Как будто есть больные не мечтающие вылечиться!
– Представь себе. И таких не так уж мало. Кому-то нравится быть несчастным, кому-то выгодно быть больным, кто-то отчаялся и потерял веру в выздоровление, кого-то вынуждают быть больным. Очень немногие по-настоящему хотят исцелиться.
– Не понимаю…
– Ты молод и здоров, ты ещё мало видел, но со временем ты поймешь. Мир только кажется сложным и бессистемным. На самом деле всё вокруг нас подчиняется единым законам. Они одинаковы и для камня, и для человека, и для страны. И главный закон – это любовь. Верь мне, Иоанн.
– Учитель, почему ты зовешь меня Иоанном? Моё имя – Матфей, ты забыл?
– Ах да, извини. Дело в том, что твоё имя означает «Дар Божий». Иоанн обозначает то же самое. Вот я и перепутал.
***
Вечером они расположились под деревом, развели огонь и вскипятили воду. Учитель вытащил из своей сумки какие-то высушенные листья и бросил в кипяток. Сладковатый аромат наполнил воздух. Левий, едва закончив собирать хворост для костра, плюхнулся на землю. Ему хотелось есть, пить и спать, гудели ноги, спина, плечи, в горле першило от дорожной пыли. Левий устало посмотрел, чем занят брат. Матфей разломил лепёшку на три части и теперь делил сушёные фрукты на три равные кучки. Заметив, что Левий смотрит на него, Матфей подхватил кусок лепёшки и пригоршню сморщенных смокв и подошёл к братишке.
– Умаялся? – заботливо спросил он Левия.
Тот молча кивнул и жадно вцепился зубами в лепёшку. Во рту и так было сухо, а теперь ещё надо было жевать хлеб. Левий попытался глотнуть и поперхнулся.
– Не спеши, – и Матфей похлопал брата по спине. – Что ж ты в сухомятку-то. Сейчас я тебе налью.
Левий благодарно посмотрел на брата.
Позже, сытый и сонный Левий сквозь полуопущенные ресницы глядел на Учителя и Матфея, беседующих возле костра. Уже погружаясь в дремоту Левий слышал, как Матфей спросил:
– Учитель, объясни мне, как ты узнал, чем болен этот человек, которого ты исцелил сегодня в селении. Это волшебство?
– Конечно нет, – улыбнулся Учитель. – Всё было перед вами. Просто вы ещё не научились видеть. О болезни говорит само тело: глаза, кожа, язык, суставы, волосы, ногти, сердце, зубы… А когда мы знаем болезнь – мы знаем, как лечить. Вот, например, это дерево. Оно стоит одиноко посреди знойной пустоши. Его листья, скрюченные от солнечных лучей, лежат вокруг. Его корни далеко расползлись и впились в землю. Оно больно. И лекарство для него – вода.
***
Дальше слова Учителя и вправду зажурчали водой. Эта вода убегала вдаль к огромным корявым деревьям. Левий спал и видел это во сне. Потом с деревьев сорвалась стая чёрных птиц и полетела на Левия. От крыльев их поднялся ветер. Левий испугался, но тут рядом с ним оказался Матфей. Он что-то тихо говорил, быть может молитву, а потом громко обратился к птицам:
– Летите с миром.
И птицы разлетелись в разные стороны. Но вместе с ними пропал и Матфей. Левий беспомощно озирался по сторонам в поисках брата, но его нигде не было. Тогда Левий испугано крикнул:
– Как мне быть, Боже?
В ответ он услышал голос Учителя:
– Ты должен идти своей дорогой, прислушиваться к своему сердцу. У каждого из нас свой путь. Для каждого своя цель.
– А твой путь, Учитель?
Учитель вздохнул и улыбнулся. А Левия бросило в дрожь. Он робко повторил:
– А твой путь, Учитель?
И Учитель указал ему рукой вперед. Теперь там не было деревьев, только холм с тремя крестами на вершине. Левий в ужасе отшатнулся. Но Учитель ласково погладил его по голове, грустно улыбнулся и произнёс:
– Это только мой путь.
И пошел к холму, оставив Левия одного.
Левий проснулся в поту. Сердце бешено колотилось. В горле пересохло. Левий сел. Было темно. На небе перемигивались звёзды. Тихо шелестело листьями дерево. Левий попытался разглядеть брата и Учителя, но почему-то не сумел. От этого страх только усилился. Левий уже был готов закричать, только бы не чувствовать себя покинутым среди этой ночи, когда до его плеча легонько кто-то дотронулся и шёпотом спросил:
– Ты чего не спишь?
Левий обернулся и понял, что это Учитель. С облегчением вздохнул и прошептал:
– Просто мне приснилось…
– Это был только сон. Его не надо бояться. Это оттого, что ты не привык жить вне селения, Варфоломей. Ты чувствуешь себя неуверенно рядом с природой и Богом, растворённым в ней. Не бойся. Ты не один.
– Учитель, почему ты назвал меня Варфоломеем? Я – Левий.
– Ах да. Но Варфоломей означает «Сын вспаханной земли», а землепашцы, как и ты, не представляют своей жизни вдали от селений. Хотя они и ближе тебя к Богу. А теперь спи и ничего не бойся. Отдыхай. Утром мы снова отправимся в путь.
***
Был жаркий день. Душный. Один из тех, которые заканчиваются проливным дождём. Учитель с учениками забрёл в небольшое селение. У колодца столпились люди: мужчины, женщины, дети. А в центре этой толпы бился в судорогах подросток. Глаза его закатились, на губах выступила красная пена. Учитель принялся проталкиваться через толпу, громко крича:
– Пропустите! Я – лекарь! Я могу помочь!
Его пропустили. Он присел возле подростка, что-то тихо бормоча, достал из своей котомки пузырёк. Дальше Левий не видел, Учителя заслонила чья-то широкая спина. Но спустя несколько минут толпа удивлённо зароптала. А потом послышался спокойный голос Учителя:
– Отнесите его домой. Пускай выспится. И следите, чтобы он пил это снадобье каждое утро.
Левий извиваясь всем телом протиснулся к Учителю и брату. Учитель заметил его, погладил по волосам:
– Вот ты где. Я боялся, что тебя затрёт толпа. Будь добр, набери воды, и пойдём дальше.
Тут к Учителю бросилась молодая женщина, обняла его за ноги и принялась умолять:
– Господин, войдите в наш дом и отведайте с нами обед. Вы спасли нашего брата. Мы не хотим быть неблагодарными. Пойдёмте с нами. Господин, не откажите…
– Встаньте, милая девушка. Мы пойдём с вами.
Левий уловил, что в толпе прозвучало несколько голосов, осуждающих девушку. Ему даже послышалось бранное слово. Но его тронул за плечо брат, поторапливая:
– Идём, Левий. Не отставай.
***
Марфа и Мария устроили гостям праздничный ужин. Пусть не очень богатый, но радушный. Марфа сновала туда-сюда с хлебом, овощами, питьём и прочим. Мария сидела подле Учителя, не спуская с него восхищенных глаз. Наконец, он спросил:
– Ты очень любишь брата?
– Да, господин. Лазарь наша с Марфой отрада. Он очень похож на отца. Вот только с детства был болезненным… Ах, Вы спасли ему жизнь, господин! Это чудо! Я боялась, что мы потеряли его навсегда.
– Что он делал, прежде чем упал?
– Они с мальчишками смотрели на солнце через цветные стёклышки. Стёкла так красиво сверкали! Я сама засмотрелась. И вдруг он упал и забился…
– Ему не стоит больше так забавляться. Попытайтесь объяснить ему это. Яркий свет, особенно солнечные зайчики, прыгающие туда-сюда, и мигающие языки пламени губительны для него. Оберегайте брата.
– Да, господин.
***
Когда укладывались спать на сеновале, Учитель и Матфей вновь завели разговор. Левия от сытости клонило в сон. А за стеной шелестел дождь. В голове у Левия медленно крутились бессвязные мысли: «Он всемогущий. Сегодня Он победил смерть. Эта девушка должна была умереть от такой раны. Он её спас. Неужели Матфей будет таким же? Как Он назвал его сегодня? Андрей. Да. Он потом объяснил, что это значит храбрый, мужественный. Так оно и есть. Матфей помогал ему. А я… Он назвал меня Петром. Камнем. Ну, да. Я стоял, как изваяние. Не могу видеть кровь! Но почему Он постоянно называет нас чужими именами? Забывает? Нет. Он всегда объясняет… Предсказывает наши судьбы? Но почему тогда на днях он назвал меня Иудой – славным или славящим Бога? А как его имя? Я же даже не знаю!..»
Левий уснул. А Матфей с Учителем продолжали беседу обо всём: о мастерстве лекарей, о судьбе страны, о людях… Внезапно Матфей произнёс:
– Учитель, подскажи мне, как быть. Я сожалею, что разрешил Левию идти со мной. Он очень устаёт. Мне тяжело на это смотреть. И для нас-то дорога не слишком легка.
– Отправь его домой. Ты можешь, как старший.
– Он упрямый. Его будет нелегко переупрямить. Поэтому я и прошу совета.
– Он очень привязан к тебе. Никто, кроме тебя, не сможет изменить его решения. Но ты тоже к нему привязан. Неужели ты не будешь без него скучать?
– Буду. Но это легче, чем видеть его мучения.
– Это не муки, Фаддей. Ты закалишь его тело и душу, ты своим примером и своей любовью направишь его по истинному пути. Ты подаришь ему жизнь полную смысла и счастья. Пусть и трудную жизнь. Не торопись.
– Хорошо, Учитель. Но что означает имя Фаддей?
– Похвала, хвала Богу.
– Значит, я поступил правильно?
Учитель улыбнулся, но ничего не ответил.
***
Снова парило. Воздух казался густым и липким. Учитель с учениками расположились под деревом для полуденного отдыха. Левий жадно пил воду, а когда закончил, обнаружил, что к ним подходит небольшая толпа. Люди казались не очень дружелюбными. Кто-то крикнул:
– Вот они!
Учитель поднялся навстречу людям, спокойно произнёс:
– Мир вам, люди. Зачем вы пришли сюда?
Вперёд шагнул бородатый крепкий старик, судя по одежде – священник. Он гневно упёр свой скрюченный палец в грудь Учителю и громко заявил:
– Мы пришли покарать тебя, шарлатан! Ты не уважаешь Законы, ты творишь беззаконие, ты развращаешь детей, идущих с тобой! Ты достоин смерти, презренный!
– Я не понимаю тебя, уважаемый служитель Бога. Я всего лишь лекарь, а эти мальчики – мои ученики. Чем мы вызвали твоё негодование? Не сочти за труд, объясни нам.
– Вчера в деревне ты изгнал бесов из женщины.
– Прости меня, любезнейший, что перебиваю, но я считаю необходимым уточнить. Я не изгонял бесов. Я исцелил её от приступа болезни, известной как падучая.
– Замолчи, презренный! Я ещё не закончил перечень твоих преступлений! Ты также поднял с постели мужчину и велел ему идти.
– Да, и он пошёл. Он здоров. Или он снова перестал двигаться?
– Он ходит. С помощью демона, которого ты вселил в него! А ещё ты оживил бесовской волею девушку!
– Нет. Я не оживлял её. Она была жива. Она спала, а её хотели похоронить. Разве это справедливо? Я разбудил её, только и всего.
– Но вчера был священный день, когда любая работа – грех перед Создателем! А ты врачевал!
– Уважаемый, я сделал то, что было необходимо. Ведь если у тебя в субботний день ягнёнок упадёт в яму, неужели ты не вытащишь его оттуда? Если в священный день дитя твоё собьётся с пути истинного, неужели ты не вразумишь его?
– Ты – хитрый философ! Словоблуд! Мерзостный софист! Я не желаю выслушивать твои оправдания! Ты достоин смерти, греховодник!
– Человеческая натура греховна по сути своей. И ты знаешь об этом не хуже меня.
– Замолчи! Мы забьём тебя камнями, как паршивую собаку! – возопил священник.
– Что ж. Ладно. Но пусть первым кинет в меня камень тот, в ком нет и не было никогда греха.
Учитель казался спокойным. Толпа же наоборот оторопела. Люди переглядывались и перешёптывались, не зная, как поступить.
– Убейте его! – закричал священник.
Но толпа уже была готова уйти восвояси. Кое-кто даже развернулся и пошёл прочь. Тогда священник воскликнул:
– Я прокляну вас, нерадивые!
И бросился с кулаками на свою паству. Началась драка. В ход пошли кулаки и палки. А потом кто-то поднял с земли камень…
Левию сделалось очень страшно. Он не хотел видеть этого ужасного зрелища, поэтому зажмурился и закричал:
– Не надо! Пожалуйста, остановитесь! Вы же люди, а не звери!
И сразу же почувствовал боль в ноге. Открыл глаза. На голени набухал кровью след от камня. Боль нарастала. Левия охватил ужас. От вида крови он остолбенел. А рядом просвистело ещё два камня.
– Стойте! Что ж вы делаете, люди! Остановитесь!
Это Матфей бросился к братишке. Матфей отбросил Левия себе за спину. Крикнул ему:
– Бегите с Учителем!
И вновь обернулся к толпе.
Учитель подхватил Левия на руки и торопливо понёс подальше от побоища. Левий жарко принялся шептать:
– Учитель, оставь меня. Там Матфей, ему нужна помощь. Его же покалечат, Учитель. Как же он один?
И тут Левий внезапно осознал, что стало как-то чересчур тихо. Учитель тоже ощутил эту тишину и обернулся. Толпа медленно пятилась. А на земле лежала одинокая фигура.
– Матфей! – закричал Левий и попытался вырваться из рук Учителя. Но тот не пустил.
***
Левий проснулся с криком. Ему опять приснился этот сон. Чёрная толпа, ветер, крикливые птицы, Матфей в кровавой луже, расплывающейся вокруг головы, а потом распятый Учитель. Сердце бешено колотилось, волосы прилипли к мокрому лбу.
Вокруг была сонная темнота. Шелестели листья под мягкой лапой ветра. Воздух благоухал травами и цветами. В небесах перемигивались мириады звёзд. Левий шумно выдохнул и почувствовал на плече руку Учителя.
– Тебе опять снились кошмары, Иаков? – почти утвердительно произнёс Учитель.
– Да, – прошептал Левий в ответ и осторожно прикоснулся к пальцам Учителя своими.
– Я не должен был брать вас в ученики. Ведь я знал, какие опасности подстерегают на пути бродячего лекаря. В смерти Матфея виноват лишь я. Не сумел вовремя предостеречь, не смог защитить… Бедный мой мальчик…
Левий молча смотрел в землю. В горле стоял комок из того, чего не посметь никогда выговорить: «Учитель, ты не виноват. Это я должен был закрыть его от камней, а не он меня. Ведь это он был твоим лучшим учеником. Почему же так несправедлив Бог? Почему он забирает лучших первыми? За что?» Левий сумел выдавить только:
– Не надо, Учитель…
– Прости, малыш. Я не хотел причинять тебе боль…
Левий снова почувствовал, как подступают слёзы, и жёстко спросил:
– Почему ты не позволил мне кинуть в них камень?
– Это не вернуло бы тебе брата.
– Но я бы отомстил за него!
– Ты был бы тоже мёртв, как и он.
– Пусть! Он… – Левий не выдержал и разрыдался.
Учитель ласково гладил его по волосам, пока Левий не успокоился. Тогда Учитель убрал руки и отошёл на шаг в сторону. Там он долго молился. Голос его был почти неразличим среди шелеста листьев. Сердце Левия вновь забилось чаще. Он понял, сейчас что-то произойдёт. Что-то непоправимое. Но отменить это что-то нельзя.
Учитель вернулся и присел рядом со своим учеником.
– Ты ещё очень юн, мой мальчик, – печально произнёс Учитель. – Ты слишком горяч. Пойми, твоя ярость и неукротимый нрав могут увести тебя прочь от Добра и Истины. Возвратись домой. Начни с простого. Примирись с отцом и его молодой женой. Попытайся отыскать в себе то хорошее, что ты видел в своём брате. Возвратись в школу. Тебе нужно многое узнать. Пока ты ещё не готов идти со мной дальше. Я вернусь за тобой через два года. И если ты захочешь, мы пойдём в столицу. Тогда ты станешь моим учеником, как твой брат.
– Хорошо, Учитель. Только… – Левий робко поднял глаза на Учителя.
– Что, мой мальчик?
– Нет, так…
– Тебя что-то беспокоит?
– Это ерунда. Мне снился сон. Сегодня. И раньше. Много раз. И Вас, Учитель, там распяли на кресте.
– Это был только сон. Не волнуйся за меня. Вся наша жизнь в руках Бога.
– Но Вы вернётесь за мной?
– Конечно. А сейчас отдыхай. Завтра тебя ждёт дорога домой.
– Учитель, а куда отправитесь Вы?
– В пустыню. Я должен укрепить свой дух. И о многом подумать.
Левий тяжело вздохнул. Он чувствовал, что это его последний разговор с Учителем.
Утром они попрощались, и Левий отправился в путь. К вечеру Левий оказался в знакомых местах. А когда увидел родные стены и низкую ограду двора, побежал бегом, позабыв про усталость. Отец сидел на скамейке возле крыльца и смотрел на заходящее солнце. Увидев сына, он поднялся на ноги. Левий с разбега обхватил отца руками и прижался к его широкой груди лицом.
– Левий, – прошептал отец и положил ладонь на макушку сыну.
– Отец!
Левий был готов расплакаться.
– Садись, Левий. Расскажи, где ты был. Ты же ушёл вместе с братом?
– Да, отец. Мы отправились в столицу вместе с лекарем. Он заботился о нас, учил. А потом… На нас напала толпа, кидали камнями. Матфей меня закрыл собой. И его… Его убили, отец!
Отец обнял Левия, притянул к себе, тихо произнёс:
– Бедный мой мальчик…
И за этими словами Левию почудился другой голос – голос Учителя.
Они сидели вдвоём на скамье, пока не сделалось темно. Потом отец повёл Левия в дом, накормил и уложил спать.
– Отец, а где Марфа и Сара? – спросил Левий.
– Марфа вышла замуж. Она живёт теперь в Назарете. А Сара… Она ушла, Левий. Бог ей судья. А теперь спи. Я рад, что ты вернулся, сын мой.
Ночью Левий проснулся с криком. Отец встревожено спросил:
– Что случилось?
– Сон. Отец, мне снилась толпа. Они кричали: «Распни его!» А перед ними стоял Учитель.
– Это только сон, Левий, – и вновь Левию послышался голос Учителя. – Только сон. Ты столько пережил, мой мальчик. Не бойся. Теперь ты дома.
***
Учитель не вернулся за Левием ни через два года, ни через три. И Левий знал, что это потому, что Учителя больше нет. Так же как и Матфея. Они оба были лучшими людьми в его жизни: добрыми, заботливыми, чтящими Бога и его заветы. Они оба желали, что-бы мир стал чище и лучше.
Теперь Левий жил один. Марфа настояла, чтобы отец перебрался жить к ней. А Левий остался в отцовском доме. Он успел окончить обучение и теперь служил переписчиком документов. Работа не приносила ему чувства удовлетворения, но позволяла существовать вполне обеспеченно. А главное – оставляла время для размышлений. О чём? О брате и об Учителе. Конечно, теперь они сильно изменились. Такие шутки памяти известны всякому. Со временем мы забываем то, что не нравилось нам в дорогом человеке, и остаётся некая идеальная фигура, отчасти схожая с реальным человеком. То же случилось и с Левием. Он сам не заметил, как образы брата и Учителя слились.
Поначалу Левий держал свои воспоминания при себе, но потом испугался, что может что-нибудь забыть или перепутать. Тогда он стал записывать. И на бумаге стал появляться жизненный путь целителя мира, лекаря человеческих душ.
Но не надо думать, что Левий был угрюмым затворником. Нет. Он с удовольствием общался с людьми своего круга. Они собирались едва ли не каждый вечер в недалёкой роще, чтобы поговорить о несовершенстве мира, о путях переустройства страны, о вере, о справедливости, о чудесах и тайнах, о предсказаниях будущего и сплетнях, о… Этот список был нескончаем. Именно здесь Левий впервые и рассказал об Учителе. Прочитал то, что писал ночами при тусклом свете масляного светильника.
Его история о лекаре понравилась. Через несколько дней Левия попросили почитать её ещё раз. Затем ещё. И ещё. А потом однажды кто-то сказал:
– То, о чём ты рассказываешь, не под силу простому человеку. Во всём этом скрыт Бог.
Левий попытался возразить, но в спор вступили и другие слушатели. И после этого Учителя не называли иначе, чем Богочеловек.
Левий возвращался домой со странным ощущением беспокойства. Неужели он настолько плохо написал, что даже те, с кем у него так много общего, не поняли его? Как же теперь быть? За раздумьями Левий не заметил, как налетел на легионера. От столкновения Левий выронил исписанные листы из рук и тут же принялся поспешно их собирать. Легионер же расценил это, как оскорбление и взревел, как раненный бык:
– Ты не уважаешь Империю!
И набросился на Левия с кулаками. А тот и не думал защищаться. Только прижимал к себе растрёпанную стопку бумаги да повторял сбивчивые извинения.
Легионер, жаждавший хорошей драки, от такого непротивления быстро заскучал и перестал пинать скрюченного на дороге Левия. Однако легионера заинтересовали исписанные листы, столь оберегаемые молодым неучтивцем.
– Дай сюда! – приказал легионер.
Левий послушно протянул ему стопку.
– Что это? – брезгливо спросил легионер.
Левий принялся торопливо бормотать, что это история о лекаре, которую он сочинил. Но легионер его перебил:
– Там разберутся. Как твоё имя?
Левий похолодел от ужаса. Но тут в его сознании пронеслась спасительная мысль, и он ответил:
– Иоанн. Сын Заведея.
– Так и запишем. От Иоанна.
Левий едва добрался до дома. И не вставал с постели несколько дней. Следы от побоев постепенно стали уходить, но душа Левия всё никак не могла успокоиться. К тому же он потерял свою рукопись! Это была страшная потеря.
Когда Левий впервые после той страшной ночи вновь пришёл в рощу, друзья бросились к нему с расспросами. И он с горечью всё им рассказал.
– Но ведь ты же помнишь, что там было написано? – с надеждой спросил кто-то.
– Не знаю. Я…
– Попробуй. Напиши заново.
И Левий взялся писать по-новой. Некоторые моменты он помнил слово в слово, остальное старался передать близко к прежнему тексту, кое-что добавил.
В это же время в компании, собиравшейся вечерами в роще, появился новичок – бродячий проповедник Андрей. Он утверждал, что отправился в северные земли, чтобы нести слово Божье, переданное ему Учителем. По словам Андрея, Учитель принял смерть на кресте во имя людей, которых он хотел очистить от греха. Впрочем, Андрей страдал косноязычием, и его особо не слушали.
Когда стали расходиться, Андрей принялся канючить, что ему придётся ночевать на корнях деревьев без маковой росинки во рту. Левий, скорее из жалости, чем из любопытства, пригласил его к себе в дом.
После ужина Левий стал расспрашивать Андрея об Учителе. Тот поведал ему историю, напоминающую сильно урезанный пересказ истории об Учителе, записанной Левием. В конце Андрей важно произнёс:
– Я был его первым учеником.
Левий улыбнулся. Конечно он не стал объяснять, что первыми были они с братом, но дал Андрею прочитать свои записи. Тот наспех проглядел их и прогнусил:
– Оставь это мне. Я буду проповедовать.
Потрясённый Левий попытался отобрать свои листы. Но Андрей оказался сильнее. И когда изрядно помятый Левий уже лежал, скорчившись, на полу, он заявил:
– Так и быть, я напишу там твоё имя. Как тебя? Марк что ли?
И не слушая ответа, Андрей ушёл.
После новой встряски Левий занемог. Ему было тяжело, и никто не мог помочь ему справиться с недугом. Однако Левий упрямо взялся писать опять. Так появилось жизнеописание Учителя от Луки. Впрочем, новый труд у Левия тоже отобрали. Новый священник, которому кто-то донёс, что молодёжь подрывает устои веры, а главный смутьян – Левий.
Потом появились труды от Петра, Иакова, Иуды…
Левию становилось всё хуже. Единственное, что держало его на этом свете – неоконченная книга об Учителе.
Ранним утром Левий проснулся в поту. Ему вновь приснился его детский кошмар: лес, птицы, ветер, мёртвый брат и распятый Учитель. Левий слабой рукой дотянулся до листа. Вчера ночью он дописал последние строки. Осталось совсем немного. Кое-как Левий вывел внизу имя, откинулся на подушку и умер.
Страница выпала из его рук и легла на пол так, что видна была только подпись – Матфей.