Январь
Январь! Зовут тебя и сичень.
Что в имени твоём? Оно отлично
к тебе подходит. Ты суров, могуч и грозен;
оружие твоё бессменное – морозы.
Им дядей взрослых, будто пацанов,
дерёшь за уши. Результат каков?!
Сначала прыгают, танцуют, скачут,
затем, как дети, шмыгают и плачут.
Но дети тебя вовсе не боятся,
для них ты – просто повод посмеяться.
Наденут лыжи, горку заприметят,
на целый день забудут всё на свете.
И с ними ты смеёшься, как дитя;
Идут колядки, щедрый вечер и кутья.
Февраль
Февраль такой непостоянный –
то бьёт морозом, окаянный,
то крутит яростно метели,
свистит и дует во все щели,
да так, что душу вынимает;
но, вдруг, под вечер утихает.
Наутро солнце, снег белеет,
душа, уставшая, добреет,
уж все невзгоды нипочём,
и ты доволен февралём.
Сретение Господне
Есть день, когда Весна к Зиме приходит.
Его зовут Сретение Господне.
Земля и люд ждут чудо Пробужденья,
на добрые дела Благословенья.
И просят небо: «Было бы погодно;
чтоб хлебушек родил и много и дородно;
душист и полон был бы сенокос;
чтоб Аист первенца этой весной принёс;
да чтобы Мир, Спокойствие пришли» –
тогда б не зря болели мозоли.
Март
Март у нас бывает очень снежным,
по ночам трещит такой мороз,
но к полудню – лужи; солнце нежно
гладит кору белую берёз.
А они, растроганные, плачут,
жгут слезами порыхлевший снег,
им зима уж ничего не значит,
ведь Весна вовсю берёт разбег.
В воздухе протяжный слышен шорох,
словно в море плещется прибой –
это по воздушным коридорам
птицы возвращаются домой.
Жду всегда их с трепетным волненьем,
вглядываюсь молча в синеву,
на закате, в сумраке вечернем,
клин усталый взглядом провожу.
И душой и сердцем понимаю:
их зовёт родимая земля.
Вижу, что подбилась уже стая,
но я верю, знаю – долетят.
Родина им силы прибавляет.
Вот вожак уж голос подаёт,
и весь клин, внезапно ход сбавляет:
он меня, возможно, узнаёт.
Родину оставить – прыгнуть в омут,
его грязи досыта хлебнуть.
Возвращаясь, помолитесь Богу:
«Господи, дай силы дотянуть!»
Апрель
Апрель красив; при нём Весна – красна;
такая бесшабашная девчонка,
и столько в ней простого озорства;
юна совсем, а какова силёнка!
Вскрывает льды, да так, что стонут реки,
сметает снег движением одним,
и боязно бывает человеку
перед могуществом неслыханным таким.
Идёт без устали, уверенно шагает,
несёт с собой улыбку и тепло.
Паруют пашни, быстро просыхают,
чтобы принять отборное зерно.
Май
В мае травы густы и обильные росы,
лишь забрезжит рассвет – точат наостро косы,
и в покосы кладут молодую траву,
коль на отдых прилягут – глядят в синеву.
А вокруг тишина, только шепчет камыш,
небо девственно чисто лежит над селом,
а вокруг тишина, прошуршит только мышь,
или птица о воду ударит крылом.
Ночи в мае прозрачны, безумно теплы,
и в столетии нашем волшебны,
а в мраморном свете древней луны,
словно в сказках гуляют царевны.
Их косы мелькают и даже банты –
с каждым годом моложе и ярче любовь,
на осень готовят горилку сваты,
рецепты такие! Куда тот Смирнов!
Вокруг наших девчат кавалеры снуют;
эй! Бравый козаче, смотри, не зевай!
Невесту в два счёта твою уведут,
такой бесшабашный, безудержный май.
Июнь
Ему крестьянин знает цену;
с утра молитва – дождик просит,
но тщетно; хоть ты лбом о стену:
уже к обеду двадцать восемь.
Жара и ветер-суховей
свои дела давно итожат:
пустыней дышит от полей,
а чернозём на камень схожий.
Идёт страда. Все сено косят,
дождя уже никто не просит,
а он заходит обложной,
льёт непрестанно проливной,
считай, без малого, пять суток.
Что не скосили – постареет,
а что успели, то – сопреет,
и здесь уж вовсе не до шуток.
Оговориться хочу сразу:
июнь таков, но не всегда;
бывает, дождь, как по заказу,
идёт для дела и добра.
Земля цветёт, благоухает;
прогноз у всех: мы с урожаем.
И всё у всех идёт по ладу;
крестьяне курят самосады,
дым сигарет уже забыт,
у них теперь дедовский быт
и шутка острая в ходу:
«Реформы лапти нам сплетут».
…Сидят, потягивают всласть,
ругают, и по делу, власть,
но есть улыбки на устах
и отсвет радуги в глазах.
Июль
Июль – король. Его корона,
вся в золоте у ваших ног.
И нет величественней трона
где он воссел. И нет дорог
столько ответственных и важных,
чем те, которые ведут
людей к дозревшим пашням.
Август
Август хорош во всём:
богатый, щедрый, нежаркий.
Из хмеля соткал за окном
мне ковёр золотистый, яркий.
Прямо с поля беру арбузы –
на выбор, что радуют глаз.
На десерт у меня кукуруза –
она так полезна сейчас.
Витаминов во всём в достатке,
ем и лук, сельдерей, шпинат.
Или дынькой, как сахар сладкой,
наслаждаюсь. Какой аромат!
Люблю помидоры и сливы,
и капусту любых сортов.
И, конечно, меня осчастливит
неповторный вкус пирогов
Из духовки, горячих, с паром –
есть с яблочком, есть с мачком.
Это Спас с Маковеем даром
угощают меня вдвоём.
Сентябрь
Сентябрь – прекрасная пора:
тепло, как будто в мае,
шагает в школу детвора,
в большую жизнь шагает.
Сегодня первое число –
такой великий праздник.
Уютно в классе и светло,
ликует первоклассник.
Ему неведомы пока
ни с иксами задачи,
ни ожидания звонка,
ни горечь неудачи.
Всё это будет, но потом, –
он с этим повзрослеет;
поймёт, что только лишь трудом
всего достичь сумеет.
Звонок. Пошли ребята в класс.
Всё стихло, только шорох листьев.
У школы я один сейчас,
куда мне торопиться?
Своё уже я отспешил,
отбегал, отучился.
А это, значит, – и отжил,
я с этим согласился.
Но здесь я всё же постою,
хандру свою забросив.
И вспомню молодость свою,
и буду слушать осень.
Октябрь
Шуршит листва, прозрачен лес.
Уж веет холодом с небес,
и тяжело течёт река;
в средине дня ещё пока
совсем по-летнему тепло.
Но по утрам блестит стекло,
на крышах, срубах, на воде,
у деда в сизой бороде.
Уходит осень
Уходит осень. Полыхает
на солнце утреннем калина,
я грозди спелые срываю –
чай буду пить зимою длинной.
Ноябрь
Ноябрь – ещё не зима,
но уже и не осень –
снежная сыплет крупа,
слышатся всхлипы сосен.
Им страшна эта пора:
зиму они не любят –
скоро стук топора
половину из них погубит.
Две недели в тепле постоят,
напоят квартиры хвоей,
а затем, их вновь порешат –
выбросят на помои.
А могли б, как невесты стоять,
белой накрывшись фатой.
Ещё месяц осталось мечтать,
а потом… Что дано судьбой.
Вместе с соснами я кричу:
– Люди, остановитесь!
Поставьте в церкви свечу,
И от души помолитесь.
Вглядитесь, как тает воск.
Всё живое так быстро тает.
Ну, зачем вам не нужный лоск,
коль под вами Земля сгорает?
К приходу зимы
Октябрь отцвёл, отшелестел,
корону наземь положил,
совсем, оставшись не у дел,
свой трон царице уступил.
Она пока что, не пришла.
Но ждать осталось две недели.
…С небес посыплется крупа,
Пойдут снега, вослед – метели …
Вмиг всё изменит на земле:
побелит крыши и заборы,
и нарисует на стекле
витиеватые узоры.
Ударит в струны-провода,
затянет песню в дымоходе,
и закружится до утра
в неугомонном хороводе.
Проложит новые пути,
а где-то старые обновит;
и нашу речку до зари
запорошит и остановит.
Пройдёт по лесу – потрещит,
любого зверя напугает;
и к нам в окошко постучит –
как мы живём, узнает.
Декабрь
Декабрь венчает год,
готовит встречу с Новым.
Забот хватает и хлопот –
уйти надо толково.
В давно отведенных местах
уже готовят ёлки.
На всех великих площадях
рассыпаны иголки.
Кругом «бегущие» огни.
Куда бегут, не знаю,
но манят за собой они –
бегу вослед, не поспеваю.
А мне так хочется успеть.
Не знаю сам куда.
Успеть, а может и посметь,
ведь год уходит навсегда.