Одинокий усталый путник.
Его путь пролегал через суховейное золото песков, бесконечных, ослепительно ярких днём, ночью же тоскливо серых. Утром они насыщались розовостью ещё робкого светила. Но через несколько часов волнистый бархат покорно,мертвенно желтел под жгучими нитями, исходящими от сердцевины неба. Десятый день средь океана желтизны искал Путник то, к чему стремятся миллионы, что не даёт покоя легионам ищущих, обретающих, теряющих, убивающих, разрушающих самих себя, созидающих других, возбуждающих новые легионы на подвиги. Он Истину искал среди кровоточащих желтизной полей песка. Она, подобно влажной капле начинающего дождя, должна пробудить грядущий ливень.
« Истина, о странный гость, в жаре, её боготворят и любят пески пустыни этой. Она одна до абсолюта возведена природой» - с пылающего неба произнесло вдруг Солнце. И тут увидел он с высоты бархана засохшее озеро вдали. Вокруг него мертвенно чернели, обнажая былое величие пребывания человека, скелеты бывших когда-то пальм. И призраками носились над забытым оазисом вздохи, жалобы и крики умерших сто лет назад людей.
- Нет, это совсем не Истина, не то, что я ищу, - печально Путник произнёс и дальше путь направил свой, страдая душевно за сгинувших людей.
И ровно через десять дней он вышел в степь, благоухающей седыми ковылями и горькой пряностью полыни. Но налетел бродяга Ветер, тревожно зашумели шелком ковыли.
- Ты ищешь Истину, так вот она, - она во мне, в моей могучей первородной силе. Она разносчик сущего, она есть двигатель всего.
- Смотри! –и, пролетев над селением степным оставил только он развалины домов.
- Нет! Нет! Зачем такая Истин!. Всё это лики смерти и небытия.
Обиду ветер возымел, ещё сильнее тучи очернил и взмылся в небо, в ярости бросая остатки прежней жизни.
А через двадцать дней пути в полуночную сторону земли достиг он студёных берегов Ледяного океана, где властвуют синие сумерки, где всполохи красок, подобно фантазии безумного художника, размалёвывают ночное полотно неба. И только полярные птицы на мрачных утёсах чувствуют себя вольготно и свободно.
- Да вот же я, я тот , кого ты ищешь. Я тих и хрустально прозрачен.
Путник погладил своей теплой ладонью онемевшую от чьего-то поцелуя щёку.
- Где ты, кто ты? Что в тебе? – стал спрашивать он.
- Меня морозом кличут люди, забредшие так далеко сюда. Но они, глупые, не понимают, что я был до них и буду после – долго-долго. Мой вздох, смотри какой, не прелесть ли.
И в этот миг с утесов упало много птиц, даже белые медведи от холода не находили себе места.
- Нет, это гибель, это смерть, - промолвил вконец обессилевший Путник.
Мороз вздохнул ещё сильней, ещё больше птиц упало с утёсов, а воздух сделался ломко-хрустальным и звонким.
И услышал тут Путник сквозь морозную стынь едва уловимый детский плач, исходивший из одинокого чума, стоящего у самого берега Ледяного океана .Он пошёл на этот плач, как на последнюю надежду …
Вот он откинул полог первобытного жилища. Сквозь жаркое облако пара он увидел, как рождается ребёнок. Его красное тельце начинают пеленать в тёплые шкуры. А мать, устало, но безмерно-счастливо смотрит на первые секунды жизни своего малыша.
Улыбнулся Путник, в этой улыбке была вся радость окружающего Мира. Он вышел из чума, умиротворённый, с чувством чего- то выполненного. Вдохнул ледяной свежести, поднял взор на ночные небеса. Среди бриллиантов причудливых созвездий отыскал ту заветную звезду, слегка поклонился ей, потом оглянулся на чум и тихо произнес:
- Вот она какая - незаметная, затерянная среди этой суровости Мира, поэтому ещё более непостижимая и такая радостная …
Полог чума откинулся, вышла одна из женщин, принимавших появление нового человека на свет.
- Странно, - в недоумении произнесла она. - Ведь кто-то только что заходил. Я точно видела - он стоял смотрел на нас и улыбался. Вернее, я чувствовала его улыбку.
И сколько ни вглядывалась женщина в сумрак ночи, за много миль никого не было в окрест. Только в зените небесного ночника тихо-тихо помигивала звонко-синяя звезда …