Генерал открыл свою «Волгу» и подал ключи Марийке.
– Держи, дочка, она теперь твоя, я все документы переделал. А мне врачи запрещают ездить, говорят, что ходьба трусцой полезней. Вези нас к Иван-озеру, подышать свежим воздухом хочется.
– А почему его зовут Иван-озеро? – уже в машине спросила Марийка, с дочерней нежностью глядя на сидящего рядом свекра.
– А вот сейчас нам Аниськин расскажет, он давно обещал. Чует мое сердце, что он там рыбачит со своим спиннингом. Он с ним не расстается: зимой дядя Андрей подарил, и он еще не нарыбачился.
Хороший, занятный мальчишка. Мать его в озере утонула, и он теперь живет с бабушкой. Вот ее младший сын Андрей, капитан дальнего плавания, и помогает им из Мурманска. Ждет, не дождется Витюшка, когда ему исполнится четырнадцать лет, тогда дядя Андрей заберет его в школу юнг.
Скучает без матери: как вытащит рыбку, так обязательно скажет: «Это мамка мне прислала».
А вот и озеро. Какая красотища тут и прохладно.
Все разделись. Владимир Петрович подошел к воде, нагнулся, пощупал ее.
– Надо же, как парное молоко. Искупаться что ли?
В этот момент из камышей выбежал грязный мальчишка, бросился к нему и закричал:
– Не надо, дедунька, не надо! Не купайся! – он размазывал слезы по грязному лицу и всем своим тельцем пытался оттолкнуть генерала от воды.
– Аниськин?! Витюшка! Да ты что? Что с тобой? Почему ты плачешь? И такой грязный, что стряслось? – Владимир Петрович был озадачен таким поведением мальчика.
Марийка подошла к мальчишке, взяла его за дрожащие плечи и повернула к себе.
– Ты же Аниськин, значит – сыщик. А сыщики не плачут. Ведь так?
– Не, я не сыщик, – Витюшка смотрел на нее доверчивыми, умытыми слезами васильковыми глазами. – Это мою бабаньку звали Аниськой, поэтому и я – Аниськин Витек – по уличному.
– Погоди, погоди, почему – «звали»? Что с бабушкой? – тревожно спросил Владимир Петрович.
Витюшка всхлипнул горестно и низко опустил голову. Марийка присела перед ним.
– Когда бабушка умерла? – она вытирала его мокрое лицо и заглядывала в глаза, понимая, что случилось непоправимое.
– В четверг схоронили, – прохрипел простуженным голосом мальчишка.
– А дядя Андрей приезжал? – Владимир Петрович был очень расстроен случившимся горем.
Витюшка еще ниже опустил голову, потом с трудом выдавил из себя:
– Телеграмма пришла, что он умер. Бабанька прочла, охнула, присела и больше не встала.
– Да-а, беда одна не ходит, – скорбно проговорил генерал, вспомнив, как он после потери сына лишился и внука: у снохи произошел выкидыш. А то бегал бы вот почти такой же мальчуган. Владимир Петрович прижал к себе мальчика и взволнованно спросил:
– А как же ты теперь один в доме жить будешь?
– А нет дома. Тетка из соседнего села переехала с семьей. А меня выгнала, – отрешенно сказал Витюшка.
– И что же, все дни ты тут был? Один? – допытывалась Марийка.
Витюшка молча кивал головой.
– А спиннинг где твой? Рыбу-то ловил?
– Не, у меня ребята его отобрали. Говорят, что в колонии он мне не понадобится.
– В какой колонии? Почему – в колонии? – не понимал генерал.
– Они говорят, что я все равно пойду воровать, чтобы не умереть с голоду.
– Да что же это такое? Защита ушла, и каждый спешит пнуть побольней, – возмутился Алексей. – Как ожесточился, как очерствел народ за последние годы. Не переживай, с этим мы разберемся, и спиннинг твой вернем. Ты скажи-ка мне вот что – эти дни что-нибудь ел?
– Любка соседская приносила хлеб с огурцами.
– Ну-у, огурец – в животе не жилец. Давайте посмотрим, что тут моя Любушка положила нам, – Сашка открыл багажник и вытащил объемную сумку, набитую разной снедью и хотел расстелить бумажную скатерть под кустом, но Витюшка зашумел:
– Не ходите туда! Туда нельзя!
– Что за ерунда: в воду нельзя, в кусты нельзя. Не гостеприимный ты хозяин озера, – пошутил Сашка.
– Подожди, Витюша, что тут произошло? – встревожился Владимир Петрович.
– Я забыл номер телефона, какой вы мне писали, а дома тетка не дала поискать, – горестно проговорил Аниськин.
– А что, была необходимость звонить в милицию? – тревога генерала нарастала, он подозрительно осмотрелся вокруг.
– Еще какая! – Витюшка что-то зашептал ему на ухо.
– Витюша, ты мне пошепчи, у меня телефон есть, – попросила мальчишку Марийка.
– Ну да? – недоверчиво и сомнительно посмотрел на нее Аниськин. – Вот такой? – Он показал рукой под куст, где в траве лежал мобильный телефон.
Сашка присвистнул, поставил сумку назад в багажник, а оттуда взял пустое ведро и накрыл им телефон.
– Так-то спокойнее.
Витюшка быстро зашептал на ухо Марийке. Она села в машину, закрыла дверцы и вызвала оперативную группу, затем связалась с начальником своего отдела подполковником Шустовым.
На повороте с бетонки показалась машина.
– Ого, быстренько что-то наши, – удивился Сашка.
– А это не ваши, это те самые, – испуганно сказал Витюшка и попятился к машине.
– Ты вот что, сынок, сядь в машину и не шевелись, чтобы здесь не случилось, понял? – Алексей поднял мальчишку, положил между сиденьями, прикрыл свисающим ковром и захлопнул дверцу.
– Марийка, надень платье, – обратился к ней Алексей.
– Не надо, Алеша, жаль его портить.
Метрах в ста от них на поляне, где можно было свободно развернуться, остановился темно-сливовый «Мерседес». Из него вышли два парня лет под тридцать и направились к ним. Одеты оба были в черное, в черных очках.
Первый шел размашистым быстрым шагом, жуя жвачку. Второй держал руки в карманах и крутил головой по сторонам: видно было, что это охранник, стерегущий своего хозяина.
Марийка заметила, что Владимир Петрович скрылся в кустах, а Сашка продвигается к машине приехавших. Она шепнула Алексею:
– Бери на себя первого. У второго оружие в обоих карманах. Я знаю один приемчик.
Шедший впереди битюг скользнул похотливым взглядом по стройной Марийкиной фигуре в белоснежной коротенькой юбочке и бюстгалтере, но молча прошел в сторону озера, где под кустом лежал мобильный телефон, прикрытый ведром. Его походка была уверенной, хозяйской, взгляд наглый. Он поравнялся с Алексеем, который стоял спиной к озеру, но вдруг испуганно шарахнулся в сторону и прохрипел что-то несвязное. В глазах его был ужас.