Воскресенье прошло, как обычно. Марина молчаливо делала привычную работу по дому. Свекровь отдыхала: с приходом невестки получила выходной. Максим полдня проспал, придя с дежурства, Марине с Вовкой пришлось пойти погулять, чтобы не будить его.
Они вышли в поле за гаражи. Жизнь на краю города имеет свои преимущества. Прошел немного – и на природе.
Зеленая трава покрыла луга, но почки на деревьях еще не распустились. На кусте вдали кто-то привязал лоскуток красной тряпки, он издали казался цветком. Вовка со всех ног бросился к нему.
- - Не беги, это не может быть цветком! – крикнула вслед Марина. Вовка добежал, разочарованно остановился перед кустом. Потом перевязал бантиком лоскут, и сходство с цветком еще более усилилось. Марина подошла к нему.
- - Я же говорила. Какие сейчас цветы!
- - А в той сказке, помнишь, красный цветок расцвел среди зимы!
- - Ах, ты, бедненький! – рассмеялась Марина. – Думал, тоже нашел заколдованную девушку? Зачем она тебе? Тому барину от нее столько неприятностей было!
- - Мам, расскажи еще раз! – попросил Вовка.
- - Это нужно рассказывать ночью под одеялом, ведь сказка страшная! А здесь, на солнце, все теряется. Ты ж напугаться хотел?
- - Ага. А как страшно, что вампир к ней приходил каждую ночь…
- Недавно Марина читала ему Цветаевского «Молодца», и поэма произвела на него огромное впечатление. Он то и дело возвращался к ней.
- - Он ее превратил в красный цветок? А ведь мог запросто заесть: он же был вампир!.. - протянул в упоении Вовка. – А как она по дворцу ходила, вот так? - он прокрался на носочках мимо Марины.
- - Это ты крадешься, а она спокойно шла. «Громки мраморные долы, а ее шаги – как в золы. Громки ржавленые скрепы, а ее шаги – как в пеплы». Она ж тень была. А тень ногами не шаркает.
- - А как это: в пеплы?
- - Золу видел от костра? Она как пыль. А по пыли всегда тихо ходить.
- - Вот дурной барин был, гостей назвал! А ей нельзя еще было… И что, она вот так своего сыночка оставила барину, и улетела с вампиром?
- Марина помрачнела.
- - Она не хотела оставлять. Но детей туда не берут.
- - Куда – туда?
- - В ад. Она ж мертвая была, одного денечка не хватила, чтобы ожила. А Молодца она сильно любила, но он бы ее не тронул, если бы не барин. Это же барин насильно ее в церковь потащил, хоть она его просила не делать этого.
- Вовка даже покраснел от негодования.
- - Вот дурак этот барин! Тот вампир даже добрее его, правда? Так ему и надо! А сыночка ее жалко.
- - И мне жалко, - вздохнула Марина.
- - Мама, а ты бы меня не оставила?
- Марина обняла его, чтобы он не видел ее лица.
- - Глупый ты, Вовка! Это же сказка! Красивая и страшная сказка. И потом, у нас же папа есть! Он никакого вампира ко мне не подпустит.
- Вовка вздохнул:
- - Да и не только папа, и я с тобой по ночам, и я не подпущу. Да я знаю, никаких вампиров нет. Это такие летучие мыши, кровь пьют у коров… А помнишь, к нам летом ночью одна залетела? Вы с папой поймали ее в банку, когда она в шторе запуталась, и разбудили меня – показать.
- Марина вздрогнула: как она могла забыть! А ведь точно, залетала! И это дурная примета: к смерти. Вот и скажи, что тебя судьба не предупреждает! Да кто их понимает, предупреждения…
- - А там в книге ошибка была, ты не заметила? – хитро улыбнулся Вовка.
- - В какой книге? – не поняла Марина, очнувшись от своих мыслей.
- - Да в этой, про Молодца! Ведь он же хотел Марусю забрать, и рад был, что барин ее в церковь повез. А там написано, что он ее просил – не езди. Это же неправильно?
- Марина задумалась. Как там? «И резью – как будто бы ветер навстречу: - не езди, не езди! Младенцем ответишь!»
- - Нет никакой ошибки, Вовка. Он ее сильно любил и поэтому жалел: не хотел, чтобы она из-за него сыночка оставляла. Знал, что их разлучать нельзя.
- Вовка задумался. Хотел осилить своим восьмилетним умишком странные переплетения любви. Марина сказала:
- - И что тут тебе непонятно? Вот ты не хотел, чтобы я уходила в больницу от тебя, но знал, что мне нужно, и отпустил? Ради меня, хотя тебе было плохо от этого? Разве лучше было бы, чтобы я осталась дома и болела, но была с тобой?
- - Ну, ты сравнила! Я ж не этот, как его, е… игоест…
- - Эгоист. Конечно, нет! И Молодец тоже не эгоист, который любит только себя. А когда другого человека любят, для него на все пойдут. Помнишь, ты оставил мне конфету, а я не съела, и ты сам случайно съел. А потом плакал, что обидел меня и съел мою конфету?
- - Ой, помню! Я ж маленький был! Папа сказал: ешь, мама не хочет. Ну, я и съел. Мне потом так жалко тебя было!
- Они оба расхохотались, вспомнив тот случай. Марина рада была свернуть с прошлой темы…
Наступил понедельник, и она дала себе еще неделю отсрочки. Еще не готова. Нужно выйти на работу, предупредить…
Зачем? Нужно идти в больницу и довести дело до конца! Просил же врач не тянуть! Ох, она и трусиха! Живет в кошмаре и упивается им!
Но этот кошмар не сравнить с тем, который наступит при неблагоприятном ответе… Нет, на работу! Она соскучилась за своими лодырями!
Первой в школе ей навстречу попалась Ирка.
- - О, Марьванна! А платье у тебя – обалдеть! Это же «двойка», да? А эти бусы прямо как сюда сделаны! А говоришь, денег нет! А вещи всегда дорогие, с изюминкой. Муж подарил?
- Марина кивнула.
- - Хорошо, что ты вышла на работу. А то я замучилась с твоими учениками: убегают! Не хотят ни к кому идти на замену! Все ждут свою Марину Ивановну!
- - Кто там у тебя из моих был? – спросила Марина.
- - Сережку твоего пыталась научить. Как ты его без инструмента четвертый год тянешь? Как можно научиться плавать в бассейне без воды?
- - Вот так и учу. На уроке. До урока в классе закрываю. Придумываю ему интересные задания. А чаще – на спор играем: слабо или не слабо выучить эту строчку? Я говорю, что слабо, а он обижается и назло мне выучивает. А я потом дико удивляюсь и извиняюсь. А он себя чувствует героем.
- Ирка засмеялась:
- - Ну и методы у тебя, Марина Ивановна! А не проще ли поработать с родителями?
- - Пробовала. Безрезультатно. Не хотят они ему пианино покупать: интерьер в квартире портится. Импортная «стенка» под орех не позволяет нарушать ансамбль…
- - И ты тянешь эту лоботрясину столько лет?
- - Ну, конечно, он не успевает выучить по полной программе. Но что-то успевает! Способный ведь, музыкальный, память хорошая. Так что, из-за родителей выгнать его? Надави я на них, заберут ведь из школы! А так – ходит, играет, развивается человек. Музыкантом не будет, но играть научится. И по кустам не бегает, занят, - усмехнулась Марина.
- - К тебе бегает. По-моему, он только из-за тебя и ходит в школу.
- - Мы с ним друзья. Он меня жвачками угощает, дарит мне безделушки, календарики, рассказывает, как в школе, как дома, про друзей… Весной нарвет сирени на пустыре и приходит с цветами.
- Ирка взорвалась:
- - Сирень, говоришь, тебе таскает? А мама хоть раз с цветами пришла?
- - Ты что, они ведь платят за обучение, какие еще цветы? – засмеялась Марина. - Не положено.
- - Эх, не умеешь ты работать с родителями! Вон Тамаре Анатольевне каждый праздник подарки дарят. А цветы – это так, для разминки.
- Марина пожала плечами:
- - Мне Сережкина сирень дороже. Он сам – сам, понимаешь! – захотел принести мне цветы. От чистого сердца. От любви. Он и учит иногда для меня, чтобы я обрадовалась. А все остальное - неважно. Его мама никогда не придет, не спросит, чем ее сын здесь занимается. Не думаю, чтобы она когда-то слышала, чему он научился в школе.
- Ирка понимающе усмехнулась:
- - А, ну да, дома же пианино нет…
- Наталья Павловна открыла дверь своего класса:
- - Что за шум? О, Марина вернулась! А мы уже соскучились за тобой!
- - Я тоже – за вами, – улыбнулась Марина.
- - Сейчас тебя обрадуют, - Наташа подошла к ним. – Куча концертов грядет, билетами нас уже наградили.
- Марина помрачнела. Распространение билетов на концерты было стихийным бедствием.
- - Будем нести культуру в массы, – засмеялась Ирина. – Я уже свои раздала. Осталась безделица: собрать деньги. Так, пустяки: три концерта, и на каждый по десять билетов. Предполагается, что большинство моих учеников пойдет на все три. Тогда на всех не хватит, и обделенные будут умолять оставить им билетик…
- Все рассмеялись.
- - Умолять-то будут, но о другом: «Я недавно была, можно, я не пойду! Пусть кто-то другой пойдет!» – вздохнула Наташа.
- - И самое страшное, что билеты стоят до смешного дешево, а концерты прекрасные! Ну, мы с Вовкой на все пойдем, а остальные билеты куда? Я устала каждый раз платить свои деньги, – расстроилась Марина. Тут и так получать нечего будет, а еще эти билеты…
- - Как это – свои?! – возмутилась Наташа. – В приказном порядке раздать, пусть заплатят, а потом хоть выбросят билет!
- - Не могу я так, - опустила голову Марина. – Как это унизительно: пианист приезжает, волнуется, готовит концерт, сколько лет труда за этим стоит, а нам стоит такого труда согнать наших бездельников послушать!.. Никому мы не нужны.
- - Глупости говорите, девочки, - раздался с другого конца коридора веселый голос. Это Валентина Николаевна услышала громкий говор в коридоре и шла к ним. – Если не мы – то кто? Если за руку не отведем – то кто научит? Да, классическая музыка требует подготовки. Вот и готовьте! Объясняйте! Интригуйте! Пусть стыдятся, если не понравилось! Значит – глупые. Значит, малограмотные. Вот это внушайте. Здравствуй, Марина. Как ты себя чувствуешь?
- - Спасибо, – улыбнулась Марина. Хоть кто-то спросил! Но о здоровье говорить не хотелось.
- - Спасибо – хорошо, или спасибо, что спросила? – заглянула в ее омрачившееся лицо Валентина. Марина только грустно улыбнулась в ответ.