Про писателя и его любовь к своим героям. Ну, и о взаимности героев XD
«Всего одна затяжка. Именно столько длится моя жизнь в руках Всевышнего. Он стряхивает пепел моих грехов, давая возможность сизой душе взлететь к небесам…» Курсор вопросительно замигал, выпрашивая продолжение. Феликс затянулся сигаретой и придирчиво уставился в только что рождённые слова.
- Хорошо. Определённо хорошо, - щёлкнул он одобрительно языком. – Тут даже дописывать ничего не нужно. Открытый финал. Жюри, если они не дураки, должны оценить мою гениальность…
Феликс любил беседовать с собой. Он мог часами мучить зеркало монологами, любуясь как своей артистичной мимикой, так и совершенной внешностью. Бабушка, год назад отошедшая в мир иной, в такие минуты называла его ласково Нарциссом. Феликс знал о трагичной судьбе греческого юноши, но всё равно считал сравнение лестным. Восхищение, обожание, преклонение – парень жить без этого не мог. Феликс был убеждён – рано или поздно человечество содрогнётся от любви к новому идолу и падёт к ногам его.
***
«… вынуждены сообщить Вам, что Ваш текст не допущен к участию в конкурсе. Он нечитабелен. С наилучшими пожеланиями, Администрация».
Послать всё к чёртовой матери и отдаться, наконец, работе, пока начальство не погнало взашей – первая мысль, постучавшаяся к Феликсу и тут же им уничтоженная, как скучная. На смену ей пришла вторая, более радикальная – накупить тротила, нанять киллера, взять двустволку и разнести офис издательства. Вот только попахивало это скверно – откровенным криминалом. Да и денег на подобные развлечения у Феликса не было. Оставался третий путь – трудный, долгий, но безумно увлекательный – создать нечто такое, чтобы все критики восторженно ахнули и в порыве литературного экстаза перегрызли друг другу глотки.
***
«… уволен. Проф.непригоден. Патологически самовлюблён, агрессивен. Генеральный директор ОАО…»
Феликс хмыкнул, насыпал изумрудной Мари в характеристику и с лёгкой душой забил косяк. Ещё неделю назад он потратил все сбережения, включая последнюю зарплату, на публикацию собственной книги. Главный редактор, получив требуемую сумму, не стал тратить драгоценное время на вычитку и правку текста. Обложку Феликс сделал сам – в фотошопе. Аннотацию тоже сам – не доверять же это приземлённым людишкам, просиживавшим в издательстве! Завтра он станет известным! Завтра весь мир будет славить его имя, а поклонницы будут выстраиваться в очередь, чтобы получить популярную книгу с автографом кумира! Завтра. Всё это будет завтра. А сегодня можно и расслабиться.
***
«Вышел в свет дебютный роман талантливого автора», - со злостью читал Феликс очередную статью в лит.обзорах. Прошло уже три месяца со дня выхода его книги, а в прессе тишина. Ни толп поклонников, ни звонков с телевидения. Славят кого угодно, но только не его. Что ни день, то в сети появляются и со скоростью сорняка разрастаются обсуждения писанины совершенно левого человека, лишённого не только таланта, но и красоты. Феликс принципиально не читал чужих трудов, боясь испортить свой замечательный стиль, увязнув в других образах. Да и некогда ему было – его ждали свои миры и герои.
- Как же так?! Как так?! – взывал Феликс к своему отражению. Но оно также заходилось в безумных криках, бросало об стену диски, керамические статуэтки, пепельницу. Оно также обхватывало себя руками, сползало по стенке и принималось раскачиваться из стороны в сторону, жалобно подвывая.
- Как так?! Как так?! Почему?! – метался Феликс среди башен с экземплярами своего романа. Шипя от боли, разрывал бечёвку, брал в руки то одну книгу, то другую, жадно вглядывался в страницы, и швырял их об пол. А потом, глотая слёзы, подползал к израненным книгам, несмело прикасался к корешкам, поглаживал своё имя, шептал имена персонажей, заключённых в бумажную крепость, и долго выпрашивал у них прощение.
***
«Наряд на отключение электричества. Уважаемый абонент, в связи с задолженностью…»
Феликс по сотому разу читал уведомление и не мог поверить в то, что всё это дерьмо происходит с ним. Это его жизнь катится под откос. Это он остался без работы и средств к существованию. Это он пятые сутки питается одним луком, так как в долг никто уже не даёт. Это у него… Список можно было продолжать долго, но главное, что страшило Феликса больше всего – отсутствие электроэнергии. Нет света – нет компьютера. Нет компьютера – нет возможности творить. Если только писать от руки…
***
«Уважаемый абонент! Просьба оплатить коммунальные счета. В противном случае…» Феликс перевернул квитанцию и нарисовал смайл с высунутым языком. Колобок мигнул глазом-кляксой, и парень рассмеялся. Он не ел уже третьи сутки. Только пил воду, которую ещё не отрезали. С электричеством временно вопрос был улажен. Феликс вынес из дома сначала все ценности, которые остались от бабушки, а потом и мебель. На вырученные деньги оплатил счёт за свет, и теперь ожесточённо стучал по клавиатуре, отвлекаясь только на сон, в котором продолжал продумывать сюжет.
Вообще, находиться во сне Феликсу определённо нравилось больше, нежели в реальности. Там его любили, носили на руках и даже старались зачать от него ребёнка, такого же красивого и талантливого, как и отец.
***
«Наряд на отключение электричества. Уважаемый абонент, в связи с задолженностью…»
Патлатый эльф, не дочитав, сложил из квитанции самолётик и запустил его в Феликса, увлечённо строчащего роман. Ушастый зевнул и покосился на странное существо, растёкшееся сиреневой массой на полу. Существо моргнуло единственным глазом, показало раздвоенный язык и заползло под газовую плиту. С потолка посыпалась штукатурка – на люстре раскачивался ангел в поношенной тунике и чесал босые, грязные ступни.
- Чо надо? – спросил ангел. Эльф примирительно поднял руки и боком протиснулся через толпу второстепенных персонажей, заполонивших коридор, к Феликсу.
- Ты когда последний раз ел? – спросил его эльф.
- Отстань, - отмахнулся Феликс – не помню я. Не мешай. Я как раз твою смерть описываю.
- Чего? – эльф переменился в лице, – нет, так не пойдёт! Я против! У меня в твоей эпопее даже секса ещё не было, а ты уже убивать меня собрался! Так нечестно!
- Слушай, сгинь, а? – взмолился Феликс, – я сегодня должен дописать всё. Завтра свет отрубят. Платить нечем. А тут галлюцинация писать не даёт.
- А ты не пробовал найти работу?
- Это и есть моя работа! – отрезал Феликс, на что эльф лишь хмыкнул.
- От неё одни убытки. Я говорю про работу, за которую тебе платили бы деньги.
- Эта работа принесёт мне деньги. Когда-нибудь. Надо только потерпеть.
- Так, значит, я сегодня погибну? – осведомился эльф.
- Ага. Не мешай, - Феликс не удостоил его взглядом.
- А как же секс? – возмутился эльф.
- А что секс?
- Это бесчеловечно убивать меня, не дав познать прелестей плотской любви, - насупился эльф и тут же просиял, выпалив – за это я тебя изнасилую.
- Ты – плод моей фантазии. - вздохнув, начал объяснять Феликс, – я, наверное, спятил. Но ты плод. Просто плод. Галлюцинация. Ты не реален. Ты – всего лишь персонаж моей книги. Недописанной пока книги.
- Ну, вот и замечательно! – улыбка эльфа стала ещё шире – Тогда считай, что твоя фантазия тебя поимела.
И, прыгнув на Феликса, эльф повалил его на пол. Второстепенные персонажи в коридоре радостно загалдели, предвидя жаркое зрелище. Сиреневая сущность высунулась из-под плиты и перетекла на стену – чтобы лучше видеть. Ангел на люстре заинтересованно свесился вниз, чудом удерживаясь на своём наблюдательном посту.
- Стой! Ты не можешь! Прекрати! – яростно отбивался слабеющий Феликс.
- Ещё как могу, - рвал одежду на нём эльф – ты ведь сам не раз говорил, что персонажи порой могут выйти из-под контроля писателя и зажить своей жизнью. Ну, вот, считай, что я вышел из-под контроля. Радуйся, Феликс, ты вдохнул в меня жизнь.
- Ты не можешь так со мной поступить, - взмолился парень – я же люблю вас! Я люблю каждого из вас!
- И мы отвечаем тебе взаимностью, - выдохнул эльф.
Феликс извивался под ним, силился сбросить, с ужасом чувствуя, как к бесцеремонным рукам, обшаривавшим его тело, добавились чьи-то склизкие щупальца, несмело обхватившие правую ногу. А потом кто-то уселся ему на голову, закрыв своим телом глаза, и принялся методично покусывать Феликсу левое ухо. Правым тоже завладели чьи-то зубы, а Феликс мог только мычать, вовлечённый в насильный поцелуй.
На мгновение всё стихло. Феликс уже обрадовался, что это был просто голодный обморок, как вдруг левую руку прошило болью. Парень дёрнулся, но эльф крепко держал его.
- Поздравляю, - шепнул главный персонаж, толкнувшись – ты лишился сразу двух пальцев. А скоро исчезнешь совсем. Мы тебя поглотим.
Ангел на люстре противно захихикал и затянулся сигаретой, найденной на шкафу. Внизу шипели, смеялись, кричали, голосили, умоляли, хлюпали и чавкали, а ангел смеялся, почёсывал пятки и стряхивал пепел.