Сегодня вышел из дому, чтобы сходить в аптеку. Возвращаясь, решил сократить путь — пошел не там, где светофор, а где удобно и ближе. Уже почти дошел до своей стороны дороги, привычно — равно, как снежинку, как каплю, как дуновение ветра, одну из миллионов, почти без внимания, — прожил секунды мимо какой-то серой, старенькой женщины, также идущей не по правилам, а там, где...
И тут — не вдруг, а даже логично, не странно, а как естественное продолжение естественного сюжета, она пошла.. В ДОРОГУ. Навстречу машинам — не вопреки правилам, а по какому-то только ей ведомому закону времени и пространства. К смерти?
Я стоял как парализованный. Тысячи молитв — услышанных когда-то, прочитанных, пережитых, повторенных — в тишине и в безумствах, в храме и перед сном, благодарственных и просительных, по правилу и от себя, искренних и "потому что так надо" — все они с каждым шагом этой женщины — В ДОРОГУ, в пустоту — будто теряли одежды, теряли смысл, становились холодными, чужими и будто украденные когда-то мной возвращались к своему истинному хозяину, по праву, — чистые, без фальши, без моих умствований и мудрований, оставляя меня наедине с этой неизбежностью и собственной физической болью, от которой не оказалось лекарств: она шла — я стоял и не делал ничего. Сюжет о двух секундах и вечности.
Что вывело меня из оцепенения — скрежет колес тормозящих машин, их громкие сигналы, снег, неожиданно посыпавшийся с неба миллионами снежинок, коварная выворачивающая наизнанку боль, другое? Перевел ее ЧЕРЕЗ дорогу, наговорил глупостей о ценности жизни, в которые сам-то уже едва верил, услышал:
— Сдохнуть бы скорее!
Ее звали Татьяна. Я узнал об этом позже, когда спустя минуты снова вышел из дому на улицу и пошел было в храм: ведь сегодня день памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского, надо быть на службе — вопреки боли, вопреки унынию, вопреки лжи и глупостям этого мира, и своим — безумствам!
Я увидел ее сидящей на скамейке прямо напротив входа в парадную:
— Слава Богу, я снова вижу Вас! Как Вы?
— Спасибо. Ведь Вы спасли меня!..
Возможно, так. Как я мог спасти ее? Я — герой?! Смешно. И несправедливо.
— Простите за возможно бестактный вопрос: "А Вы — крещеная? Православная? А звать Вас как?"
На службу я опоздал, уже прошла ее половина. Людей немного, но как же дорог каждый из них! Второпях, в суете написал записку о здравии — Татьяны, Алексея (ее сына-алкоголика), Ксении (ее дочери, актрисы), второпях поставил свечи, механически, как машина, поклонился иконам, думал о Татьяне.
Из старого дворянского рода. Из староверов - бывших ли не понял, но была активной прихожанкой Спасо-Парголовского храма, пока позволяло здоровье. Пережила блокаду. Устала жить... Пригласила в гости.
Валерий Тайцев
(история реальная, имена изменены)