ЧёрныйГрааль-ч2и3 (Алекс Ким 3) / Проза.ру

            Часть - 2.

            Грааль «исторический»,
            или все тайны «Евангелия от крестоносца».


      De bello Sacro – «диалог о священной войне», начало которому положил в своё время сам Карл Великий - в Средние Века продолжил удивительный и совершенно непостижимый для его современников человек – монах по имени Гильдебрант. Это был весьма начитанный и религиозный человек. Выдающиеся дарования которого приметили в Риме, откуда его направили настоятелем самого знаменитого средневекового монастыря – Клюни. Монастырь Клюни был тогда для всего «западного» духовного сообщества, своего рода, «высшей школой» церковных наук, «зоной» надёжно закрытой от проникновения в неё «внешних влияний». Там активная натура Гильдебранта сразу проявила себя в полной мере своих сил. Гильдебрант восстанавливает в монастыре порядком уже позабытый – Бенедиктинский Устав, согласно которому, монах это не просто «человек добровольно изолировавший себя от мира», нет, монах – это настоящий «Воин Христов». Вся монастырская работа (перевод древних рукописей, возделование монастырских земель, сбор мирских подаяний и т.д.), а также сама церковная служба (месса и молитвы) проходила под пристальным вниманием, так называемых «старших братьев» (помните фразу «Старший брат» наблюдает за собой» - свои корни она в Средних веках имеет), братья эти осуществлявшие «надзор», в свою очередь подчинялись напрямую лишь отцу-настоятелю. Такая вот настоящая средневековая «круговая порука» получается. Гильдебрант развернул в Клюни такую широкую деятельность, что она вскоре вышла за пределы монастыря под именем – Клюнийской реформы. «Клюнийцы» резко выступали против, так называемой «симонии», т.е. продажи духовных должностей за деньги, что было широкой практикой Средневековья, а также против обычая «инвеституры» - назначения епископов, да и самих Римских пап – государями Священной Римской империи германской нации, империи возрождённой через сто лет после смерти Карла Великого его «германскими наследниками». Кстати, это очень важный момент для характеризации «клюнийцев», ведь именно германский император Генрих II был тем человеком, который официально подтвердил формулу «филиокве» в латинском Credo в 1014 году в Риме, и именно он    и узаконил совершенно «особый» статус монастыря Клюни, сделав из него настоящий «Пентагон» Средневековья, наделив его широкими правами как в финансовой плане, так и в политической и идеологической сферах – передав в него на «вечное хранение» знаменитый диск из чистого золота – первый европейский глобус, в центре которого был Иерусалим, а по кругу земли «варваров», которые Великому Риму ещё только предстояло «просвещать». Более того, именно Генрих II передал Клюни под личный проректорат папы Бенедикта VIII (вместе с которым они и решились узаконить «новый» Символ Веры), как бы подчёркивая осубую значимость монастыря и возлагая на него ответственность за судьбы христианства. Однако, «клюнийцы» взяли да и укусили ту руку – немецких императоров, которая их так щедро кормила. Вообще, «двуличность» латинского клира, уже, давно стала притчей во языцах, но даже не в этом дело, налицо другой факт – Рим использовав             в полной мере возможности германских императоров, теперь начал смещать фокус своего «орлиного» глаза на Запад, ища моральной и материальной поддержки у французкой знати и духовенства. «Успех» Клюни был просто «первым звоночком» новой политики Рима. Большие надежды, которые          в своё время Римский папа Сильвестр II возлагал на германскую нацию не оправдались, мечта о единой Священной римской империи под эгидой Германии навсегда канет в лету, но давайте обо всём по порядку. Движение Клюни всё сильней и быстрей набирало свою силу, а монах Гильдебрант утверждал свою. Именно он приведёт к власти в Риме Папу Льва IX, который начнёт знаменитую церковную реформу, под девизом – «Opus Dei» - «Дела Божьего». Назначенный «Папой» германским императором Лев IX, как и сами «клюнийцы», тут же продемонстрировал ему свою «лисью» натуру. Он облачился в одежды кающегося богомольца и явился в таком виде перед вратами Рима, где и был встречен восторженной толпой и официально (т.е. канонически) подтверждён на звании Папы Римского сторонниками «клюнийской» реформы во главе с всё тем же, вездесущим и неугомонным – Гильдебрантом. «Хитрым лисом» называли современники Льва IX не зря, запретив официально «симонию», в отношении отмены «инвеституры» он хранил гробовое молчание, искусно лавируя между политическими силами Италии, Германии и Франции. Однако, свою главную славу папа Лев IX обрёл во время по-истине «позорной» интриги по расколу Христианских Церквей Востока и Запада. В 1050 годах обострились отношения между Римом и Византией, поводом к этому стали земли Южной Италии, до сих пор находящиеся под властью Византии. Рим очень желал взять эти спорные территории под свой личный и полный контроль. Константинопольский патриарх Михаил Керуллария и Римский папа Лев IX отправили друг другу послания, в которых они оба настаивали на быстрейшем решении «южноиталлийского» вопроса. Были согласованы место и время встречи – июнь 1054 г. – столица Византии – Константинополь. Однако, вместо себя на эту встречу Папа Лев IX направил своего посланника – кардинала Гумберта де сильву Кандидского, кстати, тоже ярого приверженца «клюнийского движения». Худшей кандидатуры для «мирных переговоров» просто нельзя было придумать. Человек по натуре гордый и заносчивый, вступавший по словам современников в спор «по любому поводу», классический пример - «человека, который всегда прав» (данное определение принадлежит Колину Уилсону написавшему «Орден Ассасинов», книгу, где он очень хорошо охарактеризовал подобную человеческую парадигму). Гумберт          за короткий срок сумел превратить переговоры в обычную склоку, а его высокомерное отношение к Патриаху Михаилу по-сути поставило точку       в переговорах. У Патриарха Михаила вызывало раздражение ссылки Губерта на «Константиново дарение», как известно подложное, а Гумберт резко обвинял византийцев в серьёзных «догматических» ошибках, и в частности    в неприятии ими формулы «филиокве». Переговоры 1054 года зашли в тупик. Римским легатам запретили служить литургию. Тогда легаты во главе             с Гумбертом 16 июня 1054 года составили Акт отлучения на Патриарха Михаила и на всю греческую церковь и положили этот Акт (по. лат. Буллу) на главный алтарь в Соборе св. Софии, во время прохождения там богослужения, после чего легаты Рима «с гордым видом» удалились и покинули столицу Византии. На Соборе, созванном вскоре Михаилом Керулларием, папские легаты, также были преданы анафеме. Разделение Единой Церкви на Западную и Восточную ветви – стало свершившимся фактом. «Хитрый лис» Лев IX жестоко обманул наивного своего «братца кролика» во Христе, простодушного и открытого к любому экуменическому контакту – Михаила Керуллария. Впервые с 476 года, когда над Римом была установлена власть Византийского экзархата – Константинополю дали понять, что на этом всё, «братского союза» Церквей больше – нет. Круг замкнулся и легенде             о «Единстве» Запада с Востоком пришёл – конец. На Западе, тем временем, среди светской знати и «прогрессивного», так сказать – духовенства начинаются упорно закручиваться звенья «новой интриги» Ватикана, начинаются разговоры о «De bello Sacro» – о «священном походе» на Восток. Пока, заметим ещё не «крестовом». И начал его монах Гильдебрант который в 1073 года, наконец-то, и сам взошёл на папский престол под именем Папы Григория VII. «Великий клюниец» теперь смог, наконец, лично и со всеми властными полномочиями приступить к намеченным, им же самим – реформам. Подтвердив запрет на «симонию», он вводит строгий обет безбрачия для духовенства, по латински – «целибат». Григорий действительно хочет сделать из своего клира настоящих «воинов Христовых». Однако, главнейшая его задача, которую «хитрец» Лев IX так и не решился разрешить, была в отмене института «инвеституры». Григорий VII издаёт эдикт, которым прямо запрещает Иператору Священной Римской империи германской нации Генриху IV назначать своей властью епископов и других церковных иерархов. Григорий наивным совсем не был и прекрасно понимал, что германский император именно на этом основывает свою власть и держит под контролем своих феодалов. Началось очень долгое противостояние Германии и Папского Рима, которое закончилось беспрецендентным унижением Генриха IV, которого Папа сначала отлучил от Церкви, а затем заставил, буквально, «приползти на коленях» к себе Каносу (папский дворец) и это совсем не игра слов (кстати, памятливые немцы этого Риму никогда не простят, «хождение в Каноссу» останется в немецком сознании навсегда, что приведёт позже       к возникновению именно там «протестантского движения» Германии, под началом знаменитого Мартина Лютера). Одним словом, авторитет Папы Григория VII в Средневековой Европе был весьма высок, его боялись             и уважали, что для европейцев тогда было одним и тем же понятием, а главное к нему прислушивались. Этот «мрачный аскет» показал Франции, на примере унижения Германии, что такое Рим и что Рим «всегда прав» (печальный диагноз именно для Рима, но он это вряд ли понимал). Унизив Германию Григорий делает свою ставку именно на Францию и начинает готовить её рыцарство к будущей «священной войне» с Востоком. А на Востоке дела были совсем неважные. Египетский Калиф, Фатимид Гакей в 995 году отобрал у Византии все палестинские территории, пал и Иерусалим. Гакей устроил в этом священном городе жуткую резню и запретил в него «паломничества» к Гробу Господню, а это было уже почти тысячелетний практикой для христиан. Для всех христиан это было настоящей трагедией, но впрочем «слёзы» христиан вскоре высохли, так как Гакей – умер, а уже его приемник Захир снова «паломничества» разрешил и даже помог заново отстроить Храм Гроба Господня (и здесь, ничего особенного не было, напомню, что для Ислама и иудеи, и христиане были «людьми Книги» (Библии Ветхого Завета), поэтому сам пророк Муххамед завещал своим последователям относиться к ним «по-людски», а таких вот «Гакеев» и среди христиан хватало). Захир установил перемирие и с Константинополем,          но конечно Иерусалима Византии не вернул. На Востоке вновь установился мир. Восток, как говориться, дело – тонкое, и там жители всегда, будь-то иудеи, христиане или мусульмане – умели между собой находить общий для всех язык. Однако, на Западе про «перемирие» либо ничего не было известно, либо просто слышать про этот «неверный мир» там просто не желали.             А масло в огонь будущего конфликта с Востоком подливали, естественно, главным образом в Риме. После раскола Церквей, на Западе начинает формироваться мнение, что Византии, грубо говоря, на судьбу Иерусалима просто наплевать (во внимание, конечно, не брался факт, что Византия       изо всех своих сил защищала Иерусалим на протяжении почти тысячи лет, под жутким давлением персов, а чуть позже и мусульман) и надо взять это «священное дело» по возвращению Иерусалима в свои руки, правда, вот руки у Запада до него никак не доходили. У Папы Григория VII руки дошли             и дошли до всего, проведя в жизнь «клюнийскую реформу», разобравшись    с «неверными византийцами», а затем и с «неверными германцами»,             он решил, что пришло время и «неверных мусульман». В своей знаковой для всей эпохи речи в Риме он заявил, что «неверные мусульмане» как таковые вне закона и что против них необходимо начать «священную войну». «Бейтесь смело, - взывал «грозный воин Христов» к своим верующим, - для того, чтобы снискать на Небесах славу свою, которая превзойдёт все ваши ожидания. Вам всем предоставляется случай малым трудом приобрести вечное блаженство». Однако, как вы сами понимаете, такой активный человек как Григорий, одними словами ограничиться не мог. Он набирает настоящее военное братство из своих французких и итальянских сеньоров и их «вассальных» рыцарей. И первым вводит для них название – Milites Christi – Воины Христа, применив к ним свою любимую «клюнийскую риторику». Вообще, Григорий многое начал делать первым, таковы уж были особенности этой личности. Вот как описывает эту личность знаменитый русский историк Р.Ю. Виппер : «Малый ростом, некрасивый, со слабым голосом, Григорий всех порожал своей необузданной энергией. Речь его была резкой и бурной, вместо «Гнева Божьего» он говорил «священная ярость Господня»    («Sacrum Acerum Dei») и любил сравнивать орудия церкви с мечами. Собирался лично встать во главе рыцарского ополчения и идти против «неверных» на освобождение Иерусалима. В терпении он видел не добродетель, а зло. Он низко ценил людей, сильные мира сего, государи и сеньоры, по его мнению, лишь соперничают в том, чтобы погубить церковь, но на земле должна торжествовать справедливость, и во имя её нет пощады и сострадания. «Святой Пётр, государь и властитель, первый после Бога, сломит своей железной волей всё, что станет ему на дороге», - говорил Григорий». Поэтому, называл своих рыцарей не только Milites Christi, но и – Milites Sancti Petri – Воины Святого Петра. И здесь позиция этого «Крёстного отца» была весьма показательной, он дал рыцарям «новый» закон, они должны служить не «дурным» государям (таким как Генриха IV),             а должны стать «Воинами Христа», солдатами «священной войны», которую сам Григорий VII понимал именно как «справедливую войну», как понимали её до него Блаженный Августин и Карл Великий, войну с любыми противниками «Престола Петра», будь то – мусульмане, византийцы или «германские» противники папства. Заповедь своего тёзки Григория I Великого о том, что наместники «Святого Петра» должны быть «рабами рабов Божьих» Григорий VII отодвинул на задний план, зато идею «Филиокве» он сделал для себя приоритетной, назвав Святого Петра – первым после Бога. Себя       он видимо мыслил, как минимум – вторым … и готов был начать «сносить все немощи бессильных». По всей Франции начинается его пропаганда «священной войны», похода, который он собирался возглавить сам лично (Папа-воин - это был действительно прецендент), хронисты заявляют, что около пятидесяти тысяч человек откликнулись на его призыв (по-моему мнению, эта цифра увиличена примерно раз так … в пять), но в 1085 году Григорий VII … просто умер и о его «священной войне» все почему-то как-то разом забыли. А вспомнят об этой идеи ровно через десять лет после его смерти, напомнит же о ней Риму, как это не прискорбно звучит, но сама Византия (видимо история о «братском партнерстве» с Римом «православных» христиан ничему так и не научила). Это будет важнейший момент во всей нашей истории, а обстоятельства там были следующие.

            В 1078 году Иерусалим из рук арабов-фатимидов перешёл туркам сельджукам. Этот народ ворвался в Переднюю Азию как настоящий ураган (в Коране - нашествие «людей одетых в кожу» предсказал сам Пророк Мухаммед, и что от них будет много разных бед, как раз таки для мусульман). Они действительно были одеты в кожу и доспехи их тоже были кожаными,    а родиной их был мифический и покрытый тайной – Туран, пришедшие неизвестно откуда (историки до сих пор выдвигают десятки гипотез откуда    и каким ветром их принесло в Малую Азию), они были самыми настоящими «варварами», причём как для христиан, так и для мусульман. Вытеснив Фатимидов обратно на их историческую родину - в Египет, турки принялись за христиан. Они планомерно начали выдавливать византийцев из Малой Азии, под угрозой падения оказался и сам Константинополь. Столице Византии как всегда надо было рассчитовать только на себя – на свою армию, на свой «греческий огонь», ведь противостояли же они веками империям персов и мусульман. Однако, на византийском престоле сидел тогда Алексей Комнин, который считал себя умным и хитрым политиком и решил в этой войне прибегнуть к помощи «третьей силы» - к помощи Рима, хотя понимал, что верить им нельзя, что хорошо подчёркнуто в мемуарах Анны Комниной, дочери Алексея, согласно которой её отец говорил : «Свойство их природы (римлян) есть неудержимость, они алчные до денег, они под любым предлогом нарушают свои договора. Алексей постоянно повторял это и он никогда не ошибался» - заканчивает Анна (Прим. – «Алексиада», 1, стр. 275). Однако, как показало время хитрый Алексей Комнин ошибься, «надев лисью шкуру - лисы не обмануть», Рим Алексея и его наследников в этой «большой шахматной игре» жёстко переиграет, но будет это не сейчас. А вот тогда,             при приближении к столице Византии «турецкой армады» Алексей Комнин решил для себя, видимо, чем чёрт не шутит, а не позвать ли на помощь – «железных европейцев», может они и откликнутся на призыв «неверного», но всё же христианского царя, да пришлют тычячу-другую своих рыцарей. А там видно будет – победят турок – золотом отплачу да и домой обратно отправлю. Логика Алексея была, при всей его «хитрости», была предельно проста. Шёл 1095 год от Рождества Христова. Дела в Европе тоже обстояли не самым лучшим образом, вся Европа была заполнена «неприкайянными» рыцарями, ожидающими войны между Францией, Германией и Италией. Генрих IV продолжал свою «вечную войну» с Римом за инвеституру и вторично был отлучён от церкви. Французкий король находился также не в лучшем положении, под угрозой отлучения от Церкви за свой незаконный брак. Рим с опаской смотрел на этих строптивых «князей», ожидая от них каких-нибудь подвохов – их надо было, во что бы то ни стало – разделять. Церковь поступает как всегда «по-хитрому», она натравляет на Генриха IV его собственных сыновей, в Германии начинается долгая и кровопрлитная война за власть, которая закончиться со смертью Генриха IV и возведением на германский трон, более лояльного к Риму – сына Генриха IV, тоже Генриха, но уже Пятого. Закрыв, с грехом пополам – «германский вопрос», Рим решает, что же ему делать с французким рыцарством, которое погрязло в распутстве и тривиальных грабежах. И ответ на этот вопрос приходит совершенно             с неожиданной стороны – Папе Римскому Урбану II, который проводил поместный церковный собор в итальянском городе Планценци (в 1095 году) было срочно доставлено письмо от Алексея Комнина с просьбой о помощи. Папа ознакомил Собор с содержанием византийского послания, зал проникся сочуствием к бедственному положению своей Восточной, хоть «блудной», но всё же «христовой сестры». Урбан, такой же «хитрый» лис как и его предшественники, не мог не понять какая удача упала ему прямо в руки. Вспомнил он наверное и о «священной войне» своего предшественника Григория VII, но его «благородную» идею он обыграл всё же по-своему. Буквально через два месяца Урбан II едет во Францию, где в городе Клермоне, Южная Франция, он срочно собирает новый Собор (французы, наконец, получают от Папы полный «карт-бланш»). По свидетельству современников площадь перед Собором, все городские улицы и дома – были буквально забиты народными толпами. Как сказали бы сейчас, в веке XXI-ом, народ ждал «Шоу» и он его получил. С грустным лицом Урбан начал свою речь,    в которой заявил о важном известии из Иерусалима (отметим сразу этот важный момент в риторике Урбана II, а именно то, что «неверный» Константинополь в речи хитрого Урбана просто-напросто не фигурирует),    в самых ярких красках начал он рисовать преследования христиан в Святой Земле, живописал как жителей Святого Града убивали и уводили в плен, Храмы обращались в Мечети, алтари осквернялись, верные же христиане подвергались невидомым пыткам и истязаниям, доведя религиозный фанатизм толпы до самого его предела. Урбан призвал верующих взяться за оружие «против персидского племя турок» (его слова, лишний раз говорят    о том, что на Западе, до сих пор, толком и не понимали с кем же им предстоит иметь дело, то ли с персами, то ли с турками. Думается, что они думали биться там с самим Сатаной). Папа обещает всем участникам похода – «мученикам за веру» - полное отпущение грехов, он стремиться изобразить предприятие, акцию римского престола, как «священную войну» ради освобождения Гроба Господня в Иерусалиме. «Так пусть же они отправятся на бой с неверными, - вещал он, - бой, который стоит начать и который достоин завершиться победой, те, кто до сих пор предавался частным и беззаконным войнам, на великую беду для верующих ! Пусть же станут они отныне – рыцарями Христа – Miles Christi (доводит, наконец, Урбан риторику Григория VII до самого совершенства). Пусть же они теперь с полным правом ведут борьбу    с варварами, те, кто сражался раньше против своих братьев и родичей».    Продолжая говорить о бедствиях христиан в Святой земле, добавляет             он к этим «чёрным» краскам своего повествования и «белые» мазки – о том, что победителей ожидает награда не только на Небесах, но принесёт             и вполне реальные земные выгоды. «Там – на Востоке – бедные станут богатыми, там реки текут мёдом и млеком. А Иерусалим – это сам пуп земли, земля плодоносящая по сравнению со всеми остальными, она словно второй рай» (это «бесплодные» то земли Палестины, да, на этот раз «Папа» уж явно загнул). Впрочем, речь Папы была рассчитана совсем не на бедных рыцарей. Урбан в первую очередь склонял к завоеванию Востока крупнейших французких феодалов, которые всегда были готовы к тому, чтобы расширить свои владения. Папа осторожно так напоминает им о том, что «пусть да не привлекает вас больше эта земля, которую вы населяете, в которой вас становиться всё больше, а богатства всё же не умножаются … пусть же       вас лучше влекут к себе сокровища врагов». В этом месте речь Урбана II была прервана громкими возгласами : «Так хочет Бог ! Так хочет Бог ! Так хочет Бог !» По указанию самого Папы всем присутствующим на Соборе роздают из красной материи – кресты, которые они должны были нашить на свои одежды. Поэтому, участники похода для освобождения Гроба Господня          и получили название – крестоносцев. Так «священная война» Григория VII, трансформировалась руками Урбана II истинного продолжателя его Григория воли и его «священной борьбы», которая стала известна теперь под       названием - «Крестовых походов» на Восток. «Призыв, брошенный             в Клермоне, - писал замечательный советский исследователь «Крестовых походов» М.А. Заборов, - вполне соответствовал чаяниям народных масс, мечтавших об «искупительном подвиге», который дал бы им освобождение. Папство, уловив настроение крепостной массы, предложило ей конкретный план такого подвига … «Они спешили», - писал хронист, и это выражение чётко характеризовало настроение народных масс» (Прим. 2, стр. 52-59).

            Умри, Денис, но лучше и не написать. «Они спешили» - потому что призыв о помощи от Алексея Комнина был для Рима лишь поводом начать агрессию на Восток, «они спешили» так как Константинополь в любое время от помощи Рима мог и отказаться, но главное, «они спешили» потому что «пружина» пропаганды «Священной войны», закрученная ещё самим Карлом Великим достигла своей «критической точки» и раскрутиться она могла … уже в самой Европе, в войне между Францией и Германией, что было бы тогда для Рима – настоящей катастрофой. Нужен был общехристианский «враг» и он был найден в лице – «персидского племя турок». «Западные хронисты, - писал М.А. Заборов, - измыслили различные легенды о гонениях турок-сельджуков на христиан в восточных странах,       о поругании «язычниками» христианских святынь, преследованиях паломников, направлявшихся в Иерусалим. Историки последующих столетий подхватили эти легенды, разукрасили их всевозможными подробностями.    В результате получилось так, что на протяжении девяти с лишним столетий многочисленные авторы «Историй» Крестовых походов один за другим твердили, что именно сельджукское завоевание Ближнего Востока послужило причиной или, по крайней мере, непосредственной причиной «вооружённого паломничества» к Иерусалиму, предпринятого Западом : сельджуки-де создали угрозу для христианства, и это потребовало военного вмешательства благочестивых католиков. Подобные представления о причинах Крестовых походов распространены и поныне» (Прим. 2, стр. 41). И это одна из самых «мягких» характеристик советского историка данных им по поводу «истинных» причин начала «Крестоносных войн». Вообще, «советская» историческая школа, в лице трёх самых известных её представителей -          Р.Ю. Виппера, Ф.И. Успенского и М.А. Заборова (см. Примечание) всегда отличалась бескомпромиссностью в оценке Крестовых походов, что не могло не вызывать критику со стороны «западных», чаще французких историков, потому что почти вся «Историография Крестовых походов» … этими самыми французами и была написана. Ведь именно французов и призвал в Клермоне Папа Урбан II, кстати и сам будучи французом по своему происхождению,             к «искупительному подвигу». Клермонская речь имела во Франции успех «разорвавшейся бомбы». По старому как сам мир прнципу, «разделяй             и властвуй», Великий Рим поделил Европу на два лагеря, на Каинов и Авелей, образно говоря, на «строптивых» германцев и на «послушных» французов. И именно последним Урбан II дал своё во-истину – «Отеческое» благословение на ведение «Священной войны» во имя торжества Рима. Настоящий «карт-бланш», который смиренно был принят французким «Авелем», а затем передан был им как знамя – Sacro – рыцарскому ордену «Тамплиеров», навсегда вошедшему в «Граальный эпос» благодаря всё тем же французким же «Трубадурам» (исключение составлял лишь немец Эрих фон Эшенбах, который впрочем своих «профранцузких» симпатий и не скрывал). Поэтому, для любого историка, который пишет на такую «тёмную» сферу как «Крестовые походы» любая попытка обойти «непредвзятые» французкие источники (как это сделал в своё время М.А. Заборов), вполне естественно натыкается на «контраргумент» западных (читай, французких) историков, которые начинают обвинять «авторов» такого рода подхода в их «необьективности» и «предвзятости». И с этим положением вещей трудно, что либо поделать, рискуешь утонуть в этом споре и ссылках на аргументы, которые западные историки просто «предпочитают» не замечать. Потому что история, как известно, пишится победителями, более того, она победителям и принадлежит. Исходя из этой вполне «тривиальной» предпосылки, а также учитывая «провакационность» своей темы, я решил, как говорил в своё время В.И. Ульянов-Ленин : «Пойти другим путём». Не спорить с существующей французкой «Историографией Крестовых походов», а пойти от доказательств «де юро», от тех доказательств которые в этой «Крестоносной мифологии» уже существуют. И этот подход на самом деле позволил мне более глубоко войти в мою «тёмнограальную» тему, чем прямой спор с победителями. Точно также, как в первой части своего исследования я предложил вам, дорогие читатели, прочитать вместе со мной «Повесть о Граале» с широко открытыми глазами, так и во второй части я предлагаю вам взглянуть на французкую «Историграфию Крестовых походов» через призму заявленной мной исходной предпосылки, которая заключается в том, что вся «Западная история», с определённого её этапа, а именно с принятия её своим главным религиозным «Кредо» формулы «Филиокве» является - по-сути историей её «Священной войны» со всем Востоком, эту предпосылку я и попробую вам доказать. А за основу этого исследования я возьму самую «классическую»,    а главное наиболее полную из всех «Историографий», работу знаменитого французкого историка - Г. Мишо «История Крестовых походов» (см. прим, 7). Которая, если конечно взглянуть на неё под правильным углом, откроется как и все другие французкие «историйки» (по меткому определению       М.А. Заборова), как самое настоящее «Евангелие от крестоносца». Итак, «Пролог» в нашу историю закончился криками самопровозглашённых «рыцарей-христовых» : «Так хочет Бог !» … продолжим.

            Речь папы Урбана II имела во Франции успех действительно «разорвавшейся бомбы». Папа обьезжает со своей проповедью всю Францию, созывает Соборы в Руане, Анжере, Ниме и Туре. Это было самое настоящее «пропагандистское турне», нам жителям XXI к такому «чёрному пиару»          в политике конечно не привыкать, но вот для средневековой Европы это был – настоящий прорыв. И во всех городах толпа встречает его восторженными криками : «Так хочет Бог !» Появляются и проповедники из народа, такие, например, как некий Готье по прозвищу Голяк и Пётр Пустынник, они уже говорят с простым народом на их языке, раздувая маховик предстоящего Крестового похода. Вот что пишет Мишо о реакции на эти проповеди французкого населения : «Религиозное рвение и разные привелегии, пре-доставленные крестоносцам, содействовали увеличению числа пилигримов и воинов. Им отпускались все прегрешения, церковь принимала под своё покровительство и крестоносцев и их семейства, и имущество, они освобождались от податей и налогов и от преследования своих кредиторов во всё продолжение похода» (прим. 7, с. 13). И далее, Мишо продолжает :          «И вот странное явление ! Даже воры и разбойники выползли на свет Божий из своих укрытий и вымаливали счастье «принять крест» и идти искупить свои преступления в бою с врагами Иисуса Христа. Восторженное настроение крестоносцев, начавшееся во Франции, перешло затем в Англию, Германию, Италию и Испанию» (7, с. 14). Какая прелесть, сброд со всей Европы спешит во Францию, чтобы успеть влиться в ряды крестоносцев для которых по свидетельству Мишо : «Епископы всех епархий были заняты освящением для них крестов, оружия и знамён» ( 7, с. 13). И можно по-человечески понять всех этих простых людей, ведь такая «всеобщая амнистия» для фактически нищего, а потому-то и бандитствующего населения Европы было настоящим «пропуском в рай», надеждой начать новую жизнь на новом месте. Эти люди готовы были взять Иерусалим буквально «голыми руками», таков был запал их «безисходного энтузиазма», воспламенённого папской проповедью. Однако, но вот французкие феодалы и их вассальное рыцарство чисто «народного рвения» к походу не разделяло. Получив от папы Урбана II гарантии сохранения своих привеллегий на свои европейские «уделы», они готовились к походу долго и основательно, взвешивая для себя все «за и против» предстоящей им военной аннексии палестинских земель. Народные ополченцы отчаявшись дождаться своих баронов решили идти в поход на Иерусалим самостоятельно, без своих пастухов. Как следствие этого решения поход их стал по-сути – «анархическим демаршем», путь их был усеян разорёнными селениями и городами, а крупный торговый город – Месбург ополченцы приняли по-видимому за сам Иерусалим и несколько раз безуспешно штурмовали его. Под раздачу, впрочем как и всегда попало еврейское население Европы, как беспристрастно пишет Мишо : «Толпа плохо разумевшая смысл и дух Крестовых походов, - устремилась как на врагов на еврейское население, на всех иудеев, которых они встречали на пути. Рейн и Мозель были покрыты трупами иудеев» (7, с. 16). Однако, столь же страшная участь ожидало и само народное ополчение, которое достигнув Константинополя и переправившись через Босфор будет почти целиком уничтожено турками возле города Никеи. Историки до сих пор разнятся          в общем числе погибших в этом «народном крестовом походе», Мишо пишет о трёхстах тысячах погибших, другие, как например французкий историки Пьер и Элен Виймары говорят уже о двухстах тысячах убитых, но в любом случае, количество этих бессмысленных жертв было просто огромным. Как напишет в своих мемуарах Анна Комнина, дочь Алексея Комнина, что на поле у Никеи - «повсюду лежали трупы убитых воинов. Когда их собрали,    то это была не куча, не курган, и даже не холм, но гора огромной высоты,          так велико было нагромождение тел» (1, с. 278). Говоря об этих чудовищных потерях Мишо цинично констатирует : «Такова была участь трехсот тысяч крестоносцев, вышедших из Европы. Прискорбно, но не удивительно было узнать о бедствиях, постигших эти передовые отряды, где не имели места       ни законы, ни добродетели, ни дисциплина и которые были созданы, так сказать, из пены взволнованного западного мира. Но эти несчастья не повергли в отчаяние предводителей Крестового похода, более правильно сформированные и более одушевлённые христианским духом войска должны были оказаться и более грозными борцами с Востоком» (7, с. 17). Вот так вот прямо и недвусмысленно историк подводит итог «первого народного Крестового похода», а затем, чуть позже добавляет, что «первый Крестовый поход и сокрушительные его последствия вырвали из Европы более миллиона человек. Крестовые походы были полезны для внутреннего состояния Европы, частные войны и бедствия феодальной вражды прекратились,       все ненависти слились в одну : против врагов христианства» (7, с. 58).       Информации к размышлению более чем достаточно. «Крестоносная игра» затеянная Римом принесла весьма ощутимые плоды. Во-первых, словно          в жертву древнему Молоху Рим в буквальном смысле слова очистил Европу от «лишних ртов», от всех ненужных ей людей – крепостного крестьянства, бездомных бродяг, бедного, но крайне «пассионарно» настроенного ры-царства. Во-вторых, французкое духовенство стало самым могущественным землевладельцем Европы, т.к. феодалы уходя в поход в «заморские земли» оставляло свои земли Церкви, а вот вернуться из похода удавалось совсем немногим из них. В третьих и это самое главное, Рим получил удивительный шанс начать длительную экспансию на Восток, единственной «истинной» целью которой будет «силовое» обьединение всех церквей – Константино-польской, Антиохской и Александрийской – под эгидой Римско-Католичес-кой Церкви, это был лишь «первый», но очень важный шаг на пути создания «мировой теократии» Ватикана. И здесь, Риму должны были помочь его «феодальные бонзы», которые готовы были стать его «светской рукой» для осуществления общей агрессии на Восток. И в 1096 году «феодалы», наконец, собрались с силами и двинулись по направлению на Константинополь. Единого вождя у крестоносцев не было, а возглавил войско, своего рода, рыцарский «квартет». Это были, как пишет Мишо : «Готфрид Бульонский, герцог Лотарингский, из рода графов Булонских, и происходящий по женской линии от Карла Великого» (7, с. 17-18). Сопровождал его брат – Балдуин (будущий король Иерусалимского королевства). «Под знамёна Готфрида собралось восемьдесят тысяч пехоты и десять тысяч человек конного войска» (7, с. 18). Брат французкого короля - Гуго Вермаунда возглавил северо-французкое рыцарское ополчение, а Раймунд, граф Тулузкий, стал во главе южно-французкого, или провонсальского рыцарства. Четвёртым был Боэмунд возглавлявший итальянских рыцарей, которые стали «боевым авангардом» всего французкого войска. С Боэмундом был его племянник – Танкред, личность интересная и противоречивая, с одной стороны – безжалостный убийца, с другой, благочестивый католик не снимавший с своей груди тяжёлого железного креста, одним словом, «эффективный боец» без участия которого «палестинская авантюра» вряд ли закончилась бы успехом. Десять тысяч итальянцев влились в двухсоттысячную французкую армию осенью 1096 года под стенами Константинополя. Общего плана действий у них выработано ещё не было, поэтому Алексей Комнин, византийский император, сумел убедить крестоносных вождей дать ему вассальную (ленную) присягу, чем надолго сумел обезопасить свою империю от «западных варваров», а опасность эта была вполне реальной. Как довольно наивно напишет Мишо : «Алексей Комнин искал помощи на западе для защиты от вторжения мусульман, но по мере того как князья-крестоносцы продвигались со своими войсками к Константинополю, Алексей явно начал опасаться многочис-ленности своих освободителей. Он трепетал на своём «ветхом» престоле,             и если бы не было благочестивого Готфрида, который не допустил, чтобы была нарушена присяга, принятая перед Крестовым походом, то латинские знамёна развевались бы уже с тех пор на стенах Византии» (7, с. 20). Слова этого «современного крестоносца», как говориться, комментариев       не требуют. Крестоносцы действительно поднимут свои знамёна над столицей Византии – Константинополем, но будет это не сейчас, не во время первого из всех Крестовых походов, у этого похода была лишь одна «святая» цель – взятие Иерусалима. К нему и устремились крестоносцы весной 1097 пере-правившись через Босфор. Султан турок Килидж-Арелан воспринял эту угрозу без должного внимания, расправа над «народными ополченцами» вселила в него ложную уверенность в своих силах. Он не понял, что «народный поход» был просто, говоря военным языком – «разведкой боем», за что и поплатился. «Закованные в броню» крестоносцы разбили наголову его войско под Никеей, а затем осадили и Антиохию – крупнейший город-крепость во всей Малой Азии. Антиохия была крепостью идеальной, сама природа как будто защищала её, вот как описана она у Мишо : «Над ней с юга возвышались четыре холма, заключённые в городских стенах, с севера, вблизи от укреплений, протекала река Оронт, служившая естественной защитой.          В Антиохии было сто тридцать башен. Стены были увенчены зубцами, которых по свидетельству летописца, было двадцать четыре тысячи» (7, с.28). Правил Антиохией туркменский эмир Базиам, который сдаваться на милость крестоносцев совсем не хотел. Так успешно начавшийся Крестовый поход … под Антиохией «забуксовал» почти на год, с осени 1097 по июнь 1098 года.    У крестоносцев просто не было осадных машин, поэтому они решили взять город измором, но вот беда – голод пришёл к ним. Зима 1098 года стала для европейцев смертельной. «Летописцы, описывая опустошения, производимые голодом, изображают рыцарей бледными и в лохмотьях, вырывающих своим оружием корни трав» (7, с. 30). За зиму и промозглую весну крестоносное войско уменшилось почти вдвое, кто-то умер от голода, большинство же просто дезертировало, бежал даже сам брат французкого короля – Гуго Вермаунда, его место в рыцарском «квартете» занял Роберт Фриз, граф Фландрский, который и возглавил всех «северных» французов, или же фландрийцев. Летом ситуация усугубилась ещё и известием о том, что турецкий эмир Кербога собрал 300-тысячную армию и готов выдвинуться на Антиохию. Судьба всего Крестового похода повисла буквально на волоске. Дело спас - «итальянский авангард». Боэмунд с Танкредом сумели подкупить одного из защитников города - армянина по имени Пирруз. В одну из ночей он спустил для них верёвочную лестницу и крестоносцы проникли в город. «Более десяти тысяч городских жителей погибло в эту ночь. Едва только рассвело, как знамя Боэмунда развевалось на одной из самых высоких башен города» - пишет Мишо (7, с. 35). И это было очень вовремя, так как уже на следующий день к Антиохии подошли сельджукские войска Кербоги. Удача снова улыбнулась крестоносцам, но это улыбка быстро превратилась в оскал. Крестоносцы из осаждающих очень быстро превратились в осаждённых. Кербога запер крестоносцев в городе полном трупов вырезанных турок и не остывшем еще от пожаров «рыцарского погрома». Ситуация была просто дикой. К страшному голоду теперь присоединился и мор, разлагающиеся трупы турок стали источником смертоносных болезней. Общая численность крестоносного войска редела на глазах. Положение была катастрофическим, пока : «Однажды один бедный священник из Марселя по имени Варфоламей явился на совет вождей и рассказал, что три ночи подряд он видел во сне святого апостола Андрея и что апостол повелел ему пойти в церковь Св. Петра в Антиохии, раскопать землю вокруг главного алтаря, чтобы найти железо того копья, которым было прободено тело Искупителя, и сказал ему, что это священное железо следует нести впереди армии на пути её и что оно дарует победу христианскому оружию» (7, с. 35). Вот так совершенно неожиданно    в нашей истории появилось … Копьё-Судьбы, как вы наверное помните – «Первый» символ Короля-Рыбака. Рыцарский «квартет» прекрасно знал легенды об этом мифическом копье и естественно о его владельце - Карле Великом, а по крайне мере один из них – Готфрид Бульонский был и его прямым потомком. Слышали они и том, что после смерти Карла Великого это копьё бесследно исчезло. Какими путями оно могло попасть из Европы          в далёкую Антиохию, этот вопрос лидеров крестоносцев совсем не волновал, «тонущий», как говориться, «и за соломинку цепляется». И крестоносцы решают - копать. Отряд из двенадцати человек перекапал всю землю под церковным алтарём и копьё действительно было найдено неким Раймундом Анжильским, которого «благочестием своего народа склонил Господь показать нам Копьё. И я, который написал это, поцеловал его, едва только показался из земли его кончик» (это свидетельство приводит в своей истории «Крестоносцев на Востоке» М.А. Заборов - 3, с. 92). Проржавевший насквозь «кусок железа» сотворил с уже демораллизованным войском крестоносцев – настоящее чудо. «Вид священного железа воодушевил всех верой и силой : толпы людей, казавшихся призраками, шатающимися от голода, превратились внезапно в непобедимый народ. Решено было вступить в бой Кербогой. Выступив из ворот города, христианская армия, разделённая на двенадцать корпусов, растянулась в боевом порядке таким образом, чтобы воспре-пятствовать неприятелю овладеть доступами к крепости или окружить их. Вскоре трубы подали сигнал к битве. Победа осталась за воинами креста, никогда ещё человеческое мужество не производило ничего подобного.       По сказаниям историков, сто тысяч мусульман пали мёртвыми в долине, которая отделяет Антиохию от Чёрных гор, по обеим берегам Оронта. Кербога был обязан своим спасением лишь быстроте своего коня (7, с. 35-36). И действительно, «религиозные символы» иногда способны творить чудеса. «Первый» символ власти Карла Великого, стал и «первейшим» символом «первого» крестового похода, он появился в нужное время и в нужном месте, когда крестоносцы почти уже потерпели крах, «второй» символ - «un graаl» также появится «в нужном месте», но об этом поговорим «в своё время». Обретя «Священное копьё» крестоносцы обрели, наконец, казалось уже утерянную ими надежду благополучный исход своей «Священной» войны. Копьё стало настоящим знаменем, «палладиумом крестоносцев», как метко охарактеризовал его наш русский историк Ф.И. Успенский. Споры об «антиохском копье» и его аутентичности не утихали среди рыцарей и их «историков» долгое время, многие в его подлинность не верили, например, Боэмунд Тарентский называл его просто «прекрасной выдумкой», хотя эта «выдумка» принесла Боэмунду власть над Антиохией, а описание копья сохранившееся в «Истории франков, которые взяли Иерусалим» позволило французкому историку М. де Мели сделать вывод о том, что «священный кусок железа» - «вообще не был наконечником римского копья, а был всего лишь верхушкой шеста, на котором носили знамя». Как бы там ни было,       но «некое копьё» действительно было обретено буквально – из-под земли       (и все историки, включая как сторонников копья, так и его противников, возможность его подлога отвергают). Очевидно, имела место мистификация, внушение, самообман, когда желание «вождей» крестоносцев победить любой ценой, вдруг неожиданно (и в первую очередь для них самих) обрело вдруг настоящий – «мистический символ», желаемое было выдано ими за действительное, «миф» принёс рыцарям их победу. После сокрушительного разгрома турок под Антиохией рыцари, что называется, почуствовали, что такое «вкус победы» и их уже было не остановить ! Крестоносцы начали своё неумолимое «продвижение» на Восток.

            Учёные библиологи обратили в своё время пристальное внимание на интересный факт, а именно, что «Евангелие от Марка» как бы обрывается «на полуслове» и что вот эта его «сюжетная» незавершённость и подвигла Матфея, Луку и Иоанна на огромный труд по завершению его. Это весьма глубокое замечание, ведь и действительно в этом состоит главная особенность любой незавершённой работы, она «требует», чтобы её довели до логического конца, а если эта работа к тому же и по-настоящему талантлива,             то «требовательность» её возрастает в разы. Совершенно справедливо это замечание может быть применено и в отношении «Повести о граале». Так как буквально в течении нескольких лет после её появления, вызвавшего много шума вокруг неё, появляется и её продолжение. И их было даже целых два. Оба продолжения были написаны неизвестными авторами, но написаны они были талантливо, т.к. создали их для чтения (декларации) при фландрском (галантном) дворе, и хоть и в прямой связи с первоисточником - «повестью» Кретьена де Труа, но с совершенно независимыми от него сюжетными линиями. «Новый Грааль» (ок. 1195 г.) и «Перселво» (ок. 1200 г.) так назывались эти «продолжения», в своих сюжетах были несхожи друг             с другом, но имели две очень важные параллели. Во-первых, их «грааль», который в «повести» Кретьена де Труа не описывается, и всё, что можно понять о нём, что это «некий» обьект - святыня, которая «излучает свет»,    так вот, у «продолжателей» дела Кретьена, «грааль» уже является не чем иным, как «Священным сосудом», т.е. «чашей». И во-вторых, главным героем «новых повестей» является уже не знакомый нам «рыцарь в красном» - Парцифаль, а самый знаменитый рыцарь средневековых легенд о Короле Артуре - сэр Гавейн. Оба эти момента являются ключевыми для понимания всей интриги, которая закрутилась в Европе вокруг незаконченного труда Кретьен де Труа. И оба эти момента требуют самого внимательного рассмотрения, так как они представляют собой важнейшие свидетельства для продолжения нашего «расследования по делу о «граале»».

            Итак, обстоятельство первое – превращение «грааля» из «тайного символа», «необьяснимого чуда» которым владел Король-Рыбак, но ни разу не описанного Кретьеном де Труа, в вполне обычный сосуд или блюдо. Откуда, интересно такая метаморфоза изначального образа «грааля» ? Современные исследователи темы «Святого Грааля» считают, что в этом образе нашло своё отражение средневековое представление о «евхаристи-ческой чаше», т.е. чаше используемой для святого причастия. Однако, данное предположение совсем не лишённое логики, тем не менее вызывает больше вопросов, чем даёт ответов. И главный вопрос состоит в том, а почему именно у католиков Западной Европы вдруг проснулась такая любовь к «Чаше» Причастия ? Ведь для историков и «религоведов» совсем не является загадкой тот факт, что Западное христианство в отличии от Восточного подходило       к проведению причастия всегда – чисто прагматично. И если на Востоке причащение «хлебом и вином» всегда было альфой и омегой церковной службы, на Западе же к причастию «вином» подходили более сдерженно. «Хлебом и вином» здесь причащался лишь духовный контингент – клирики, а простые прихожане довольствовались только – «хлебом». На Востоке такое «частичное» причащение называли – Антидором (по греч. – то, что вместо «дара»), это когда прихожанам раздавали остатки просфоры (лат. – облатки), из которой был вынут «агнец», крестообразно вырезанная часть просфоры, используемая для «клирикального» причащения. «Спор о Причастии» стал    в своё время одним из формальных поводов, наряду со спором вокруг формулы «филиокве», для раздела Церквей на Западную и Восточную её ветви (1054 г.). И вдруг в Западной Европе - «Святая чаша» - стала чуть ли не обьектом поклонения. Странно это, очень даже странно, не находите. И стала она таковой в такое не лёгкое для Европы время, как потеря Иерусалима             и неудачный третий крестовый поход по его отвоеванию. А ещё более чем странным выглядит другой факт, что восшедший в 1198 году на Римский престол папа Иннокентий III начинает вдруг затянувшийся на годы вперёд «спор о Пресуществлении» (по лат. Transsubstantiatio), т.е. начинает процесс по догматическому утверждению теологического «новшества», а именно реального (!) превращения во время литургии хлеба и вина в тело и кровь Христову. Восточные патриархи не иначе как самой настоящей глупостью эту доктрину не называли, а знаменитый патриарх Кирилл Лукарис прямо скажет о «пресуществлении», как о «придуманном учении» и «потехе для зубов» (прим. 13, стр. 43). Однако, папа Иннокентий III видимо так совсем не считал. Этот римский папа (в миру Лотарь, бывший граф Сеньи) был политиком, что называется «до мозга костей», человек получивший два высших образования, правовое (в Болонском университете) и богословское (в Парижском), ставший римским кардиналом в 29 лет, а в 37 лет уже надевший папскую тиару,          «невеждой» согласитесь не был. Это был человек, который по словам его современников никогда и ничего не делал просто так, а тем более не делал того, что касалось церковных процедур, так как на них держался его – Папский диктат. Человек, который говорил о себе : «Я поставлен над домом Господним, мои заслуги и положение возвышаются над всем. Мне было сказано пророком : Я дам тебе место над народами и королевствами. Мне было сказано апостолом : Я отдам тебе ключи от царствия небесного. Раб, поставленный над всем домом Господним, есть наместник Христа, приемник Петра, помазанник Божий, бог-фараон, поставлен посередине между Богом и людьми, менее величествен чем Господь, но более величественен, чем человек, могу судить всех, но никто не может судить меня (прим. 14, с. 243). Человек, который в своём сочинении «О призрении к миру» создал теорию о том, что именно всевластие папы передало императорский сан от византийцев франкам, а потому-то власть греков уже прошла, и о них он говорит, что          «Да не будет позволено сохранять верность тем, кто сам не верен Господу» (прим. 15, с. 38). Одним словом человек знающий себе цену, а потому большее внимание уделявший финансам Ватикана, как говорит историк : «Во время его понтификата курию никогда не обременяли долги» (15, с. 36). И вот такой «прагматичный» человек начинает вдруг такой сложный и для многих противоречивый спор на тему «пресуществления» и подчеркнём, это в то время, когда основная масса верующих лишь довольствуется «остатками»    с церковных месс. Кому нужен был «спор» о превращении «крови в вино», если этим самым вином почти никто не причащается ? А вот оказывается – нужен, даже очень нужен, если взглянуть на него через призму нового про-пагандисткого мифа «о Святом Граале». На Западе до сих пор укоренено мнение о том, что Католическая Церковь не имеет совершенно никакого отношения к возникновению легенд о «Святом Граале». И с этим мнением    я на сто один процент, да, конечно Церковь не имеет прямого отношения       к народному творчеству Кретьена де Труа и всех его «продолжателей»,       да, естественно миф о «граале» возник без «папского» на то «благословения», но и вот что на самом деле важно, без этого самого преслувутого «папского благословения» он вряд ли бы пережил Средневековье и уж тем более - дожил бы до наших дней. Католическая Церковь не создавала легенд             о «Святом Граале», но она отреагировала на них, как матёрый хищник на кровь «свежего подранка». Кретьен де Труа поставил в своей «Повести о граале» упрёк всему западному сообществу, его упрёк был этим сообществом услышан, но как говорят русские – на Западе решили, что можно «сварить кашу и из топора», т.е. использовать «новый» миф для достижения             всё тех же - «старых» - целей. Поэтому, у совершенно независимых друг от друга «продолжателей» дела Кретьена, «грааль» из «сказочного топора» превращается в вполне реальный «горшочек с кашей» в «Святой Грааль». Зачем говорить об отвлечённом «un graаlе», если всегда для Запада – «Иерусалимская чаша» лежала на Востоке. Вот про неё то, про утерянную «восточную чашу» и стали говорить. «Святой Грааль» покорил народные сердца, а что хочет народ, того хочет Бог. И Католическая Церковь не долго думая во всеуслышание подтвердила, что она дескать давным-давно знает всё про этот «Святой Грааль». В 1200 году появляется настоящее «расследование по делу «грааля»» (всего два года спустя, после начала эпохи правления          в Риме «преосуществленца» Иннокентия III) – французкий монах по имени Элиан напишет настоящий компедиум на тему «Святого Грааля». Элиан создал, своего рода, историографию Граального мифа, а возникновение его отнёс к 717 году после Р.Х. «Один отшельник, - пишет он, - живший в те времена в Британии, сподобился чудного видения, посланного ему ангелом : сначала ему предстал Святой Иосиф, член Синедриона, снимающий тело Господа нашего с креста, а затем – блюдо, или по гречески «паропсис», из которого Господь вкушал со своими учениками на Тайной Вечере. Отшель-ник записал своё видение, и оно стало известно как история о Граале». Видел этот «Грааль» и Аркульф, ещё один паломник с Британских островов в Палестину, по его словам : «Чаша серебряная та, мерой в галльскую пинту,    и имеет две ручки по бокам. После своего Воскресения Господь пил из этой чаши, ужиная вместе с апостолами. Святой Аркульф видел её и сквозь отверстие в крыше реликвария, в коем она хранится, прикоснулся к ней своей рукой». По свидетельству Элиана чаша эта, или же «Gradalis» (лат.), а          по-французки - «градале» - представляет собой, очень глубокое блюдо,       или чашу, а «её содержимым оказывались лишь самые дорогие явства,          во множестве пребывавшие в ней». По сути Элиан повторяет, слово в слово, описание «Святого Грааля» данное анонимными авторами - «Нового Грааля» и «Перселво», у которых «Грааль» кормит всех обитателей Замка Короля-Рыбака, что является отзвуком старых «кельтско-саксонских» историй,             о неиссякающем котле с пищей, которым владел бог – Дагду. И Элиан, даже подчёркивает этот чисто «народный дух» тем, что в повседневной речи Чашу ту называют - «граалз» - «в знак благодарности за те явства и лакомые кусочки, которые люди берут из неё». По словам Элиана, Чаша эта сначала хранилась в Иерусалиме, а затем была перевезена в Константинополь, где хранится в базилике императора Константина, вместе с копьём воина, которым был пронзён под ребро Господь наш, когда висел на Кресте. Элиан повторяет всё одну и ту же, распространённую в Средневековье, легенду,    что главные христианские святыни находятся в Византии, но увязывает их уже с легендой о «Святом Граале». Об этой Чаше действительно знали на Востоке, только там её называли «Чашей пророка Илии», которую оставляли в Пасху на столе, но в домах верующих, считалось, что Илия, как предтеча мессии, может зайти в Пасху в любой дом и сделать из Чаши глоток вина. Отсюда, происходит и общий для всех православных обычай, оставлять умершим рюмку с вином. Как мы видим, разница между «Чашей Илии»          и «Святым Граалем» просто огромна, в первом случае, речь идёт просто об «обычае», тогда когда во втором случае – уже об «исторической» легенде, которая может иметь и … «исторические» последствия. А в свете начатой Иннокентием III церковной реформы «о пресуществлении», т.е. о реальном превращении вина в кровь Христову, миф о «Святом Граале» действительно приобретал «исторические очертания». И можно долго спорить знал ли Иннокентиий III истории о Граале, читал ли их, или нет, но … инициатором Четвёртого крестового похода был именно он. Стоит напомнить, что этот крестовый поход созванный якобы для освобождения Иерусалима, достиг другой цели, во время него был завоёван крестоносцами – Константинополь, город был разграблен и Рим получил просто огромные доходы от этого .. мероприятия. Были разгромлены и раграблены десятки церквей. А из одной из них - церкви Буколенон, «некая» чаша была отправлена лично епископу французкого города … Труа. Стоит ли напоминать, что этот городок был личной вотчиной рыцарского ордена тамплиеров (об этом написал в своей книге – Роббер де Клари, один из крестоносцев бравших Константинополь, подробней об этом чуть ниже). А наш столь «многознающий» историк Элиан был оказывается не совсем обычным монахом, а монахом-цистерианцем, орденом связи которого с тамплиерами были более чем дружескими. Кстати, именно цистерианцы с подачи Элиана примерно к 1210 году соберут все разрозненные истории о «граале» в одном сборнике, так называемом – «Квесте» (Queste del Saint Graal), которым будет зачитываться не одно поколение рыцарей. А Иннокентий III скажет своим рыцарям-крестоносцам следующие слова : «Греки праведно были наказаны за свои грехи неправедным вашим против них поступком, но Бог не оставит вас наградить праведно (sic!) за то, что вы были орудием Его мщения» (прим. 16, с. 29). Однако, одним лишь упованием на награду Божью верным своим «праведно-неправедным» рыцарям (риторика этого юриста-богослова просто поражает своей изощрённостью) папа Иннокентий III конечно не ограничелся. В 1199 году папа, несмотря на всеобщее недовольство своего духовенства, лишил епископов права налагать на орден тамплиеров какие-либо наказания. Сделав его по-сути своей личной прелатурой. Вообще, приход к власти этого папы стал для тамплиеров настоящей удачей, особенно после такой катастрофы которую пережил орден на землях Палестины. Поэтому, как только был обьявлен папой «новый» крестовый поход - тамплиеры «с ходу» поддержали «римскую инициативу». Как пишет историк : «Армию Четвёртого крестового похода возглавляли представители разных знатных родов, считавшихся преданными Иннокентию III. Ими руководил француз Бонифаций Монфер-ратский. Тамплиеры же помогли деньгами европейцам, отправившимся на Восток (прим. 11, с. 237). Поход закончился покорением Византии, а орден расширил свою финансовую и политическую деятельность, теперь не только на Средиземноморье, но и на всю Малую Азию. «Новая» Латинская империя станет по-сути дела «первой» европейской колонией, которая даст огромный импульс для развития европейской экономики (до XIII века бывшей по-сути убыточной и дотационной Римом), появились средства для поддержки «из-быточного» населения, которое до этого похода отправляли на войну, либо    в мусульманскую Испанию, либо в Палестину. Одним словом, появилось «новое» и крайне обширное «поле деятельности» для европейских рыцарей, торговцев и духовенства. Репутация ордена тамплиеров была, наконец-то, восстановлена. А рыцари-крестоносцы, захватившие Константинополь вернут             с благодарностью и почтением свой «Святой Грааль» во Францию, туда,    где родился его великий автор – Кретьен де (из) Труа. А поэт и рыцарь Вольфрам фон Эшенбах, с какой-то детской наивностью, напишет в 1215 году в своём «Парцифале», что : «Святого Мунсальвеша стены, храмовники или «тамплиеры», рыцари Христовой веры, и ночью стерегут и днём : Святой Грааль хранится в нём !» И не увидеть взаимосвязь между «историческими изысканиями» клириков, типа Элиана и «квестами» монахов-цистерианцев, между работами анонимных авторов - «Нового Грааля» и «Перселво», между реформой Иннокентия III (а суть реформы, ведь опять всё тоже – «Исхождение» Духа Святого «от» Иисуса Христа, только в преломлении – вопроса о Причастии) и «оговорочками» про «тамплиеров» Эшенбахом – это значит просто быть слепым, потому что здесь всё лежит на поверхности. Потеряв Иерусалим, Рим в прямом сотрудничестве с французами, буквально за каких-то 17 лет (с 1187 по 1204 гг.) превратил легенду о Граале в вполне реальный инструмент для своего «триумфального возвращения» на Восток. И если символом первого крестового похода стало, как мы знаем – «Копьё Судьбы», то символом четвёртого похода стал «Святой Грааль». А вместо «неверных» мусульман были Римом наказаны «неверные» византийцы.       17 лет как «17 мгновений весны», 17 лет подготовки, 17 лет пропаганды, а мы считаем, что это явление нашего XXI века, и вот результат, в 1204 году пал Константинополь. Противостояние Запада и Востока достигло своего апогея. И Восток … проиграл ! Работа когда-то начатая папой Григорием I Великим, продолженная Карлом Великим, была завершена теперь всемогущим папой Иннокентием III, который доказал всему миру, что «Рим всегда прав». «Святой Грааль» из символа Веры превращён был в самое настоящее оружие Веры, как, своего рода - «троянский конь» - была заложена в Константинополь «Святая чаша», она и погубила этот «Святой град». Народы Запада поверили, что им, чтобы получить дар «от» Бога, надо этот дар .. потребовать. Уроки мастера Кретьена де Труа не прошли для Запада даром, Запад научился вопрошать ?! Запад сумел таки «сварить кашу из топора», но вот беда, «кашка» эта им не по зубам оказалась. Через 57 лет византийцы отберут          у Рима – Константинополь, роль «европейской колонии» их явно не могла устроить, и выгонят крестоносцев с Востока уже навсегда. И вот после всех доказательств «де юро» и доказательство «де факто», что «Святой Грааль» является не просто «Чашей Святой», а именно «Символом силы» латинян. Последнее продолжение легенд о Граале, так называемая «Пост-Вульгата» датируется примерно 1250-ми годами, т.е. тем временем когда Михаил Палеолог (будущий император Константинополя) начнёт выбивать латинян из Византии. После 1261 года, когда греки вновь отвоевали Константинополь, больше не появилось ни одной (!) «Повести о граале». И факт этот говорит сам за себя. Западное время на Востоке подошло к своему концу и здесь «Символ Веры» уже не помогал. Поэтому, источник легенд «Святого Грааля» просто пересох ! А Запад будет ждать раскол на католиков и протестантов, беда которая постигла в своё время Карла Великого прийдет теперь и в Рим. Учёные говорят, что маятник Фуко всегда совершает два оборота, прежде чем он остановится в нейтральной точке («мидпойнт», вспомните о «третьей» точке Аристотеля). Так это было и с грандиозной мечтой Запада править на Востоке, дважды постигла их неудача, но так ни чему и не научила. Запад потеряет Иерусалим, а затем и Константинополь – именно за свои Грехи, но вот только нового Кретьена де Труа для них уже не найдётся. Запад научился вопрошать, вот только .. «ОТвета» дожидаться так и не научился. А ответ при «инициации» рыцаря Парцифаля его дядей священником был таков : «Грех, о котором ты ничего не ведаешь, причинил тебе великое зло». И Парцифаль понял его (в отличии от своих собратьев тамплиеров), грех этот, это жить       в мире Божьем и думать, что ты можешь делать что-то от Воли Бога, и этот грех называется – гордыней. Парцифаль понял это, более того, он «осознал свой грех», так как сказал своему исповеднику : «я ни делал ничего, кроме одного зла». И стал истинно «красным рыцарем», в котором нет ничего «внешнего», ни бело-добра от Бога, ни чёрно-зла (праведной неправедности, по терминологии «крёстного отца») якобы для и во имя Бога, а есть только «внутренний» огонь истинной веры. Поэтому, как написал Кретьен де Труа : «На этом повесть о Парцифале заканчивается». Это и есть обстоятельство второе : человек, который обрёл «внутренний огонь» (свой «красный» цвет) уже не может вести борьбу с «внешними» ветряными мельницами (и если Кретьен де Труа сам был «рыцарской совестью», то Парцифаль был его собственной душой). Потому что понял «старый мастер», что его «исихия» (по греч. покой) в нём – от Отца, через Сына и в Духе Святом ! Всё - на этом конец «историйкам». Вот поэтому-то и не смогли принять Парцифаля – «некие анонимы» за «своего», ведь для них История - это вечное шоу, а оно, как известно, не должно кончаться.

            Итак, обстоятельство второе – на смену рыцарю Парцифалю пришёл сэр – Гавейн. Почему ? А ответ здесь точно такой же, как и ответ на вопрос почему «излучающий свет» некий «грааль» превратился вдруг в Чашу «Святого Грааля», да потому что анонимные авторы «продолжений» истории о «граале» решили последовать «народной воле», а поэтому сделали свой акцент не на неизвестном тогда никому Парцифале, странном и непонятном «рыцаре в красном», да к тому же отягащённом «грехом» и ослабленном «покаянием», мешающим увидеть ему очередного «неверного» за углом, который, тем более должен был вот-вот появиться на горизонте. Сэр Гавейн глаза же трубадурам «не мозолил», он просто был готов действовать             и исполнять приказы .. «от» .. своего господина, Великого Короля Артура. Он рыцарь, «Белый» рыцарь «круглого стола» и всегда готов сразиться с рыцарем «Чёрным». Я уже говорил, что для «истинного рыцаря» (клянусь, опять чуть было не написал арийца) такая «чёрно-белая» Средневековая логика была не лишена своего очарования. Ведь - весь мир во зле лежит - говорили Отцы Церкви, а раз это так, то со злом надо бороться. Этим-то          и были постоянно заняты рыцари «Круглого стола», легенды о которых были весьма популярны в народной и великосветской среде, а сэр Гавейн среди всех рыцарей «Короля Артура» был, своего рода, эталонным, известным всем          и каждому «примером для подражания» (в отличии от «новичка» Парцифаля, который только начинал зарабатывать свой «авторитет»). Кроме того, авторы продолжения «граальной саги» следовали «воле» и самого Кретьена де Труа, так как после рассказа о Парцифале, он намеривался продолжить свою «повесть» историей сэра Гавейна, но закончить её не успел, по причине своей кончины. Так что его продолжатели просто закончили его труд. А фабула рассказанной ими истории была следующей. Знаменитый Король Артур, соскучившийся по новым приключениям, направляет одного из своих рыцарей, а именно - сэра Гавейна, найти таинственного Короля-Рыбака, который вроде бы владеет каким-то «артефактом», дающим ему бессмертие. И вот сразу же, мы с вами видим и первое отличие Гавейна от Парцифаля, если последний, своего рода, рыцарь-одиночка, который служит только себе, то Гавейн - преданный вассал своего, «светского», феодального господина Короля Артура (в отличии, например, от Короля-Рыбака, который не является действующим – in actu – «царствующим» королём, по причине своей болезни, и «земли которого пребывают в запустении»). Итак, Гавейн отправляется       в путь, но достигнув замка, получает от ворот поворот, слуга Короля-Рыбака говорит ему, что он может увидеть Короля, если добудет для него меч, которым была отсечена голова пророка Иоанна Предтечи. Интересная такая просьба, как в русских сказках, «пойди туда не зная куда, и принеси нам то, не зная что». Однако, наш сэр Гавейн нимало этим не тушуется и снова отправляется в путь, где его ждут многочисленные приключения, одно из них - приключение в «Замке Испытаний», в ходе которого он и добудет меч, достойно самого Индианы Джонса. Выдержав все испытания и отыскав меч Иоанна, сэр Гавейн возвращается в Замок Короля-Рыбака. Здесь он становится свидетелем точно того же ритуала, которому был свидетелем Парцифаль (см. часть первую), но вот только с одним существенным отличием, дева, которая вносит в зал, уже «Святой Грааль» (!) плачет навзрыд (интересный момент). Король-Рыбак и сэр Гавейн также, как и Працифаль ужинают, но и Гавейн – истинный куртуазный рыцарь вопросов по «странному ритуалу» задать не решается. Поэтому, утром он покидает замок, но вот мост за ним не поднимается, Король прощается с ним как со своим другом. Вернувшись в Англию Гавейн выполняет очередные - «придворные» - поручения Короля Артура, но ему не даёт покоя тайна ритуала, которому он стал свидетелем       в замке Короля-Рыбака. Поэтому, сэр Гавейн решает снова вернуться в Замок Рыбака, что-то тянет его туда, он не понимает «что», но покоя себе не находит. И он возвращается в Замок. Там его уже ждут, как долгожданного гостя,    ему предлагают испытание – соединить, какой-то сломанный меч. Гавейн пробует, но все попытки безрезультатны. А в зал вновь входит процессия «Святого Грааля», сэр Гавейн не может оторвать глаз от плачущей девушки (плачащая дама для настоящего рыцаря – это «вызов») и вот он берёт             и каким-то «непостижимым» образом соединяет этот злополучный меч. Кроме того, образ «плачущей девы» для Средневековья был глубоко связан    с символом девы Экклесии, «церкви в изгнании», на средневековых гравюрах которую изображали, как раз таки держащей «Святой Грааль». Экклесия умоляет рыцаря помочь ей и сэр Гавейн не отказывает даме в своей защите. Процессия уходит. А Гавейн «препоясовшись мечом», наконец, решается задать Королю-Рыбаку вопрос о том, что же вся эта церемония значит ?          И вот второе отличие Гавейна от Парцифаля, как мы помним Парцифаль получил от Короля очень ценный меч («таких только три ещё есть»), а сэру Гавейну свой меч пришлось из двух обломков собрать. Словно так, как будто, он сейчас взял и исправил чью-то «древнюю ошибку», «перекованный меч» символ напрямую связанный с древней идеей «возрождения из пепла»,             а исторический образ потерянного Иерусалима и необходимости вернуть, «соединить» его вновь с Европой, здесь просто налицо). А чёрно-белый Король-Рыбак, тем временем, рассказывает сэру Гавейну историю символов своей королевской власти. Оказывается, что оба символа тесно связаны друг с другом, так как являются орудиями «Страстей Христовых». Копьём был пронзён бок Спасителя, на копье его кровь, и она вечно капает с него, а собирают её в «Святой Грааль», потому этот «сосуд», несущий в себе его Святую кровь, силу принятую «от» него, и является «Святым». А хранить эти символы – это и есть судьба раненного Короля-Рыбака (но почему этот «рок» лежит именно на Короле-Рыбаке, однако авторами ни «Нового Грааля», ни «Перселво» не комментируется). Если бы этот рассказ услышал в своё время «красный рыцарь» Парцифаль, то он смог бы исцелить больного Короля, открыть ему глаза на весь его чёрно-белый мир … и в «красном» огне своей чистой юности, он трансформировал бы и мир Короля-Рыбака, дал    бы ему, наконец, столь долгожданную им свободу (это и есть «иниационная алхимия» в чистом виде). Однако, сэр Говейн совсем не юный, «красный рыцарь», а умудрённый опытом воин, а поэтому, всё что в его силах       сделать - это стать лишь соучастником «королевской тайны», носителем его «королевского вируса» - «васаны». И он клянётся, что отныне будет служить «Копью Судьбы» и «Святому Граалю» … и друзьям своим (а это будут – Борс, Ланселот, Галахад – цвет рыцарей «круглого стола») об этой тайне поведает, и вместе они сумеют защитить «Святой Грааль» от любых врагов. А таких было в избытке – это и некий Король Замка Смерти и великий             и ужасный - Чёрный отшельник, да мало ли кто ещё. Сэр Гавейн получил свою «вводную», говоря армейским языком, и готов (без вопросов) исполнить свою роль. Впрочем, и здесь есть одна очень «интересная» информация к размышлению, сэр Гавейн (как настоящий Индиана Джонс) поклялся служить «Святому Граалю», но, и этот момент нужно подчёркнуть, но не Королю-Рыбаку. Как говорится, почуствуйте разницу. Почему ? Да потому что наш сэр Гавейн уже является «вассалом» Короля Артура, которым Парцифаль       к примеру так и не стал, а это значит, что другому «вассалу» куртуазный рыцарь Гавейн подчиняться полностью не будет, дружить да, но не служить, так как «двойной васселит» противоречит «Кодексу рыцарской чести». Вот собственно и всё, вся альфа и омега «граальной интриги» - и Гавейн,             и Галахад, и Борс, и Ланселот, и многие другие участники более полудюжины продолжений «Повести о граале» поступят точно также, как поступил и наш сэр Гавейн. Они все будут верны своему «поиску Святого Грааля», но вот       в верности Королю-Рыбаку замечены не будут. Для них Король-Рыбак лишь временный владелец «Святых реликвий», когда он умрёт – все его богатства рыцари «круглого стола» положат к ногам своего, единственного «вассального сюзерена» - Короля Артура. Сэр Гавейн был конечно литературным героем, но с блестящей родословной – лучшего рыцаря «круглого стола». Читатели верили ему, брали с него пример, как с рыцарского «эталона», как молодёжь сегодня берёт пример с Саши Белого. Времена меняются, а вот люди нет, так кажется говорил Воланд у Михаила Булгакова в его «Мастере и Маргарите». К тому же у этой «рыцарской эталонки» был не только «мифический сюзерен»          в лице Короля Артура, но и вполне реальный, из плоти и крови, господин. Помните, что Кретьен де Труа написал свою «Повесть о граале» для графа Филлипа Фландрского, по феодальным законом он то и был истинным владельцем всех «авторских прав» на эту книгу. Филлип человек нрава крутого не читал вообще н-и-ч-е-г-о и даже Библию. Всё что его в жизни интересовало это охота, вино, женщины, и конечно же война (он погиб 1 июня 1191 под Аккрой). Однако, у него был молодой племянник, юноша по имени Балдуин. Так вот для него «Повесть о граале» и её многочисленные «Продолжения» - стали настольными книгами, а одно из «Продолжений» - «Перлесво» - стало юноше самым настоящими «Евангелиями от крестоносца». В этой книге было столько битв и сражений (не меньше чем во «Властелине колец» Толкиена), столько жутких злодеев (один Чёрный отшельник чего стоит), что дух захватовало, но главное в ней был супергерой – «белый» рыцарь - сэр Гавейн. Он и стал идеалом для молодого юноши (кстати, интересный момент в так называемой, «комиксной культуре», художники оперируют тремя «основными» цветами – чёрным, белым … и красным, дорогие читатели, а вам это ничего не напоминает. Пять секунд на размышление ….. да-да, вы правы, это цвета Алхимического процесса «Великого делания», нигредо, альбедо и рубедо, а также этапы «рыцарской инициации». Вот вам и отголоски Средневековья в нашей поп-культуре. Запад до сих пор ещё не вырос из своих «крестоносных» штанишек, да впрочем       и вряд ли вырастет). В 1202 году после Р.Х. Балдуин Фландрский достиг своего совершеннолетия. Он как все достойные граждане каждое восресенье посещал мессу. О чём же шептались люди на службе, можно подслушать : вы слышали, что вино и хлеб на алтаре действительно превращаются в кровь и плоть Христову ; да вы что – ужас то какой ; а я и говорю, что наш пастырь – вампир, точно вампир, смотрите какие у него глазки-то красненькие ; да ерунда всё это, просто перепил в пятницу как всегда ; а я говорю, что превращается, об этом сам (тишина) папа Иннокентий в Риме с кафедры говорил ; да и священники все говорят, что у греков чаша какая-то есть, которая кровью Христовой постоянно пребывает ; ох уж эти греки, чего только у них нет, видел недавно одного, одежды царские и голову вверх задрал, никого не видит, индюк ; да давно им хорошенького «Атиллы» не хватает, он бы их уму то разуму поучил ; а ну все тихо - пастырь идёт). In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti – служба началась. И как и другие прихожане юноша принял «облатку» и вышел из тёмного Храма на свет Божий. Положил её в рот и проглатил, сухой хлеб больно ободрал гортань, что проглатил с «облаткой» юный Балдуин, а проглатил он с ней свою боль и обиду за неудачи своего грозного дяди Филлипа, участвовашего в третьем крестовом походе, проглотил обиду за потерянный навсегда – Иерусалим ... и вдруг улыбнулся тому, что только, что вспомнил, один его друг вернувшийся из поездки в далёкий Рим, сказал ему по секрету, что в Риме во всю уже идёт подготовка к новому .. четвёртому крестовому походу. «Облатка», наконец-то, провалилась в желудок, Балдуин снова улыбнулся, он обязательно будет участвовать в нём. Он вспомнил своего кумира сэра Гавейна, как бы там ни было, но из «Святого Грааля» он – Балдуин Фландрский обязательно испьёт, он сглотнул слюну и оседлал своего коня, стеганул его плёткой - и вперёд в будущее, где его ожидали самые невероятные события, поход во главе армии крестоносцев на Иерусалим, а затем в силу сложившихся во истину мистических обстоятельств – осада Константинополя, города, где он станет первым (!) латинским императором Византии, города, где в одной из церквей он найдёт то, что по его мнению действи-тельно было «Святым Граалем» (кто знает, может он был и прав).

         ВСТАВКА – про четвёртый крестовый поход изьята правообладателем в целях защиты авторских прав в строгом соответствии с законодательством Российской Федерации.


         Здесь из Г. Мишо про Конона де Бетюна, который был дядей Балдуина и вёл переговоры с Венецией о завоевании Византии (см. также – Латинская Романия, стр. 73). И он отдаст дань уважения своим «детским мечтам» отправив чудесный Грааль, по месту его прописки, в городок Труа, что во Франции, епископу Труа на вечное хранение («грааль» там и хра-нился до XVII века пока не был украден в начале Французкой Революции и не найден до сих пор) … или всё же – назад, в прошлое, где такой же как и он, большой поклонник Короля Артура, неистовый «белый» рыцарь – Танкред утопит в крови и это совсем не речевой оборот, утопит в крови, вырежит поголовно и мужчин и женщин и детей в «Святом Граде» Иерусалиме, а всё ради того, чтобы обладать ещё одной «Святой реликвией» - Крестом Господним, а может лучше снова вперёд в будущее, где «новые крестоносцы» развяжут Вторую мировую войну, ради того, чтобы их вождь – Адольф Гитлер, владел ещё одной «Святыней» - злосчастным «Копьём Судьбы», или ещё дальше вперёд, где за обладание «Святой кровью земли» - пресловутой нефтью, «новые» рыцари-тамплиеры готовы катками раскатать весь Ближний Восток от Афганистана до Ирака и Ирана, а может лучше было просто … слезть с коня Балдуину и зайти в Храм, подойти к Алтарю, взять с него кубок с вином .. и сделать глоток (как пророк Илия), и хлебные крошки и «дурные мысли» единым разом все смыло бы. Однако, не сделает этого никогда – ни Балдуин, ни Танкред, ни Карл Великий, ни Григорий I Великий, ни Сильвестр II, тот который Гербет фон Ауриллак, ни Иннокентий III, ни даже очень умный «мастер» Кретьен де Труа. Почему ? А потому что никто из них не сможет от своего дара на вечную правоту отказаться, только в силу того, что их вера и их силы, чтобы жить и творить, получены ими напрямую «от» Бога, как говорят американцы – «БОГ верит    в нас». А прикрывает их всех в этом Рим, который «всегда ПРАВ». Вот оно – доказательство второе : «Белый» рыцарь сэр Говейн, будет всегда ближе для Запада, чем вызывающий смутное чувство тревоги – «Чёрно-белый» Король-Рыбак, чем рефлексирующий над своими преступлениями «Красный» рыцарь Парцифаль, которому прямая дорога в монастырь (и это совсем не шутка, это сама логика Кретьена де Труа – «красный» Парцифаль должен у него был стать монахом, а вот «белые» Гавейны и всякие там Борсы должны были продолжить отчаянно воевать за «западный Символ Веры», за «Святой Грааль»). Запад так и не сумел преодолеть свой «чёрно-белый» инфантилизм, на Западе уже очень давно привыкли искать и естественно находить для себя образ врага – «Чёрного» рыцаря, а кто будет скрываться за его «забралом» - мусульманский Восток, еритики-Альбигойцы, ведьмы «летящие на свой шабаш» … или же ненавистные Риму, потому что богатые и удачливые, византийцы, так это, как говориться, «как карта ляжет» (это то и есть сама «латинская болезнь» в чистом виде). Диагноз, как говорит мой старший брат, да самый настоящий диагноз, он поставлен самим временем и видимо лишь время способно его отменить. Читатель, который внимательно следил за логикой моего повествования, уже не раз был вознаграждён, как говорит мой духовник, «при-косновением к тайне». И это именно так, потому что История, как дама очень разборчивая – никогда не терпит насилия над собой, общение с ней должно носить именно характер – «лёгких как шёлк касаний», тогда она начинает с нами говорить. И тогда у нас сами собой открываются глаза на все её тайны. «Святой Грааль» - одна из них, но возможно одна из ключевых. И то, что вы, дорогие мои читатели, узнали о тайне «Святого Грааля» ляжит на ваши плечи, ляжит целиком и полностью, а я могу лишь подбодрить вас словом, «знать лучше чем не знать, как быть лучше чем не быть». Теперь, вы знаете, что «Святой Грааль» оказался «Граалем Тёмным», он оказался не пресловутой чашой, якобы сохранённой Иосифом Аримафейским (хотя, как я указал выше, возможно эта чаша и была на хранении в одной из церквей Константинополя), он оказался и не кровью якобы «наследников Христовых» от Марии Магдалины (господи, бедный Дэн Браун, ну неужели этот господин хороший думает, что сотни тысяч «первых христиан» взошли на Римские костры, чтобы лишь сохранить «супружеский секрет» нашего Спасителя, американцы явно перекушали «мыльных сериалов», вот мыльные пузыри, как дети на ярмарке в воздух и пускают, да       и ладно, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не «Томагавками») – Грааль оказался тем, чем он был всегда – «Символом Веры», той самой всунутой в латинское Gredo - формулой «Филиокве», фор-мулой с помощью которой можно решить любую теорему (проблему) любой сложности, так как решается она «ОТ» самого Спаса – нашего Иисуса Христа, а такого «тайного суфлёра» каждый хотел бы иметь (вот только Православная Церковь отказалась, потому что Она в «поддавки» с Истиной не привыкла играть),       а Запад от такого «Символы Веры – Силы» отказаться не решился. «Лицензия на Правоту от самого Бога» стала и самой настоящей «лицензией на Справедливость», которая для Запада станет его главной Целью, для достижения которой в ход пойдут любые средства – начиная от мечей рыцарей-крестоносцев до пыток в подвалах инквизиции, дыб, розг, «испанских сапожков» и праздничных всесожжений еретиков на «Аутодофе», от рыцарских поединков на копьях до самой обычной кровавой «поножовщины» в самые разные «тёмные ночи» (которых западная история имела с лихвой). Как всегда «белый» меч «sacrum» ополчится на «чёрный» клинок «cerum» … и краток будет бой, ибо не погибло ещё «Sacrum Acerum» - «Святая Правда» в итальянском сердце (стихи Петрарки, которые Николло Макиавелли привёл в качестве эпилога своего «Князя», но перевод не Лозинского, а мой). Итак, шутки в сторону, как говорил наш Михаил Евдокимов, царствие ему Небесное. «Красный» рыцарь Парцифаль оказался просто не по зубам средневековой схоластике (алхимики его силу и мощь оценят, но это будет уже потом, и не во Франции, а в Праге – городе,             как будто специально созданном для хранения таких тайн). А тогда, в самом начале тринадцатого века, всем по душе пришёлся сэр Гавейн, который в одном из «Продолжений истории о граале», сменит на посту хранителя «Святого Грааля», никому не понятного со своим «чёрно-белым» ореолом Короля-Рыбака, который вполне романтично вознесётся на небеса. Взяв Константинополь со всеми его богатствами – Запад больше не нуждался в Короле-Рыбаке, а уж тем более в Парцифале, все взгляды его были устремлены на «белоснежного» Гавейна, т.е. конечно - Балдуина Фландрского – Императора Единой латинской империи и его «белых» рыцарей «круглого византийского стола». В Европе в моду входил «белый» цвет, мода пришла аж на 57 лет, нам бы сейчас такую устойчивость модных тенденций. Пока «истинные» хозяева Востока не выгнали пижонистых крестоносцев обратно из Великого Константинополя на их – «благоговейный» Запад и выгнали их с Востока, как казалось тогда, действительно уже раз и навсегда.

            Часть - 3.

            «Мифический» Грааль,
            или последний грех тамплиеров.

            «Вы в качестве консультанта приглашены к нам,
            профессор ? – спросил Берлиоз.
            - Да, консультантом.
            - Вы – немец ? – осведомился Бездомный.
            - Я - то ? .. – переспросил профессор и вдруг
            задумался. - Да, пожалуй немец … - сказал он».

            М. Булгаков «Мастер и Маргарита».

И вот именно сейчас, после открытия вам уважаемые читатели столь важных тайн всего «граального эпоса», мне очень хотелось бы попросить вас мысленно вернуться к самому началу нашего «расследования». А именно, к вопросу почему же Запад так ненавидит Восток. Знаете кто выгнал крестоносцев из Византии – это были … «чернокожие» греки. Да дорогие мои читатели, а вы не забыли, как нам говорил товарищ Сухов, помните : «Восток – дело тонкое»; забыли да, вот и крестоносцы забыли. А греки то помнили, как говорил Михаил Булгаков, помнили и не забывали. Они жили на этом самом Востоке уже почти два тысячелетия, до того как на «восточные просторы» пришли «белоснежнейшие» крестоносцы. Жили среди финикийцев, сирийцев, скифов и ким-мерийцев, среди ассирийцев и египтян, эфиопцев и вавилонян, арабов и конечно же … евреев, ну и греки, естественно, успели за это время значительно .. «почернеть», а это значит и следовательно «поумнеть». Не могу не вспомнить в этой связи библейскую притчу о Марии и Марфе, двух сёстрах в доме которых часто гостил сам Иисус Христос во время своего служения. Так вот – Марфуша всё пеклась о том, как бы «дорогого» гостя повкуснее накормить, как бы произвести на него «хорошее» впечатление, а Мария в это время вроде бы «бездельничала», сидела в ногах у Иисуса и слушала, что Спаситель говорил своим ученикам. Так вот именно «бездельнице» Марии, а не «хозяйственной» Марфуше и предрёк Иисус «Царствие Небесное». Так и Западное и Восточное христианство избрали для себя совершенно разные пути к Богу. И если на Западе, главным стал Церковный «догматизм», т.е. создание «хозяйства» Христа на земле, поиск и подтверждение своей «правомерности» правления над народной паствой «от» имени самого Иисуса Христа, следуя в русле притчи – путь «Марфы», то на Востоке избрали для себя путь не «вечного поучительства», а скромную дорожку «ученичества», т.е. «Мариин» путь. Восточное христианство, в отличии от своей Западной «сестры», никогда не отделяла себя от «Учебника жизни» Ветхозаветной Библии, а следовательно и от других «учеников» этого «вечного ученичества», от народов «Книги», т.е. от иудеев и от арабов-«мусульман». Для Восточного христианства главным было не толковать «Книгу», а тем более не отрекаться от неё, что являлось характерной особенностью Запада (вспомните, про Карла Великого, для которого Бог «Нового Завета» раз и навсегда закрыл собой Бога «Завета Ветхого», в этом была его сила, в этом же была и его слабость, «рана» его). «Экуменизм» - открытость Восточного христианства к любому контакту с народами «Книги» было его «Альфой и Омегой» к своему глубокому «укоренению» (вспомните «ноги» Карла, пробитые копьём, отрезанные от земли) на древней, как сам мир, земле Востока. Это нашло своё отражение во всех сферах жизни, в экономической (знаменитый «караванный путь» заканчивался в Константинополе), в политической (Византия часто становилась «дипломатической» зоной контакта для лидеров разных течений в Исламе, а со временем, и «зоной переговоров» между «крестоносным» Западом и «мусульманским» Востоком), но главное, в религозной сферах. Все «внутренние», мистические течения изучающие тайны «Книги» сплавлялись на Византийских землях, как в «особом», живом и открытом для контакта, своего рода, действительно «алхимическом» тигле. Само слово «АЛЬ-химия», т.е. «Высшая химия» было арабского происхождения. Знание о ней на Запад, в Византию, а затем в Восточную Европу, которая всегда жила своей особой, отличной от Европы Западной жизнью, принесли «суфии», которые были «внутренним», как бы «потаённым» течением в традиционном Исламе. Контакт между «суфиями» и их «византийскими собратьями» - «исихиатами» («слушающими тишину») сфера малоизученная, но одно является абсолютно бесспорным фактом – это то, что «исихиаты» всегда покровительствовали «особому» слою восточного монашества – «иконописцам», которые переживали в Константинополе разные времена, от восторженного поклонения до безумного гонения,       в смутное время – «иконоборства». Вот именно в «иконе» и нашло своё прямое отражение – «экуменистичность» византийцев в их подходе к сложным и не всегда однозначным вопросам «единой» Веры всего Древнего Востока. Греческими «иконописцами» очень активно использовалась вся «алхимическая» гамма трёх основных видов «божественных» цветов - это тройного «тёмного» цвета, включающего в себя чёрно-сине-зелёную гамму, двойного абриса «светлых» цветов – белые и жёлтые цвета, а также всевозможных оттенков «красного» цвета. Вся эта гамма цветов нашла своё от-ражение в многочисленных иконах Богородицы (от знаменитой «Иерусалимской» до малоизвестной, но прекрасной «Иверской»), но главное – это отразилось в ключевой иконе всего Восточного «экуменизма» - иконе Пресвятой Троицы. Существовало много «византийских» образов этой иконы, например, где Три Ангела Аврамова сидят вместе на одном «восточном диване» за общим столом, а прислуживают им сам Авраам и его жена Сарра. Однако, своей во-истину «алхимической» завершённости образ Пресвятой Троицы достиг в творении ученика «греческих алхимиков», их восприемника - нашего Андрея Рублёва. Обьём этой книги просто не позволяет подробно отразить всю историю «Рублёвской» Троицы, но тем не менее показать в чём же был – её «Венец» всего восточного, традиционного «экуменизма», что вознесло её просто на недостигаемый пьедестал, буквально в «двух словах» пояснить возможно. Итак, первое её и весьма серьёзное отличие от «визан-тийских» образцов, это конечно то, что она уже не является историей Трёх Ангелов Авраама, потому что самого Авраама на этой иконе просто напросто нет. Что бы не говорили уважаемые современные исследователи из «Третьяковки» (я имею ввиду наш знаменитый Музей, который никак не хочет вернуть «Рублевскую» Троицу на место её «законного» хранения в Троицко-Сергиевскую Лавру) да перед нами не описание той древней и знаменитой «обедни» у дуба Мамврийского, хотя стол конечно присутствует, но стол сей не «обеденный», а стол «пасхальный», и мы видим стоящую на нём одну-единственную Чашу … «Святой Грааль» воскликнете вы, дорогие мои читатели, но увы будете не правы, так как перед нами стоит менее знаменитая «Чаша пророка Илии»,       о которой я уже выше писал, и «Чаша» эта имеет самое прямое отношение к Трём Ангелам, гениально изображённым на иконе. Итак, обстоятельство второе – Великий Андрей Рублёв изобразил на своей иконе совсем не Трёх Ангелов, а Трёх … Пророков,       да-да, Пророков нашей Единой для всего Древнего Востока «Ветхозаветной» Традиции, Единой для всех народов «Книги».    И Чаша Илии находящаяся в самом Центре иконы эту Единую традиционную правоприемственность, как для иудеев, так для арабов и христиан, самым непосредственным образом и характеризует. Потому что слева на иконе, в «жёлтом» балахоне, сам пророк Илия и изображён. Я прекрасно отдаю себе отчёт в серьёзности этого Заявления, поэтому как «юрист» по об-разованию – приведу, в подтверждение своих слов, совершенно «убойные» вещественные доказательства. Возьмите в руки икону, если вы действительно – «православные», она у вас находится всегда «под рукой», и очень внимательно взгляните на эту драгоценную икону. А она, уверяю вас, хранит в себе огромную тайну. Итак, что мы видим. А видим мы Трёх Ангелов, во одеждах которых преобладают все Три (основных) цвета «иконописной алхимии». Слева, мы видим «светлого» Ангела, «Жёлтый Ангел» как из знаменитого русского романса Вертинского, справа на нас смотрит «тёмный» Ангел, в одеждах которого преобладают три цвета, а именно - чёрный, синий и зелёный ; а по центру изображён «Ангел в красном». Вся эта яркая цветовая гамма заполняя собой всё пространство иконы, как бы «нарочно» скрывает от нас .. те самые доказательства, которые я сейчас и приведу. Внимательней взгляните на икону и вы увидите, что за каждым из Трёх Ангелов находится его (и только его, что подчёркнуто Андреем Рублёвым чётким «отштрихованием», прямо как «ластиком», хотя во времена Рублёва сего «полезного» инструмента у художников не было) символ. Для «жёлтого» Ангела – это стена храма, для «красного» Ангела – это цветущее дерево, а для «зелёного» Ангела – скала. Что означают эти символы, насколько мне известно, что никто из «Третьяковских мудрецов» так и не смог их прокомментировать, то я возьму эту задачу на себя. Итак, начнём по порядку, слева на-право. Храм, который мы видим, представляет собой, совсем не христианскую Церковь, поскольку это – «Храм без куполов». Перед нами типичный, восточный Храм, который очень напоминает своей «квадратной», обратите на это внимание, и строгой в пропорциях формой – знаменитый «Соломонов Храм», от которого после разрушения его римлянами, как раз таки, одна Стена и осталась. Храм рядом с которым знаменитый пророк Илия проповедовал иудеям о скором пришествии на землю Спасителя. Кстати, Илия по Библии носил какой-то «особый» балахон, который он, по своём «вознесении на колеснице» на небо, оставил одному из своих учеников. Обратите внимание, что только «жёлтый» Ангел на иконе одет в балахон, очень похожий на наши «современные» плащи, а два других Ангелы одеты в типичные для «греков» хитоны. Цвет Храма и цвет «плаща» этого Ангела совпадают, как говорят, один в один и совершенно не «режут глаз». К тому же из всех Ангелов, он единственный указывает своей рукой – прямо на загадочную Чашу. Идём дальше. Пророк Илия, как известно был прямым предтечей Иисуса Христа. Об этом Спаситель прямо и не-двусмысленно говорит в Евангелиях. Обратите теперь внимание на центрального Ангела, его голова как раз и наклонена в сторону «Жёлтого Ангела», как бы в приветственном кивке. А символ находящийся за ним – цветущее дерево, как раз и является прямым символом нашего Спасителя, для которого оно стало не просто древом, а самим Крестом Распятия. Цвет «красных» одежд этого Ангела прямо и говорит о крови пролитой Спасителем за наши грехи, во искупление наше от «сени зла». И если с образами двух этих Ангелов всё более или менее понятно, то вот символ третьего Ангела вызывает много вопросов. Скала ? Что она может означать и если подходить к трактовке Рублевской Троицы без учёта её скрытого смысла «Ветхозаветной» приемственности, то обьяснить образ скалы – просто не представляется возможным. Однако, если подойти к оценке Рублёвской Троицы с позиции «Ветхозаветной» традиции, если поверить и в этом то и есть – ключ – к пониманию замысла этой иконы, если поверить, что слева на иконе изображён Пророк Илия, а в центре сам Иисус Христос, то образ «третьего» Ангела раскроется сам собой, как образ … Пророка Муххамеда. Его «зелёный» цвет – это основной цвет Ислама, а образ Скалы – это конечно образ знаменитой горы Мории, на которой Авраам был готов принести в жертву Богу своего единственного сына Исаака … и именно с этой горы Пророк Муххамед совершил своё, подробно описанное в Коране, «вознесение сквозь семь небес», где он – Муххамед – «Бога зрел», а также общался с двумя другими Про-роками «Ветхозаветной» Традиции (с большой буквы), а именно … с Иисусом Христом и Илией. Как видите, «ларчик» открывается просто, если иметь как Мария глаза, чтобы видеть, а уши, чтобы слышать, а не как Марфа «руки и ноги», чтобы закручивать вокруг себя лишь «суету сует», «пускать», как говорим мы русские, «пыль в глаза». Поэтому, на Западе и не принято наше - «Троичное» - изображение ипостасей (по греч. – Лиц (обратите на это внимание)) Бога, а принято изображать только Отца и Сына, а Духа Святого, лишь как голубя парящего между ними (вот оно унылое Западное метафизическое «двоевластие», «двоецарствие» Блаженного Авгус-тина из формулы «Филиокве» исходящее). А в Православии такое изображение Троицы просто запрещено Московским Собором 1666 года, и то, что мы видим подобные изображения и в наших храмах, так то не от Веры, а от нашего с вами «Суе-Верия» происходит. От той «суетной веры», которой был абсолютно лишён Великий Андрей Рублёв. Скромный монах, который со всей силой своего таланта украсил истинное «сердце» России – Троицко-Сергиевскую Лавру, детище нашего «национального достояния» - Сергия Радонежского. Монах, который от своих «греческих» друзей, был хорошо осведомлён о существовании «Ветхозаветной» Традиции, ключи к которой он и передал нам в своей «Троице» (подробнее, об этой Единой для всего Востока - «Троичности» см. в другой моей книге – «Самурай в большом городе»). Андрей Рублев сумел всем нам «в цветах и символах» показать, что Восток во-истину Един … в Пророках своих и что и Илия, и Иисус Христос, и Муххамед пришли в наш мир, чтобы исполнить «Завет» Единого для всех людей – Творца, и как бы не звали его люди – Иеговой как иудеи, Отцом как христиане или Аллахом как мусульмане, он был, есть и навсегда останется .. той «Живой Водой», что находится в «Чаше Илии», в «Чаше» его «Ветхого Завета» всем нам. Это прекрасно понимали на Востоке, поэтому «внутренние» течения иудаизма – каббалистическая традиция, «тайные» традиции христианства – «исихиаты» и Ислама – «суфии» - всегда находились в прямом, хоть и скрытом от глаз толпы, но постоянном, крепком и надёжном контакте друг с другом. Контакте о котором «западно-восточная» алхимическая Традиция говорила, как о «вечном переходе» состояний души, от «Нигредо» через трансформацию в «Альбедо», а от «Альбедо» к удивительной метаморфозе в «Рубедо» -             в «красный», т.е. по-русски «красивый», вечный, искуплённый кровью самого Иисуса Христа – «Философский Камень» каждой, подчёркиваю, каждой бессмертной и самоценной для Господа Бога человеческой души. На Западе, как вы это уже хорошо знаете, даже собственную, «свою алхимическую» Традицию так и не смогли принять и по достоинству оценить. «Красивую» легенду пред-ложенную Западу для искупления грехов Кретьеном де Труа, су-мели до того извратить, что она стала инструментом не «Мира», а орудием «Войны». «Черно-белый» образ Короля-Рыбака и образ «рыцаря в красном» Парцифаля Запад так и не сумел «переварить», а вот образ не просто «белого», а именно, «белоснежного», «чисто-кровного» сэра Гавейна пришёлся ему, так сказать «по нутру». «… И вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя – смерть, и ад следует за ним» (Откр. 6-8). Я не зря привожу здесь эти страшные слова из «Апокалипсиса Иоанна Богослова» потому что для Запада «Белый» цвет стал во-истину «Бледным» (между прочим, в Откровении это «особый», четвёртый цвет – идущий вслед за цветами «Чёрного», «Белого» и «Рыжего» всадников Апокалипсиса), цвет самой смерти. После того, как взятый             в результате «четвёртого» крестового похода – Константинополь, перешёл обратно в руки его истинных хозяев – византийцев, Запад «обиженный и обозлённый» вынужден был вернуться «восвояси». И вот там, именно Западный клир породил такое отвратительное явление, как «антисемитизм». Я давно изучаю историю и Запада    и Древнего Востока и считаю (и это моё истинное – «Кредо»),       что отношение к евреям является самой настоящей «лакмусовой бумажкой» и отнесения себя к «Ветхозаветной», так называемой «Примордиальной Традиции» (по Мирче Элиаде и Рене Генону, подробней об этой Традиции я пишу в другой книге), к той древней Традиции, которая привыкла чтить память «Ветхозаветных Отцов» и относиться с уважением ко всем людям «Книги», будь то потомки Измаила (отца всех мусульман), Иаакова (отца иудеев), либо испо-ведающим «Новый Завет» Иисуса Христа, людям всех рас и нацио-нальностей. И как только «Новый Завет» начинает вступать в спор с «Ветхим Заветом» или «Кораном», что красной линией например проходит хоть и в любимом мной, но очень опасном по своей направленности - «Перселво» … я сразу «сжимаю зубы» и начинаю «чесать кулаки», образно говоря, потому что делать вид, что всей душой любишь Иисуса Христа, и в то же время «избивать» его братьев иудеев (а по Евангелию их у Христа было трое), это значит быть лицемером – «до мозга костей». А Ложь (с большой буквы) каждый «честный человек» должен просто презирать. Поэтому я взялся в своё время изучать «Граальную» традицию, чтобы понять истоки этой Лжи. «Святой Грааль» открылся для меня во всей своей «красе», когда я в конце концов просто понял, что Западная «Святость» - сакраментальность, причём якобы во всём, что бы он этот пресловутый Запад не делал, есть самая, что ни на есть – «Ложь чистой воды». И вот она «лакмусовая проверка», так сказать доказательство «де факто», после того как Западный мир потерял Иерусалим, а вслед за ним и Константинополь, то он устроил у себя такую «еврейскую», «ветхозаветную» чистку, что у «честных» историков и «западных религоведов» до сих пор «сжимаются кулаки» от такого – «новозаветного» рвения западного клира. Сухие факты. В 1421 году евреев изгнали из Вены, в 1424 выгнали из Кельна, в 1450 из Баварии, в 1454 из Моравии, с 1485 и по 1489 годы их планомерно выдавливали из Италии, а в 1492 году, после взятия Гранады – их в массовом порядке начали выселять и из Испании (та же печальная участь постигла и «морисков», испанских мусульман). А про постоянные «массовые избиения» пражских евреев вообще промолчу. Запад целенаправленно мстил своим «ветхозаветным» собратьям (и иудеям, и мусульманам) за свои неудачи на землях Востока. Чтобы это понять не надо быть, как говориться, «семи пядей во лбу». А когда закончили с «ветхо-заветными» собратьями, то пришла очередь и своих родных «тёмнозаветных» сестёр, с 1490-х годов – стартовала массовая «охота на ведьм», Инквизиция только начала «греть свои костры». Вот вам и «поиски» крестносцами «Святого Грааля», кстати и этих самых крестоносцев не миновала «Чаша» начавшейся на Западе «Большой Чистки» своих «Святых» рядов. Ещё в 1307 году орден рыцарей-тамплиеров был обвинён французким королём Филиппом Красивым и папой римским Климентом V в «ереси» и в течении нескольких лет планомерно уничтожен, по-сути став «первой» жертвой, пробным камнем этой «Святой чистки». Крестоносцам пришлось самим испытать, что значит «не пройти по росту» отбор в «Святую элиту» ровных рядов западных «клириков» (клирик, кстати по латински значит – «чистый»). Потому, я и говорю, со всей ответственностью, что западный «белый» цвет является совершенно особым – «бледным» цветом, сакроментальным цветом особой, «западной» чистоты, на поверку предстоющим по вкусу - настоящей «Полынь-травой», «пустоцветом» как русские говорят. Вот этого Запад и не может простить никому на Востоке, что цвет его - «пустой», для «Восточной Традиции» никаким секретом и не является. И западный «антисемитизм» является просто «защитной реакцией» на «Восточную Традицию», которая знает всё про «латинскую болезнь», про ту сакраментальную, «святую лихорад-ку», которой Запад как забралом на рыцарском шлеме, отделил себя от всего Восточного мира, но Волю свою «святую» этому миру всё же пытается навязать. Об этой чисто «западной» особенности я говорил уже выше, поэтому повторяться не буду, а покажу лучше какую отповедь дал Западу, изгнанный за его пределы - еврейский многострадальный народ. Так вот, выгнанные из Испании и других стран Западной Европы евреи нашли свой «печальный приют» на своей «Альмаматере» - пыльной земле Палестины, в городе Сафед. В этом городе они явили миру то, что стало известно под странным названием - Каббала. Это сложное учение призвано было обьяснить иудейскому народу его «незавидное» положение в мире. Кабба-листическая Традиция, как и другие «Восточные Традиции» - «суфизм» и «исихиазм», сейчас, в наш – XXI век начинают при-открывать многие из своих «тайн», но лишь в Каббале «тайны самого Творения мира» нашли своё законченное, систематичное понимание - как так называемая «схема Творения» или «Древо Сефириот». Как христиане, которые говорили, что «в начале было слово», как мусульмане, а в частности Аль-Араби, который говорил «о сострадательном вздохе Аллаха, которым он сотворил Мир», так и иудеи верили в то, что Бог - Эн Соф, сотворил наш Мир словом – «Да будет» и дал миру «десять заповедей», отражением в мире «горнем» которых и являются «десять» сефир (по евр. Чисел) «схем», как бы «планов» Творения – «Древо Сефириот». Эта система «Ветхозаветного видения» мира сегодня неплохо изучена и систематизирована, поэтому на её подробном изложении заострять своё внимание не будем. А рассмотрим один интересный и именно для нашей «темы» момент, а именно каббалистическую, «нравственную» характеристику самого Творца ! Не больше и не меньше. И она, эта характеристика, действительно весьма и весьма занимательна. Так вот, согласно Каббале, Эн Соф – Творец, прежде чем приступить к Сотворению Мира «сжал» сам себя («цимцум» по иудейски) и удалил из себя (прямо как «аппендицит») «некую» частицу самого себя и поместил её в пустоту – тогу-у-богу. И лишь после этого он начал весь процесс Творения – испустив из себя – Свет «Древа Сефириот». И что же Господь удалил от себя ? И вот она - «нравственная характеристика» Творца. Он удалил из себя – свою «Справедливость» ?! Вот он открытый посыл нам от Творца, нельзя любить, взращивать, творить Мир … и судить его одно-временно. Вспомните слова Иисуса Христа - «Не мир я принёс, но меч .. и разделение». Творец в самом начале (иуд. - «Беришит») разделил самого себя и удалил из себя «Сефиру» - «Дин», которая и обозначала «Строгий Суд», так как эта «Сефира» при Творении представляла собой .. «потенциальную опасность» и вполне могла стать - «реальным злом» для всего Творения. После творения Господь поместил эту «страшную сефиру» в «Древо Сефириот» под номером – V, для уравновешывания своего Божественного «Милосердия» - «Хесед». Так вот, согласно Каббале «Сефира Дин», изначально отделённая от всех других «Сефир», расположена на «Левом» - западном (вот она «маленькая еврейская месть» всему Западу) стволе «Древа Сефириот». А из всех Ангелов Господних, за эту «Сефиру» отвечает Ангел Самаэль – Ангел Смерти, да-да, тот самый .. «Сатана» с которым всегда так яростно и бескомпромиссно боролся весь Западный мир. Так виртуозно «сафедские мудрецы» дали отповедь, самую настоящую карикатуру на всю - «сакроментность» - «священность борьбы» Запада, без обиняков показав, что Запад ведёт эту борьбу по-сути - сам с собой, как змея кусающая себя за хвост (в свете этого, понятно почему наш «тайновидец» Михаил Булгаков сделал своего «Воланда» - иностранцем, который прямо говорит, что он «пожалуй что немец»). Он Запад, как сам Воланд, «Лэнд» кстати по немецки - страна, от .. делённый от других стран, прямо как «Сефира Дин», своей собственной «изначальной» ПУСТОТОЙ (по иуд. «Тогу-у-богу»), но не желающий эту свою «Пустотность», или «У-богость», «У-щербность» признавать и более того, пытающийся эту свою «Святую Пустоту» всем, без исключения, странам прямо и активно, а зачастую с использованием силы - навязать, потому-то Запад всегда и получает от этих стран совершенно правоверный отпор.

            «Восточная Традиция», как говорят, «в курсе», что Чаша Запада, их так называемый «Святой Грааль» на самом деле - просто пуст. Заберите у Западной Церкви её идею «Филиокве» и увидите, что больше у этой «Марфуши», «Медной горы хозяйки» - ничего вобщем и нет. А пока эта «хозяюшка» уверена, что «хозяйство» её «от» Бога ей дано, что её право «хозяйствовать» - «Священным» является, то она всем «Мариям», будь это её сестра, да хоть и сама Богородица - укажет, где и в каком углу им в её «Хозяйском доме» стоять (весь католический догматизм из этой очень «простой» мысли и исходит). А если учесть, что у неё и «сильные слуги» есть, то вот вам и Мировая история, как «священная борьба Одной (Западной католической церкви) против всех» и получается. И ждёт она к себе в гости очередного «рыцаря на белом коне» ! Помните, как в самом начале своего исследования я сравнил латинское – «Кредо» с песней, в которой даже ритм соблюдён, так оно и есть на самом деле. Весь западный догматизм - есть «поэтика» понятий, за которыми никакой «реальной» поддержки «свыше» нет, но зато есть «красота», «прелесть» как говорит Православие, вот эта самая «прелесть» и правит всем западным миром. И от неё Запад никогда не откажется. Вот вы думаете, что «протестанты» сделав «козу» Католическому Риму взяли и отказались от «Филиокве» … ну конечно, как бы не так. «Прелестный» этот Символ Веры Лютер и пальцем не тронул, продажа индульгенций вот, что его разозлило, а с Символом Веры было всё в порядке. Поднесите к Лютеру «лакмусовую бумажку» - и его «антисемитизм» будет налицо, причём ненависть его оголтелая и никакими «фиговыми» листками Веры им не прекрываемая. А Символ Веры, да с ним «лютеранам» и «кальвинистам» ещё предстояло всю Америку, и Северную,       и Южную, от индейцев освобождать. Понять, что вся История западного мира - это чистой воды «поэзия понятий», это значит действительно найти к Западу его «тайные ключи». Ведь Запад - это вечный «союз меча и орала», как говаривал наш Остап Бендер, «муза западной веры» всегда ищет себе «рыцаря на белом коне», ведь додумался же латинский клир - отпускать грехи рыцарям-крестоносцам, которые участвовали не только в освобождении Гроба Господня, но и в гнусном взятии Константинополя, и в бес-человечном «Альбигойском крестовом походе», по-сути огромной «кровавой мясобойне», только в ходе которой убивали не свиней, а «Живых» и к тому же безоружных мужчин, женщин, стариков       и даже детей. Поэзия всегда далека от жизни, но если «муза» начинает служить мяснику от этого ничего, кроме беды не жди. Вот почему то – Константинополь, переживший целых три полномас-штабных «мусульманских» вторжения всё же своих «защитников» - «Святыми» обьявлять не стал, и грехи хоть и «вынужденным», но убийцам - отпустить не мог. Потому что знали «православные» византийцы, что этот грех отпускает лишь БОГ. Тот кто сам в своей жизни – убивал, пусть и по «неосторожности», неумышленно,       в силу каких-либо сложившихся «жизненных» обстоятельств знает, что Грех этот во-истину «тяжёлым» является. Именно «тяжёлым», как грузило на душе, как вечный «комок в горле» (спросите, если они у вас есть, у ваших знакомых воинов-«афганцев», «чеченцев», у «оперов» наших бедных - как оно с этим «комком» жить ?), «ком-ком» от которого никуда не убежать и который ничем не «запить», и вот тогда вы, уверяю вас, поймёте зачем был нужен крестоносцам «Святой Грааль». Совсем не для того, чтобы Дэну Брауну и его «бригаде» было о чём писать. Я вас умоляю, ради Бога, оставьте «песочницу» детям, как говорил один мой «покойный» друг. Ещё раз повторю слова Воланда из «Мастера и Маргариты» : «Времена меняются, а люди нет». Уважаемый госпо-ДИН Воланд знал о чём он говорил, так как это и было его … хлебом и вином, которым как мы помним он «причащал» Маргариту на своём «Балу у Сатаны» из Чаши-Черепа, антипода – «Святого Грааля» (вспомните, что я выше говорил про «западную демонологию», она ведь свой исток именно «От» Бога, но только «наизнанку» берет, что очень хорошо отметил «сатанист» Алистер Кроули в своей интерпретации «Карт «Таро»», где он перед «Большими Арканами» (а их десять, как «Сефириот») размещает карту-Аркан - «Дурака», а перед «Малыми Арканами» ставит карту «Силы», как бы подчёркивая, что он свою «Силу сатанинскую» принял наобор-от, не от Бога-Творца, а от его анти-пода – самого Дьявола, «обезьяны Господа Бога»). «Люди никогда не изменятся» и вот в этом Воланд – «карикатура» на Творца – безусловно прав. Человек никогда не изменится, он всегда будет искать и естественно находить для себя «моральное оправдание» своим безнравственным поступкам, таким как – ложь, воровство, измена, ну и конечно – убийство. Будет искать и находить, потому что с «комком в горле» .. просто напросто .. «трудновато» жить. «Оправдание» станет ключевым словом всей западной философии, тем «краеугольным камнем» на котором её здание и стоит. «Муза» западной философии станет обслуживать «человека с ружьём» начиная от самых своих истоков. На Западе, а по-моему глубокому мнению в этом и состоит его главное отличие от всего Востока, всегда пытались найти именно «философское» обоснование своей «гипперактивности» во всём, что касается земной, «житейской» политики через бесконечные попытки установить чисто «прямую линию связи» с самим Богом-Творцом. «Бог верит в нас» - этот нехитрый девиз на рабочей повестке «западного дня» всегда был крайне актуальным. А процесс начался с самого «отца основателя» всей западной философии, с великого Аристотеля. Этот, как его называли современники – «мрачноватый грек», учитель Александра Македонского (и сам македонец по матери), заложивший в своего юного ученика сами зачатки идей «Священной войны» (он в част-ности учил Александра, что не все люди по природе равны, а есть те кто «равнее» (читай, македонцы) и они следовательно «право имеют» властвовать над другими людьми, а при необходимости и «охотиться на них, как на диких зверей», прямая речь Аристотеля), он оставил Западу не только свою «Святую философию», но стал самым первым кто начал создавать «особую», чисто западную – Космологию – писать «Историю Бога». Введя в свою метафизику,          т.е. «Высшую Физику» идею Перводвигателя самого Бога. Однако, это не было просто для Аристотеля «пробой пера», он как говорят юристы, «имел в этом свой мотив», он хотел во что бы то не стало довести свою философскую систему до её логического конца, куда бы его это ни привело. Ему крайне нужен был этот «первый двигатель», чтобы дать законченное обоснование всему движению и положению всех материальных вещей в мире. Аристотель по-сути прямо и без обиняков предал своего учителя Платона (с его системой «раздельных миров», «идеального и реального» планов бытия, той системой на принципах которой стоит весь Восток),    а с Платоном Сократа и всю греческую философию, утверждавщую    с ним «силу незнания», как основной инструмент «обьективного» познания мира. Аристотель введя в философию «априори», без доказательно, для «логичности», идею «первого двигателя» поставил на всяком «обьективизме» в философии один большой жирный крест. Идея «перводвигателя» низвела Абсолют (Великий источник – Эн-соф у иудеев, а позже «Единица в Трёх» у христиан и Аллах у мусульман) в чётко «линеарную» систему, где Бог из непознаваемого Творца превратился в «некую» материальную (!!!) точку А из которой берут своё начало бесконечное множество точек С, а мир «идеальный» (мир «ангельских сущностей»             в «Восточных» традициях) стал просто «лишней» точкой В для «стройнологичной» философской системы Аристотеля. «Мрачный грек» хотел не познавать мир как его учитель Платон, а хотел «твёрдо» знать, что всё в ЕГО мире «логично», он не хотел быть «вечным учеником» в «Платоновской Академии», он хотел – «учительствовать» сам, для этого он и придумал свой «первый движок», грубо говоря, ему было легко от него танцевать в любую область «человеческих знаний» : от метафизики до логики             и риторики. Аристотель первым сделал шаг на ошибочный путь «ясности» всей западной Космологии, для которой «идея» Бога стала, хоть и главной, но всё же «идеей» (со своей «Историей»)    в бесконечном ряду чисто «человеческих идей», «житейской мудростью», которой вся западная философия (от Аристотеля) стала обосновывать своё «особое» (отсюда, «Бог верит в нас»), «первородное» положение в мире материальных вещей. Аристотель сам стал «первым двигателем», который стал двигать вперёд всю догматику и теологию Запада. Не было бы этого «перводвигателя» и не завертелись бы все «шестерёнки» у «католического» и якобы «протестанского» догматизма в лице всех его теологов –             от Блаженного Августина, Григория Великого, Фомы Аквинского до Лютера, Кальвина и многих других, вплоть до пресловутого «господина» Збигнева Бжезинского и его «американо-польско-латышских» стрелков, который в своей теории «болканизации Евразии» прямо говорит что вся геостратегия в отношении Евразии (естественно, включая Россию) должна быть следующей : «Отправным пунктом для проведения современной политики должно стать следующее : 1) Одно государство должно являться действительно мировой державой (читай, США) ; 2) быть государством, превосходящим все другие в мировом масштабе, являясь неевразийским государством (подчёркивает, Бжезинский) и 3) центральная арена мира – Евразия – должна находится под пре-валирующим влиянием этой неевразийской державы». Ну чем вам это не Великая Македония Александра и Аристотеля. И благо Македонии (Рима, Франции, Германии, а сейчас и США) всегда будет приоритетным и стоящим над правами и свободами Древнего Востока (а в наш XXI век и всей Евразии) и следовательно «право иметь» властвовать над другими людьми, а при необходимости и «охотиться на них, как на диких зверей» - «Священное право» - всегда будет принадлежать Западу. История всегда повторяется и сослогательных наклонений она не терпит, сила – всегда была       и самой сутью «справедливости», как её понимает для себя Запад, который в своей «первичной», «извечной» попытке «взять небо штурмом», оправдать вопреки всякому «здравому смыслу» свою «Святость», сакроментальность, сакральность своих чисто «житейских» целей вынужден был, более того, обречён на сакрализацию и методов достижения этих целей. Ведь пресловутое «Цель оправдывает средства» придумано не Никколой Макиавелли и даже не Игнатием Лойлой, основателем ордена «Иезуитов», этот лозунг исходит красной линией из самого Символа западной веры,          из «тёмного» сердца («Кредо») всей западной философии, космологии, теологии, политологии, социологии, психологии, вплоть до американской «комиксологии» (есть и такая наука),    где «Бэтманы и Супермены» всегда правы, а бедный «Джокер» оказывается кругом не прав. А если ты не прав, то согласно чёрно-белой логике - и жизнь твоя «гроша ломанного» не стоит. Взгляните внимательно на всю «идейную жвачку» Голливуда –    от пресловутого «Рэмбо» до удивительно глумливых над самой историей - «Александра», «Последнего легиона» и «300-сот спартанцев» (кстати, продюсером которых был – Фрэнк Миллер, отец основатель всей американской «комиксологии») и вы поймёте, что я в своих выводах «о ломанном гроше», к моему сожалению – прав. А по этой «голливудской логике», если человек убивает во имя «Справедливости», то тогда «убийство» превращается в «искупительный акт», своего рода, в жертвоприношение в «чёрно-белой» гамме цветов и вот тогда пролитие «чёрной» крови становится «священным актом», и вот тогда-то - цель и оправдывает средства. «Удар милосердия» освобождает «чёрную» кровь от её греховности, а поэтому такая жертва приобретает особый смысл, становится «искуплённой»-«белой»-«очищенной»-«освящённой», а потому, если эту жертву - не убить (!!!), то она «освобожденной от греха» никогда и не станет. Вот так «убийство» и превращается в самый настоящий «акт милосердия». Этот чисто «внешний», «линеарный» подход к вопросу «жертвенности» был очень чётко постулирован всей католической догматикой, которая нашла для себя исток своего особого статуса - «Жертвующего жреца» (образ «Великого Инквизитора» у Ф.М. Достоевского),       в главной своей, «престолообразующей», догме – «Филиокве», как исхождения «права на Жертву» от самого Иисуса Христа             к Римским Папам-жрецам. И креативность такого подхода к самой сущности проблемы «Священной войны» никаких сомнений не вызывает, ведь за спиной Папы-жреца всегда маячили готовые       к любым актам «Священного искупления» и воины-жнецы :          от рыцарей-крестоносцев, которые приняли от Рима «Священный» карт-бланш на ведение «Крестовых походов» (замечу, что произошло это, всего лишь через каких-то 80 лет, после утверждения «Филиокве» в официальном латинском «Кредо») до тайных убийц из испанского ордена «Гаруды», с их католическим благословением на ведение испанской «Реконкисты», и иезуитов испанского рыцаря Игнатия Лойлы, которые с «покорностью трупов» готовы были исполнить любую волю Римского – «Великого Жреца». Испанский («Толедский») символ веры стал для всех католиков, а затем, и для протестантов - самой настоящей «Лицензией на убийство», поэтому правых и виноватых в их «Варфоломеевских ночах» искать просто бессмысленно, как говориться, они все «одним миром мазаны». И лозунг их - «Священная» Цель «освящает» и средства, стал лозунгом и всей «западной» истории и «псевдомифологии», которая никогда не прекратит «маркировать» мир на «чёрных»    и «белых», на «правых» и «виноватых», на «героев» и «злодеев», как в пресловутых «Голливудских»-«Звёздных войнах» (и да пребудет с нами «Сила», ведь «Бог верит в нас»). Этот самый, что ни на есть настоящий «чёрно-белый» инфантилизм является, своего рода, «детской прививкой» от всех болезней, которую каждый член «западного общества» получает при своём крещении, как «синию» таблетку (я не зря начал свой рассказ про «Тёмный грааль» со слов Морфиуса из фильма «Матрица» про «пустыню реальности»),       и эта «синяя» таблетка, назовите её как хотите – «Святой Грааль» ; «Филиокве» ; «Святой Крест Господень» для первых рыцарей-крестоносцев ; «Святая Кровь» для новых рыцарей-крестоносцев    в «чёрно-коричневых рубашках» со свастикой на рукаве ; или «Священная корова», под именем «Демократия» для «новых тамплиеров» в пыльных шлемах и солнцезащитных очках –    всегда будет той спасительной «Синей Птицей» (да простит меня Мейрлинк), которая уносит «верующих» в неё «на синих крыльях» мечты … от той БЕЗДНЫ понимания, что их «Синяя вера» может превратить весь наш мир в одну огромную «пустыню реальности». А как вы уже прекрасно знаете, что «красную» таблетку, которую предложил Западу «мастер слова» - Кретьен де Труа, ту таблетку, которая могла бы открыть этому Западу глаза на то, что они сами, собственными руками устраивают из мира – Пустыню, и развязать им язык для того, чтобы задать один-единственный вопрос :

            «А зачем нужно это бесконечное умножение ЗЛА ?»

         … эту «красную» таблетку «Правды» Запад так и не сумел принять. «Красный рыцарь» (а красный цвет является не только цветом «Красоты», но и цветом «Правды») по имени Парцифаль, который отказался от оправдания «Священности» своей войны («я ни делал ничего, кроме Зла» так он говорит у Кретьена де Труа), такой рыцарь Западу был не нужен. Потому что «чёрно-белому» миру ни «красные», ни «жёлтые», ни «зелёные» рыцари не нужны, солдат, который думает прежде чем исполнить приказ – не солдат. Эта и есть основная «вводная» в «Священную западную войну». «Белые рыцари» должны воевать, это их основная задача, а их «Оправдание» возьмёт на себя Рим, Париж, Берлин, а сегодня – Вашингтон. Это и есть то, что «Восточная Традиция» называет «прелестью», «тайной передачей», «умножением зла». Это то, что Мирча Элиаде называл «васаной», «идейным вирусом», который обьединяет «по крови» тех, кто считает, что любое преступление можно «Оправдать» если оно соответствует заявленной (причём, всегда заинтересованной стороной) – «Священной»-«Белой» Цели. И не надо быть Мишелем Нострадамусом, чтобы понять, что как в прошлом, так и в будущем «Запад» (в полном смысле этого слова) будет искать свой новый «Священный Грааль», чтобы его «Цепь» приемственности идеи «Священной войны» никогда не оборвалась. Потому что «Цепь» всегда состоит из «звеньев», а чтобы «звенья» крепко спаять нужна «сварка» - «Священной Правотой». Потому что если «Система», а главное человек в ней - чувствует, что он «Прав», он будет, что называется «выдавать на гора» для этой «Системы» то, что она от него ждёт. Вот такой глоток «правоты» дал в своё время рыцарям-крестоносцам и «Священный Грааль». На Востоке это прекрасно понимали, поэтому так осторожно относились к самому значению слова – «Святое». И не даром       в Православии – «Троицу» именуют не иначе, как ПРЕ-Святой, чтобы лишний раз подчеркнуть её «сакральный» (скрытый от «глаз мирских») характер как ПРЕ-дела («порога») Высшего, Горнего плана бытия, выход в которое для человека является разрывом его «дуального» («чёрно-белого») «профанного» бытия, является тем самым «выходом в красное», входом в «Красоту», которая только и спасает наш мир. Мирское же восприятие всегда «дуальное» и от-носительное, более того, «потребительское» в силу обьективных «материальных» сил и действия законов причинно-следственных связей, поэтому присутствие в нём «сакрального», «священного» является скорее «исключением из правил», чем «Правом» якобы «святого» бытия, а тем более – «Священной войны», про которую можно сказать, что ничего «святого» в ней просто нет. А любая «ритуализация» её под своего рода, «знаком вечности» и «правоты» является самым настоящим флером, дымовой завесой – почитания, таинственности, секретности, приобщения к кругу «избранных», действующих во имя «высокоморальных» ценностей и добродете-лей, а на самом деле просто множащих «порочный круг» (васану) «профанно-сакрализованного» западного образа бытия. Это надо просто понимать и держать как в таких случаях говорят – «глаза    и уши открытыми» (помните, про Visum и Auditioum) и не бояться прямо задавать вопросы (Appelloum) тем, кто пытается втянуть вас в «порочный круг» самых различных «прелестных» васан (от сект типа «Розового куста» и до «общественных» организаций вроде – «СПС»-са). А ключём к «правильному» пониманию, где кончается «сакральное», а начинается «профанный сакрализм» могут стать слова знаменитого суфия Надима, которыми он описывал лже-учителей : «Этот тот кто идёт навстречу желаниям новичков – обещая им то, что им хочется, а не то, что они должны получить. Это тот кто боится людей, обвиняет, клевещет и лишь себя считает правым». Очень верное замечание. Оно могло бы стать эпиграфом к моему исследованию, которое как вы уже наверное догадались является лишь «прикосновением» к обширной теме, которую можно было бы витеевато назвать «Священным Граалем профанного сакрализма», но я назвал её просто «Чёрный грааль». Ни «плохой», ни «хороший», а именно «чёрный», потому что, как вы уже узнали из моего «расследования» - «грааль» для Запада стал именно «тёмным инструментом», в очень длинном ряду другого «инструментария» («Филиокве», «идея о Чистилище», «цилибат», «индульгенции», «отпущение грехов», «правота пап» и многих других «католических» догм) с помощью которого Рим, который «всегда прав», пытался распространить своё влияние на Восток. Древний Восток всегда манил своими богатствами «западных» завоевателей, начиная от Александра Македонского, Юлия Цезаря, Августа и Тита Левия, до рыцарей-крестоносцев – «Танкредов»    и самых различных «Балдуинов». Однако, этот Восток, который им всем удавалось покорить – со временем выскользал из их рук, он пожирал всех своих «завоевателей» вместе с их «Священными» мечтами. Почему так происходило – большой вопрос для историков изучающих этот самый Восток, но надеюсь, что мне в меру моих скромных сил удалось навести обьектив исследователей «на при-ближение» к самой сути этой проблематики. И «призма» наведения недвусмысленно говорит о том, что Восток и Запад просто абсолютно разнятся по-сути своей. На Востоке существует Единая, древняя и строго «монотеистическая» Традиция, разделённая как солнечный луч на три «цветовых» спектра своего проявления (ещё раз вспомните про «Рублёвскую Троицу», а лучше про неё вообще не забывать). На Западе же эта «Традиция» была извращена до самого настоящего «метафизического дуализма». И пресловутым – «третим лишним» в этом глубоко «мистическом» конфликте стал как раз таки сам Запад. Восток всегда отвергал, отвергает и будет отвергать «дуалиритуализацию» своего «священного» пространства в «проскрутовом ложе» - западного «дуализма». Ну не любят люди на Востоке – «чёрно-белые» картинки, в которых на Западе пытаются «набросать» всю картину бытия, поэтому и вытесняют Запад назад с Востока, как «здоровый» организм вытесняет из себя «болезнь», но это не значит, что Запад снова не будет рваться на Восток, будет, потому что «Священная лихорадка», бесконечная цепочка «васан» - самим Западом так до сих пор и не преодолена.    А это значит, что история «Крестовых походов» на Восток будет повторяться, снова и снова, как движения змеи-Уробороса, которая вечно кусает себя за свой хвост.

         И наша «новейшая» история лишь подтверждает этот факт. Россия - «правоприемница» Византийской империи всегда имела с Востоком тесный контакт, а поэтому и «свои интересы» в этом «контактном поле» привыкла защищать. Ответив на сумасшедшую выходку Грузии – признанием Абхазии и Южной Осетии,          как двух независимых государств, Россия естественно попала под «шквал» огня со стороны западных государств. Для многих из нас такая реакция Запада стала полнейшей неожиданностью. Мы уже привыкли считать себя «западниками» и вот нас на Западе дружно записывают в «славянофилы», причём с ярко выраженным нацио-нальным, «чёрно-коричневым» оттенком. Обидно, досадно … но мы когда учились в школе «Историю» изучали, а не «Комиксы» под столом читали. И некоторые параллели с историей в затеянной Западом – новой интриги понять можем. Сухие факты и их парал-лели из «новейшей истории». 1095 год – Запад обьявляет первый «Крестовый поход» на Восток. С 11 сентября 2001 года – США, совместно с «Евросоюзом» обьявляют начало «Антитеррористи-ческой компании». 1096 год – Византия принимает «ленную» при-сягу крестоносцев и пропускает их на Восток, через год захвачена Антиохия, в 1099 – Иерусалим. 2001 год - Россия выражает под-держку США в его «Антитеррористической операции», осенью этого года американцы вторглись в Афганистан, в 2003 году – оккупировали Ирак. Крестоносцы продержались в Палестине – 88 лет, в 1187 году – Иерусалим пал. Византия вернула себе часть «восточных» территорий, а Запад «заточил зуб» на такое «ужасное» предательство их «Священных интересов». В течении 17 лет на Западе идёт усиленная «дуалиритуализационная» пропаганда, под кодовым названием – «Святой Грааль». В 1204 году Великий Константинополь падёт под ударами «Четвёртого крестового похода» … крестоносцы продержатся в столице Византии 57 лет. Не знаю сколько продержатся «новые тамплиеры» (читай, США)    в Ираке и Афганистане, но то, что Россию (после её демонстрации силы в «Кавказком конфликте») уже записали в «Великие и Ужасные» предатели операции «Антитеррор» сомнений ни у кого вызывает. И если следовать «исторической логике» нас ждёт очень «чёрная маркировка» со стороны западных стран. Начнётся новая «дуалиритуализационная» пропаганда, с привлечением имеющихся идеологических, религиозных, символических, моральных и иных установок, с одной главной целью - «очернения», разрушения и ломки всех наших (читай, российско-византийских) духовных, психологических и моральных идеалов, навешевание на нас ярлыков маргинальности и «дикого креационизма». И совершенно       не надо быть Нострадамусом, чтобы понять, что нас с вами ждёт … «Новый «Святой Грааль»». Чем он будет на это раз – «Святой чашей» или «Святой кровью земли», в любом случае он будет тем, чем по мнению Запада (а это и есть «историческая логика») …    мы не будем «иметь права» владеть. Кстати, так, для информации, лидеры американского движения «New Age» - «Новая Эра», уже очень давно «размещают» место хранения – «Святого Грааля»       в очень таинственной стране – Шамбале или Агарте, которая по выкладкам этих «специалистов», например, Алека Маклеллана (автора книги «Подземный мир Агарти» (1996 г.)) находится где-то на территории Сибири, т.е. в пределах российских границ. Именно Сибири, которая по Збигневу Бжезинскому, уже упомянутому мной выше, должна быть отделена от – «огромной чёрной дыры», т.е. от России. Кто её будет от нас отделять – большой вопрос, но если «господа западники» сумеют найти «общий язык» .. с Китаем,    то возможно нам предстоит ещё увидеть, как троянцам, как константинопольцам – у своих ворот – некоего «Бледного коня». Поживём-увидим, сбудется или нет «прогноз погоды» … на завтра.

            А вот чтобы быть готовым к новой «непогоде» надо чётко уяснить для себя «уроки» прежних «бурь». И понять простую вещь, что если нам кажется, что «Мифы» живут отдельной от нас жизнью, что они пронумерованы и сложены в подвалах публичных библиотек, то мы глубоко заблуждаемся. На самом деле «Мифы» они как змеи – обновляют сами себя, сбросили с себя облезлую кожу, шелуху слов, значение которых мы уже не осознаём …             и начинают по-тихоньку обрастать новой кожей, блестящим бисером слов, которые начинают захватывать наше воображение. И западные мифы «о вечном вытеснении» мира Старых Богов миром «новых» героев-олимпийцев .. крайне живучи. Этими мифами была уже побеждена Римом - Древняя Греция, с ними как с копьями наперевес шли рыцари в «Крестовые походы» на Иеру-салим и Константинополь, с ними Запад (читай, США) кромсал на куски Северную Америку, а после Первой и Второй мировых войн делил на части всю Восточную Европу. Современный «крестовый» поход на Восток также идёт рука об руку с этими мифами, а лучше сказать с одним «большим» мифом – «парадигмой принижения». Запад давно понял эту парадигму и принял её как главный свой «инструмент» в своей «Священной войне» : «Чтобы победить про-тивника в этой войне, его надо – «очернить», «принизить», деструктировать во всех смыслах этого слова. А себя, на его фоне – надо возвысить, «обелить», «освятить», одним словом, конструк-тировать во всех градиальных оценках. А главное, надо самим поверить в свою «Правоту», тогда и другие в неё поверят. А кто у нас прав ? Да тот кто борется за – «Святой Грааль» или «Святую Демократию» … и дающиx ему «право» на «Вечную Правоту»».

            Напишет ли «новый» Вольфрам фон Эшенбах, что - «Святого Вашингтона стены, «New Age» тамплиеры - рыцари Христовой веры, и ночью стерегут и днём : «Святой Грааль» хранится в нём !» Поживём – увидим, а сейчас главное помнить, что есть и … «Чёрный Грааль» .. просто помнить и не забывать!